Контент для взрослых — в некоторых разделах присутствуют матерные цитаты. Вся ненормативная лексика зацензурена ***, но всё же.

Сексуальный контент — из-за раздела об Альберто Варгасе и его пикантных картинах. Возможно, тег несправедлив и контент тянет на 16+, однако, лучше перебдеть.

Насилие или жестокость — из-за разделов, посвящённых войнам, вооружённым конфликтам, убийствам известных личностей. И хотя я старался подобрать максимально лайтовые изображения, которые были в учебниках и книгах по истории, возможно, для кого-то вид горящего танка на улицах города или разрушенного здания будет болезненным триггером. В таком случае советую воздержаться от просмотра руководства.
Для тех больных душой личностей, что, напротив, заглянули сюда в надежде увидеть шок-контент, здесь его нет.

Добра и мирного неба всем!



Для большего понимания некоторых моментов, например, откуда растут корни расовой сегрегации, понятия "Глубокий Юг", Сердце Дикси, ККК (Южный Союз в игре) и в-целом, атмосферы Нового Орлеана, рекомендую мой гайд по RDR2, где объясняется период пост-Реконструкции и Позолоченного века, откуда и произошли многие события 60-х, вылились в радикальные формы.
https://sp.zhabite.com/sharedfiles/filedetails/?id=3218655733

UPD: скорее всего, руководство на момент публикации (май 2025) не является полным, так как в процессе перепрохождения я нахожу всё новые и новые отсылки. Если вы обнаружили упущенные мной историческое событие или фамилию, непременно напишите об этом в комментариях.

Поскольку события игры происходят в самый разгар Вьетнамской Войны, в игре достаточно упоминаний о ней.


Что каждому человеку приходит на ум, когда он слышит слова «Война во Вьетнаме»? Напалм? Вертолёты? Символ демократии — М-16? Звучный голос Робина Уильямса "Gooood morning, Vietnam!" и Мик Джаггер из радиоприёмника на базе? Лично мне — скорбь. Раньше, молодой и шутливый, я видел войну в романтическом свете приключений. Сейчас же, многолетняя мясорубка "адской дискотеки в джунглях", погибшие гражданские, уничтоженная природа, сотни тысяч неприкаянных ветеранов Вьетнама, на которых свалили позорный проигрыш — вызывают лишь грусть.
После Второй мировой США были самой развитой экономикой и считали свои вооружённые силы столь же всемогущими. Однако армия Северного Вьетнама одержала победу над военной машиной США.
Историки, военные и политики до сих пор не могут однозначно ответить на вопрос: почему американцы проиграли войну?
По состоянию на конец Второй мировой войны территория Вьетнама формально считалась французской колонией и по международным соглашениям должна была сохранить такой статус. Коммунистические силы, базировавшиеся на севере, под руководством Хо Ши Мина в 1954 году победили французов. Настроенный на освободительную войну вьетнамский народ сумел нанести достаточно чувствительных поражений французским экспедиционным силам, чтобы заставить правительство вывести свои войска из страны. Были подписаны соглашения, разделившие страну на коммунистический север и проамериканский юг. Между ними пролегала демилитаризованная зона. Спустя пять лет коммунисты начали партизанскую войну на юге страны.
Руководство Америки, посылая солдат в Азию, опасалось стремительного распространения коммунизма по "принципу домино" — если коммунистическая идеология победит в одной стране, то быстро победит в других.
США сделали ставку на премьер-министра Южного Вьетнама Нго Динь Зьема, однако тот оказался крайне плохим и непопулярным руководителем.
В конце-концов север страны установил коммунистический строй и, следовательно, оказался в советском фарватере (интересно, что коммунистический лидер, герой победы над французами Хо Ши Мин свое образование получил в Париже, где и увлекся коммунистическими идеями), зато южная часть страны обратилась за военно-технической помощью к более грозной силе — США.
На территории Южного Вьетнама началась партизанская война, которую вели вьетконговцы – местные коммунисты. Наконец, при молчаливом согласии ЦРУ, в Южном Вьетнаме произошел военный переворот. Зьем был убит. Буквально через несколько недель был убит президент Кеннеди.

Сначала сотрудничество Южного Вьетнама и США ограничивалось военно-техническим сотрудничеством — в Южный Вьетнам было направлено несколько тысяч военных инструкторов, которые должны были обучать местных воинов использовать западную военную технику и навыки ведения боевых действий (по словам Джона Донована, его и Линкольна отряд как раз занимался обучением "южан"). Однако уже в начале 1960-х количество американских инструкторов стало аномально высоким — около 23 тысяч. Для Вашингтона сохранить Южный Вьетнам стало вопросом принципа, американцы не побрезговали даже прямым военным вмешательством, чтобы не допустить победы коммунистов. При этом пренебрегая тем фактом, что, в отличие от ситуации в Европе и той же Корее, они поддерживают режим, далёкий от народной популярности.
4 августа 1964 года эсминец ВМС США «Мэддокс», патрулировавший Тонкинский залив, подошел к побережью Северного Вьетнама и, по утверждению США, был атакован тремя северовьетнамскими торпедными катерами.
Капитан «Мэддокса» отдал приказ произвести предупредительный выстрел. В ответ на это катера открыли огонь по эсминцу из пулемётов и выпустили торпеды, но все они прошли мимо цели. Президент США Линдон Джонсон распорядился нанести авиаудары по базам северовьетнамских торпедных катеров и по нефтехранилищу во избежание второго налёта. Операция под кодовым названием «Пронзающая стрела» была проведена 5 августа. Это был первый налёт американской авиации на Северный Вьетнам.
В результате, конгресс США принял "Тонкинскую резолюцию", которая дала президенту Линдону Джонсону возможность развернуть вьетнамскую войну.
В то время в США шла предвыборная кампания, и Линдон Джонсон не спешил начинать масштабное вмешательство в войну. На выборах он хотел показать себя как миролюбивый политик, в отличие от своего соперника Барри Голдуотера, выступавшего за расширение американского участия в войне. Но тем не менее, в период с осени 1964 к концу зимы 1965 на территории Таиланда и Южного Вьетнама американцы построили и модернизировали десятки военно-воздушных баз и разместили на них около 330 самолётов тактической авиации. В то же время в Тонкинском заливе были развёрнуты две мощные авианосные группы: Yankee Station и Dixy Station.

14 декабря 1964 США приступили к операции Barrel Roll в юго-восточных районах Лаоса. Её целью было воспрепятствовать оказанию помощи Вьетконгу, которая поступала по «тропе Хо Ши Мина». Руководство Лаоса полностью поддержало её проведение. Для проведения операции не привлекались сухопутные войска, американцы ограничивались бомбардировками грузовиков, проезжавших "тропой" и разведывательными полётами. Авиация действовала, в-основном, с территории Таиланда.
28 декабря 1964 — 1 января 1965 года произошло сражение при Бин Зиа, в котором южновьетнамские войска потерпели сокрушительное поражение от партизан. Со стороны южновьетнамской армии в битве участвовали элитные отряды рейнджеров и морской пехоты.

Вести войну на другом конце света было поистине грандиозным делом. Как отмечают историки, в разгар конфликта на территории Вьетнама было более полумиллиона солдат и офицеров сил США. Стоимость этой военной кампании была удивительной: общие расходы на войну оценивались в 686 миллиардов долларов (более 950 миллиардов долларов в сегодняшних деньгах).

фото специально для инсектофобов :)
По состоянию на конец 1964 г. в Республике Вьетнам находилось 23 300 американских военнослужащих, для сравнения в 1959 г. их было только 760.
2 марта 1965 года в рамках операции Rolling Thunder США начали регулярные бомбардировки Северного Вьетнама. Их целью было подорвать экономический и военный потенциал страны и воспрепятствовать оказанию помощи вьетконговским партизанам. Также бомбардировка должна была служить инструментом давления на руководство, чтобы оно отказалось от поддержки Вьетконга и не вмешивалось в дела Южного Вьетнама. Для проведения операции была задействована как наземная, так и палубная авиация США, при этом для неё существовал ряд запретов и ограничений. Например, у Ханоя и Хайфона существовали зоны, куда не разрешалось залетать авиации, были запрещены бомбардировки в приграничных с Китаем районах, до весны 1967 запрещалось атаковать военные аэродромы. Кроме того, списки разрешённых к уничтожению целей часто утверждались на уровне президента. Эти факторы значительно снижали эффективность авиаударов и облегчали Северному Вьетнаму защиту от налётов американской авиации.

8 марта под предлогом защиты американских военных объектов от атак повстанцев, в Южном Вьетнаме высадилось два батальона морской пехоты США общей численностью 3500 человек. Эти действия были широко поддержаны американским сообществом. Лидер Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мин отреагировал на это: «Если американцы хотят вести войну 20 лет — они получат войну на 20 лет, если они захотят мира — мы обеспечим мир и пригласим их на обеденный чай».
В течение первых пяти месяцев американское командование воздерживалось от проведения масштабных наземных операций.
Если американские наземные войска ещё применялись достаточно ограниченно, то активность авиации возрастала с каждым месяцем: в феврале для бомбардировки ДРВ американские самолёты совершили только 138 вылетов, в апреле — 3600, а в мае — уже 4000. Северный Вьетнам сначала не мог эффективно противостоять бомбардировкам, так как имел слабую авиацию и противовоздушную оборону. ВВС страны имели по разным оценкам от 40 до 60 боевых самолётов, из них для отражения налётов можно было задействовать только 25 истребителей J-5 (МиГ-17Ф китайского производства). Противовоздушная оборона состояла из нескольких дивизионов зенитной артиллерии, прикрывавших важные административные центры.
В ответ на бомбардировку Северного Вьетнама, СССР начал поставки в страну зенитно-ракетных комплексов С-75. Уже 24 июля одним из таких комплексов был сбит истребитель F-4C. Для противодействия новому оружию американцы стали применять "Wild Weasels" — самолёты, оснащенные аппаратурой для обнаружения РЛС противника, вооружённые противорадиолокационными ракетами AGM-45 Shrike. Под «ласок» перерабатывались существующие самолёты, сначала это были F-100F, позже F-105G и F-4G.

F-4G Phantom "Дикая ласка"
9-13 июня произошло сражение за Донг Хоа, чётко продемонстрировавшее низкую боеспособность южновьетнамской армии и её неспособность эффективно бороться с Вьетконгом. Южновьетнамские войска, несмотря на численное преимущество (2000 человек против 1500), наличие бронетехники и артиллерии и поддержку со стороны 173-й аэромобильной бригады Армии США, потерпели полное поражение. Они потеряли 416 человек убитыми и 233 пропавшими без вести, в то время как партизаны — только 126 погибших.
Учитывая эти обстоятельства, а также низкий моральный дух солдат Армии Южного Вьетнама (АЮВ) и высокий уровень дезертирства, генерал Уильям Вестморленд подытожил ненадёжность южновьетнамских войск и предложил отстранить их от проведения боевых операций, возложив на них только функции обеспечения и охраны. А задачу разгрома Вьетконга он предлагал возложить на Вооружённые силы США.
18-24 августа состоялась первая масштабная операция американских сил в Южном Вьетнаме - Starlite. Накануне американская разведка узнала о планах Вьетконга атаковать их военную базу Чулай. Чтобы не допустить атаки, было решено нанести удар на опережение силами 4 батальона морской пехоты. В результате операции было убито 614 вьетконговцев, атака на американскую базу была сорвана. Морская пехота, в свою очередь, потеряла 45 человек убитыми и 203 ранеными.
Осенью Вооружённые силы США начали переходить к стратегии «найти и уничтожить». Её суть заключалась в том, что в район возможного пребывания противника посылали небольшой отряд, как правило, взвод или роту. Если он наталкивался на значительные силы Вьетконга, то ему на помощь отправлялось подкрепление. Параллельно этой стратегии американские войска могли действовать и по другой — «зачистить и удержать». Её суть сводилась к тому, чтобы захватить контролируемый коммунистическими силами район, уничтожить в нём любые силы противника и создать на его территории собственные базы и опорные пункты. Далее отдельные районы соединялись в сплошные территории, на которых партизанское движение было подавлено. Ведущая роль в этих стратегиях отводилась десантно-штурмовым операциям.

Одним из последствий воплощения стратегии «найти и уничтожить» стало сражение в долине Йа-Дранг, состоявшееся 14-18 ноября 1965 года. Оно характерно тем, что стало первым масштабным столкновением американских и северовьетнамских войск.
К концу 1965 г. численность американских войск во Вьетнаме достигла 184 300 человек. Американские союзники по СЕАТО (Организации Договора по Восточной Азии) отправили свои контингенты общей численностью 22 390 военнослужащих, из них самыми многочисленными были южнокорейский (20 620) и австралийский (1 560). Возросла также и численность южновьетнамских силовых структур, которая теперь составляла 642 500 человек.
8 – 14 января 1966 года в округе Ку Чи (знаменитой своими тоннелями), была проведена первая операция дивизионного уровня — "Crimp", в ней были задействованы американские и австралийские войска численностью 8000 человек. Операция проводилась с целью разгрома сил Вьетконга и уничтожения всей его инфраструктуры в округе. Кроме того, «Crimp» была элементом более далёкого плана — очистить от партизан прилегающие к Сайгону провинции. Хотя к операции привлекались значительные силы, успех был невелик. Из тысячи находившихся в округе в начале операции вьетконговцев достоверно было убито только 128, еще 92 попали в плен. Также уцелели ключевые объекты партизанской инфраструктуры, которые будут активно использоваться для атак на Сайгон во время Тетского наступления в 1968 году.

изображение кликабельно, можно увеличивать его, чтобы прочесть мелкий текст
В ходе этой операции американские войска впервые столкнулись с широкой сетью подземных тоннелей, которые использовались вьетконговцами. Такие туннели служили укрытиями, в них размещались командные пункты, склады и казармы, с помощью туннелей партизаны могли незаметно сосредотачивать свои силы для атак. Для уничтожения системы туннелей и укрывавшихся в них американцы использовали разные средства. Одним из наиболее распространенных было создание специальных отрядов, предназначенных для действий в подземных тоннелях. Служащих в них солдат неофициально называли «туннельными крысами».

вьетнамская девушка позирует с американским ПП М3 Grease Gun
28 января состоялась крупнейшая антипартизанская операция с начала войны – Masher. В ходе операции почти не было крупных боёв, однако очень часто происходили стычки между небольшими отрядами. Также операция отмечалась масштабами авианалётов: 1352 вылета бомбардировщиков, во время которых было сброшено 680 бомб и 138 тонн напалма.
Так же впервые был применён Agent Orange (смесь дефолиантов и гербицидов), который уничтожал растительность джунглей. Вьетконг неделями пережидал массовые бомбардировки под землёй и под прикрытием листвы перемещался по джунглям.
В итоге Вьетнам пострадал от применения химического оружия больше, чем любая другая страна в мире.
Во время операции были случаи массовых убийств мирного населения, совершенные преимущественно южнокорейскими войсками. Одним из самых ужасных случаев насилия, совершенных против гражданских, была резня 1968 года.
Рота американских солдат убила более 500 жителей села Май Лай, в том числе женщин и детей. Это событие ожесточило даже самых лояльных к американцам мирных вьетнамцев. Многие начали мстить американским солдатам, например, подмешивали в продаваемую ими еду и напитки яд или битое стекло, от которых человек умирал в муках. Американские солдаты в отместку за своих павших от яда побратимов устраивали рейды на деревеньки, которые заканчивались пожарищем и трупами. Круг замкнулся.
"Подавляющее большинство жителей Вьетнама не были убеждёнными коммунистами – они просто хотели жить своей жизнью без войны", – писал Люк Миддап.

американские танкисты пользуются затишьем в боях, чтобы отдохнуть у своего M48A3 во время операции Junction City в провинции Бинь Донг, Вьетнам, 1967 год.
По данным американской разведки, в провинции Тейнинь располагался штаб партизанского движения в Южном Вьетнаме. Было принято провести в этой провинции масштабную военную операцию. Она получила название «Джанкшен-сити», в честь одноимённого города в штате Канзас. К участию в операции были привлечены значительные американские силы: 30 000 человек, 240 вертолётов и более 700 единиц бронетехники, что делало Junction City одной из крупнейших операций вьетнамской войны. Она началась 22 февраля, американские войска использовали тактику «молот и наковальня»: пехотные дивизии заняли позиции на севере провинции, а 173-я воздушно-десантная бригада высадилась на западе. Эта фаза операции прошла успешно и уже 23 февраля в наступление перешли 11-й бронекавалерийский полк и 2-я бригада 25-й пехотной дивизии. Этим силам отводилась роль «молота»: они должны были вытеснить партизан на позиции, занятые американцами во время первой фазы операции, а затем совместными усилиями разгромить противника.
Сначала Вьетконг избегал значительных боёв, но уже 28 февраля партизаны атаковали пехотный батальон 1-й дивизии, американцы успешно отразили нападение. Позже произошёл ещё ряд ожесточённых боёв между противниками, самый большой из них — битва за базу огневой поддержки Gold 21 марта. Все бои закончились победой американских войск и большими потерями для вьетконговцев; успехам американцев в значительной степени способствовала эффективная авиационная и артиллерийская поддержка . Всего за период операции американская артиллерия выпустила 366 тысяч снарядов, а авиация сбросила 3 ​​235 тонн бомб. Junction City длилась 82 дня, закончившись 14 мая, став одной из самых продолжительных наземных операций, проводимых американскими войсками. Хотя вьетконговский штаб так и не удалось обнаружить, тем не менее, американское командование было удовлетворено результатами операции. Во время неё погибли 2 700 партизан, американцы захватили 600 тонн стрелкового оружия, 500 тысяч страниц вьетконговской документации и многие другие трофеи.

Проводя целую серию наступательных операций в сухом сезоне 1966/1967 гг., американское командование планировало добиться перелома в войне в свою пользу. Но несмотря на значительные силы, привлечённые для наступательных действий и ряд локальных успехов, переломить ход войны не удалось. Её затягивание, гибель американских солдат и большие финансовые расходы стали вызывать серьёзное недовольство среди американских граждан и политиков. Всё чаще звучали требования вывести американские войска из Вьетнама, именно в 1967 году начинается массовое антивоенное движение в США. Войну во Вьетнаме часто называют "первой телевизионной войной", а уровень его освещения в СМИ был беспрецедентен.
По данным Национального архива США, в 1966 году 93% американских семей имели телевизор, а показываемые им материалы были менее цензурированными и более оперативными, чем во время предыдущих конфликтов. Зрители увидели войну почти в режиме реального времени. Но, начиная с 1968 года, освещение войны было преимущественно отрицательным — убитых, искалеченных и замученных гражданских показывали на телевидении и в газетах.
Многие американцы были в шоке и выступили против войны. Протесты охватили всю страну.
Во время одной из таких демонстраций 4 мая 1970 г. нацгвардейцы застрелили четырёх студентов в университете штата Кент в Огайо. Однако это ещё больше настроило людей против войны. То, что внутренние протесты против участия США в войне способствовали её сворачиванию, признают и сами протестующие, и те, кто поддерживал боевые действия.
Чрезвычайно непопулярным шагом был призыв молодых мужчин.
А фото гробов с возвращавшимися домой американскими солдатами лишь усугубляли ситуацию. Около 58 тысяч американских военнослужащих погибли или пропали без вести во время войны.
Профессор Ву считает, что в этом смысле демократия сыграла против США.
"США и Южный Вьетнам не могли формировать общественное мнение так, как это делали коммунисты, - говорит он. - У комми работала мощная система пропаганды. Они закрыли границы и подавили инакомыслие. А противников войны бросали в тюрьмы".

несмотря на дизмораль и усталость, празднование Рождества никто не отменял, хоть и настроения были отнюдь не праздничными
Затяжная война отрицательно отражалась и на личном составе Вооружённых Сил США. Так, продолжительность командировки во Вьетнам составляла в среднем один год, при этом новобранцы проходили ускоренную подготовку, качество которой оставляло желать лучшего. На территории Вьетнама не было безопасных тыловых мест, как это было во времена Второй мировой войны и Кореи. Поэтому личный состав, находясь в состоянии постоянного стресса, часто злоупотреблял наркотиками и алкоголем.
С началом сезона дождей интенсивность и размах антипартизанских операций существенно снизились, но резко активизировались вьетконговцы и северовьетнамская армия. В апреле подразделения ВНА, проникшие в Южный Вьетнам через камбоджийскую границу, начали строить укрепления на высотах у американской базы Кхесань. Американцы решили нанести удар силами двух батальонов морской пехоты. Атаки начались 24 апреля и сразу наткнулись на ожесточенное сопротивление 6 северовьетнамских батальонов. Только после двух недель кровопролитных боёв, потеряв 550 убитыми и ранеными, морские пехотинцы смогли захватить холмы.

отряд Вьетконга, вооружённый пистолетами-пулемётами MAT-49 держит путь в одну из деревень, 1965
В начале июля 90-й полк дивизии 324Б предпринял очередную попытку проникнуть через демилитаризованную зону на территорию Куангчи — самой северной провинции Республики Вьетнам. Чтобы не допустить прорыв северовьетнамских войск, 2 июля морская пехота начала операцию Buffalo. В результате успешных действий американских войск 90-й полк понёс большие потери и был отброшен обратно на территорию Северного Вьетнама. Кроме того, морские пехотинцы смогли обнаружить и уничтожить ряд объектов, тайно сооружённых в приграничной зоне, среди них 164 подземных укрытия и 15 артиллерийских позиций. Но попытки северовьетнамских войск прорваться через границу продолжались, в большей степени это делали подразделения дивизии 324Б. Чтобы пресечь эти попытки, 16 июля американцы приступили к новой операции — Kingfisher, к ней было привлечено 5 батальонов морской пехоты. Самые ожесточённые бои шли 28-30 июля и 4-13 сентября, когда через границу пытались прорваться значительные силы северовьетнамской армии. Несмотря на преимущество противника, морским пехотинцам при поддержке артиллерии удалось отразить атаку. Всего за период операции, продолжавшейся до 31 октября, американские войска уничтожили 1117 северовьетнамских солдат, пытавшихся проникнуть через границу. Но американцы тоже понесли ощутимые потери.
В середине 1967 г. руководство ДРВ начало разрабатывать планы полномасштабного наступления в Южном Вьетнаме. К нему должны были быть привлечены как вьетконговские партизаны, так и действовавшие на территории Республики Вьетнам подразделения северовьетнамской армии. Успешное наступление, по мнению северовьетнамского руководства, должно привести к народному восстанию и свержению режима Нгуена Ван Тхьеу. Что в свою очередь стало бы предпосылкой победы в войне и объединения двух частей Вьетнама. Главные удары планировалось нанести в густонаселённых районах страны, в первую очередь нужно было захватить Сайгон и Хюэ. А для того, чтобы отвлечь внимание противника и заставить его перебросить как можно больше войск во второстепенные районы, Вьетконг северовьетнамская армия совершили ряд отвлекающих манёвров.

На расстоянии 40 км к северу от Сайгона располагался "железный треугольник" — район особой активности вьетконговских партизан. Этому способствовала мощная инфраструктура из подземных тоннелей, построенных в три уровня и имеющих общую протяжённость до 250 км. С целью разгромить партизанские силы в «треугольнике» и уничтожить всю их инфраструктуру, американское командование решило провести операцию Cedar Falls. Это была самая масштабная наземная операция американских войск во Вьетнамской войне. Всего в ней приняли участие 30000 американских и южновьетнамских военнослужащих. Операция началась 8 января 1967 года, но основные силы Вьетконга сразу покинули район проведения операции. Союзники занялись уничтожением, в первую очередь, партизанской инфраструктуры и ликвидацией посёлков, подозреваемых в сотрудничестве с повстанцами. В специальные лагеря было депортировано более 6000 крестьян (2/3 из которых дети), а посёлки, в которых они проживали, уничтожены. Американским войскам удалось обнаружить и уничтожить 100 бункеров, 25 тоннелей и 500 других подземных объектов, которые использовались партизанами. Успехи были невелики – основные силы Вьетконга успешно покинули «треугольник» и вернулись обратно сразу после окончания операции. Уцелевшая большая часть подземной инфраструктуры партизан, в январе следующего года была использована для масштабного наступления на Сайгон.

Переломным моментом, после которого исход этой войны был фактически, предрешён, стало масштабное наступление на праздник Тет в январе 1968 года.
В бывшей столице Вьетнамской империи Хюэ повстанцы захватили императорскую крепость и большую часть города. Началось сражение за Хюэ, в результате ожесточённых боёв около 80% города было разрушено. Во время противостояния погибли много мирных жителей, в том числе, в так называемой "бойне в Хюэ" от рук коммунистов погибли по меньшей мере 6000 южновьетнамских жителей.

боец США осматривает затрофеенный АКС-47 тип 2
Тетское наступление стало началом конца политической карьеры Линдона Джонсона, чей рейтинг стремительно снизился с 48 до 36%.
Поражение вооружённых сил Южного Вьетнама и США окончательно отвратило американских граждан от поддержки этой войны, даже самые ярые сторонники массово "переобувались" и винили во всём президента. Некоторые сравнивали это по своим масштабам с разгромом Перл-Харбора.
Вестморленда назначили начальником штаба армии США, но после его просьбы об увеличении военного контингента на 200 000 человек, его сняли с этой должности и назначили генерала Крейтона Абрамса.
10 мая 1968 г., несмотря на существующие противоречия, начались мирные переговоры между США и Демократической Республикой Вьетнам, продолжавшиеся безрезультатно 5 месяцев, пока Джонсон не отдал приказ прекратить бомбардировку Северного Вьетнама.
С приходом к власти президента Никсона начали претворять в жизнь так называемую Доктрину Никсона — постепенный вывод американских войск из Вьетнама, в то время как военные операции постепенно сокращались, ограничиваясь лишь проведением незначительных по масштабу боевых действий, преимущественно направленных на нарушение логистических маршрутов противника.

10 мая 1969 года началась битва за холм «Гамбургер», повлёкший за собой резонанс в обществе. И хотя американцы заняли этот холм, цена, которую им пришлось заплатить, была слишком высока. Самый главный факт, делавший ситуацию ещё более ужасной — американцы понесли потери от дружественного огня, когда прибывшие для авиаподдержки вертолёты случайно открыли огонь по своим.
Президент США Ричард Никсон пообещал, что в случае любой военной угрозы со стороны Северного Вьетнама или попытки им нарушить условия договора США обрушат на него всю свою огневую мощь. Самая могущественная держава в мире не собиралась выходить из войны с позором. Правда, тогдашний Государственный секретарь США Генри Киссинджер вспоминал, что американская администрация надеялась, что армия Южного Вьетнама продержится еще хотя бы несколько лет и тогда позор поражения обошел бы США стороной.
Однако президент Никсон, обещавший защитить народ Южного Вьетнама (а если быть точнее — тех, кто поддерживал американское присутствие в стране), не смог защитить себя самого. Вскоре разгорелся Уотергейтский скандал, и Белому дому уже было не до Вьетнама.
Эта война была достаточно болезненным вопросом для американского общества, ведь на ней погибли и пропали без вести более 50 тысяч американских военнослужащих, а еще десятки тысяч получили инвалидность и наполнили улицы американских городов, постоянно напоминая местным обывателям об ужасах войны.

президент США Ричард Никсон и советник по национальной безопасности и государственный секретарь Генри Киссинджер в Белом доме
В этих условиях оппозиционная Демократическая партия использовала войну как еще одно слабое место власти республиканцев, которых сокрушил Уотергейтский скандал. Да, как будто это не их администрация и приняла решение о введении военного контингента в страну в 1965 году. Однако кто это помнил в разгар нарушения процедуры импичмента президенту, его отставки и общего политического кризиса в США! В этих обстоятельствах ни у одного конгрессмена не было ни малейшего желания брать на себя антирейтинг и становиться причастным к войне во Вьетнаме — слово, которого все политики в этот период старались избегать, как чумы в Средневековье.
Поэтому, когда Северный Вьетнам стал нарушать условия перемирия, Конгресс не смог даже профинансировать материальную поддержку союзного Южного Вьетнама. При этом в Сайгоне искренне верили в незыблемость американских гарантий, поэтому не экономили боеприпасов, пока зимой 1975 года не ощутили их дефицит.
Зато в Северном Вьетнаме все поняли правильно. В Белом доме место в Овальном кабинете занял единственный президент, за которого не проголосовал ни один избиратель. Ведь Джеральд Форд был назначен (а не избран) вместо вице-президента Спиро Агню лишь за 9 месяцев до своей инаугурации президентом США. А как относились к региону на Капитолийском холме, уже было указано выше. Поэтому было понятно, что лучшего шанса для объединения Вьетнама не будет.

Парижское соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме — дипломатическое соглашение, подписанное в Париже 27 января 1973 года по итогам четырёхлетних переговоров

Уже после первых боёв стало понятно, что без прямой американской поддержки армия Южного Вьетнама небоеспособна. После падения Дананга — второго по величине города Вьетнама — в стране началась паника. Военные Юга дезертировали, захватывали катера и самовольно плыли на них к американским военным кораблям.

падение Сайгона
В Сайгоне оставался ограниченный пятитысячный смешанный американский контингент — очаги работы спецслужб, дипломатическое представительство и десятки тысяч вьетнамцев, которые помогали США все эти годы.
Однако посол США во Вьетнаме Грэм Мартин упорно не хотел организовывать эвакуацию. Американские офицеры клялись своим вьетнамским коллегам, что никогда не оставят их на произвол судьбы врагу. В то же время Конгресс в очередной раз отказал президенту в выделении каких-либо средств на помощь Южному Вьетнаму.
Когда войска Севера начали брать в кольцо Сайгон, президент страны Нгуен Ван Тхьеу покинул столицу. Он передал должность вице-президенту Чан Ван Хуонгу, который пробыл в должности всего один день. Его место занял генерал Дуонг Ван Минь, а многомиллионный город охватила настоящая паника. Пилоты ВВС Южного Вьетнама самовольно захватили вертолёты и стали вывозить на них свои семьи к американским кораблям, которые расположились в нескольких десятках километров от берегов Вьетнама в нейтральных водах Южнокитайского моря.
Тогда американцы таки начали эвакуацию. Кодовым сигналом для её начала стала фраза "Белое Рождество". Вертолёты ЦРУ курсировали между Сайгоном и американскими кораблями непрерывным потоком — войска Севера их не сбивали.
Американцы пытались вывезти как можно больше своих сторонников — всего их было около десяти тысяч. Кадры, как люди отчаянно цепляются за кузов вертолёта, который взлетает с крыши американского посольства (на самом деле это было здание, где размещались сотрудники ЦРУ) облетели весь мир.

Чтобы успеть всех вывезти, пилоты провели в воздухе 19 часов без перерыва. На борту американского авианосца персонал начал сбрасывать прямо в воду неработающие машины, чтобы освободить место на взлётной площадке для эвакуационных вертолётов, которые всё прибывали и прибывали. Удалось эвакуировать около 7000 человек (из них 5,5 тысяч — вьетнамцы).

Первые военные Севера вошли в Сайгон в ночь на 30 апреля 1975 года. Уже после восхода солнца они торжествовали. Гордо въехали на бронетехнике во дворец президента. Провели по улицам города парад военнопленных и гордо красовались на улицах оккупированной столицы вражеской республики.
Полковник Буй Тин при приёме капитуляции от генерала Миня заявил, что войну проиграли американцы, а вьетнамцам нечего бояться. Наоборот нужно радоваться, ведь война наконец-то завершилась. С этим трудно было согласиться миллионам сторонников Южного Вьетнама, которых коммунистическая власть подвергала репрессиям (преследование, отправка в концентрационные лагеря и даже физические расправы) последующие годы.
США ввели жесткое экономическое эмбарго против коммунистического Вьетнама и не признавали это государство до 1995 года. Однако в Хошимине не сильно беспокоились по этому поводу. Через три года, утвердившись у власти, коммунисты развернули новую волну репрессий против своих врагов внутри страны. Это вызвало новую волну беженцев. Люди бежали из страны прямо в лодках, на которых выплывали в открытый океан. На них так и говорили — "люди в лодках". Таких собралось около миллиона.
Вьетнам же успел победить еще и КНР, которая осуществила попытку неудачного вторжения в феврале 1979 года. Уменьшил ли такой успех армии Северного Вьетнама позор США — вопрос риторический. В Вашингтоне же после взятия Сайгона ещё 16 лет не решались осуществлять прямых военных интервенций, отдавая предпочтение экономическому влиянию и проведению специальных операций. Однако впоследствии провели успешную кампанию против Ирака и на несколько десятилетий стали единственным мировым гегемоном.

Во Вьетнаме каски были настоящей Сикстинской капеллой. На касках писали и рисовали всё: имена, даты боёв и время нахождения на передовой, адреса, какие либо координаты, подсчёт трупов, карты местности, имена девушек, имена бывших девушек, военную присягу, и, особо часто, молитвы. Можно было встретить полностью исписанные экземпляры, с целыми вырезками из Библии.

Особняком шли цитаты. «Война это ад», «Спасибо богу за кевлар», «Этой стороной к врагу», «Не стреляй! Я пустой!», «Война — прекрасный бизнес. Отправляйте сюда своих сыновей», «Твоя миссия убить меня, моя миссия убить тебя первым» и самая известная «Война, не любовь»(“Make war, not love”), своеобразный ответ хиппи, выступающим за окончание войны. Подобные надписи на касках были широко представлены у Кубрика в «Цельнометалической оболочке», где у главного героя была надпись «Рожденный убивать» (“Born to Kill”) рядом с пацификом — хиппарским знаком мира.
Обычной практикой были всевозможные приложения к каске, вроде пачки сигарет, обоймы, бинтов, игральных карт, конверта с завещанием.

Помимо самовыражения, индивидуальности, и чисто технического удобства, это была прекрасная моральная помощь. Американский солдат во Вьетнаме это смертник на 60%, и он прекрасно знал об этом. И чтобы выжить, они были готовы на всё. Поэтому, если одному бойцу померещится, что выжить в бою поможет кролик, измазанный в керосине, то весь взвод был бы увешан гирляндами кроликов, измазанных в керосине. И плевать, что сейчас будет напалмовая бомбардировка. А уж про молитвы и говорить не стоит.

Такую же цель носили известные зажигалки Zippo. Существуют истории о том, как эти зажигалки спасали жизни потерявшихся солдат в джунглях, и даже о том, как зажигалка в нагрудном кармане спасала жизнь своему владельцу, останавливая пулю. Гравировки на Zippo были опознавательным знаком для солдат разных частей, на них вычерчивали карты, антивоенные лозунги и имена. Эту зажигалку помещали в гроб вместе с убитым.
Подобные вещи обозначали примерно одно и тоже, так называемую «окопную религию». Её суть заключается в том, что не бывает атеистов в окопах.
Стоит еще отметить стихи, порой писавшиеся во время боя на тех же касках. Вот строчки «Другу» (“For Friend”) 1970-го года, лейтенанта морской пехоты США Майкла О'Брайна:
«Вспомни дороги и переправы,
Как тело налито в походе свинцом.
Вьетнамских детишек, бегущих оравой,
Кричащих вдогонку машинам: «Ленсо!»
Пальмы пылали, трещали паромы,
С черными шлейфами выли «Фантомы».
И, словно подарки на праздничный Тэт,
Гремели зенитки и залпы ракет.
Впереди еще много преград,
Но спокоен и жизни я рад.
Это ты, друг, шагать мне помог
По дорогам войны и тревог».

Здесь я описал далеко не все моменты войны, только самые известные и значимые, и которые так или иначе обрели референсы в масскультуре.
Если кого-то заинтересовала эта тема детальнее, ниже я размещу категории информации, которые я сам проштудировал и засмотрел до корок.

• Роберт Макнамара "Вглядываясь в прошлое. Трагедия и уроки Вьетнама"
  
• Роберт Мейсон "Цыплёнок и ястреб"
  
• Филипп Дэвидсон "Война во Вьетнаме"
  
• Ал Санантоли "Всё, что было у нас"
  
• Марк Бэйкер "Вьетнам: Война в рассказах её солдат"
  
• Брэд Брек "Вьетнамский кошмар"
  
• Тим О’Брайен "Что они несли с собой"
  
• Гарольд Грегори Мур и Джозеф Гэллоуэй "Мы были солдатами… и были молоды"
  
• Густав Хэсфорд "Старики" и "Бледный Блуппер"(незавершён, так как Хэсфорд умер от рака). Культовые мемуары, легшие в основу фильма Кубрика "Цельнометаллическая оболочка".
  
• Энтони Мейер "Однажды орёл", больше художественное произведение, но весьма достойное, путь героя от Второй мировой до Вьетнама.

Стэнли Кубрик "Цельнометаллическая оболочка"
Фрэнсис Форд Коппола "Апокалипсис сегодня"
Оливер Стоун "Взвод"
Барри Левинсон "Доброе утро, Вьетнам!"
Dear America: Letters Home from Vietnam
A Face of War
Last Days in Vietnam
... и сотни видео на ютубе, разбор технических составляющих самолётов и вертолётов, а так же оружия и экипировки. MOAAAARRR!
Писал этот гайд под плейлист в спотифай Vietnam War Music 18 часовой, ссылку прикреплять не стану, он прекрасно находится по поиску. Он даёт более чем полное ознакомление с эпохой.
На ютубе тоже присутствуют хорошие подборки музыки.
Иии.. вроде всё, предлагайте литературу, которую я ещё не читал, буду благодарен, ибо тему Нама изучаю более десяти лет уже и всегда рад новому материалу.

В игре упоминаются убийство бывшего президента США Джона Кеннеди, а также его брата Роберта Кеннеди.
80 тысяч страниц, на которых — признания сумасшедших, случайные телефонные звонки, информация о сговоре ЦРУ и советский след — президент США Трамп рассекретил всё, что касается убийства Джона Кеннеди.

супруги Кеннеди прибыли в Даллас
Осенью 1963-го президент Джон Кеннеди посетил с визитом штат Техас – готовился к выборам в следующем году. 22 ноября утром его самолёт приземлился в Далласе. Вместе с женой Жаклин Кеннеди он садится в лимузин с откидным верхом – его открывают, чтобы все желающие могли увидеть президента и первую леди. В автомобиле также присутствует губернатор штата с супругой. Кортеж приветствуют тысячи горожан, супруги Кеннеди машут им рукой.

"Господин президент, Вы не сможете сказать, что Даллас не любит Вас", – обращается к Джону жена губернатора. "Нет, не могу", – отвечает Кеннеди. Это были его последние слова.
Жаклин, махавшая рукой толпе, вдруг услышала странный звук и повернулась к мужу. Джон держался за горло и был словно удивлен. Первая пуля, задев его шею, попала в сидящего впереди губернатора. Однако уже через несколько секунд раздался второй выстрел, поразивший мозг.
Жаклин Кеннеди, увидев окровавленного президента, воскликнула:
"О, Боже мой, они стреляют в моего мужа. Я люблю тебя, Джек".
Лимузин немедленно ускорился и уже через пять минут был в госпитале. Кеннеди был ещё жив, но спасти его было невозможно. В 13:00 было объявлено о смерти президента США.
Полиция сразу же начала расследование. Свидетели указали, что видели убийцу, стрелявшего из здания книгохранилища. Другой свидетель заявил, что видел, как из этого же помещения вскоре после выстрелов вышел мужчина. Спустя примерно час после выстрелов в президента США будет пойман убийца Кеннеди Ли Харви Освальд, который на глазах у толпы застрелил офицера полиции Типпита. Арестованный Освальд в полицейском участке сказал, что у него нет адвоката и его подставили.
24 ноября, Освальда во время перевода в другую тюрьму застрелит владелец ночного клуба Джек Руби. Эта запись попадёт на десяток телекамер.

Ли Харви Освальд родился в бедной семье в Новом Орлеане. Его отец умер ещё до его рождения, а мать на время даже сдала их с братом в приют, потому что у неё не было средств содержать детей. В 15 лет Ли Харви заявил, что он марксист, хотя в этом возрасте едва умел писать. В конце концов, он так и не окончил среднюю школу, подавшись в морскую пехоту. В армии Ли Харви Освальд получил прозвище Освальдскович – за его любовь к СССР и коммунистам. Его трижды отдавали под трибунал – один раз за то, что прострелил себе руку, другой – за то, что подрался с сержантом, наконец в третий раз – за стрельбу в джунгли на Филиппинах. При этом всём Освальдскович пытался выучить русский – и с третьего раза сдал экзамен.
В 59-м Освальд уволился в запас и сразу уехал в СССР. В Москве он пришёл в посольство США и заявил, что планирует отказаться от американского гражданства и остаться в Советском Союзе. Об этом, конечно, сразу написали газеты почти во всём мире.
Вместо обещанного обучения в МГУ – Московском государственном университете – Освальда отправили рабочим на минский завод, работавший на оборонку. Гражданским куратором Ли Харви стал будущий лидер Беларуси Станислав Шушкевич.
Освальд ухаживал за белорусскими девушками и, наконец, в 1961-м женился на 19-летней студентке Марине Прусаковой – всего через шесть недель после знакомства.
Приблизительно в это время Освальд пишет в дневнике:
В 62 году у пары родилась дочь, Освальд попросился обратно в США и паре разрешили выехать.
В США Ли Освальд с женой поселился в Далласе, где сразу подружился с российскими эмигрантами, которым нравилась его жена, а его самого они с трудом терпели. Затем он ездил в Новый Орлеан и в Мексику, но в конце концов вернулся в Даллас. В 1963-м Ли признался жене, что покушался на генерала Уокера – отставного военного, крайнего правого и расиста, но только ранил его. К тому моменту у него уже была винтовка Каркано и револьвер.


Очевидно, именно те, из которых были убиты президент США и полицейский.

Рубинштейн стреляет в Освальда
Однако доказать вину Ли Харви Освальда правоохранители не успели. 24 ноября его вели через подвал участка в тюрьму. Вокруг было полно людей и телекамер – велась прямая трансляция. В этот момент снова раздались выстрелы. Ли Освальда убил владелец ночного клуба и представитель криминалитета Джек Руби – урождённый Рубинштейн. Он сразу сдался полиции и заявил, что убил Освальда в отместку за Кеннеди. Через четыре года Руби умер от эмболии в той же больнице, где зафиксировали смерть Кеннеди и Освальда.
Убийство Кеннеди, а затем и самого убийцы сразу обросли конспирологическими теориями. От "президента США убило КГБ" до "это всё ЦРУ и ВПК США захотели устранить слишком умного и доброго руководителя". Последние теории были умножены шоу-бизнесом и кино.
"Это ты убил моего брата?" — так, по словам нескольких источников, отреагировал на убийство Джона Кеннеди брат Роберт, занимавший в то время должность генерального прокурора. Вопрос он адресовал разным людям: от начальника отдела ЦРУ до вице-президента Линдона Джонсона. Линдон Джонсон создал комиссию по расследованию убийства Кеннеди. По имени руководителя – председателя Верховного суда – её назвали комиссией Уоррена.

Линдон Джонсон созывает комиссию
24 сентября 1964 комиссия выпустила официальный доклад: 900 страниц краткого содержания выводов комиссии, 6700 ссылок, а также 26 томов с расшифровками интервью и доказательствами. Если коротко это подытожить: убийца – Освальд. Впрочем, выводам комиссии поверили не все.
Комиссия и спецслужбы удивительно неаккуратно отнеслись к главным доказательствам. Лимузин Кеннеди успели почистить и отремонтировать, прежде чем запрос на его осмотр сделали следователи. Окровавленную рубашку губернатора Конноли жена успела постирать до того, как её изъяли для анализа. Даже сами члены комиссии сомневались, могла ли одна пуля попасть одновременно и в Кеннеди, и в губернатора?
Спешка и халатность вызвали теорию заговора. В 1991 году на экраны вышел фильм Оливера Стоуна "Джон Ф. Кеннеди, Выстрелы в Далласе" с альтернативной версией и звёздными актерами. Он получил несколько "Оскаров" и убедил почти весь мир – Кеннеди убил не Освальд, а ЦРУ, мафия и военно-промышленный комплекс.

Фильм Стоуна – в действительности экранизация книги прокурора Джима Гаррисона "Преследуя убийц". Джим Гаррисон в 60-е годы прошлого века был окружным прокурором Нового Орлеана. Пользуясь нестыковкой в официальной версии комиссии Уоррена и пытаясь продвинуть карьеру, он выдвинул свою конспирологическую версию о вине ЦРУ, мафии и ВПК. Однако в суде он проиграл, потому что доказательств не имел, а опирался на предположения. Конкретно эту конспирологию и теорию заговора и выложил на экраны Стоун. Неудивительно, что сегодня большинство американцев уверены – Кеннеди убил не Ли Освальд, а если он, то действовал не сам. Всё это тесно совпадает с еще одной конспирологической версией – мол, Кеннеди хотел прекратить войну во Вьетнаме, а ЦРУ и ВПК – наоборот, желали её расширить.
Впрочем, считать Кеннеди миротворцем было бы преувеличением. Военный контингент США во время его правления вырос в разы, вмешательство Америки получило название "специальная война". Впрочем, после гибели Джона США под надуманным предлогом начали полномасштабную интервенцию, которая превратилась в долгую изнурительную войну и завершилась позором для Штатов и полным захватом Вьетнама коммунистической властью.

Джон, Роберт и Эдвард Кеннеди
Третий из братьев Роберт Кеннеди – опять же по настоянию отца – отправился в политику одновременно с Джоном, сначала как его помощник. Как и вся семья, Роберт был католиком. У него с женой Этель родилось 11 детей – и многие стали успешными людьми.
Роберт всегда оказывался будто в тени старшего брата. Он помогал организовывать все его избирательные кампании. Он заботился о его жене Джеки после того, как у неё произошел выкидыш. В конце концов, именно он стал генеральным прокурором и министром юстиции при президенте Джоне Кеннеди.
Именно Боб был тем, на плечи кого легла переговорная миссия во время Карибского кризиса.
После смерти Джона, Роберт очень сблизился с его вдовой Жаклин. Он максимально её поддерживал и фактически взял под опеку её детей. Именно Жаклин убедила Роберта остаться в политике. Жаклин высоко ценила Роберта и повторяла, что он "менее всего из всех детей похож на отца".

В 1968 году в США стартовала президентская кампания. Популярность президента-демократа Линдона Джонсона на фоне войны во Вьетнаме упала и часть партийного истеблишмента предложила выдвинуть на этот пост Роберта. Когда журналисты спросили о его намерении баллотироваться, он уклончиво ответил: это будет зависеть от того, захочет ли этого Джеки. Жаклин поначалу отговаривала Боба от этого шага. Предупреждала, что в стране много ненависти и переживала за его безопасность. Впрочем, убедилась, что он фаталист и согласилась поддержать его во время кампании.
4 апреля Роберт Кеннеди встретился с избирателями в Индианаполисе. Как только он вышел из самолета, услышал новость об убийстве Мартина Лютера Кинга. Жаклин Кеннеди, кстати, не любила Кинга.
4 апреля 1968 г. Мартин Лютер Кинг был убит.
Кандидат в президенты Роберт Кеннеди первым публично озвучил эту информацию и обратился к публике с импровизированной речью о сложных временах, которые нужно преодолеть. После этого во многих городах начались беспорядки. Похороны Кинга тоже превратились в массовую манифестацию, в которой приняли участие сотни тысяч человек. Президент Джонсон на прощание не пришел. Между тем задержали подозреваемого в убийстве Джеймса Эрла Рея, впоследствии признавшегося. Однако общество не поверило в то, что Мартина Лютера Кинга убил одиночка. Вновь начали распространяться теории заговора.
Роберт Кеннеди, выступавший за прекращение войны во Вьетнаме и против расовой сегрегации быстро набирал популярность. Как и его брат, он обладал мощной личной харизмой. Штат за штатом он побеждал на праймериз.
4 июня – после полуночи Роберт Кеннеди шёл по гостиничным залам на пресс-конференцию. Вдруг раздались выстрелы. Спустя сутки Роберт Кеннеди от полученных ран скончался.
Убийцей оказался палестинец Серхан Серхан. Мотив – произраильская позиция Роберта. Серхан сначала был приговорён к смертной казни, которую впоследствии заменили пожизненным заключением.
Убийство Роберта Кеннеди произошло в публичном месте при свидетелях, однако это не остановило распространение теории заговора и в этом случае.
Её поклонники удивлялись, как пуля, выпущенная словно в упор, могла попасть Кеннеди в затылок? Простое объяснение – Роберт в этот момент обернулся, чтобы пожать кому-то руку – никого, конечно, не удовлетворяло. Все только и говорили о втором стрелке, который добил Роберта сзади.
К началу 1990-х в США уже существовала целая субкультура расследователей убийства Кеннеди. Они переписывались, обменивались версиями, обсуждали новые улики и формулировали то, что впоследствии получит название американской «культуры заговора». В какой-то момент они даже создали конференцию расследователей убийства Кеннеди.
Немецкий историк Майкл Баттер утверждает, что впервые в американской истории вера в теории заговора об убийстве политика стала признаком опасного мышления, способного расшатать основы государства. Это еще одно доказательство уникальности мифа вокруг гибели Кеннеди.
Конспирологический миф об убийстве Кеннеди — вечно живой миф, и он может рассказать нам нечто большее о том, во что люди верят и как воспринимают этот мир. Это коктейль из лучших элементов сторителлинга и растущего недоверия своему правительству.
Убийство Кеннеди стало отправной точкой для череды преступлений — убийства брата Кеннеди Роберта, убийства борца за права афроамериканцев Мартина Лютера Кинга, Уотергейтского скандала с Никсоном, показавшего, что президент США готов пойти на любое преступление, чтобы сохранить власть.
Для многих эти преступления стали знаком того, что лучшего будущего у Америки уже не случится. Поэтому успех заговорщиков в 1963 году — это начало конца прекрасной Америки, вымышленного Камелота, где политический лидер хотел изменить мир к лучшему, но всесильное зло его устранило. Возврата в это прошлое больше нет.
После Кеннеди мало кто из американских политиков получал такую поддержку среди широкого населения. Постепенно вера простых американцев в лидеров исчезала, а на смену ей приходил цинизм и отсутствие доверия институтам власти.
До сих пор большая часть американцев всех возрастных и этнических групп отвергает теорию о том, что Освальд действовал в одиночку. Ни суд, ни медиа, ни релиз документов не смогли переубедить общество в обратном.
Зато в социальных сетях широко расходится поддельная фраза Кеннеди, якобы сказанная за семь дней до гибели: «В стране существует заговор, чтобы поработить каждого мужчину, женщину и ребёнка. Прежде, чем я покину этот высокий и почетный пост, я намереваюсь раскрыть этот заговор».
Пока у этой цитаты остаётся масса поклонников, у американского общества будут большие проблемы.

Упоминается в игре и Мартин Лютер Кинг младший, а также его убийство в апреле 1968 года.

Мартин Лютер Кинг-младший родился 15 января 1929 года в Атланте, в южном американском штате Джорджия. Он был вторым из троих детей баптистского пастора Майкла Кинга и его жены Альберты Кинг. Дед Мартина Лютера Кинга по материнской линии Адам Дэниел Уильямс тоже был пастором, у него было афро-ирландское происхождение.
В 1934 году Кинг-старший посетил Рим, Тунис, Египет, Иерусалим, Вифлеем, а затем Берлин, где состоялась встреча Всемирного баптистского альянса. В Берлине он побывал в местах, связанных с лидером Реформации Мартином Лютером. Вернувшись в августе того же года, отец будущего активиста стал называть себя Мартином Лютером Кингом, а своего сына — Мартином Лютером Кингом-младшим (до этого он тоже носил имя Майкл). Официально Мартин Лютер Кинг-младший сменил имя в 28 лет. Мартин Лютер Кинг-старший тоже выступал против расизма. В 1936 году он возглавил сотни афроамериканцев на марше за гражданские права в Атланте — активисты протестовали против дискриминации в избирательных правах.
В детстве Мартин Лютер Кинг-младший полюбил музыку — он пел в церковном хоре, играл на фортепиано и на скрипке. Так как он жил в южном штате, то уже с детства столкнулся с расизмом и сегрегацией. Среднее образование будущий борец за равноправие получил в единственной в городе школе для афроамериканцев, которая давала полное среднее образование. Среди инициаторов её открытия был его дед по материнской линии. Уже в школе Мартин Лютер Кинг-младший проявил способности к публичным выступлениям.
Во время учебы в школе он выбрал основными предметами английский язык и социологию.
Первое высшее образование Мартин Лютер Кинг получил в колледже Морхауса для цветных мужчин в Атланте, в который поступил в возрасте 15 лет. В нем учились его отец и дед по материнской линии.
В 1944 году перед началом учёбы Мартин Лютер Кинг отправился в свою первую поездку на север США. Его поразило отсутствие сегрегации в Коннектикуте — он смог пойти в один из лучших ресторанов в Хартфорде, белые и афроамериканцы ходили в одну церковь.
В 1947 году 18-летний Мартин Лютер Кинг-младший стал баптистским пастором, как его отец. В следующем году он закончил колледж Морхауса и получил степень бакалавра социологии. После этого Кинг поступил в Теологическую семинарию Крозера в городе Честер в Пенсильвании, где в 1951 году стал бакалавром теологии. А в 1955 году он защитил докторскую диссертацию по философии в Бостонском университете, в аспирантуре которого смог учиться, получив стипендию.
Академическое расследование в октябре 1991 года показало, что некоторые части докторской диссертации Мартина Лютера Кинга были плагиатом — в её тексте он не всегда отмечал, что текст является цитатой и не указывал на его источники. Однако комитет, проводивший расследование, решил не отзывать его докторскую степень.

Мартин и Коретта
Во время учёбы в семинарии Мартин Лютер Кинг познакомился со своей будущей женой Кореттой Скотт. У них родилось четверо детей.
В марте 1955 года Клодетт Колвин — пятнадцатилетняя темнокожая школьница из Монтгомери — отказалась уступить своё место в автобусе белому человеку, что нарушало местные законы южных штатов (законы Джима Кроу — названы в честь комического персонажа, с которым белые американцы ассоциировали афроамериканцев, действовали в 1890—1964 годах).
1 декабря 1955 года похожий инцидент произошел, когда швея Роза Паркс была арестована за отказ уступить место в городском автобусе. Эти два случая привели к бойкоту автобусов в Монтгомери, которым руководил Мартин Лютер Кинг. Бойкот длился 385 дней, за это время дом Кинга подвергся нападению, а сам он был арестован.

Роза Паркс и Кинг-младший
Однако в итоге суд вынес решение, положившее конец расовой сегрегации во всех общественных автобусах Монтгомери. После этого Мартин Лютер Кинг стал самым известным представителем движения за гражданские права.
В 1957 году Кинг, Ральф Абернати, Фред Шаттлсуорт, Джозеф Лоури и другие борцы за гражданские права основали Конференцию южного христианского руководства (Southern Christian Leadership Conference — SCLC). Её целью было использовать моральный авторитет и организационную силу чёрных церквей для проведения ненасильственных протестов, чтобы инициировать реформы в области гражданских прав. Мартин Лютер Кинг возглавлял эту организацию до своей смерти.

на встрече с мэром Нью-Йорка, Робертом Вагнером
20 сентября 1958 года, когда Мартин Лютер Кинг подписывал для читателей экземпляры своей книги "Шаг к свободе" в универмаге Блюмштейна в Гарлеме, Изола Карри — темнокожая женщина, которая имела психическое заболевание и думала, что Кинг замышляет заговор против неё с коммунистами, — ударила его ножом для разрезания конвертов в грудь.
Нож прошёл рядом с аортой. Активисту оказали неотложную помощь двое полицейских, после чего он перенёс операцию и несколько недель оставался в больнице.
Изолу Карри признали недеспособной.
Врачи сказали, что Кинг был на волосок от смерти. Узнав, что совершившая покушение женщина была больна, он сказал, что "не гневается на неё", но призвал её обратиться к врачам.
С SCLC было связано Общество Ганди за гражданские права (Gandhi Society for Human Rights). Его основал один из адвокатов четверых руководителей SCLC Гарри Вотчел в качестве освобождённого от налогов фонда для покрытия расходов по делу о клевете New York Times Co. против Салливана (решение по этому делу ограничило возможности американских государственных чиновников подавать иски о клевете). Кинг был почётным президентом Общества Ганди за гражданские права.
В 1962 году Кинг и Общество Ганди обнародовали документ с призывом к президенту США Джону Кеннеди последовать примеру Авраама Линкольна, приняв «Вторую прокламацию об эмансипации», чтобы нанести серьёзный удар по сегрегации (Прокламация об эмансипации Линкольна освобождала всех рабов в рабовладельческих южных штатах).
Кеннеди не откликнулся на этот призыв. Вместо этого младший брат Джона Кеннеди Роберт Кеннеди, который был генпрокурором в его администрации, осенью 1963 года поручил ФБР прослушивать телефон Мартина Лютера Кинга.
Директор ФБР Джон Гувер опасался Движения за гражданские права и расследовал обвинения в проникновении в него коммунистов. Когда ФБР не удалось найти подтверждающих это доказательств, спецслужба попыталась использовать записи разговоров по телефону Кинга, чтобы вынудить его отказаться от лидерства в Движении за гражданские права.
Мартин Лютер Кинг был сторонником ненасильственного протеста против сегрегации в южных штатах. Широкое освещение в СМИ борьбы афроамериканцев за равенство и избирательные права, а также сегрегационного насилия, преследований правозащитников и участников маршей вызвали волну сочувственного общественного мнения. В итоге Движение за гражданские права стало самым важным вопросом в американской политике в первой половине 1960-х.
Мартин Лютер Кинг организовывал и возглавлял марши за право афроамериканцев голосовать, отмену сегрегации, трудовые права и другие основные гражданские права. Большинство из этих прав было успешно закреплено в законодательстве США Законом о гражданских правах 1964 года и Законом об избирательных правах 1965 года.

Мартин Лютер Кинг стоит за президентом США Линдоном Джонсоном, который подписывает Закон о гражданских правах
14 октября 1964 года Кинг получил Нобелевскую премию мира за борьбу с расовым неравенством посредством ненасильственного сопротивления.
В последние годы своей жизни он боролся также против бедности, эксплуатации рабочих и войны во Вьетнаме.

4 мая 1960 года, через несколько месяцев после его возвращения в Атланту, Мартина Лютера Кинга задержали за «вождение без прав». На тот момент ему еще не выдали водительские права в Джорджии, но его права, выданные в Атланте, всё ещё были действительны. Мартин Лютер Кинг согласился заплатить штраф. Его адвокат при этом заключил сделку о признании вины, которая предусматривала испытательный срок.

19 октября 1960 года Мартина Лютера Кинга арестовали во время сидячего протеста в ресторане Rich’s в крупнейшем универмаге Атланты. Всех задержанных во время этого протеста освободили в течение нескольких дней, но Мартина Лютера Кинга приговорили к четырём месяцам каторжных работ за нарушение испытательного срока и отправили в тюрьму строгого режима. Оттуда он написал письмо своей жене Коретте, в котором были и такие строки: "Я верю, что страдания, которые переживает наша семья, помогут сделать так, чтобы жизнь и в Атланте, и в Джорджии, и в Америке стала хоть немного лучше".
Через несколько дней Мартина Лютера Кинга освободили под давлением Джона Кеннеди.
В связи с его политической деятельностью Мартина Лютера Кинга арестовывали 30 раз.
В 1963 году во время Марша на Вашингтон за рабочие места и свободу, одним из организаторов которого он был, Мартин Лютер Кинг произнёс свою самую известную речь "У меня есть мечта" перед мемориалом Линкольна. (подробнее в соответствующем разделе)

лидеры Марша на Вашингтон позируют перед мемориалом Аврааму Линкольну (Мартин Лютер Кинг второй справа в первом ряду)
Марш выдвинул следующие требования:

• положить конец расовой сегрегации в государственных школах;
  
• действенное законодательство о гражданских правах, включая закон, запрещающий расовую дискриминацию в сфере занятости;
  
• защита правозащитников от жестокости полиции;
  
• минимальная заработная плата в размере 2 долларов для всех работников (что эквивалентно 17 долларам в 2019 году);
  
• самоуправление для Вашингтона, округ Колумбия, который тогда управлялся комитетом Конгресса.

На Марш пришло больше 250 тысяч человек разной национальности. На тот момент это был самый масштабный протест в истории Вашингтона.
В речи "У меня есть мечта", Мартин Лютер Кинг говорил о том, что мечтает о равноправии и братстве чёрных и белых людей в Джорджии, Миссисипи, Алабаме и во всех Соединённых Штатах.
Эта речь считается в США образцом ораторского искусства.
Речь Мартина Лютера Кинга "У меня есть мечта" была импровизацией. Вместе с ним на сцене была и певица Махалия Джексон. В середине его речи она крикнула: "Расскажи им о своей мечте, Мартин!".
После этого призыва Кинг, оттолкнувшись от одной из своих прежних проповедей, произнёс речь о своем видении американской мечты, о том, как он мечтает жить в стране, в которой все граждане имели бы равные права и возможности.
"Я мечтаю, что придёт день, когда мои четверо детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по чертам их характера. Я мечтаю об этом сегодня!" - сказал Кинг.
При этом директор Исследовательского и образовательного института Мартина Лютера Кинга Лерон Мартин считает, что до полного воплощения этой мечты в жизнь ещё далеко.
"Эта мечта о равенстве — типично американская, - сказал он. - Несмотря на пережитые им унижения, он сумел показать всем, насколько его цели соответствуют американским идеалам".
29 марта 1968 года Кинг отправился в Мемфис в штате Теннесси, чтобы поддержать темнокожих рабочих в борьбе за равные права с белыми.
3 апреля он выступил с речью "Я был на вершине горы" в церкви пятидесятников Храм Мейсона. Вылет самолёта, на котором Мартин Лютер Кинг летел в Мемфис, задержали из-за угрозы взрыва.
В своей последней речи Мартин Лютер Кинг говорил об угрозе смерти, которая его не беспокоит. Он провел параллель с Моисеем, увидевшим Землю Обетованную, но так до неё и не добравшегося.

Мартин Лютер Кинг был убит 4 апреля 1968 года в номере 306 отеля Лоррейн в Мемфисе, в котором часто останавливался. Свои последние слова он сказал музыканту Бену Бранчу, собиравшемуся играть на мероприятии, которое Кинг собирался посетить. Он попросил музыканта сыграть Take My Hand, Precious Lord по-настоящему красиво.
Мартин Лютер Кинг был убит на балконе своего номера. Его застрелил из снайперской винтовки Джеймс Эрл Рэй. Единственная пуля прошла через правую щеку, челюсть, спинной мозг и застряла в плече. Кинга экстренно прооперировали, но он умер чуть больше чем через час после фатального выстрела.
Активист похоронен в Атланте в Национальном историческом парке, названном в его честь.
30 июня 1974 года, через шесть лет после убийства Мартина Лютера, 23-летний мужчина застрелил его мать, Альберту Уильямс Кинг. Это произошло в баптистской церкви во время богослужения, где она играла на органе.
Убийца был приговорён к смерти, но позднее она была заменена на пожизненное заключение. Отчасти приговор был смягчён потому, что семья Кинг всегда выступала за отмену смертной казни.
Интересный факт: Кинг-младший был фанатом сериала "Звёздный путь".

Нишель Николс, первая исполнительница роли лейтенанта Ниоты Ухура в научно-фантастическом телевизионном сериале "Звёздный путь", рассказывала, как однажды её попросили познакомиться с человеком, который, как было сказано, "является её самым большим поклонником". Этим человеком и оказался Мартин Лютер Кинг. Знакомство состоялось на церемонии награждения в Фонде телевизионной академии.
В это время Николс решила уйти из сериала, но Кинг был категорически против, уговаривая её не отказываться от этой культовой роли.
"Он сказал — впервые по телевидению нас видят такими, какими нас должны видеть каждый день: умными, достойными и красивыми людьми… людьми, которые летают в космос", - вспоминала Николс. "Я просто в тот момент осознала, что каждое его слово является правдой. И в этот момент я стала по-другому смотреть на мир", - призналась актриса.

В разговорах прохожих упоминается Марш на Вашингтон 1963 года и знаменитая речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта».

28 августа 1963 года, преподобный Мартин Лютер Кинг-младший произнёс речь, которая менее чем через год подтолкнула власти к принятию Закона о гражданских правах.
Некоторые слова, сказанные Кингом в тот день, теперь кажутся потерянными во времени — нелицеприятные и правдивые слова о «кандалах сегрегации и цепях дискриминации» не входят в число фраз, которые помнит большинство американцев.

Это были слова, которые Кинг не планировал произносить, но именно они вошли в историю, сделав эту речь одной из самых знаковых в Америке.

Организуя Марш на Вашингтон за рабочие места и свободу, Кинг хотел бросить радикальный по тогдашним меркам вызов нации. В своей заранее подготовленной речи он собирался призвать американцев выполнить то, что обещано Конституцией, и обеспечить равноправие для чернокожих граждан, рассказывает Джонатан Эйг, автор опубликованной в этом году биографии Кинга, King: A Life.
Но Кинг — последний из многих выступавших в тот день перед 250-тысячной толпой, заполнившей площадь перед мемориалом Линкольна, — решил не ограничиваться отведённым ему временем, несмотря на то что аудитория уже изрядно устала от выступлений. Он был баптистским священником и умел импровизировать.

По словам Эйга, когда Кинг стоял на мраморных ступенях, он решил «отвести толпу в церковь». Добавляя в свою речь незапланированные пассажи, он пустился во вдохновенное описание того, какой Америка могла бы быть в идеале. За все прошедшие с тех пор годы американцы привыкли называть его слова речью «У меня есть мечта».
«У меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют», — сказал лидер движения за гражданские права, повторив эту фразу о мечте о равенстве несколько раз в своей речи.
Кинг использовал эту тему «мечты» в двух своих предыдущих речах, но на этот раз толпа была явно тронута, и вся страна наблюдала за происходящим по телевидению.
Поэт и мемуарист Этельберт Миллер, номинант на премию «Грэмми» за свой альбом Black Men Are Precious, говорит, что в своих публичных выступлениях Кинг заимствовал такие приёмы, как повторение и аллитерация, из традиционных для афроамериканцев «спиричуэлс» (песнопений) и музыки в стиле блюз, которые уходят корнями в африканские традиции устного повествования. Как и другие харизматичные афроамериканские проповедники, Кинг использовал прием «призыв-ответ», стимулируя толпу, чередуя чтение текста с поднятием головы и повышением тембра голоса, чтобы установить контакт со своей аудиторией.
По словам Миллера, повторение фраз «У меня есть мечта» и «пусть свобода звенит» облегчает запоминание поэтических образов Кинга.
Эта речь стала одной из самых известных речей 20-го века и краеугольным камнем американской культуры. И хотя, выражая некоторые чувства, Кинг импровизировал, он тщательно подбирал слова. «Слова ‘У меня есть мечта’ перекликаются с американской мечтой, — с тем, что лежит в основе этой страны, — говорит Эйг. — Он взывает к патриотизму. Он взывает к религиозной вере. Он взывает к нашим лучшим инстинктам».
По словам Миллера, Кинг также использовал аллюзию на стихи поэта Лэнгстона Хьюза об отложенной мечте.
Некоторые люди отдают должное певице Махалии Джексон, которая стояла рядом с Кингом на переполненной сцене, за то, что она побудила его «рассказать о мечте». (Возможно, она еще до этого слышала, как он упоминал о своей мечте). Но Эйг вносит ясность в ситуацию. В то время как Джексон действительно что-то выкрикивала, Кинг уже начал импровизировать.
Это был первый раз, когда многие белые американцы услышали силу слова афроамериканского проповедника.
Когда Кинг позже посетил президента Джона Кеннеди в Белом доме, президент был явно тронут и, отвечая Кингу, повторил фразу “У меня есть мечта”.
«Это нашло отклик у многих людей, потому что это был первый раз, когда кто-либо наблюдал подобную сцену по телевизору — чернокожий и белый держат друг друга за руки, — рассказывает Эйг. — В дополнение к этому прекрасному образу речь Кинга действительно стала видением того, какой могла бы быть Америка».
Сегодня эта речь Кинга преподаётся школьникам как вдохновляющий пример жизни без предрассудков, отмечает Эйг. Часто цитируется заключительная часть речи, где прославляется свобода, которую обещает демократия, и говорится о некоторых расовых и религиозных группах Америки.
«Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, чёрные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за ру­ки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: ‘Свободны наконец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!'»
На шестидесятилетии, говорит Миллер, и день рождения Кинга является национальным праздником, и «он так же важен для Америки, как её отцы-основатели».

Поимка Джеймса Эрла Рэя, убийцы Мартина Лютера Кинга младшего, также упоминается NPC и в репортажах по радио.
Джеймс Эрл Рэй, по словам, был неплохим ребёнком, разве что немного лодырем. Жизнь он чаще видел с изнанки: семья была бедная, едва сводила концы с концами, и то и дело переезжала из одного заштатного городишки Среднего Запада в другой. В шестом классе Джеймс впервые попался на воровстве, а в 15 лет решил, что хватит с него учения, и школу бросил.
Свой первый срок он отмотал в армии. Служил в Германии. Однажды в увольнении напился пьяным, был арестован американским военным патрулем и на 90 дней загремел на гауптвахту, где ему пришлось попотеть на тяжёлых работах. Отслужив положенное, он перебивался случайными заработками, на одном месте не задерживался, отсидел несколько суток за бродяжничество, а в 1949 году в Калифорнии получил восемь месяцев тюрьмы за кражу со взломом. Освободившись, он уже бесповоротно ступил на скользкую дорожку. В 1952-м в Иллинойсе был осуждён на два года тюрьмы за вооружённый грабёж таксиста. В 1955-м попался на подделке почтовых переводов.
Тогда же в тюремных бумагах впервые появилось упоминание о его расистских убеждениях: он отказался работать на ферме, хотя режим там был мягче (туда направляли за примерное поведение), потому что жить там надо было в одном помещении с афроамериканцами.
После освобождения Рэй почти год оставался на воле, а в октябре 1959-го загремел по-крупному: в Миссури он ограбил, угрожая пистолетом, бакалейную лавку. Спустя 20 минут его поймали и упекли за решетку на 20 лет. Поначалу Рэй был образцовым заключённым, но время тянулось ужасно медленно, и он решил сбежать. Первая попытка не удалась и закончилась карцером. Он понял, что сглупил, и следующую стал обдумывать и готовить не спеша. На это ушло шесть лет.

Однажды Рэй потребовал психиатра и стал ему жаловаться на голоса, которые он якобы слышит. Была ли это симуляция и если да, то в чем состоял замысел, неизвестно. Во всяком случае, от услуг доктора он вскоре отказался, а доктор записал в документах, что не рекомендует условно-досрочное освобождение.

Наконец Рэя перевели на работу в тюремную пекарню, откуда хлеб развозили по другим объектам, где трудились зеки. Это был его шанс. Он нашёл сообщника, который согласился помочь: Рэй влез в хлебный ящик, а тот закрыл его сверху клетью со свежевыпеченными буханками. Так 23 апреля 1967 года Джеймс Эрл Рэй сбежал из тюрьмы штата Миссури в городе Джефферсон-Сити. Его побег не наделал никакого шума и не попал в газеты. Были, конечно, напечатаны плакаты «Разыскивается» с тюремными фотографиями и отпечатками пальцев, но, по случайности, отпечатки оказались не его, а награда за помощь в поимке была объявлена скромная даже по тогдашнему курсу – всего 50 долларов. Сегодня это примерно 464 долларов (данные получил на сайте с калькулятором инфляции, выбрав май 1967 года)

Он задумал перебраться в Канаду, а там поступить матросом на торговое судно, где-нибудь сойти на берег и начать новую жизнь. Где находится это «где-нибудь», Рэй понятия не имел. Он постепенно приближался к канадской границе, подрабатывая на фермах. Работодатели впоследствии говорили, что он был трудолюбив, старателен и вежлив.

В потрепанном «плимуте», купленном за две сотни, Рэй в июле 1967 года пересёк границу в районе Детройта и направился в Монреаль. Первым делом он сменил имя – стал называть себя Эрик Галт. На допросе он показал, что название «Галт» он увидел на дорожном указателе. Такой город в Канаде, в провинции Онтарио, действительно есть. Сам Рэй рассуждал об этом так: «Я сменил много разных имён, и всякий раз выбор нового был непростой задачей. Я не мог взять банальное имя типа «Смит» или «Браун». Такое имя легко забыть, а я должен быть готов мигом отзываться на него. Фальшивое имя должно быть необычным, врезаться в память». Но при этом всё же не таким необычным, чтобы врезаться в память другим; название города, привычное для канадцев, но необычное для самого Рэя – идеальный вариант.

В Монреале он попытался попасть в матросы, но оказалось, что для этого требуется канадский паспорт. Деньги кончались. Тогда он стал появляться в портовых кабаках поплоше и намекать случайным собутыльникам, что готов взяться за не особо опасную «работёнку». На американо-канадском сленге это слово подразумевает мелкую уголовщину.

Дальнейшее известно со слов самого Рэя и никакими иными источниками не подтверждается. В своей автобиографии он писал, что заказчик в конце концов нашёлся. В «Таверне Нептуна» к нему подсел высокий рыжий малый лет примерно тридцати пяти (Рэй уточняет, что волосы скорее всего были крашеные), с испанским акцентом, назвался Раулем и завязал знакомство. После нескольких встреч, приглядевшись к Рэю, Рауль наконец перешёл к делу. Ему требовалось доставить в Мексику без таможенного досмотра две небольшие коробки. Рэй должен перевезти их сначала в США. В Алабаме, в городе Мобил, Рауль встретит его, оттуда они вместе доедут до мексиканской границы и там повторят операцию. За это Рауль обещал выправить ему канадские бумаги.

Рэй взялся за работёнку, но предложил внести поправку в план: местом встречи должен быть не Мобил, а Бирмингем, тоже в Алабаме. Рауль с поправкой согласился. «Мне это было без разницы, – пишет Рэй. – Я не собирался задерживаться ни там, ни тут». Он внёс предложение, просто чтобы выглядеть полноправным напарником, а не исполнителем.

Переезжать через границу решили там же, где сделал это прежде Рэй. Канадский город Виндзор, расположенный между озерами Эри и Сент-Клэр, отделяет от Детройта пролив шириной в милю. Пересечь его можно по мосту и по туннелю. Рауль взял такси и поехал по мосту, а Рэй на своем «плимуте» въехал в туннель и без проблем миновал таможню. Коробки, завёрнутые в красную обёрточную бумагу, каждая размером с кирпич, лежали между задними сиденьями. В Детройте сообщники встретились. Рауль забрал товар и вручил Рэю «кучу денег». На вопрос о канадских документах он ответил, что с документами вышла заминка, но, когда они доберутся до Алабамы, всё будет в лучшем виде.

Почти все детали этой истории удалось подтвердить: и путь Рэя из Миссури в Детройт, и то, что он некоторое время провел в Монреале, и что вернулся обратно в США тем же маршрутом. Правда и то, что мелкая контрабанда была в те годы обычным делом в тех местах и что действовали контрабандисты именно так, как описал Рэй. Всё сходится, за исключением одного: никакого Рауля найти не удалось. Никто в монреальском порту и таверне «Нептун» слыхом о нем не слыхивал. Однако, дабы объявленный в розыск преступник вернулся в страну, из которой бежал, нужны серьёзные основания.
В Детройте Рэй и Рауль расстались, уговорившись встретиться в Бирмингеме. Рэй для начала поехал в Чикаго к брату. Брат успокоил его – сказал, что никто его не ищет (ведь первым делом должны были обратиться к родственникам). По прибытии в Бирмингем он пришёл на почту и спросил, как условились, письмо до востребования на имя Эрика Галта. В конверте была инструкция Рауля, где искать его.
«Нам нужны хорошие колёса», – сказал Рауль при встрече. И выдал Рэю 2000 долларов на покупку подержанной машины. Рэй очень скоро нашел то, что нужно: светло-жёлтый «мустанг» 1966 года выпуска за 1995 долларов.

Впоследствии профессиональные детективы и сыщики-любители будут ломать голову над вопросом: откуда у Рэя взялись три тысячи долларов (точнее, 3400), которые он хранил в банковском сейфе, если не было никакого Рауля? Сам он составил полный финансовый отчёт, из которого явствует, что 1700 – его доля за участие в вооружённом грабеже в Монреале, 650 – остаток денег, заработанных мытьём посуды и другой грязной работой после побега, 300 он якобы накопил в тюрьме и 750 – гонорар, полученный от Рауля. Однако существуют также сведения, что в тюрьме он занимался перепродажей амфетаминов (и судя по всему, сам их употреблял – вот откуда, возможно, и голоса, на которые он жаловался психиатру). Таким образом, накопить он мог гораздо больше. После того как был приобретён автомобиль, Рауль велел Рэю заказать по почте оборудование для киносъемки. Этот наряд-заказ сохранился. В сентябре 1967 года Рэю в Бирмингем были высланы наложенным платежом 8-миллиметровая камера, проектор, монтажный стол и кабель дистанционного управления камерой. Рэй остался недоволен качеством товара и отослал покупку назад. Для возврата денег он указал адрес в мексиканском городе Пуэрто-Вальярта. Помимо киноаппаратуры, он купил также «поляроид» за 245 долларов. Фотоаппарат он возвращать не стал.

Для чего сообщникам понадобилась кинокамера? Сразу после ареста Рэй отвечал, что не знает – Рауль ему не говорил. Но есть на эту тему интересная теория. Рэй очень щеголял своей способностью дурачить полицию. Кроме того, он считал себя выдающимся рецидивистом, и его обижал тот факт, что ФБР не включило его в список 10 самых опасных преступников, объявленных в розыск. Он видел плакат «Разыскивается», изданный сразу после побега. Фотографии на нём были такие, что он на них сам себя не узнал. А Рэй любил свою внешность, считал себя красавцем. Он часами позировал перед кинокамерой (для чего ему и потребовалось дистанционное управление), фотографировал сам себя и рассылал карточки по разным агентствам «одиноких сердец», посредством которых мужчины и женщины ищут себе пару. Имеется также свидетельское показание его брата Джерри о том, что Рэй собирался заняться порнобизнесом, в то время сугубо подпольным.

Поздней осенью 1967 года Рауль дал указание Рэю отправляться в Новый Орлеан и оттуда с новым контрабандным товаром в Мексику. На этот раз свёртки были упакованы в запасное колесо. Поездка прошла благополучно. Рэй целый месяц бездельничал в Мексике близ Акапулько, а потом приехал в Лос-Анджелес и провёл там пять месяцев. Это время он употребил на обучение в школе барменов. Он также брал уроки бальных танцев. Выпускная групповая фотография школы барменов стала для ФБР находкой: именно с неё они взяли изображение Эрика Галта, объявленного в розыск.

В декабре 1967 года Рэй ездил из Лос-Анджелеса в Новый Орлеан, где встречался с Раулем. Тот в очередной раз пообещал ему канадский паспорт после исполнения нового задания – на сей раз предметом контрабанды будет огнестрельное оружие. На этой операции Рэй должен был заработать 10-12 тысяч долларов. Рэй вернулся в Лос-Анджелес, продолжал посещать школу барменов, съездил скуки ради в Лас-Вегас. А в феврале сделал несложную пластическую операцию: сказал хирургу косметологу, что он киноактёр, и ему нужен орлиный нос. Возможно, это тоже было проявлением нарциссизма, но не исключено, что Рэй решил, что ему и впрямь пора изменить внешность, учитывая, сколько своих портретов он разослал «одиноким сердцам» по всей стране. Многие видят в этом факте подтверждение того, что Рэй готовился к серьёзному преступлению.

17 марта 1968 года Рэй заполнил в Лос-Анджелесе форму о переадресации корреспонденции – почту на его имя он просил направлять в Атланту, штат Джорджия, до востребования. Спустя несколько дней он начал следовать по пятам за Мартином Лютером Кингом. Селма, Монтгомпери, Бирмингем… Доктор Кинг в тот момент много ездил – готовил новый марш на Вашингтон. И повсюду за ним ездил Рэй. 28 марта оба вернулись в Атланту. На следующий день Рэй побывал в оружейном магазине в Бирмингеме.

Впоследствии он утверждал, что покупал оружие по поручению, естественно, Рауля, который собирался-де выгодно перепродать его в другом штате. Рэй спросил охотничье ружьё на крупного зверя. Осмотрел несколько разных моделей. Остановился на помповом «ремингтоне» 243-го калибра, который, как объяснил ему продавец, валит оленя с расстояния в 300 ярдов (274 метра). К ружью он взял оптический прицел и патроны – в общей сложности покупка обошлась в 250 долларов. На следующий день вернулся и обменял «ремингтон» на более крупный калибр.

3 апреля Рэй приехал в Мемфис и по указанию Рауля снял меблированную комнату напротив мотеля Lorraine. Мартину Лютеру Кингу оставалось жить несколько часов.

В этот период главным делом для Кинга было не рабочее движение, не борьба за права и не война во Вьетнаме, а «Кампания бедных людей» с целью объединения бедняков всех рас в борьбе с нищетой. Он был всецело поглощен организацией марша бедняков на Вашингтон. Однако он отозвался на просьбу уборщиков Мемфиса помочь им. Вечер и ночь с 3 на 4 апреля Кинг провёл, совещаясь о плане дальнейших действий.

В мотель он вернулся в половине пятого утра, но ещё долго говорил со спутниками и лёг спать, когда уже было светло. В шесть пополудни Кинг собирался поужинать с друзьями в доме местного пастора. Он надел свежую рубашку, повязал галстук, облачился в пиджак и вышел на балкон на втором этаже. Внизу он увидел своего водителя и заговорил с ним о погоде. Тот сказал, что на улице свежо и посоветовал надеть пальто.

Вместе с Кингом на балкон вышел и некоторое время стоял рядом преподобный Ралф Эйбернети – номер был на двоих. Но потом вернулся в комнату. Получив совет про пальто, Кинг повернулся и тоже собрался зайти в номер. В этот момент все услышали громкий хлопок и увидели, что Кинг падает на пол балкона.

Пуля раздробила нижнюю челюсть, распорола яремную вену, позвоночную и подключичную артерии и застряла в позвоночнике. Сделать ничего было нельзя. В 7:05 вечера врачи больницы святого Иосифа констатировали смерть.

В городской штаб-квартире полиции сообщение о покушении на Кинга было получено в 6:03. Спустя считанные минуты квартал был оцеплен. Все свидетели дружно показывали на пансион напротив мотеля, откуда раздался выстрел. Двое патрульных бросились туда. На тротуаре рядом с входом в пансион валялось зелёное одеяло, в которое было завёрнуто орудие убийства в футляре. Хозяин расположенной рядом лавки сообщил, что узел бросил молодой, хорошо одетый белый человек, уехавший на белом «мустанге» последней модели. В 6:10 эти сведения были переданы всем постам и патрулям. В 9:15 ружьё было передано экспертам ФБР.

фото, сделанное сразу же после убийства Кинга, колоризированное
Действия полиции следует признать грамотными и слаженными. Однако она допустила ошибку: ориентировку на подозреваемого не передали в соседние штаты, Арканзас и Миссисипи, а от Мемфиса до границ этих штатов всего 15 минут езды.

Следствие шло споро и вскоре получило обильный материал. Хозяин пансиона показал, что сдал комнату молодому человеку по имени Джон Уиллард примерно за два часа до покушения, причем жилец отказался от комнаты, откуда не было хорошего обзора мотеля Lorraine. По меньшей мере двое жильцов слышали звук выстрела и видели стремительно спускающегося по лестнице Уилларда. Один из них даже спросил его: «Я как будто слышал выстрел?», на что Уиллард ответил: «Да, это и был выстрел».

Описания внешности совпадали. Все свидетели отмечали как характерную деталь, что подозреваемый был «очень хорошо» и «аккуратно» одет. В зеленом одеяле оказались завёрнуты кое-какие предметы мужской одежды, радиоприемник, бинокль и пара банок пива. Следователи мигом установили происхождение этих предметов, отправились по следу и получили сходные описания наружности и манер подозреваемого. Это был голубоглазый блондин лет 35. В дальнейшем выяснили псевдоним Рэя – Эрик Галт, а по документам о выдаче водительских прав установили, что ему 36 лет, росту в нем 179 сантиметров, а веса 79,3 килограмма. Вскоре нашёлся и брошенный на улице Атланты «мустанг». Соседи Галта в Бирмингеме рассказали, что он интересовался школой барменов и говорил, что жил в Лос-Анджелесе. По этой наводке детективы нашли школу барменов и получили фотографию Галта. А по отпечаткам пальцев, оставленным на ружье и других предметах, определили его настоящее имя – Джеймс Эрл Рэй. Началась охота.
Довольно быстро были восстановлены запутанные маршруты передвижений Рэя. Допрос сокамерников мало что дал, однако один из них вспомнил, что Рэй говорил, будто канадский паспорт получить легче лёгкого. На всякий случай решили проверить эту версию. По просьбе ФБР канадская полиция просмотрела 175 тысяч иммиграционных дел и 1 июня 1968 года сообщила в Вашингтон, что Джордж Рамон Снейд, которому канадский паспорт был выдан 24 апреля того же года, удивительно похож на Рэя.

Конец погоне? Не тут-то было. Снейд купил билет из Торонто в Лондон и обратно и 6 мая улетел на Британские острова. К поискам подключился Скотланд-Ярд. Оказалось, Снейд сдал обратный билет в Канаду и вместо него купил билет в Лиссабон на 7 мая. Спустя 10 дней он вернулся в Лондон и взял билет на рейс до Брюсселя. Но сесть в самолет ему не дали. Джеймс Эрл Рэй был арестован по подозрению в убийстве Мартина Лютера Кинга.

Он сопротивлялся экстрадиции. Но американская сторона представила британскому суду убедительные улики. Военным самолетом Рэя доставили в Мемфис и посадили в специально оборудованную камеру с круглосуточным надзором.

Адвокат Артур Хейнс выслушал историю про Рауля и предал её огласке. Однако спустя два с половиной месяца, после безуспешных попыток отыскать хоть какие-то следы Рауля, Хейнс заявил Рэю, что он не может идти в суд с этой версией, что против него имеются изобличающие доказательства, что страсти в обществе накалены и единственная возможность избежать смертного приговора – это признать себя виновным до суда. В таких случаях обвинение и защита заключают сделку: признание в обмен на смягчение участи. Но Рэй отказался и от признания, и от Хейнса.

В ноябре защиту Рэя взял на себя Перси Формен. Это был исключительно опытный и успешный адвокат. Достаточно сказать, что из 778 его клиентов, обвинявшихся в убийстве, 705 были полностью оправданы и лишь один казнён на электрическом стуле.

Формен внимательнейшим образом выслушал рассказ Рэя и сказал ему, что шансов на оправдание у него нет ровно никаких, и что лучше всего будет признаться до суда. На сей раз Формену удалось убедить своего подзащитного. Рэй подписал бумагу. 10 марта 1969 года суд принял к сведению признание Рэя и приговорил его к 99 годам лишения свободы. В обмен на жизнь Рэй отказывался от права на справедливое судебное разбирательство и права на обжалование приговора.

Спустя двое суток Рэй спохватился. Он написал заявление в суд о том, что он отзывает своё признание, расторгает сделку с обвинением и что Перси Формен отныне не представляет его интересы. Дело дошло до Верховного суда США, но ходатайство Рэя так и не было удовлетворено.

Убийство Кинга было совершено на глазах у дюжины свидетелей. Все показали в одну и ту же сторону. Выстрел был один-единственный. Вещественные доказательства не оставляют места для сомнений. Но нет еще такого громкого убийства, которое не обросло бы конспирологическими версиями. Поскольку образ жизни Рэя был запутанным, он много передвигался, встречался со множеством людей, сконструировать версию не составляет труда. В одной из них в качестве заказчика фигурирует Фидель Кастро, надеявшийся, мол, на вспышку межрасовой войны в США. В другой – президент Линдон Джонсон, якобы стремившийся заставить Кинга прекратить протесты против бедности (как будто Джонсон сам не вёл войну с бедностью). Указывают, конечно, и на директора ФБР Эдгара Гувера, но никаких доказательств этой теории, как и двух предыдущих, не существует.
Убийство Кинга расследовал специальный комитет Конгресса, Рэй дважды проходил испытание на полиграфе, и оба раза детектор лжи показал, что он лжёт, отрицая свою вину.

В 1993 году дело Кинга снова попало в заголовки новостей. Ллойд Джойерс, 67-летний владелец ресторана Jim’s Grill, расположенного близ мотеля Lorraine, в интервью телекомпании ABC заявил, что был участником заговора с целью убить Кинга. По словам Джойерса, некие мафиози заплатили ему 100 тысяч долларов за то, чтобы он нанял киллера и организовал покушение. И киллер этот был не Рэй. Джойерс назвал двух человек, в том числе офицера полиции, как своих сообщников. Но когда дело дошло до нового следствия, он воспользовался Пятой поправкой к Конституции, то есть своим правом не свидетельствовать против самого себя. Тем не менее, окружной федеральный прокурор дело открыл. Оказалось, Джойерс думал заработать: нашлись свидетели, показавшие, что он уговаривал их за вознаграждение поддержать его историю, которую он, мол, уже запродал Голливуду.

Однако семья Кинга восприняла россказни Джойерса всерьёз. Вдова и дети никогда не верили в версию убийцы-одиночки. Они вчинили Джойерсу гражданский иск и в 1999 году выиграли дело, получив символическую компенсацию в 100 долларов. Это судебное решение дало возможность говорить о том, что правда, наконец, восторжествовала. Но всякий, кто был знаком с материалами процесса, понимал: дело выиграно потому, что Джойерс не оспаривал обвинение и фактически не защищался. Более того: его самого в судебном заседании не было. В качестве экспертов-криминалистов в суде выступали люди, отродясь не державшие в руках ни одной улики по делу Рэя. Одним словом, это была чистая профанация.
В 1977 году Джеймс Эрл Рэй совершил побег из тюрьмы в Теннесси. Спустя трое суток его поймали. В марте 1997 его посетил сын Мартина Лютера Кинга, Декстер. После разговора наедине Декстер Кинг заявил, что не верит в виновность Рэя. 23 апреля 1998 года 70-летний Рэй скончался – он страдал тяжёлым циррозом печени.
Зачем он убил Кинга? Ради чего?

Из всего, что известно о Рэе, явствует, что он отнюдь не был убеждённым расистом, который готов убивать. Наиболее правдоподобный мотив – жажда славы. Подписав признание, он рассчитывал, что теперь весь мир будет вращаться вокруг него. Но оказалось, его банально, буднично отконвоировали в тюрьму, и на этом всё кончилось. Голливудские режиссёры и издатели не спешили к нему с заманчивыми предложениями, телекомпании и глянцевые журналы не жаждали его интервью. Гламура не случилось. И тогда он решил добиваться суда, чтобы предстать на нём во всей красе. Но и эта надежда оказалась иллюзорной.

В разговорах прохожих упоминается борец за гражданские права Малкольм Икс.

Originally posted by Oxxymiron:

После Мартина Лютера Кинга приходит Малкольм с винтовкой

В своей «Автобиографии» Малкольм охарактеризовал первые 12 лет своей жизни словом «кошмар». Ещё когда его мать была беременна им, на их дом в Омахе в начале 1925 года напали куклусклановцы. Его отец Эрл Литтл был гарвеистом (участником национально-освободительного движения за права афроамериканцев) и проповедником. Когда Малкольму было четыре года, их новый дом в штате Мичиган сожгли расисты из общества «Чёрного легиона».
Между супругами Литтл постоянно происходили драки, провоцировавшие и жестокое обращение с детьми. В конце концов, отец Малкольма был сбит трамваем. Трагедию, как утверждала его жена, подстроили белые расисты. Луиза попыталась устроить свою судьбу во второй раз, однако новый возлюбленный бросил её, узнав о беременности женщины. Луиза тяжело переживала расставание, на фоне этого потеряла рассудок и остаток жизни провела в клинике для душевнобольных. Малкольм и остальные дети оказались в приюте. В школе он оказался единственным небелым ребёнком в классе. Учился он хорошо, особенно ему нравились английский язык и история.
Но учитель истории в его присутствии неоднократно отпускал язвительные шутки про афроамериканцев. Он не скрывал своего расизма и пренебрежения.
А учитель английского языка прилюдно рассмеялся над подростком, когда тот сказал, что хочет стать юристом. Как подчеркнул преподаватель, чернокожие молодые люди могли в то время рассчитывать лишь на работу плотника.
Позже Малкольм вспоминал об этом:
Малкольм хорошо учился, однако означенные инциденты существенно снизили его интерес.

Он попал в компанию хулиганов, которые пристрастили его к курению марихуаны, пьянству и азартным играм. Чтобы избежать призыва в армию после вступления США во Вторую мировую войну, Малкольм устроился работать официантом на поезде дальнего следования. Так он впервые попал в нью-йоркский Гарлем, где поначалу примкнул к криминальному миру.
В конце 1945 года вместе с подельниками он осуществил серию краж состоятельных белых семей, был арестован и приговорён к 10-летнему тюремному сроку. В тюрьме Икс проводил время продуктивно: занимался самообразованием и много читал. Он познакомился с «Нацией ислама», члены которой были убеждены в дьявольской сущности всех белых людей. Молодой человек бросил курить, стал вегетарианцем, начал молиться Аллаху. Большое влияние на него оказал Джон Элтон Бембри, авторитетный сокамерник, ко мнению которого всегда прислушивались.
Малкольм сменил фамилию: Икс — символ африканской семьи, которой по-настоящему у него никогда и не было. Выбор парень объяснял тем, что свою истинную фамилию он не знает. Белый рабовладелец когда-то «окрестил» его предков по отцовской линии Литтлами. Икс признавался, что период заключения позволил ему почувствовать ценность подлинной свободы.
С этого момента можно отсчитывать начало процесса формирования личности, ставшей величайшим оратором и выразителем культурных и политических интересов афроамериканцев в переломный момент американской истории.
Природный дар оратора удачно дополняла запоминающаяся внешность крепкого мужчины ростом 192 см. После себя Икс не оставил ни одной публикации (кроме автобиографии). Однако его философские взгляды известны по многочисленным интервью, которые он всегда активно давал. Малкольм выступал за полное отделение представителей чёрной и белой рас и мечтал создать государство для темнокожих. Оно могло бы стать прообразом перевалочного пункта для возвращения его граждан в Африку. Он даже встречался с представителями Ку-клукс-клана для обсуждения этого вопроса, те тоже был не против создать два отдельных государства, кардинально отличающихся по расовому признаку.
Икс писал письмо президенту Трумэну, в котором называл себя коммунистом и высказывал недовольство войной в Корее. После этого деятельностью мужчины заинтересовалось ФБР.
Малкольм всегда много работал. После условно-досрочного освобождения быстро стал одним из лидеров «Нации ислама». В соответствии с положением организации распространял точку зрения о превосходстве своей расы, призывал к разделению афроамериканцев и американцев европейского происхождения. Позже он получает должность помощника священника в Первом храме Нации. Тогда-то он начинает организовывать новые храмы с преданными его слову последователи и выступать за расширение прав и возможностей афроамериканцев.
По отношению к сторонникам Мартина Лютера Кинга радикал был настроен очень критично, называя их «марионетками» белой элиты, а его самого считал «болваном».

Малькольм и Кинг-младший
Они увиделись лишь однажды, причем встреча продолжалась ровно столько, сколько потребовалось фотографам для снимка. Зато у Малкольма Икса сложились неплохие отношения с Фиделем Кастро, который приглашал его на Кубу. Борец за права чернокожих встречался с президентом Египта Гамалем Абделем Насером, главой Гвинеи Ахмедом Секу Туре, представителем Замбийского африканского национального конгресса Кеннетом Каундой. Публицисты и литераторы, симпатизировавшие деятельности Малкольма Икса, сравнивали его с Эрнесто Че Геварой.

Очень резонансными стали комментарии Малкольма Икса 1 декабря 1963 года по поводу убийства Джона Кеннеди. Он ответил так: «Цыплята вернулись на свой насест», т.е. «Что посеешь, то и пожнёшь». Газета The New York Times сообщила, что в продолжение своей мысли Икс вспомнил об убийствах лидера Конго Патриса Лумумбы, гражданского активиста Медгара Эверса и взрыве церкви в Бирмингеме, штат Алабама, унесшем жизни четырёх афроамериканских девочек. Публикация заметки вызвала протест у широких слоёв американского общества. «Нация ислама» выразила соболезнования семье Кеннеди. Элайджа Мухаммад призвал своих служителей не давать комментариев по поводу убийства президента, а Малкольма Икса он отстранил от общения с публикой на 90 дней.
На протяжении 12 лет Малкольм Икс являлся рупором «Нации ислама», однако в 1964 году покинул организацию и, как отмечается в книге Ричарда Вайнена «Долгий '68: радикальный протест и его враги», начал гораздо прохладнее, чем прежде, относиться к идее расового сепаратизма, которую поддерживал в прошлом. Продолжая исповедовать ислам, Малкольм Икс стремился отстраниться от учения «Нации ислама», которое, по его мнению, накалило обстановку в обществе.
Он создал собственную мечеть и организацию афроамериканского единства.
В мае 1964 года после паломничества в Мекку Малкольм Икс во второй раз посетил Африку, выступив в более чем 10 странах. Насер, а также руководители Ганы и Алжира Кваме Нкрума и Ахмед бен Белла хотели видеть его в своих правительствах. В Нигерии представители мусульманской ассоциации студентов назвали Малкольма Икса «сыном, вернувшимся домой».

Малкольм Икс стал самым популярным проповедником «афро-мусульман». Он придал их идеологии «современный» законченный вид, выявил её глубокие психологические основы. Но в тот момент, когда его убеждённость, казалось, достигла высшей точки, он порвал с прежними взглядами.
Влияние Малкольма среди афроамериканцев стремительно росло. По его словам, он увеличил число приверженцев Нации Ислама с 400 до 40 тыс. — в 100 раз! Вскоре Малкольм назначается руководителем «храма» в Гарлеме. В течение большей части этого периода именно Малкольм был их фактическим лидером, хотя политика устанавливалась Илайджей Мухаммедом в Чикаго.
Показателен такой, например, эпизод. 14 апреля 1958 на одной из улиц Гарлема завязалась драка. Пробираясь к месту происшествия, полицейский ударил дубинкой одного из афроамериканцев, в тяжёлом состоянии он был доставлен в полицейский участок. Однако события скоро приняли неожиданный оборот. Вокруг здания полиции вырос угрожающий кордон афроамериканцев, их число непрерывно увеличивалось. Капитан полиции стал проявлять всё большую тревогу. «Лишь один человек может помочь в этой ситуации,— сказали ему. — Это Малкольм Икс, глава местной организации «мусульман», в которой состоит пострадавший». «Кто, кто?» — переспросил удивлённый чиновник.
Малкольм потребовал немедленно оказать Хинтону медицинскую помощь и официально подтвердить, что он пострадал невинно. Договорившись об этом, он вышел из здания и сделал лёгкий жест. Улица мгновенно опустела — кордон переместился к больнице, куда был доставлен раненый. Еще один знак Малкольма — и толпа бесследно рассеялась. «Никто не должен иметь такую силу, — заметил полицейский капитан. — Мы не можем контролировать этот город, если человек приобретает такую власть над людьми». Так состоялось знакомство властей Нью-Йорка с Малкольмом Икс.
8 марта 1964 г. Малкольм X объявил, что покидает «Нацию ислама», которая «исчерпала свои возможности» и сковывает прогресс движения негров в силу своего сектантского характера.
Своё решение Икс прокомментировал следующим образом:
В апреле 1964 Малкольм выступил со своей знаменитой речью "Бюллетень или пуля". Он осознавал несовершенство своей концепции «чёрного национализма». Высказав лишь общие, фрагментарные идеи, он предполагал со временем уточнить и конкретизировать их в соответствии с практическим опытом. «Мы хотим услышать новые идеи, новые решения и ответы. Если необходимо будет создать армию чёрного национализма, мы создадим её. Это будет либо избирательный бюллетень, либо пуля. Либо свобода, либо смерть».
Нас обвиняют, говорил Малкольм, в том, что мы исповедуем «ответное насилие». Это странная логика: получается, что, «если вы пытаетесь прекратить линчевание со стороны Ку-клукс-клана, вы практикуете ответное насилие». Я против насилия с обеих сторон, продолжал он. Но когда правительство не способно или не желает защищать афроамериканцев от преступных банд, афроамериканцы должны организовать самооборону. «Это преступно — учить человека не защищать себя, когда он постоянно является жертвой грубых атак. Это законно и справедливо — иметь оружие или винтовку». Как известно, впоследствии эта мысль была воспринята руководителями партии «Чёрные пантеры», которые постоянно призывают помнить брата Малкольма, помнить его слова.

место гибели Малкольма
С членами «Нации ислама» мирно расстаться не удалось: они регулярно посылали Иксу угрозы. Вскоре после возвращения в США, во время выступления перед Организацией афроамериканского единства в танцевальном зале «Одюбон» на Манхэттене 21 февраля 1965 года, Икс был убит одним из членов организации.
Когда он готовился к речи, в зале раздался крик «[banword]! Убери руку от моего кармана!» Пока Малкольм и его телохранители пытались успокоить взволновавшуюся аудиторию, мужчина, сидевший в первом ряду, бросился вперед и выстрелил Иксу в грудь из двуствольного обреза. Еще двое мужчин несколько раз выстрелили в Малкольма из ручного полуавтоматического оружия. В 15:30, вскоре после того, как Икс был доставлен в Колумбийскую пресвитерианскую больницу, врачи зарегистрировали его смерть. В отчёте о вскрытии указывалось, что в теле Икса было обнаружено 21 огнестрельное ранение. Выстрелы попали в грудь, левое плечо и конечности.
Один из убийц, член «Нации ислама» Томас Хэйган был схвачен и избит толпой за несколько минут до прибытия полиции. Свидетели опознали двух других нападавших, Нормана Батлера и Томаса Джонсона, которые также являлись активистами организации.
В течение нескольких дней вопрос об ответственности за преступление служил предметом споров. 23 февраля лидер Конгресса расового равенства Джеймс Фарвер заявил, что в убийстве Малкольма Икса виновны местные наркодилеры, а не «Нация ислама». Другие, отмечая слабость полицейской защиты, свободное проникновение убийц в зал и провал в обеспечении сохранности места преступления, обвиняли в произошедшем городскую полицию, ФБР и ЦРУ.
В 2010 году 69-летнего Хэйгана – единственного, кто сознался в нападении на Малкольма Икса, — освободили из тюрьмы досрочно.
За годы своего пребывания в неволе он неоднократно раскаивался в содеянном. По словам Хэйгана, в подготовке покушения участвовали ещё двое, однако это были совсем не те люди, которых арестовала и обвинила в убийстве полиция. Двое мужчин, осуждённых по делу, настаивали на своей невиновности и были освобождены условно-досрочно в начале 1980-х годов.

На гражданскую панихиду по Малкольму Иксу, которая проходила с 23 по 26 февраля в похоронном доме Гарлемского союза, пришли около 30 тыс. скорбящих. Его убийство прокомментировали разные люди, придерживавшиеся противоположных воззрений. Жизнь Малкольма оборвалась в тот момент, когда он только начал создавать новую организацию и не успел еще разработать свой подход к афроамериканской проблеме. Но именно его идеи легли в основу концепции «чёрной власти», на него прежде всего ссылаются руководители партии «Чёрные пантеры», он является одним из кумиров радикальных групп «новой левой».
Малкольм Икс обладал редкой способностью зажигать аудиторию, но корни его влияния лежали не в красноречии и ораторском обаянии, а в житейской трезвости его взглядов.
Еще будучи в тюрьме, Малкольм поклялся отдать все свои силы борьбе с расизмом. Он остался верен себе. Но у него все чаще прорывалась трагическая нота: он умрёт молодым, насильственной смертью. «И не глядите так печально... — говорил он. — Я никогда не думал, что доживу до старости: знаю — власти не допустят этого». Судьба и на этот раз не устояла перед его природной проницательностью. Малкольм Икс был убит, когда ему не исполнилось и 40 лет.

Сюжет дополнения «Старые Счёты» (The Stones Unturned) основан на нахождении вымышленной боеголовки, потерянной во время Карибского Кризиса.

В октябре 1962 года между СССР и США случилось самое напряжённое за время Холодной войны политическое и военное противостояние — Карибский кризис. Поводом стало тайное размещение Советским Союзом ядерных ракет на Кубе. Мир оказался на грани новой глобальной войны. Но американский и советский лидеры — Джон Кеннеди и Никита Хрущёв — смогли договориться о мирном решении.

снимок строящихся на Кубе советских ракетных баз, 14 октября 1962 года
14 октября 1962 года американский самолёт-разведчик сфотографировал на Кубе пусковые ракетные установки. Аналитики из ЦРУ и Пентагона идентифицировали их как советские баллистические ракеты средней дальности Р-12, способные нести ядерный заряд. Через два дня снимки показали американскому президенту Джону Кеннеди и он срочно созвал советников по национальной безопасности. Так начался Карибский кризис.

делегация США на экстренном заседании Совбеза ООН показывает снимки советских ракет на Кубе, 25 октября 1962 года.
Это был разгар гонки вооружений во время Холодной войны между СССР и США. К началу 1960-х США имели значительный ядерный перевес. А в 1961 году Вашингтон разместил свои ракеты средней дальности в Италии и Турции. Радиус их действия покрывал европейскую часть СССР, включительно с Москвой.

ракеты США средней дальности PGM-19 Jupiter с радиусом действия 2 400 км., размещённые в Турции и Италии
Тогдашний советский лидер Никита Хрущёв решил в ответ «запустить ежа в штаны дяде Сэму» и разместить свои ракеты под боком у США — на Кубе, где в 1959 году к власти пришёл Фидель Кастро. Под предлогом помощи кубинскому народу Советский Союз в течение лета — осени 1962 года тайно переправил на остров военную технику и около 40 тысяч солдат и офицеров. Также привезли ядерные ракеты Р-12 с радиусом действия около двух тысяч километров и Р-14 с дальностью в два раза больше.
В течение 13 дней с начала Карибского кризиса США всерьёз рассматривали возможность ракетного удара и высадки десанта на Кубе. Но ограничились морской блокадой. В итоге стороны пошли на уступки, и до войны не дошло. И хотя ключевые решения принимались на высшем уровне США и СССР, было несколько событий, которые так или иначе повлияли на ход Карибского кризиса.

эсминец ВМС США Sullivan в заливе Гуантанамо во время Карибского кризиса, октябрь 1962 года
Двадцать шестого октября 1962 года в ресторане, в двух кварталах от Белого дома, политический корреспондент «ABC News» Джон Скали встретился с сотрудником генконсульства СССР Александром Фоминым (настоящее имя — Александр Феклисов). Они были знакомы уже больше года. Скали знал, что Фомин был резидентом КГБ, а Фомин знал, что Скали связан с Администрацией президента и лично знаком с Кеннеди.
Говорили они, естественно, о Карибском кризисе. Скали заявил, что США «за 48 часов сможет покончить с режимом Фиделя Кастро», поэтому СССР стоит немедленно убрать свои ракеты с Кубы. На это Фомин сказал, что в случае вторжения американцев на Кубу, СССР может нанести ответный удар в другом районе мира. Скали предположил, что это может быть Западный Берлин, и Фомин не стал его разубеждать.
Через три часа они встретились снова. И Скали заявил, что по поручению «высочайшей власти» передаёт новые условия решения Карибского кризиса: СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки; США снимают блокаду острова и публично отказываются от вторжения. Всё это Фомин передал по линии КГБ в Кремль. Но оказалось, что у Фомина не было полномочий делать подобные заявления, и за такую инициативу он потом получил нагоняй от руководства.
Утром 27 октября 1962 года над Кубой ракетой «земля-воздух» сбили американский самолёт-разведчик, пилот погиб. Это могло стать поводом для эскалации. Военные советники убеждали Кеннеди отдать приказ о вторжении на Кубу, «пока ещё не поздно». Но глава Пентагона Роберт Макнамара предложил подождать. И правильно сделал. Для Хрущёва это тоже стало неожиданностью — ведь самолёт сбили без приказа высшего советского командования на Кубе. До сих пор точно неизвестно, кто именно отдал приказ открыть огонь. И некоторые аналитики и историки подозревают, что тут не обошлось без кубинцев.
Дело в том, что на протяжении Карибского кризиса Фидель Кастро неоднократно убеждал Хрущёва нанести превентивный ядерный удар по США, чтобы избежать вторжения. И после инцидента со сбитыми самолётом кубинские зенитчики, в нарушение приказа, обстреляли ещё два самолёта-разведчика, но сбить их не смогли. Тогда Хрущёв понял, что не может полностью контролировать ситуацию на Кубе.

вертолёт ВМС США пролетает над советской подводной лодкой «Б-59», которую заставили всплыть у берегов Кубы, 28 октября 1962 года
В тот же день, 27 октября, у берегов Кубы ВМС США обстреляли сигнальными глубинными бомбами советскую подлодку «Б-59» и вынудили её подняться на поверхность. Однако американцы не знали, что на подлодке была торпеда с ядерной боеголовкой. А командир «Б-59» Валентин Савицкий решил, что война уже началась, и готовился выпустить торпеду. Но другой старший офицер Василий Архипов отговорил командира. В итоге подлодка отправила сигнал «Прекратите провокацию», после чего американцы отошли и ситуация разрядилась. «Вся правда в том, что парень по имени Василий Архипов в тот день спас мир», — скажет через 40 лет Томас Блэнтон, директор Архива национальной безопасности.

Кеннеди и Хрущёв
В итоге Кеннеди и Хрущёв договорились, что СССР вывезет свои ракеты с Кубы, а США официально отказываются вторгаться на остров. В течение трёх недель советские ракетные установки демонтировали, погрузили на корабли и увезли с территории Кубы. Убедившись, что Советский Союз убрал ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить блокаду острова.

Советское торговое судно «Металлург Аносов» увозит ракетные установки с Кубы. Параллельным курсом идёт эсминец ВМС США Barry, 10 ноября 1962 года.
Однако Кеннеди взял на себя еще одно неофициальное обязательство — пообещал убрать американские ракеты из Турции. Публично заявить об этом он не мог, чтобы не ударить в грязь лицом перед партнёрами по НАТО. Слово своё президент сдержал — в апреле 1963 года эти ракеты объявили устаревшими и демонтировали. Но в то время об этом секретном договоре мало кто знал, поэтому считалось, что Кеннеди вышел из Карибского кризиса победителем. Фидель Кастро назвал такой компромисс «предательством», а партийное руководство СССР припомнило это Хрущёву через два года, устранив его от власти.

В одной из записок на Неизвестном Острове упоминается про подарок Никиты Хрущёва Джону Кеннеди — щенка Пушинку, рождённого Стрелкой — одной из двух собак, наряду с Белкой, которые летали в космос.
Во времена холодной войны советский лидер Никита Хрущёв и президент США Джон Кеннеди регулярно обменивались письмами. И не только.
Несмотря на враждебные отношения двух стран, Хрущёв и Кеннеди дарили друг другу подарки.
Один из них – щенок по кличке Пушинка, чья мать Стрелка была одной из двух первых собак, которые отправились в космос и вернулись на Землю.
"Моя мать рассказала забавную историю, - вспоминала Кэролайн Кеннеди, посол США в Японии, которая 50 лет назад была ребёнком, росшим в Белом доме. – Она сидела рядом с Хрущёвым во время торжественного обеда в Вене. В какой-то момент у нее иссякли темы для разговора, и тогда она поинтересовалась судьбой Стрелки, собаки, которую русские отправили в космос".
"Во время разговора моя мама спросила о щенках Стрелки. А через несколько месяцев нам привезли щенка, и мой отец даже не имел представления, откуда появилась эта собака. Он не мог поверить, что всё это произошло благодаря моей матери", - рассказала Кеннеди.
В официальном сертификате регистрации Пушинка была названа "беспородной", или попросту дворнягой.

По словам Кэролайн Кеннеди, Пушинка была милой и пушистой, вполне соответствуя своей русской кличке.
В письме Кеннеди поблагодарил Хрущёва за подарок.
Довольно быстро Пушинка сумела обжиться в Белом доме, вспоминает Трейфс Брайант, один из сотрудников администрации президента, который приглядывал за четвероногими питомцами.
"Пушинка умела взбираться по лестнице в домик для игр Кэролайн. А потом она съезжала с горки, - рассказал Брайант. - Президент Кеннеди спросил меня, как я научил её этому. Я сказал президенту Кеннеди, что на каждую ступеньку клал арахис. Он рассмеялся, когда я показал ему фотографии".
"Кэролайн однажды сказала мне: "Брайант, не кормите Пушинку арахисом. Ветеринар сказал, что это для неё вредно". И я перестал это делать", - вспоминал бывший сотрудник Белого дома.
Одна из собак Кеннеди, пёс Чарли — увлёкся Пушинкой.
"Я была так счастлива, когда у неё и моего вельш-терьера появились щенки – Блэки, Уайт Типс, Баттерфляй, - рассказывала Кэролайн Кеннеди. - А последнего щенка, кстати, звали Стрикер".

Президент Кеннеди прозвал щенков "пупниками" (скрестив слова pup (щенок) и sputnik) и, по воспоминаниям Брайанта, постоянно расспрашивал о них: "Как долго щенки живут с закрытыми глазами? Когда они перейдут на твердую пищу? Когда они начнут ходить? Когда они смогут выходить играть на лужайку? У них будет короткая или длинная шерсть?".
Однажды Кеннеди попросил Брайанта взять Пушинку и её щенков в резиденцию президента на полуострове Кейп-Код, чтобы сделать детям сюрприз.
"Госпожа Кеннеди сказала мне, что это единственная возможность для детей поиграть со щенками. Всех четверых щенков раздали перед возвращением детей в Белый дом. Пушинка по ним очень скучала", - вспоминает Брайант.
Около пяти тысяч человек обратились в Белый дом с просьбой подарить им щенков. Баттерфляй и Стрикер отправились к детям на Средний Запад, Уайт Типс и Блэки были подарены друзьям семьи Кеннеди.
А сама Пушинка стала проводить всё меньше времени, играя с членами семьи американского президента.
"Видимо, выросшая в научной лаборатории Пушинка была очень возбудимой, она стала слишком нервной. После этого я нечасто её видела ", - добавила Кэролайн Кеннеди.
Отношения между Кеннеди и Хрущёвым продолжали развиваться благодаря тому, что оба политика находились на постоянной связи, очень часто — секретной.

По словам сына Никиты Хрущёва Сергея, который сейчас живёт в США, его отец полагал, что "это приятно для семьи и полезно для политики".
"Мой отец хотел наводить мосты между людьми, они общались регулярно, поскольку оба хотели снизить напряжённость в мире и остановить испытания ядерного оружия", - говорил Сергей Хрущёв.
Сын Хрущёва опровергает утверждения СМИ о том, что его отец якобы относился к Кеннеди как к слабому и неопытному политику.
На самом деле, по его словам, Никита Хрущёв уважал американского президента за то, что во время саммита в Вене в 1961 году Кеннеди не прерывал переговоров для консультаций со своими советниками.
"Моему отцу нравилось понимание Кеннеди международной политики. Не госдепартамент, а сам президент диктовал политику", - говорил Сергей Хрущёв.
В октябре 1962 года, через 16 месяцев после встречи в Вене (и Пушинки в подарок) США и СССР оказались на пороге ядерной войны.
США получили фотографии, подтверждающие информацию о развёртывании на Кубе советских ракет и ядерного оружия, способного достичь Вашингтона и других американских городов.
В конце концов Хрущёв согласился демонтировать ракетные установки и вернуть их в СССР.
В ответ Кеннеди пообещал, что США не будут вторгаться на Кубу и снимут морскую блокаду острова.
После Карибского кризиса, говорит Сергей Хрущёв, оба лидера заявили о новом подходе в отношениях между двумя странами: "Каждый из нас защищает свои ценности, но есть между нами и общее: мы хотим сохранить мир и будем вместе работать для достижения этого".
Историк Мартин Сандлер также полагает, что общение между двумя лидерами, включая и подарки, такие как собака Пушинка, имело колоссальное влияние.
"В конец концов, именно это и спасло мир от ядерного уничтожения", - полагал Сандлер.

Во время миссии "Это так возбуждало", Джон Донован помогает нейтрализовать всех нежелательных свидетелей армейским ЛСД, который ЦРУ использовала для своих экспериментов с человеческим разумом. Эти эксперименты носили название МК-Ультра.

3 августа 1977 года в американском Сенате устроили специальные слушания относительно незаконной деятельности ЦРУ. Они касались тайной программы MKUltra по поиску методов контроля человеческого сознания и поведения, используя препараты «промывающие мозги». Чтобы не отставать от конкурентов, американская спецслужба запустила собственный масштабный тайный проект по разработке армейского типа ЛСД, который мог заменить физическое насилие на допросах или сделать лояльным идеологии США даже самого ярого коммуниста-радикала. Но нужных результатов достичь так и не удалось.
10 апреля 1953 года Аллен Даллес, незадолго до того ставший главой ЦРУ, выступал на собрании выпускников Принстонского университета. Во время речи он затронул и международную политику. В частности, заявил, что битва идеологий со странами соцлагеря превратилась в прямом смысле в «войну за мозги».
Хотя выступление Даллеса было заурядным, но эта тема на тот момент будоражила умы. В то время американское общество переживало очередной пик «красной угрозы». Шпионов-коммунистов искали повсюду, а в государственных органах это превратилось в настоящую охоту на ведьм. Масла в огонь подливали истории о «промывании мозгов» спецслужбами СССР, Китая и Северной Кореи. В газетах ширились истории об американских военнопленных, вернувшихся домой после Корейской войны и повторяли тезисы коммунистической пропаганды. А некоторые вообще отказались возвращаться в США.

американские военнопленные в северокорейском концлагере, 1953 год
Сенсационные статьи под заголовками «Промывание мозгов против западной психиатрии» рассказывали о новых методах и технологиях контроля разума, которые могли обратить в сторонника коммунистической идеологии кого угодно. Эта паранойя отразилась и в культуре. Например, популярный роман Ричарда Кондона «Маньчжурский кандидат» в 1959 году рассказывал об американском солдате, которому промыли мозги в Северной Корее и превратили в спящего агента.
Во время своей речи в Принстоне глава ЦРУ Даллес описывал советские методы контроля разума как «отвратительные и мерзкие», но вместе с тем эффективные. «Мы на Западе имеем несколько ограниченные возможности для мозговой войны».
Но через три дня после речи, 13 апреля 1953 года, Даллес дал старт секретному проекту ЦРУ под кодовым названием MKUltra. Программа состояла из разнообразных экспериментов по «контролю над разумом»: манипулирование психическими состояниями людей, изменения функций мозга, моделирование поведения и т.д. В ход шли электрошоковая терапия, гипноз, полиграф, радиация, наркотики, токсины и другие химикаты. А также самые разные виды пыток: изоляция, сенсорная депривация, словесное и сексуальное насилие.

документ по проекту, 1953г.
Проект возглавил химик и эксперт ЦРУ по ядам Сидни Готлиб. Ожидания от программы были грандиозны. От создания универсальной «сыворотки правды» для допросов вражеских агентов к методикам скрытого контроля мировых политических лидеров.

тестирование "сыворотки правды", 1945 год
Ранние эксперименты проводили над теми, кто, как говорили в ЦРУ, не мог дать отпор — над людьми с ментальными расстройствами, наркозависимыми и заключёнными. Одним из них стал босс американской мафии Джеймс «Вайти» Балджер, отбывавший наказание в тюрьме в Атланте. Ему предложили принять участие в тестировании нового лекарства в обмен на улучшение условий. Балджер согласился, о чём потом жалел до конца жизни: «Нас было восьмеро в камере, все в состоянии паники и паранойи. Полная потеря аппетита, галлюцинации. Я видел, как кровь текла из стен, ребята становились скелетами прямо у меня на глазах, а камера со временем превратилась в голову собаки. Я чувствовал, что схожу с ума».

Джеймс Балджер, 1959 год
Балджер стал одним из многих испытуемых, на которых тестировали психоделическую новинку – ЛСД. Психотропные характеристики описывал её изобретатель, швейцарский химик Альфред Хофман еще в 1943 году.
Впрочем, в начале 1950-х ЛСД ещё не был известен широкой общественности. А вот в ЦРУ заинтересовались этим веществом. Готлиб возлагал на неё большие надежды в поисках методик контроля над разумом. Поэтому потратил около четверти миллиона долларов, чтобы скупить почти весь мировой запас ЛСД – 10 килограммов, которых хватило на 100 миллионов доз. Не в последнюю очередь на это пошли ради того, чтобы препарат не достался конкурентам из соцлагеря.
Сначала Готлиб распространял ЛСД по клиникам, психбольницам и тюрьмам для контролируемых опытов. Но потом решил, что для чистоты эксперимента нужно протестировать психоделик на людях тайно, без их согласия. А потом посмотреть, как они будут вести себя в привычных для себя условиях.

учёные Гарри Уильямс (слева) и Карл Пфайффер проводят контролируемый эксперимент по ЛСД, 1955 год.
ЛСД начали подсыпать военным, врачам, госслужащим, известным общественным деятелям и даже сотрудникам ЦРУ. Часто возникали непредсказуемые побочные эффекты. Один из оперативников, которому как-то подсыпали ЛСД в утренний кофе, бегал по улицам Вашингтона, пытаясь скрыться от машин, которые для него превратились в чудовищ. Другой сотрудник, Фрэнк Олсон, не понимая, что с ним происходит, выбросился из окна тринадцатого этажа и погиб.
Готлиб не остановился и на этом. Он устраивал всё более сложные опыты. Одна из самых известных тайных операций называлась «Полночная кульминация». ЦРУ выкупило несколько домов и квартир, нашпиговало их видеокамерами и микрофонами. А также обустроило тайные комнаты, отделявшиеся от остального помещения специальными прозрачными зеркалами. Подобранные и проинструктированные проститутки приводили сюда случайных мужчин и втайне накачивали их ЛСД. А агенты за зеркалами наблюдали за происходящим и записывали аудио и видео.
Конечно, были и добровольцы, которые соглашались на эксперименты с ЛСД. Среди них, например, автор романа «Пролетая над гнездом кукушки» Кен Кизи, один из идеологов поколения битников поэт Аллен Гинзберг, автор текстов рок-группы Grateful Dead Роберт Гантер. Впоследствии они стали своеобразными амбассадорами ЛСД в американской и мировой культуре. Однако тогда мало кто догадывался, что за всем этим стоит ЦРУ.

Кен Кизи, 1969 год.

В рамках проекта MKUltra ЦРУ тайно финансировало около ста исследований в колледжах, университетах, больницах и фармацевтических компаниях. Один из самых известных примеров – история американского психолога Дональда Кэмерона. С 1957 по 1964 он работал в Монреальском институте в Канаде над усовершенствованием своей концепции «психологического управления». Именно она и заинтересовала ЦРУ. Агентство финансировало исследование через подставную организацию «Общество по исследованию экологии человечества».
Кэмерон пытался вылечить различные психические расстройства с помощью стирания воспоминаний и перепрограммирования психики. Для этого испытуемых вводили в медикаментозную кому на несколько недель или даже месяцев. В это время им включали постоянно повторяющиеся записи различных звуков или голосовых команд. Эксперименты проводили даже на тех, кто обращался в институт с такими проблемами как невроз, тревожность или послеродовая депрессия. Многим из пациентов Кэмерона от такой терапии становилось только хуже, некоторые пациенты в итоге потеряли память.

Дональд Кэмерон (справа), 1953 год.
Самые жестокие опыты Готлиб проводил в зарубежных тюрьмах, преимущественно в Германии, Японии и на Филиппинах. ЛСД смешивали с героином, морфином, кокаином, мескалином, псилоцибином и другими веществами. Изучали, как человек будет реагировать на «химические коктейли»: в одну руку делали инъекцию барбитурата, в другую — амфетамина.
После десяти лет разных экспериментов добиться желаемых результатов и научиться контролировать человеческое сознание так и не удалось. Программу MKUltra постепенно сокращали – сначала в 1964, а затем в 1967 году. В 1973 году её решили срочно прекратить. Тогда ЦРУ угодило в Уотергейтский скандал, связанный с незаконным прослушиванием политических оппонентов президента Ричарда Никсона. Тогдашний шеф ЦРУ Ричард Хелмс опасался, что во время расследования всплывут данные о MKUltra. Поэтому он приказал уничтожить все документы, связанные с проектом.

глава ЦРУ Ричард Хелмс (справа) поздравляет президента США Ричарда Никсона, 1969 год. Никсон стал одним из главных фигурантов Уотергейтского скандала и в 1974 году досрочно ушёл в отставку с президентской должности
Переживал он не зря. Уже в 1974 г. в американских газетах начали появляться статьи о незаконных экспериментах ЦРУ над гражданами США и других стран. В 1975 году комитет Конгресса принялся расследовать деятельность агентства в рамках программы MKUltra. В частности, заинтересовался смертью сотрудника ЦРУ Фрэнка Олсона, того самого, которому в рамках эксперимента тайно подсыпали ЛСД. В 1977 году часть документов MKUltra случайно обнаружили в финансовом архиве, куда они попали из-за бюрократической путаницы.
Для изучения этих документов 3 августа 1977 г. в Сенате провели специальные слушания. Кстати, одним из участников этих слушаний был молодой сенатор от штата Делавер Джозеф Байден – бывший глава Белого дома. Впрочем, узнали тогда немного. Разве что установили, что на программу потратили около четверти миллиарда долларов. А вот точное количество пострадавших и погибших участников экспериментов установить так и не удалось. Все ограничилось указом тогдашнего президента Джералда Форда о запрещении ЦРУ проводить эксперименты на людях без их согласия.
Президент Форд в 1975 году организовал встречу с семьёй Олсона и принёс извинения от имени правительства США за самоубийство учёного, после того как ЦРУ тайно ввело ему ЛСД. Затем была встреча с тогдашним директором ЦРУ Уильямом Колби в штаб-квартире агентства в Лэнгли.

президент Джеральд Форд (в центре) извиняется перед семьёй Фрэнка Олсона, они получат компенсацию в $750 000, 21 июля 1975 года.
В документах фигурировали фамилии оперативников, связанных с программой MKUltra. На слушаниях они заявляли, что не помнят деталей. На проблемы с памятью жаловался и бывший руководитель проекта Сидни Готлиб. Журналист Стивен Кинзер, расследовавший эксперименты программы MKUltra, так говорил о Готлибе: «Он хотел получить контроль над сознанием людей и понял, что это двухэтапный процесс. Сначала нужно было уничтожить существующий разум, а затем заменить его чем-нибудь другим. Со вторым этапом не сложилось, однако в первом Готлиб добился немалых успехов».

В дополнении "Старые счёты" Джон Донован на допросе упоминает операцию PBSUCCESS — организованное ЦРУ военное вторжение в Гватемалу в 1954 году с целью свержения левого президента Хакобо Арбенса.

В первой половине XX века Гватемала носила название «банановая республика», так как практически вся экономика страны была основана лишь на выращивании одной этой культуры. Главным игроком этой промышленности была компания United Fruit — она контролировала 42% земель Гватемалы. Главным помощником американской корпорации был президент Гватемалы Хорхе Убико, который создавал все необходимые условия для взяток, плохих и незаконных условий труда и крошечных зарплат для работников.

Продолжаться бесконечно так не могло — уставшие от беззакония гватемальцы устроили в июне 1944 года революцию, в результате которой Убико был вынужден уйти в отставку.
После переворота в стране произошли первые выборы, на которых в правительство страны были избраны либеральные реформаторы.
После победы Гватемальской революции 1944 года, правительство Гватемалы стремилось проводить независимую от США политику, осуществив ряд социально-экономических реформ и преобразований. В рамках этого курса правительство Гватемалы:

• приняло Трудовой кодекс в 1947, а в 1948 году – закон о социальном страховании;
  
• приняло закон о защите национальных ресурсов (нефти и угля);
  
• отказалось отправлять гватемальских военнослужащих для участия в Корейской войне;
  
• одобрило создание и деятельность массовых общественных организаций: Общей конфедерации труда (национального профсоюза, численностью 100 тыс. промышленных и сельскохозяйственных рабочих); Национальной конфедерации крестьян (объединяла 200 тыс. крестьян);
  
• одобрило деятельность Гватемальской партии труда;
  
• начало строительство шоссе Гватемала — порт Санто-Томас, принадлежавшей компании «Юнайтед фрут» (что было прямой угрозой для корпорации, использовавшей монополию на перевозку грузов для установления высоких транспортных тарифов и получения сверхприбылей).

Правление США было озабочено политикой правительства Гватемалы, рассматривая её как распространение коммунистического влияния в Латинской Америке. В 1951 году президентом Гватемалы был избран Хакобо Арбенс. В США считали, что Арбенс настроен просоветски.
17 июня 1952 г. правительство Арбенса приняло декрет № 900 о проведении аграрной реформы, в соответствии с которым предполагалась возможность национализации земель с/х назначения. В то время крупнейшим владельцем земель в стране была американская компания «United Fruit Company».

банановые плантации «United Fruit Company»
В марте 1953 года правительство Гватемалы национализировало земли «United Fruit», выплатив компании компенсацию. Таким образом, правительство совершило выкуп земель компании по цене 2,86 доллара США за акр, в то время как в соответствии с инвентарными книгами компании «Юнайтед Фрут» их стоимость составляла лишь 1,48 доллара за акр. Низкая стоимость объяснялась тем, что согласно договору 1901 года земли были переданы в аренду на 99 лет на льготных условиях и освобождались почти от всех налогов.
Представители «Юнайтед Фрут» были в ярости. Несмотря на то, что реформа не затрагивала интересы частной собственности, а национализация земли осуществлялась за выкуп, руководство компании и правительство США негативно отреагировали на факт национализации американской собственности. 20 апреля 1954 г. госдепартамент США официально потребовал от Гватемалы компенсации для «Юнайтед Фрут» в размере 15,855 млн долларов «В связи с экспроприацией земли компании» (вместо предложенных 594 тысяч долл.). 24 мая 1954 года правительство Гватемалы отклонило эти требования.
В конце марта 1953 года, получив поддержку от компании «Юнайтед Фрут», полковник Кастильо Армас с группой наёмников попытался совершить переворот, но вооружённое сопротивление было подавлено, а сам Армас 28 марта 1953 года бежал в Гондурас.
США организовали масштабную «информационную войну» и приняли значительные меры для международной изоляции правительства Гватемалы.
14 октября 1953 г. госдепартамент США официально осудил деятельность правительства Гватемалы
Также правительство США ввело экономические санкции в отношении Гватемалы.
В 1954 году госдепартамент США опубликовал так называемую Белую книгу с целью дискредитировать правительство Гватемалы и лишить его международной поддержки, а также дать теоретическое обоснование вторжению.
В подготовке "Белой книги" принимал участие сотрудник компании "Юнайтед фрут", специалист в области рекламы и пропаганды Эдвар Бернейз. При подготовке Белой книги были использованы материалы доклада о положении в Гватемале компании Юнайтед Фрут.
Американский посол в Аргентине выступил с заявлением, что правление Гватемалы якобы предоставило секретные базы для советских подлодок.
14 марта 1954 г. на X Международной конференции американских государств была принята «резолюция № 93» («Декларация солидарности о сохранении политической целостности американских государств в условиях вмешательства международного коммунизма»), направленная против правительства Гватемалы. Представитель Гватемалы проголосовал против предложенного США проекта резолюции, представители Мексики и Аргентины при голосовании воздержались. Резолюция №93 была принята под сильным давлением со стороны США, несмотря на нежелание большинства латиноамериканских правительств.
14 мая 1954 года Аллен Даллес заявил, что Гватемала «находится на пороге развязывания агрессивной войны».
15 мая 1954 года на пресс-конференции с участием иностранных журналистов представитель госдепартамента США обвинил правительство Гватемалы в тайном снабжении оружия в соседние страны.
Когда ситуация стала критичной, United Fruit поняла: единственный выход — свергнуть Арбенса, заручившись поддержкой американского правительства. Так как всё это происходило в первые годы холодной войны, корпорация решила представить новое правительство Гватемалы в качестве врагов-коммунистов.

Эйзенхауэр и Даллес
По приказу президента Эйзенхауэра, уже в августе 1953 года ЦРУ приступило к разработке операции «PBSuccess».

Замысел операции «PBSuccess» был прост: ЦРУ собирались тайно устранить угрозу со стороны нынешнего правительства Гватемалы, контролируемого коммунистами. Для этого разведывательное управление завербовало того самого Кастильо Армаса, который уже предпринимал попытки устроить госпереворот и возложило на него главную роль.
Первые серьёзные шаги были предприняты уже 18 июня 1954 года, Армас вместе с единомышленниками начал пропагандистскую кампанию, предупредив гватемальскую общественность и Арбенса о готовящемся крупном вторжении. Вместе с этим при поддержке ЦРУ в стране была создана тайная радиостанция, которая глушила гватемальские сигналы и транслировала пропагандистские лозунги, дискредитирующие действующую администрацию. Параллельно — в гватемальских вооружённых силах и правительстве трудились американские шпионы, которые активно подрывали авторитет Арбенса, деморализовали его сторонников и блокировали усилия по борьбе с Армасом.

Кастильо Армас в Гватемале
В результате психологическая война была выиграна — местное население поддалось панике и стало терять веру в Арбенса, отказываясь вставать на его сторону. Уже 27 июня 1954 года политик подал в отставку, попросил убежища в мексиканском посольстве и позже бежал из страны.
Несмотря на успех, Штаты столкнулись с шквалом критики со стороны других стран. Газеты всего мира осудили гватемальский переворот и назвали его «экономическим колониализмом».
В этот момент в Гватемале стали происходить события, которых местные жители совершенно не ожидали. Придя к власти, Армас быстро арестовал несколько тысяч лидеров оппозиции, прозвал их коммунистами и фактически отменил демократическую конституцию 1945 года. Прогрессивные реформы были ликвидированы, а United Fruit — принята обратно.
Последствия тех событий длились ещё 36 лет. Так, с 1960 по 1996 годы в стране шла гражданская война. В результате боевых действий левые повстанцы, которых поддерживало население, сражались с правительственными войсками. В одну из самых крупных левых группировок входило до 270 000 человек, в основном этнических майя. Пытаясь бороться с оппозицией, режим начал проводить тактику «выжженной земли», во время которой сажал в тюрьмы и истреблял этнических майя.
Все документы, касающиеся операции «PBSuccess», были скрыты и рассекречены недавно. Гражданская война закончилась мирным соглашением между правительством и партизанами, однако оправиться от этих событий окончательно страна не может до сих пор. Корпорация же United Fruit, в 1984 году провела ребрендинг и стала называться Chiquita Brands International. Сегодня компания продолжает продавать бананы по всему миру и остается ведущим дистрибьютором этого фрукта в США.

Актёр, губернатор Калифорнии и будущий президент Рональд Рейган упоминается в новостях.
Рональд Рейган родился 6 февраля 1911 года в городе Тампико, штат Иллинойс, в семье небогатого ирландского продавца.
В школьном возрасте мальчик проявлял интерес к спорту и актерскому искусству. В 15 лет нашел первую работу – спасателя на пляже городка Диксона. Он работал спасателем 7 лет подряд каждое лето, еженедельно откладывая на обучение в колледже по 20 долларов.
В 1932 году Рейган окончил колледж города Юрека, изучая там экономику и социологию. В колледже он занимался спортом и играл в театре. После учёбы он стал работать спортивным комментатором на радиостанции в Дейвенпорте, позже его взяли в большую станцию ​​«Эн-би-си» в штате Айова. В 1937 году сбылась мечта Рональда – он начал карьеру киноактера в Голливуде, киностудия «Уорнер бразерс» предложила парню первый контракт. Он снялся в более чем 50 фильмах.
После заочных военных курсов его включили в армейский резерв. Он получил лейтенантское звание и был приписан к кавалерийскому полку. От воинской службы за границей по причине плохого зрения его освободили, поэтому во время войны Рейган занимался съёмками учебных фильмов для армии.
Рейган остался в Голливуде на долгие годы, однако так и не стал сколько-нибудь выдающимся актёром – он снимался в основном в фильмах, принадлежавших к категории "Б", то есть изначально рассчитанных на второй, малый экран. В общей сложности из 54 художественных фильмов, в которых он снялся на протяжении своей карьеры в кино, абсолютное большинство составили недорогие, скороспелые и соответственно посредственные ленты, шедшие "вторым экраном". Видимо, в глубине души Рейган чувствовал, что актёра большого калибра из него не вышло, и именно из-за своего недовольства и отсутствия сколько-нибудь обещающих перспектив он ушёл в политику.
В 30-е гг. в Голливуде происходили бурные события, связанные с попытками создания киноактёрами собственного профсоюза. Следует сказать, что отношение голливудских кинопромышленников к перспективе образования профессионального союза работников кино не отличалось от отношения каких-либо крупных предпринимателей к созданию профессиональных союзов наемными рабочими в любой другой отрасли экономики, то есть было однозначно настороженным, если не отрицательным.
Еще в 1927 г. В Голливуде была образована Академия киноискусств и кинонаук. Один из крупнейших голливудских киномагнатов, Луис Мейер, основатель и совладелец киноконцерна "Метро-Голдвин-Мейер", учредил Академию с единственной целью – помешать созданию эффективных профсоюзов голливудскими наёмными рабочими самых разных профессий. Расхожим утверждением тех лет, которые распространялись киномагнатами, было утверждение об общности интересов всех лиц, занятых в создании фильмов, и об их способности решать все вопросы, затрагивающие их интересы, без вмешательства извне.
В итоге полностью подконтрольная киномагнатам Академия киноискусств обеспечивала желаемое им решение практически всех вопросов, которые ставились наёмными рабочими отрасли, в число которых входили и все киноактёры независимо от их статуса и материального положения. Однако по мере роста популярности в стране нескольких десятков величайших звёзд Голливуда возможность действенного воздействия, а тем более давления на них со стороны кинопромышленников стала заметно падать. Актёры Голливуда стали выходить из-под контроля владельцев киностудий. Всё чаще в ходе борьбы за свою независимость актёры использовали растущую конкуренцию между студиями, заинтересованными в привлечении к сотрудничеству наиболее популярных киноактёров.
Стремление актёров к созданию своего собственного профсоюза, способного защитить их от произвола, особенно проявилось в годы экономического кризиса 1929-1933 гг., когда под предлогом общего ухудшения экономического положения страны кинопромышленники Голливуда предприняли попытку на время снизить вдвое зарплаты. Через четыре месяца после этого решения актёры образовали Гильдию киноактёров (июль 1933 г.), в которую в течение всего лишь нескольких месяцев перешли из академии тысячи киноактёров. Результатом столь небывалой солидарности всех наёмных рабочих кино явилось официальное признание Гильдии киноактёров в качестве профсоюза в мае 1937 г., то есть ещё до того, как Рейган появился в Голливуде.

жена Рейгана, Нэнси
В 1938 году Рейган вступил в профсоюз и в первый раз пришел на собрание членов Гильдии, где он был поражён не важностью и масштабом стоящих перед этим профсоюзом проблем, а присутствием на собрании многих знакомых и популярных в Голливуде лиц. В 1941 году Рейган оказался уже членом правления профсоюза. Его самолюбию очень льстило, что ему пришлось оказаться рядом с блестящими голливудскими звёздами, также членами правления. В этих условиях говорить о каком-либо влиянии Рейгана на деятельность гильдии в первые годы его пребывания в профсоюзе не приходилось. Он просто присутствовал на заседаниях правления и слушал, что говорили его более опытные и влиятельные члены.
Рейган вернулся в Голливуд в самый разгар междоусобной борьбы за влияние двух профсоюзов. Межнациональный альянс работников театральной сцены и киномехаников не брезговал никакими средствами для нанесения удара по престижу своего конкурента — Конференции студийных профсоюзов, пользовавшейся в Голливуде репутацией "левого" профсоюза. Незадолго до этого ставший президентом Межнационального альянса Рэй Брюэр решил, что самым сильным ударом станет обвинение Конференции студийных профсоюзов в том, что её деятельностью "управляют коммунисты". Возмущённое необоснованными обвинениями руководство конференции объявило забастовку с участием всех своих членов. Это совпало с демобилизацией Рейгана из армии и восстановлением его в должности члена правления Гильдии киноактёров. Своё отношение к вражде между профсоюзами Рейган определил без каких-либо сложностей, сразу же встав на сторону той из них, что была связана с владельцами киностудий, то есть Межнационального альянса.
Для него не составило большого труда немедленно вынести своё суждение о сложившейся ситуации: "План коммунистов в отношении Голливуда был необыкновенно прост. Он заключался просто в том, чтобы завладеть кинопромышленным бизнесом с целью создания колоссальной всемирной пропагандистской базы".

Вместе с тем Рейган определил и роль Гильдии киноактёров – она должна была стать непреодолимым препятствием на пути осуществления зловещих планов "международного коммунизма" по завладению Голливудом. Прежде всего, нужно было очистить и гильдию от нежелательных элементов — ведь "коммунисты проникли повсюду". В апреле 1947 г. Рейган и Джейн Уайман секретно передали Федеральному бюро расследований фамилии по-крайней мере шести её членов, состоявших, по их убеждению, в подозрительных связях с коммунистами. Это был всего лишь один из продолжавшихся долгие годы эпизодов тайного сотрудничества Рейгана с ФБР, в секретных архивах которого он фигурировал как тайный агент Т-10. Почти 25 лет жизни Рейгана было связано с Гильдией киноактёров сначала как члена, а затем президента её правления (он избирался президентом пять лет подряд, с 1947 по 1951 г., а в шестой раз был избран после длительного перерыва в 1959 г.).

В 1947 году Рейган стал президентом Гильдии киноактёров. Решающим фактором в выборе его на эту должность явилось то, что в голливудских кругах он всё ещё продолжал считаться либералом, хотя такое мнение о нём сложилось скорее на основе его собственных заявлений о себе и своих взглядах, чем в результате каких-либо конкретных действий с его стороны. Тем, кто только немного знал о политических симпатиях и убеждениях Рейгана, казалось естественным и закономерным, что именно он, либерал и демократ, должен отстаивать интересы своих коллег в руководящем органе гильдии. Не обладая еще в те годы крепкими личными, а тем более финансовыми связями с кинопромышленниками, Рейган казался вполне подходящей фигурой на пост президента Гильдии. Его поддержали многие из его коллег, считавшихся "левыми". Однако эта репутация Рейгана как либерала просто ввела в заблуждение многих людей. Рейган был "источником инсайдов" для антипрофсоюзных журналистов и прессы, снабжая их конфиденциальной информацией, полученной им на закрытых собраниях.

Рейгану же оказывались особые услуги и поддержка со стороны как правой прессы, так и хозяев студий. Став президентом гильдии, Рейган принял сторону хозяев голливудской киноиндустрии и, объединившись с другими антикоммунистами в руководстве гильдии, принял решение о вступлении в тесный союз с Межнациональным альянсом работников театральной сцены. Под давлением объединённых сил Гильдии киноактёров и Межнационального альянса, Конференция студийных профсоюзов, обвиняемая в прокоммунистической деятельности, вскоре прекратила свое существование. Рейган не только не скрывал своё участие в создании условий, приведших к ликвидации, но даже бравировал своей ролью. Чем глубже он проникал в мир профессиональной политики, тем консервативнее и жестче становилась его позиция. Его всё чаще и чаще видели в обществе сильных мира сего, с которыми он уже на равных обсуждал меры по обузданию излишне активной, по мнению владельцев киностудий, деятельности отдельных профсоюзов и решал судьбу своих коллег-актёров.
В 1954 году Рейгану было предложено вести еженедельные программы "Театра Дженерал Электрик" по телевидению, рекламируя деятельность "Дженерал Электрик" и её продукцию. За восемь лет работы на "Дженерал электрик" в качестве постоянного ведущего телевизионной программы, финансируемой этой корпорацией, и в качестве разъездного рупора, Рейган объездил все 135 городов в 38 штатах, где находились заводы корпорации, и выступал перед рабочими. Многое из того, что Рейган критиковал и поддерживал, находило участливое отношение среди слушателей, принадлежавших преимущественно к состоятельной части населения страны. Именно в их консервативной среде всё чаще находились люди, предлагавшие Рейгану попробовать свои силы на политическом поприще и выдвинуть свою кандидатуру на какую-либо выборную должность на уровне штата или даже в конгресс США. Но среди слушавших Рейгана было немало и тех, кто решительно возражали против того, что проповедовал представитель "Дженерал электрик", и участвовали в акциях протеста против подобных выступлений. Однако, речи, которые Рейган писал самостоятельно, не отвечали и официальному курсу компании, поэтому в 1962-м из «Дженерал Электрик» Рейган был уволен. В 1964-м участвовал в президентской кампании Барри Голдуотера. Его знаменитая речь «Время выбирать» помогла собрать для Голдуотера $ 1 млн.
В 1960 году Рейган всё ещё оставался формально демократом, но, как и в предыдущие два года президентских выборов, голосовал за кандидата республиканской партии в президенты США Ричарда Никсона. Он заявил о своей готовности зарегистрироваться как республиканец ещё в 1960 г., но представители калифорнийского комитета республиканской партии убедили его в том, что он принесёт больше пользы республиканцам, оставаясь формально демократом и ведя пропагандистскую работу в своей партии в пользу Никсона.
В 1962 году Рейган объявил себя республиканцем, с тесными отношениями с верхушкой Общества Джона Бёрча. В 1962 году группа дельцов ВПК и промышленников Калифорнии решила выдвинуть Рейгана кандидатом на должность губернатора штата от республиканской партии.
Позиция этой группы по вопросам разоружения и контроля над вооружениями была предельно проста: чем сильнее США в стратегическом плане и чем страшнее и мощнее оружие, которым они владеют, тем больше шансов сохранения американских политических и экономических интересов в мире.

Первым действительным выходом Рейгана в политику следует считать его известную речь (вошедшую в американскую историю под названием "Время выбирать") в поддержку кандидатуры Голдуотера на пост президента США 27 октября 1964 г. В своей речи Рейган говорил, что американцы должны прекратить называть разделяющих его взгляды правыми экстремистами, поскольку именно они сами обнаруживают политическую слепоту, отказываясь видеть, что на их глазах идёт война с самым опасным врагом, которого когда-либо знал человек.
К 27 октября 1964 г., когда вышел в эфир телевизионный спич Рейгана, результат будущих президентских выборов был практически решён: ожидалось сокрушительное поражение Голдуотера (и действительно, тогда за Линдона Джонсона, кандидата демократов, проголосовало около 43 млн. избирателей). Речь не сыграла никакой роли в результате президентской предвыборной кампании 1964 г., хотя самым непосредственным результатом телевизионного выступления Рейгана было поступление в казну республиканской партии взносов на общую сумму 8 млн. долларов. В чёрные дни поражения на президентских выборах для американских консерваторов сверкнул луч надежды – у них появилась новая политическая звезда.
Политические взгляды Рейгана, его харизма и речь «Время выбирать» произвели огромное впечатление на калифорнийских республиканцев. В 1966 году его кандидатуру выдвинули на пост губернатора Калифорнии. Основной темой предвыборной кампании было возвращение бездельников, пользующихся социальными программами, на работу, а также очищение от смуты Университета Беркли, в котором проходили студенческие антивоенные протесты, образовались ультрарадикальные и другого толка оппозиционные группы.
Вскоре после вступления в должность губернатора Калифорнии, участвовал в президентских гонках 1968-го, где занял третье место после Рокфеллера и Никсона, который и стал победителем.
Имя губернатора Рейгана связано с разгоном протестных движений в народном парке Беркли, известном как «Кровавый четверг», когда для расправы с протестующими были посланы полицейские, а затем 2200 национальных гвардейцев.
Попытка отозвать Рейгана в 1968 году провалилась, и он избирался на второй срок. Во время губернаторства окончательно сформировались его политические взгляды, которых он придерживался и на президентском посту. Ратовал за снижение госконтроля над экономикой и боролся с неоправданно высокими налогами федерального правительства.

Рейган и Картер
В 1976 году на выборах в президенты США Рейган бросил вызов Джеральду Форду, снова проиграл, но не сдался и выдвинул свою кандидатуру в 1980-м. Его конкурентом был действующий президент Джимми Картер. Рейган победил в 44 штатах и стал самым великовозрастным президентом США.
Во время его президентства произошли значительные изменения в экономике, внутренней и внешней политике страны, был поднят моральный дух американцев, которые научились полагаться на свои силы, а не на правительство. Лидер нации постоянно вёл дневники, опубликованные в книге «Дневники Рейгана», которая стала бестселлером.
Инаугурационная речь 20 января 1981 года, написанная им самим, была посвящена экономическим неурядицам в стране. Во время её произнесения в Иране были освобождены 52 американских заложника. Спустя два месяца на Рейгана, когда он выходил из гостиницы в Вашингтоне, было совершено покушение.
Это произошло 30 марта 1981 года, через два месяца после его вступления в должность. Президент и трое из его сопровождающих были ранены при выходе из гостиницы Хилтон в Вашингтоне, где Рейган выступал с речью перед делегатами федерации профсоюзов. Стрелявшим оказался Джон Хинкли-младший, ранее преследовавший президента Джимми Картера и лечившийся от психического расстройства.
Причиной, побудившей Хинкли на покушение, стала его одержимость актрисой Джоди Фостер. Проживая в конце 1970-х годов в Голливуде, Хинкли посмотрел фильм «Таксист» не менее 15 раз и, возможно, отождествлял себя с главным героем фильма Трэвисом Биклом. Фильм рассказывал о Трэвисе (Роберт де Ниро), ветеране Вьетнама, таксисте, который взял опеку над 12-летней проституткой (в исполнении Джоди Фостер) и заканчивался кровавой сценой, в которой он убивает её сутенёров и клиента.
Несколько последующих лет Хинкли преследовал Фостер по всей стране. Узнав из журнала People, что 18-летняя Джоди учится в Йельском университете, Хинкли поступил туда же на курс писательского мастерства. В конце 1980 года Хинкли написал Фостер множество писем и дважды говорил с ней по телефону. Получив вежливый, но однозначный отказ, он не отказался от своих намерений. Хинкли был уверен, что прославившись на всю страну, он может добиться расположения Фостер. Подобно герою фильма Трэвису Биклу, Хинкли начал преследовать президента Джимми Картера с целью его убийства. В марте 1981 года Хинкли написал Фостер ещё несколько записок. Джоди решила передать их декану. Декан, в свою очередь, передал записки в полицию, однако местонахождение Хинкли установить не удалось.
В воскресенье 29 марта 1981 года Хинкли прибыл в Вашингтон на автобусе и снял номер в гостинице Park Central Hotel. На следующее утро он обнаружил в газете Вашингтон пост расписание рабочего дня Рейгана и решил действовать.
За два часа до покушения зная, что он может быть застрелен, Хинкли написал Фостер записку, в которой сообщал, что надеется произвести на неё впечатление размахом своего поступка.
Рейган выступал с речью перед представителями федерации профсоюзов AFL-CIO в гостинице Хилтон в Вашингтоне. Он вошёл в здание и поприветствовал толпу, в которой находились пресса, премьер-министр Канады Пьер Трюдо, несколько иностранных высокопоставленных лиц и Джон Хинкли.
Когда Рейган выходил из здания гостиницы, намереваясь сесть в президентский автомобиль Lincoln, Хинкли выступил из толпы и в течение трёх секунд выпустил шесть пуль калибра 5,6 мм из револьвера Röhm RG-14, попав в трёх сопровождавших Рейгана.
Первая пуля попала в голову пресс-секретаря Белого дома Джеймса Брейди. Тот был тяжело ранен. Вторая — в спину офицера полицейского округа Колумбия Томаса Делаханти. Третья пролетела мимо президента и попала в окно дома напротив. Четвёртая пуля ранила агента Секретной службы Тимоти Маккарти в грудь. Пятая попала в бронестекло открытой двери президентского лимузина. Последняя, шестая пуля отрикошетила от корпуса лимузина, вошла в грудь Рейгана, зацепила ребро и застряла в левом лёгком в 3 см от сердца. Сразу же после выстрелов преступника скрутили спецагенты.
В ожидании прибытия полиции и скорой помощи, другие агенты с оружием наизготовку встали рядом на случай нового нападения. Они были вооружены: Дэнни Спрингс —револьвером Smith & Wesson Model 19, а Роберт Ванко — пистолетом-пулемётом Uzi. Выстрелы вызвали панику и привлекли внимание журналистов к месту происшествия.
Всё произошедшее, включая задержание Хинкли, было снято тремя телеоператорами. Сразу после задержания Хинкли осведомился, будет ли церемония вручения «Оскаров» перенесена по причине покушения. Церемония действительно была перенесена на следующий день.
Через мгновения после начала стрельбы агент Секретной службы Джерри Парр оттащил Рейгана в сторону, втолкнул его в лимузин и прикрыл своим телом. Факт ранения президента был замечен не сразу. Когда Парр осматривал Рейгана на предмет пулевых ранений, президент начал кашлять кровью и предположил, что Парр сломал ему ребро, которое проткнуло лёгкое и рубашку. Парр приказал водителю срочно направляться в больницу при Университете Джорджа Вашингтона. По прибытии в больницу Рейган, находясь в тяжёлом состоянии, вытер кровь с лица, вышел из лимузина и без посторонней помощи добрался до отделения экстренной медицинской помощи, где пожаловался на затруднённое дыхание и упал. Операция по извлечению пули была проведена немедленно и продлилась почти 6 часов. Также ему извлекли осколки ребра, проткнувшего лёгкое. Когда Рейгана готовили к операции по извлечению пули, он шутливо заметил одному из врачей, осматривающих его: «Надеюсь, вы республиканец», на что тот ответил: «Сегодня, господин президент, мы все республиканцы». Несмотря на 70-летний возраст, Рейган быстро пошёл на поправку и вскоре оказался в состоянии исполнять президентские обязанности уже 3 апреля. Рейтинг после покушения вырос до 67%.
Двое пострадавших полицейских (Делаханти и Маккарти) полностью восстановились после ранений. Получивший серьёзную черепно-мозговую травму пресс-секретарь президента Джеймс Брейди стал инвалидом, но номинально оставался при своей должности до конца президентского срока Рейгана. Позднее Брейди и его жена Сара стали видными политическими активистами в области контроля над правами владения огнестрельным оружием. Джеймс Брейди умер в 2014 году из-за осложнений после ранения, однако Хинкли не был осуждён за его убийство по причине невменяемости во время покушения.
В результате покушения были отменены планы Рейгана на ближайший месяц. В числе прочего, он не смог присутствовать в центре управления полётами в Хьюстоне во время первого запуска космического челнока.
После суда Хинкли назвал произошедшее «величайшим выражением любви в мировой истории» и не высказывал сожаления о содеянном.
Внутренняя политика Рейгана строилась на снижении социальных программ и поощрении бизнеса. Развитие экономики стимулировалось уменьшением налогов, продвигались идеи увеличения расходов на военный комплекс и прекращения вмешательства государства в регулирование частного бизнеса. В 1983 году экономика США начала подъём.
Рейгановская экономическая политика опиралась на принципы «экономики предложения» и стимулировалась за счет снижения налогов. За восемь лет инфляция уменьшилась с 12,5% до 4,5 %. Почти на 2 % упал уровень безработицы, были созданы рабочие места для 18 млн человек.
По указу президента был принят закон о реформировании налогов и пересмотрен налоговый кодекс. Урезали бюджеты невоенных программ, включая федеральные образовательные программы, программу льготной покупки продуктов, Медикейд и агентство EPA. Велась жесткая политика в борьбе с наркотиками.
«Рейганомику» признали самой амбициозной попыткой реформирования социально-экономической сферы со времен «нового курса» Франклина Рузвельта.

Критики считали внешнюю политику Рейгана империалистической, агрессивной, направленной на «поджигание войны». Поддерживающие её консервативные силы приводили доводы, что она была направлена на защиту безопасности США.
По приказу Рейгана 25 октября 1983 года американские силы вторглись на Гренаду. Операция проходила под кодовым названием «Вспышка ярости». За четыре года до вторжения на Гренаде произошел государственный переворот, в результате которого власть перешла к независимому марксистско-ленинскому правительству. К вторжению привело формальное обращение восточнокарибских государств (OECS) к США.
Причиной интервенции Рейган называл угрозу от советско-кубинского военного строительства на Карибском море, а также обеспечение безопасности американских студентов Университета св. Георгия. Это была первая после Вьетнамской войны крупная военная операция американских сил. Бои, в результате которых погибло 19 военных и ранено 116 солдат, длились несколько дней. После назначения нового правительства американцы с Гренады ушли.
При Рейгане обострилась холодная война, предопределилось массированное строительство американских вооружённых сил, активно шла гонка вооружений. Определился новый курс в отношениях с СССР, который лидер нации называл «империей зла».
В 1983 году политик инициировал создание Национального фонда демократии, доктрины Рейгана, поддерживающей антикоммунистическое движение сопротивления для свержения поддерживаемых СССР правительств в Латинской Америке, Африке и Азии.

После инцидента в заливе Сидра в 1981-м усилилось напряжение в отношениях с Ливией на протяжении всего срока правления. Также случился рост напряжения в связи со взрывом на дискотеке в Берлине, повлекшим гибель одного и ранение 63 военных из США. Президент заявил о «неопровержимых доказательствах» того, что приказ о совершении теракта был дан ливийским руководством. После этого против Ливии были задействованы силы. 15 апреля 1986-го поздним вечером наземные объекты были атакованы авианосцами.
Рейган придерживался жёстких антикоммунистических взглядов и ставил целью препятствовать развитию коммунизма в мире. Развивать дипломатические отношения с советским лидером Михаилом Горбачёвым он стал лишь во 2-й половине 1980-х годов, когда признал перемену советского курса страны. В 1987-м главами США и СССР был подписан важный документ – историческое соглашение о ликвидации ядерного оружия среднего радиуса действия.
В августе 1994 года экс-президенту США поставили диагноз «болезнь Альцгеймера». Сообщив об этом общественности, он акцентировал, что чувствует себя хорошо и не видит проявлений недуга. Однако позже его когнитивные способности пошли на спад. Бывший лидер нации по-прежнему был активен – он гулял в парке и даже играл в гольф, однако перестал узнавать многих людей.
Прожив еще 10 лет, 5 июня 2004 года Рональд Рейган умер в возрасте 93 лет в своем доме. Причиной смерти называют воспаление лёгких на фоне болезни Альцгеймера, а также его преклонный возраст. Известие о кончине политика со скорбью восприняли первые лица государств. Так, Маргарет Тэтчер поблагодарила Рейгана за «победу в холодной войне за свободу без единого выстрела» и предположила, что он навсегда останется в сердцах соплеменников.
Похоронили экс-президента в Калифорнии, на территории президентской библиотеки.
После ухода Рейгана с поста президента в 1989 году не утихали споры по поводу его вклада в развитие США. Сторонники ставили в заслугу расцвет экономики в годы правления и заботу о безопасности нации. Критики же указывали на рост бюджетного дефицита и увеличение социального неравенства в народе. Однако обе стороны сходились на том, что 40-й президент страны был выдающимся и влиятельным политиком.

В память о нем было возведено немало памятников в разных уголках мира, именем президента названы улицы и даже национальный аэропорт в Вашингтоне.
Прочие факты:

• В юности будущий президент работал спасателем на реке Рок-ривер, где за семь сезонов спас 77 утопающих. Этот факт был предметом его гордости.
  
• Знакомые политика отмечали, что он обладал блестящим чувством юмора. Рейган умел снизить напряжение вовремя сказанной шуткой, особую любовь питал к советским анекдотам, которые использовал, помимо прочего, и во время переговоров с Михаилом Горбачёвым.
  Любимыми анекдотами Рейгана был эти:
  Во время посещения Ниагарского водопада у Брежнева и Никсона возникает спор: у кого охранники бесстрашней. Американскому охраннику приказывают прыгнуть с водопада.
  — Нет, я не прыгну!
  — Почему?
  — Ну, у меня же жена, дети!
  Приказывают прыгать советскому охраннику, тот без разговоров разбегается и прыгает. Позже советского охранника спрашивают:
  — Почему Вы прыгнули?
  — Ну, у меня же жена, дети!
  ____________
  Русский с американцем спорят о свободе. Американец говорит что может прийти в Белый дом стукнуть по столу и сказать:
  — Мистер президент, мне не нравится тот путь которым вы ведёте нашу страну.
  — Так я тоже могу прийти в Кремль к генсеку, стукнуть по столу и сказать что мне не нравится то как управляет Америкой президент Рейган.
  ____________
  Товарищ приходит в КГБ. Говорит что у него пропал попугай.
  — Так почему вы не обратитесь в своё отделение милиции. Зачем нас беспокоить по такой ерунде?
  — Просто хотел чтобы вы знали, что я не согласен с тем что этот попугай обычно говорит.
  ____________
  Идёт генерал КГБ по пустынному коридору, тут за дверью слышит взрыв смеха. Открывает — там заседают его подчинённые:
  — Почему смеёмся?
  — Да вот анекдот про Брежнева придумали, по 5 лет давать будем.

Бонусом оставлю этот прекрасный арт по вселенной Saints Row. Он отлично иллюстрирует образ старины Ронни.

Несколько раз за игру упоминается директор ФБР Джон Эдгар Гувер.

Джон Эдгар Гувер родился в Вашингтоне 1 января 1895 года в семье Дикерсона Нейлона, главы типографского отдела Береговой и Геодезической службы США. Предки будущего директора ФБР происходили из английских и немецких переселенцев, а его двоюродный дед даже занимал почётную должность швейцарского консула в Соединённых Штатах.
Всё детство Гувер провёл в Вашингтоне: учился в школе, подрабатывая между делом разносчиком почты на своём велосипеде. Его отец, человек довольно мягкий и не целеустремлённый, разительно отличался от жены, женщины прямой и любившей дисциплину. Во многом характер будущего всесильного главы ФБР сформировала его мать. В Центральной средней школе Вашингтона Джон Эдгар был одним из самых активных учеников — участвовал в школьном хоре и выступал на мероприятиях клуба дебатов. Последнее особенно сильно пригодилось юноше: споры с ровесниками позволили ему преодолеть заикание, которым от страдал.
В 18 лет Гувер окончил школу и начал работать курьером в Библиотеке Конгресса. Это занятие, как он сам признавался впоследствии, стало для него хорошим уроком о том, насколько ценно умение сопоставления материалов. Вместе с этим Джон Эдгар поступил в университет Джорджа Вашингтона, где занялся юриспруденцией и так же активно, как и в школе, участвовал в общественной жизни заведения. В 1917 году он получил степень магистра. Отправки в Новый Свет на военную службу юноше удалось благополучно избежать благодаря началу работы в министерстве юстиции.
Избежав призыва, Гувер заступил на службу, занимаясь делами интернирования немцев. Он выносил решения об аресте тех или иных граждан Германии, опираясь, прежде всего, на свои ощущения, не удосуживаясь при этом сбором доказательств — не было достаточно времени, а аппарат министерства частично оказался не готов к реалиям военного периода.

Тем временем приближался конец войны. Гувер не без причин опасался за своё место, надеясь закрепиться в государственном аппарате и в мирное время. Он собрал множество рекомендательных писем, в которых его начальники и сослуживцы описывали Джона Эдгара как трудолюбивого и дотошного работника. В конце 1918 года он смог остаться в министерстве юстиции, однако спустя всего несколько месяцев он был переведён в Бюро расследований и возглавил так называемый «радикальный отдел». Это повышение изменило жизнь Гувера.

С приходом на должность генерального прокурора Александра Палмера Гувер сыграет одну из главных ролей в преследовании левых активистов. Глава «радикального отдела», которому в 1919 году было всего 24 года, составил целую картотеку, в которую вошли почти 150 тысяч социалистов и сочувствующих им — она стала основой для проведения знаменитых «рейдов Палмера». Правда, качество информации, содержавшейся там, оказалось весьма низким. Гувер поместил в один котёл социалистов, анархистов и простых интеллектуалов, не имевших отношения к забастовкам и единичным терактам, происходившим на территории США в годы первой Красной угрозы. В результате по картотеке тысячи человек оказались за решёткой. Несмотря на то, что масштабы этих репрессий были явно преувеличены по сравнению с реальной угрозой для американской государственности, активная деятельность Эдгара Гувера не осталась не замеченной. В 1921 году он был назначен заместителем директора Бюро расследований, а спустя три года президент Кэлвин Кулидж повысил его до руководителя организации. Гувер сразу уволил всех сотрудниц Бюро и постановил никогда больше не нанимать женщин на службу. Помимо этого, он довольно своевольно обращался и с оставшимися подчинёнными. Те, кто по какой-либо причине ему не нравились, довольно скоро оказывались за дверями бюро. Однако были и действительно прорывные изменения. Сэкономленные за счёт сокращения аппарата средства Гувер потратил на технические улучшения: активно внедрялось использование отпечатков пальцев, создавались специальные лаборатории. Это привело к тому, что Бюро стало центральным хранилищем всей информации о преступниках. Помимо этого, Гувер создал школу для молодых агентов, а требования к приёму новых сотрудников были ужесточены. Все эти мероприятия помогли Бюро подойти практически во всеоружии к экономическому кризису, поразившему Соединённые Штаты в конце 1920-х годов. Великая депрессия стала плодородной почвой для появления организованных преступных сообществ, грабивших банки, нелегально торговавших спиртными напитками и прочими способами отравлявших жизнь страны. Гувер добивался, чтобы эти деяния были признаны федеральными преступлениями — так бюро могло включиться в работу. После этого многие банды были разгромлены благодаря действиям агентов, причём освещения действий Бюро в прессе контролировалось самим Гувером. В целом Джон Эдгар уделял много внимания образу агентов в обществе. Он понимал, что для успешной борьбы с бандитами (к некоторым из которых на фоне экономических проблем люди зачастую относились сочувственно) нужно привлечь внимание на свою сторону и убедительно показать, что Бюро твёрдо стоит на защите интересов населения. Гувер с экранов кинотеатров лично обращался к жителям Соединённых Штатов и рассказывал о работе своей организации. Публикации в СМИ контролировались руководителем Бюро. Джон Эдгар привлёк на свою сторону даже деятелей Голливуда — киношники снимали по его заказу фильмы, в которых агенты представлялись с положительной стороны.
Эта кипучая деятельность привела не только к повышению престижа Бюро, но и к расширению его полномочий. С 1934 года Бюро расследований стало федеральным — так появилась знаменитая аббревиатура ФБР.

В 1956 году ФБР разработала и начала претворять в жизнь программу, вошедшую в историю как COINTELPRO. На протяжении почти 15 лет агенты следили и вторгались в частную жизнь тысяч людей, связанных с коммунистами и не только: око ФБР следило и за Мартином Лютером Кингом, и за активистами «Чёрных пантер», и за лидерами студенческих движений. Критики Бюро также попадали «под колпак», особенно те, кто высказывался резко против нарушений прав человека. COINTELPRO стала достоянием общественности в 1971 году. Это привело к большому скандалу, из-за чего репутация ФБР и его директора серьёзно пострадала.
Многие американские политики не были довольны методами, которые использовал Гувер в своей работе. Однако ни один президент не отправил всесильного главу ФБР в отставку, даже после утечки данных, связанных с COINTELPRO. Это породило множество слухов о том, что Джон Эдгар обладал такой информацией о политиках, которая обеспечивала ему неприкосновенность.
«Железный» Гувер скончался в 77 лет от сердечного приступа в Вашингтоне в 1972 году. За свою долгую жизнь у него не было ни жены, ни детей — его семьёй были агенты ФБР. Один из них, Клайд Толсон, заместитель Гувера, на похоронах принял флаг, который покрывал гроб директора Бюро.

В дополнении "Быстрее, детка!", агент ФБР Джонатан Магуайр описывает округ Синклер как "закатный округ", т.е. населённый пункт, в котором ненависть к темнокожим и расизм приобретают поистине чудовищный размах.

Гражданская война в США (1861-1865 годы) закончилась поражением конфедератов и ликвидацией устоявшейся в южных штатах рабовладельческой системы. Появление у темнокожих сопоставимых гражданских прав не устраивало слишком многих, поэтому на местах забурлила законотворческая деятельность. Способов показать не белым, что им тут не рады, придумали множество.
В одних городах прямо декларировали, что афроамериканцев они готовы видеть только проездом, причём в большинстве заведений обслуживать их не будут, в том числе, и в банках. Даже сходить в туалет на заправке для цветного было проблемой, не говоря об остановке на ночлег.

В других городах сегрегационные правила реализовывали через агентов по недвижимости. Они попросту не продавали и не сдавали недвижимость отдельным категориям граждан, которых сформировавшаяся община не хотела у себя видеть. Где-то афроамериканцев попросту запугивали, причём в давлении участвовали и полицейские.
В итоге сформировались ограничения на передвижение и пребывание темнокожих, ставшие частью так называемых законов Джима Кроу. Они закрепляли дискриминацию по расовому признаку и действовали до середины 1960-х годов.
Тему закатных городов в Штатах исследовал социолог Джеймс Лауэн. Он в 2005 году опубликовал посвящённую этому явлению книгу – “Закатные города: Скрытое измерение американского расизма” (‘Sundown Towns: A Hidden Dimension of American Racism’). В своей работе Лауэн пытался подсчитать количество таких населённых пунктов, но сделать это получилось лишь примерно. Официального статуса “sunset town” не существовало, и в большинстве случаев местные администрации всё же предпочитали не издавать соответствующих постановлений и не размещать вывесок. При этом на местах все понимали положение дел, и его оперативно доносили до приезжих.

Проезжать через закатные города темнокожим разрешалось, равно как и посещать их по каким-то делам. Некоторые даже находили в них работу, но только в дневную смену.
По оценкам Лауэна, в разные годы закатными были несколько сотен городов США. У темнокожих не было возможности поселиться в них, потому что пойманных после заката нарушителей запугивали, избивали и даже могли линчевать.
Социолог предложил методику классификации городов как “закатных”. Надо взять данные двух переписей населения и посмотреть, где произошло необоснованное естественными процессами миграции снижение численности темнокожего населения. Афроамериканцы в качестве невольников во всех городах Юга, конечно же, были. В качестве свободных граждан жители будущих закатных городов видеть их не хотели, поэтому выдавливали и огораживались от приезжих местными законами.
Провести пересчёт закатных городов по методике Лауэна можно, но это должна быть серьёзная работа с привлечением администраций на местах и владеющих статистикой государственных органов, например, налоговой службы. Но сегодня никто не хочет вспоминать неприглядные эпизоды своей истории.
От желания горожан сохранять расовую чистоту на улицах страдали и другие люди, не подходящие по цвету кожи или вероисповеданию. Многие не рады были и латиноамериканцам. Например, в Колорадо встречались вывески ‘No Mexicans After Night’ («Никаких мексиканцев после заката»). Известны случаи неформального запрета на проживание для китайцев.
В некоторых городах гонениям подвергались и евреи. Из наиболее известных городков с ярким антисемитским прошлым можно назвать Лейк-Форест (штат Иллинойс) и Дариен (штат Коннектикут).

О притеснениях евреев в последнем писательница Лора Хобсон написала роман “Джентльменское соглашение”. Идеей автора было описание антисемитизма в среде не “полоумных маргиналов”, а благовоспитанных американцев, считавших себя либералами и ходивших на званые обеды. По этому роману в США в 1947 году сняли одноимённый фильм, и он тоже получил три премии “Оскар”.
Число закатных городов стало снижаться только к концу периода расовой сегрегации в США. В 1950-е годы началось массовое общественное движение за права темнокожих. Страна забурлила и власти поддались. В США законодательно запретили расовую дискриминацию, а Кингу в 1964 году дали Нобелевскую премию мира.
Все неформальные ограничения для не белого населения маленьких городков США ушли в прошлое. Но во многих местечках американского юга старшее поколение помнит о закатных временах.
Например, в штате Иллинойс есть городок Анна с населением около 4500 человек. В 1909 году в соседнем с ним Каире линчевали темнокожего насильника и убийцу Уильяма “Лягушонка” Джеймса, и жители Анны за компанию выселили всех своих афроамериканцев. Говорят, что само название города появилось как аббревиатура от фразы Ain’t No [banword] Allowed, то есть “[banword] сюда нельзя”. Впрочем, публичная версия вполне благопристойная – Анной звали жену основателя городка.
По переписи 2010 года 95,7% населения Анны – белые, 2,9% – латиноамериканцы и только 1,1% – афроамериканцы. Сегрегация ушла в прошлое, никто больше не устраивает цветным погромов, но предрассудки отмирают медленно. Поэтому темнокожие и не спешат селиться в городках вроде Анны. Непросто даже в спокойные времена быть новенькими там, где окружающие относятся к тебе с неприязнью.
Сейчас большинство «закатных городов» — малонаселённые места, из которых молодежь уезжает в крупные города. Но в XX веке они процветали и сохраняли свои расистские обычаи, даже несмотря на законы 1960-х, запретившие сегрегацию.
Когда в XX веке южане стали массово переезжать на север страны, воевавший против рабства, «закатные города» появились и там. Впрочем, и вне таких населённых пунктов предрассудки были нередки: отказать афроамериканцу в обслуживании могли где угодно.

Напоминанием о тех временах стала «Зелёная книга автомобилиста» — брошюра с перечнем городов, в которых темнокожему путешественнику не откажут в еде и ночлеге.

Активистская организация по борьбе за права темнокожих «Чёрная Пантера» также упоминается в игре.

«Чёрные пантеры» — политическая партия афроамериканцев, которая за несколько лет успела превратиться из группы идеалистов в жестоких радикалов с дробовиками. Они пытались создать собственную альтернативу белой полиции и белому государству, принимали идеи чучхе и марксизма, но рухнули как глиняный колосс из-за собственных разногласий.
В августе 1989 года на одной из улиц американского Окленда полиция обнаружила мёртвое тело темнокожего мужчины. Изрешечённый пулями опрятно одетый человек лежал на тротуаре в луже крови, привлекая взволнованные взгляды зевак.
В этом гетто подобные истории случались еженедельно, поэтому очередное убийство копов не особенно удивило, однако среди собравшейся толпы мертвец вызвал ропот. Люди кричали, что наверняка это очередная жертва полицейского произвола, кто-то бросил в сторону законников: «Свиньи!».
Толпа росла и всё больше заводилась. Афроамериканцы здесь, как, впрочем, и почти во всей остальной Америке, не были рады полицейским. Зеваки были уверены: отчего бы ни погиб этот мужчина, парни в погонах были явно к этому причастны — либо действием, либо бездействием.
Десятки людей подхватили лозунги о «чёрном единстве» и слились в единой угрожающей симфонии голосов, но один единственный крик из толпы мгновенно погрузил улицу в гробовую тишину. Кто-то узнал убитого: «Это же Хьюи!».

Хьюи Ньютон
Все молча смотрели на лежащего на тротуаре человека. Это был Хьюи Перси Ньютон, бывший лидер радикалов из «Чёрных пантер», организации, ставшей авангардом освобождения темнокожих от сегрегации. В этот вечер его застрелил член другой группировки афроамериканцев, но это выяснилось гораздо позже, а пока полицейским на месте преступления оставалось только молиться в ожидании далёкого шума сирен приближающегося подкрепления.
Хьюи Ньютон рос типичным темнокожим парнем в те времена, когда быть афроамериканцем — значило быть хуже всех. В детстве он воровал и попадал в неприятности с законом, однако тяга к знаниям и любознательность всё же пересилила. Читать Ньютон научился по трудам Платона и Аристотеля, имевшимся в местной библиотеке, а в колледже, деньги на который он откладывал из наворованного, стал изучать право.
{code]«Драка всегда занимала большое место в моей жизни, как она занимает в жизни большинства обездоленных. Некоторым людям это сложно понять».[/code]
В институте Хьюи увлекся левыми идеями маоистского толка, постулирующими освобождение человека от угнетения через народную войну. Самой угнетённой стратой в американском обществе тех лет Ньютон по очевидным причинам считал темнокожих.
Вчерашние невольники были ущемлены во всех правах, а белое население относилось к ним с презрением и опаской. Отдельные места в автобусах, кафе с надписями «цветных не обслуживаем» (наверняка вы сами видели эти таблички на дверях баров в игре и вас прогонял хозяин заведения) и произвол полиции рождали в темнокожих массах лишь ненависть.

Единицы чёрных интеллектуалов предлагали свои пути для разрешения проблем. Одни говорили о негритюде, учении о самобытном развитии выходцев из Африки, где на первое место выносился не рациональный подход в постижении мироздания, а скорее эмоциональный. Предлагалось вернуться к истокам африканского континента с его исконными языками и особенностями, и построить на остове Нового Света свой особый мир.
Близкое с идеями негритюда растафарианство говорило о возвращении всех африканцев в родные земли из прогнившего белого Вавилона. Учение призывало к любви и состраданию и во многом носило тогда и сейчас религиозный характер.

Деятели авраамических религий также предлагали свои пути. Баптистский проповедник Мартин Лютер Кинг желал объединения всех людей независимо от цвета кожи под знаками мира и милосердия, тогда как Малкольм Икс, исламский оратор, проповедовал идеи полной сепарации от белых и призывал навсегда порвать с бывшими рабовладельцами и их культурой. В дальнейшем он совершил хадж в Мекку и, увидев там мусульман всех рас, смягчил свои взгляды. Это в итоге стало причиной его гибели.
Борьба с сегрегацией в середине шестидесятых годов в Америке достигла своего апогея, когда Малкольм Икс был застрелен на одном из публичных выступлений. Убийцей был выходец из радикальной организации «Нация Ислама», от расистских убеждений которой Икс не так давно отказался.
Взбудораженное этим событием темнокожее сообщество немедленно обвинило во всём белых, разгонявших митинги в поддержку Икса, после чего в чёрных кварталах стали образовываться отряды самообороны. В октябре 1966 года Хьюи Ньютон вместе со своим другом Бобби Силом, тоже приверженцем идей чёрной сепарации с крайне левым уклоном, создают партию «Чёрных пантер». Название было выбрано из-за того, что пантера якобы никогда не нападает первой, но всегда готова разорвать атаковавшего её противника.
Партия постулировала националистические идеи в афроамериканском движении, при этом программа действий во многом походила на социалистические манифесты о народной борьбе и противостоянии с представителями капитала и буржуазии.

Должности в «Чёрных пантерах» были обозначены на манер государственных. Роберт Сил стал председателем и премьер-министром партии, а Хью Ньютон — министром обороны и был ответственен за организацию темнокожих боевиков. Одной из задач партия ставила охрану кварталов от полицейского произвола.
Также партия занялась раздачей бесплатных завтраков в бедняцких школах, привлекая на свою сторону симпатии людей. За все это в основном платили обеспеченные темнокожие, которые не могли отказать пришедшим к ним на порог радикалам.
Униформой «пантер» стали кожаные куртки поверх синих свитеров и футболок с эмблемой партии и чёрные береты. Патрульные группы ходили по районам, где преимущественно проживали афроамериканцы, и отслеживали малейшие проявления нелояльности к цветным со стороны полиции.
Если «пантеры» видели, как сотрудники правопорядка проверяют документы у темнокожего человека, они вставали неподалёку и начинали декламировать уголовный кодекс и поправки конституции. Поднаторевший в юриспруденции Хьюи Ньютон объяснял своим сопартийцам, что знание законов — это их главное оружие в борьбе за освобождение. Часто на своих машинах «Чёрные пантеры» просто колесили за патрулями полицейских, при этом не нарушая никаких правил дорожного движения.

Не следует думать, что это были пацифисты, ведь вторым по важности оружием для авангарда революционной партии был дробовик. Если полицейские подходили к автомобилю «пантер» слишком близко, из его окон тут же высовывались ружья и пистолеты стволами вверх. Патрон в патронник специально не досылался, а значит, по закону такое оружие не является заряженным, и запрета на его ношение нет.
Очевидно, что рано или поздно подобное поведение должно было спровоцировать беду. Во время одного из таких патрулей, когда коп решил проверить, что за ребята преследуют его на машине, между сторонами произошёл конфликт, и они открыли огонь друг по другу. Кто выстрелил первым неизвестно, однако один сотрудник полиции был убит, еще один — ранен.

Хью Ньютон пустился в бега, но вскоре попался, однако после суда, где не смогли доказать, что это именно лидер «Чёрных пантер» стрелял в полицейского, он вновь оказался на свободе.
Стычки с полицией участились, и радикалы из «Чёрных пантер» попали под пристальное внимание властей. Глава ФБР Эдгар Гувер назвал их одной из главных угроз американской демократии.
Социалистические воззрения постепенно вытесняли идеи чёрного сепаратизма из голов вождей «Чёрных пантер». Позиция верхушки менялась в сторону приоритета классовых интересов вместо расовых. Многим рядовым бойцам, которых к концу 60-х стало уже больше десяти тысяч, это не всегда нравилось, однако пришлось по вкусу левым интеллектуалам и активистам США и Европы.
Дело «Чёрных пантер» поддерживали Жан-Поль Сартр, Жан Жене, Анжела Дэвис, Дженис Джоплин и Джон Леннон. Мать Тупака Шакура, Афени Шакур тоже долгое время состояла в организации, да и сам рэпер не скрывал своих симпатий к ней.
Радикализация в партии нарастала. Окрылённые поддержкой именитых людей и успехами в создании ячеек по всей стране, «Чёрные пантеры» все чаще стали попадать в полицейские сводки.
Поворотным моментом стало убийство Мартина Лютера Кинга в апреле 1968 года. Проповедник никогда не был приверженцем радикальных идей, которые исповедовали «пантеры», однако он был ярким представителем движения за освобождение афроамериканцев. Митинги, которые организовывали разъяренные члены партии, всё больше стали превращаться в побоища с полицией.

Перестрелки происходили в Лос-Анджелесе, Детройте и Чикаго. Это была настоящая война, вынудившая власти принять меры. За короткое время на десятки офисов «Чёрных пантер» устроили облавы, сотни активистов оказались в тюрьме, в том числе председатель партии Бобби Сил. Хьюи Ньютон снова бросился в бега, на этот раз на Кубу, где скрывался около десяти лет. После возвращения на родину он всё же попал за решетку и освободился только в конце восьмидесятых.

Разгром «Чёрных пантер» был неизбежен и в 1982 году их деятельность прекратилась. Помимо борьбы с властями, ячейки партии переругались между собой из-за взглядов. Отсутствие адекватной теоретической базы в политике партии вкупе с националистическими воззрениями в итоге разорвали «Чёрных пантер» на части.
К тому времени, когда «пантеры» обрели настоящую силу, государство дало темнокожему населению законодательные послабления, что снизило накал в обществе. Противоречия никуда не делись, но переросли скорее в частные стычки, нежели в общественное движение.
Справедливости ради, стоит отметить, что без «Чёрных пантер», как тарана, ломающего сегрегацию в Америке, афроамериканцы вряд ли смогли бы получить какие-то права. Радикалы, превращавшие судебные разбирательства или полицейские облавы в политические действа, дали метод, с помощью которого можно бороться за свободу.
Сам Хьюи Ньютон был застрелен 22 августа 1989 года в родном Окленде. Человека, который постулировал революционное борьбу во благо темнокожих людей, убил не белый расист и не полицейский, а наркоторговец из организации «Чёрная партизанская семья».

В одном из выпусков Реми упоминает перестрелку между Департаментом полиции Окленда и Чёрными Пантерами, в ходе которой погиб Бобби Хаттон.

Роберт Джеймс Хаттон, также известный как Бобби или Lil' Bobby, был первым рекрутом и казначеем партии Чёрных Пантер (BPP), когда ему исполнилось всего 16 лет. Он также был первым членом партии, убитым полицией.

Хаттон родился в округе Джефферсон, штат Арканзас, в семье Джона Хаттона и Долли Мэй Митчнер-Хаттон 21 апреля 1950 года. Он был младшим из трёх детей. В 1953 году, когда Хаттону было три года, его семья переехала в Окленд, штат Калифорния, после того, как подверглась преследованиям со стороны расистских группировок, связанных с Ку-клукс-кланом.

В декабре 1966 года Хаттон встретился с основателями BPP Хьюи Ньютоном и Бобби Силом в Центре борьбы с бедностью в Северном Окленде и стал первым рекрутом и самым молодым членом. Хаттон заявил, что присоединился к «Партии», потому что хотел изменить своё сообщество и верил в Программу десяти пунктов Партии.

2 мая 1967 года Хаттон принял участие в демонстрации, организованной BPP в здании Капитолия штата Калифорния в Сакраменто, чтобы выразить протест против закона Малфорда, запрещающего ношение огнестрельного оружия в любом общественном месте. Хаттон был арестован вместе с несколькими другими членами BPP за то, что пронёс оружие в Капитолий. Хаттон был снова арестован 22 мая 1967 года за нарушение закона 1887 года, запрещающего ношение огнестрельного оружия рядом с тюрьмой.

6 апреля 1968 года, через два дня после убийства доктора Мартина Лютера Кинга-младшего, и когда в городах бушевали беспорядки, Хаттон ехал с Элдриджем Кливером и другими членами BPP в машине. Группа столкнулась с сотрудниками полиции Окленда, и во время столкновения двое полицейских были застрелены. Хаттон и Кливер скрылись в многоквартирном доме, где вступили в перестрелку с полицией Окленда, длившуюся больше часа.
В конечном итоге Кливер был ранен, а Хаттон добровольно сдался. По словам Кливера, хотя Хаттон разделся до нижнего белья и поднял руки вверх, чтобы доказать, что он не вооружён, полиция Окленда выстрелила в Хаттона более двенадцати раз. Бобби скончался на месте. В полицейских отчётах утверждалось, что Хаттон пытался убежать, был одет в плащ, а его рук не было видно. Позже Кливер заявил, что один полицейский, который был свидетелем перестрелки, заявил, что то, что полиция сделала с Хаттоном, «было убийством первой степени». А Бобби Сил предположил, что полиция Окленда застрелила Хаттона, полагая, что они спутали его с ним.

Сразу после стрельбы Кливер не признался, что группа членов BPP пыталась устроить засаду на полицию Окленда в ответ на убийство Кинга, и вместо этого заявил, что полиция напала на них в их машине. В 1980 году Кливер признался, что он и Хаттон устроили засаду на полицию перед перестрелкой, в которой погиб Хаттон.

Смерть Хаттона стала призывом к борьбе против жестокости полиции по всей стране. Его похороны, состоявшиеся 12 апреля 1968 года в Эфесской церкви Бога в Беркли, Калифорния, посетили около 1500 скорбящих. Митинг, состоявшийся позднее в тот же день в Западном Окленде, посетили более 2000 человек, и на нем выступил актёр Марлон Брандо.
Каждый год после смерти Хаттона друзья и семья проводят поминальную службу в парке Дефремери, который позже был переименован в парк Бобби Хаттона в 1998 году. Примерно в то же время Комитет памяти партии «Черные пантеры» организовал кампанию осведомлённости личности Хаттона и его вклада в борьбу за права.

В разговорах прохожих упоминается кандидат в президенты Джордж Уоллес.
Исключительным драматизмом отличалась президентская кампания 1968 года. Страну сотрясали массовые протесты против войны во Вьетнаме. Из-за этих протестов президент Линдон Джонсон отказался от переизбрания на второй срок и объявил об этом в обращении к нации.
Главными соперниками в борьбе за партийную номинацию стали сенаторы Бобби Кеннеди и Юджин Маккарти, избиравшийся на антивоенной платформе. 4 апреля в Мемфисе был убит лидер движения за гражданские права Мартин Лютер Кинг, а в ночь с 4 на 5 июня убили Бобби Кеннеди.
5 июня 1968 года. 0:15 утра. Лос-Анджелес, отель Ambassador. Роберт Кеннеди только что выиграл праймериз в Калифорнии и в своей речи призвал однопартийцев сложить оружие и объединиться во имя общей победы. При проходе Кеннеди с сопровождающими лицами через кухню отеля в него трижды выстрелил и смертельно ранил в голову палестинец-христианин Сирхан Сирхан, мстивший ему за произраильскую политику его брата. Убийца всё ещё отбывает пожизненное заключение.
В гонку вступил вице-президент Губерт Хэмфри. Он не участвовал в праймериз и сделал ставку на партийный аппарат и голосование на съезде. Делегаты, которые должны были голосовать на съезде за Кеннеди, теперь могли отдать свои голоса любому кандидату.
Национальный съезд демократов проходил в Чикаго в условиях осаждённой крепости. На улицах города демонстранты вступили в столкновения с полицией, пролилась кровь.
Кандидатом партии был избран Губерт Хэмфри. Однако конкуренцию ему составил не один, а двое кандидатов – третьим стал бывший губернатор Алабамы Джордж Уоллес, учредивший собственную партию – Американскую независимую, выдвигался на пост президента на платформе защиты расовой сегрегации и одержал победу в пяти штатах «глубокого Юга». Через четыре года он выдвинул свою кандидатуру от Демократической партии, победив до будущего покушения на трёх праймериз в южных штатах, а после покушения одержал победу в штатах Мичиган и Мэриленд (два самых консервативных и расово нетерпимых штата)..
Вот отрывок из инауграционной речи Уоллеса 14 января 1963 года в качестве новоизбранного губернатора Алабамы.

Ярый расист Уоллес отобрал у Хэмфри голоса демократов-южан, недовольных политикой расовой десегрегации. Президентом стал республиканец Ричард Никсон.

Уоллес блокирует вход в университет Алабамы
Уоллес на посту губернатора боролся против десегрегации государственных школ Алабамы, приказывая полиции штата препятствовать интеграции темнокожих учащихся в среду белокожих школьников. В какой-то момент Уоллес сам встал в дверях здания Университета Алабамы, чтобы помешать афроамериканским студентам записаться на занятия. Борьба завершилась тем, что президент Джон Кеннеди приказал федеральным войскам войти в Алабаму для осуществления контроля над процессом десегрегации.
В 1972 году он больше не защищал открыто расовую сегрегацию, но выступал против десегрегации в автобусах и других мер, способствующих сближению людей разных рас, больше сосредоточившись на популистских призывах по экономическим вопросам.

15 мая 1972 года на губернатора Алабамы Джорджа Уоллеса, являвшегося кандидатом в президенты от Демократической партии, было совершено покушение после предвыборного митинга в Мэриленде. Нападавший произвел пять выстрелов в свою жертву, ранив Уоллеса и еще троих человек. Стрелявшим оказался Артур Бремер, который был сразу же арестован на месте преступления. Уоллес выжил после нападения, но остался парализованным ниже пояса.
Как было выяснено в ходе следствия у предполагаемого убийцы Уоллеса не было никаких политических мотивов для покушения. Во время суда над Бремером судебный психиатр заявил, что у подсудимого наблюдается «шизоидное расстройство личности с некоторыми параноидными и психопатическими чертами». Однако, по словам психиатра, это психическое состояние Бремера не мешало ему осознавать преступность своих действий.
Бремер давно планировал покушение на крупного политика в надежде стать исторически известной личностью. В дневнике, найденном после его ареста, Бремер писал, что изначально надеялся убить президента Никсона, но затем остановился на личности Уоллеса, когда пришел к выводу, что совершить убийство президента слишком сложно. В своем дневнике Бремер даже упоминает, что у него не было особых политических разногласий с Уоллесом, однако он все же посчитал его достаточно подходящей фигурой для убийства, которое должно было принести Бремеру известность.
Рабочая лига — американская предшественница Партии Социалистического Равенства — провела активную кампанию против Уоллеса и боролась за взятие рабочими под свой контроль профсоюзов и создание ими рабочей партии, чтобы победить Уоллеса и других капиталистических политиков. После покушения Рабочая лига опубликовала заявление, осуждавшее жестокое нападение, в котором говорилось, что «такие действия только подпитывают сторонников взглядов Уоллеса и дают классу капиталистов повод для дальнейших репрессий против движения рабочего класса и революционной партии. Мы против таких действий, потому что только независимая политическая борьба рабочего класса может одолеть Уоллеса и две партии большого бизнеса».
Уоллес выиграл переизбрание на пост губернатора в 1974 году и снова безуспешно пытался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента от Демократической партии на праймериз 1976 года. В конце 1970-х годов Уоллес объявил, что стал христианином и смягчил свои взгляды на расу, отказавшись от своей прошлой идеологии. Уоллес покинул свой пост в 1979 году, но вернулся в политику и победил на выборах на четвёртый и последний срок в качестве губернатора в 1982 году. Уоллес является третьим губернатором с самым долгим сроком пребывания на посту в истории США, пробыв на своем посту 5848 дней, а также самым долгим сроком пребывания на посту губернатора от Демократической партии.

Памятник во Французском Квартале, на котором позже будет висеть Дядюшка Лу, был воздвигнут бывшему президенту США и герою битвы за Нью-Орлеан Эндрю Джексону.

Так как седьмой президент США прославился немалыми заслугами в самых различных областях и является отцом-основателем Демократической партии США, "умять" информацию о нём в пару разделов я посчитал кощунством.
Эндрю Джексон появился на свет 15 марта 1767 г. в семье бедных ирландских переселенцев, обосновавшейся в местечке Уоксхоу на западной границе Южной Каролины. Отца своего, скончавшегося очень рано, Эндрю не помнил.
В отличие от старших детей, с ранних лет вынужденных зарабатывать на хлеб, Эндрю отправили учиться в местную школу. Учитель обучил его письму, чтению, счёту и пытался даже увлечь Эндрю «мёртвыми» языками — латинским и греческим (Джексон потом иногда употреблял некоторые хрестоматийные латинские выражения). С детства он был равнодушен к книгам. Всю жизнь писал с ошибками, но стиль его был, однако, очень ярким, выразительным и образным. Впрочем, и в школе он кое-чего добился: жители Уоксхоу вспоминали, что, когда в середине 1776 г. в посёлок доставили текст Декларации независимости, только что одобренный Континентальным конгрессом, зачитать его доверили не кому-нибудь, а девятилетнему Эндрю Джексону.

Существенную роль в воспитании Эндрю сыграла его мать, женщина с сильным характером. Именно она заложила в нём ненависть к англичанам своими рассказами об их жестоком обращении с ирландцами в Ольстере. Неудивительно, что старший из сыновей, когда началась война за независимость, записался добровольцем в полк; вскоре он погиб. В 1780 году дом Джексонов был превращён в лазарет, а Эндрю со вторым братом участвовал в нескольких экспедициях как связной. Они испытали все ужасы войны, и это навсегда осталось в памяти Джексона. По доносу соседа-лоялиста он вместе с братом оказался в плену. У него остался шрам на голове от удара шпагой. От грозившей смерти их спасла мать, обменяв на нескольких английских солдат, находившихся в её лазарете. Брат, не выдержав тягот пленения, умер, едва вернувшись домой, а жизнь Эндрю в течение нескольких меяцев находилась в опасности. Как только он встал на ноги, Элизабет отправилась в Чарлстон ухаживать в тюрьмах за пленниками-патриотами и вскоре умерла там от холеры. Так в 1781 году 14-летний Эндрю стал сиротой. После этого Эндрю, без году неделя выпускник местной школы, сам начал давать в ней уроки.
Предоставленный самому себе, Эндрю принял решение попытать счастья на юридическом поприще. Профессия юриста давно уже стала одной из самых почитаемых в Северной Америке. Кроме того, она приносила немалые доходы. После войны за независимость потребность в грамотных юристах резко возросла: деловая жизнь закипела во всех штатах, быстро обнаружив явную нехватку адвокатов, нотариусов, судей. Юридические конторы возникали как грибы после дождя, и в одну из них, в городишке Солсбери на западе Южной Каролины, устроился Эндрю Джексон.
В течение двух лет Эндрю учился оформлять дарственные, завещания, сделки, погружался во всевозможные юридические учебники. При этом, у него ещё оставались силы на развлечения. По вечерам он спешил в местный танцевальный зал, где довольно быстро стал популярным кавалером. Одна из юных посетительниц танцзала много лет спустя вспоминала, что Джексон мог заворожить любую взглядом своих красивых светло-голубых глаз. Джексон привлекал также высоким ростом, огненно-рыжими густыми волосами, весёлым лёгким нравом.
Нрав у Эндрю оказался не только весёлым, но и весьма дерзким. Очень скоро он стал позволять себе шутки и выходки, от которых у благовоспитанной публики отнимался язык. Как-то он заявился в танцзал с двумя местными проститутками. Присутствовавшие дамы были настолько шокированы и возмущены, что Эндрю пришлось принести свои извинения. Но дамы, кажется, так и не простили ему этой дерзости, а одна из них 40 лет спустя, узнав о том, что Джексон избран президентом США, в сердцах воскликнула: «Как! Джексон президент? Джексон? Эндрю Джексон, который когда-то жил в Солсбери? Да ведь этого повесу не приглашали в приличные дома. Конечно, мой муж мог выпить с ним на скачках по стакану виски, но не более того. Да если Эндрю Джексон стал президентом, значит, этот пост дозволяется занять любому!».
Юный Джексон любил играть в карты, неплохо подзарабатывал этим на жизнь, часто встревал в потасовки, а то и сам затевал их, увлекался скачками. Но о деле при этом не забывал. Ровно через два года после поступления в контору Маккея он уже держал экзамен в верховном суде Южной Каролины. Члены верховного суда обнаружили у юноши «устойчивые моральные представления», хорошее знание законов и права и вручили ему свидетельство, позволившее самостоятельно заниматься юридической практикой. В Солсбери Эндрю возвращаться не захотел: его тянуло туда, где не было конкурентов, где бы он мог стать главным авторитетом. На Дальний Запад, в края пионеров.
В 1788 г. Джексон держал путь в посёлок Нэшвилл, центр Западного округа, переданного штатом Южная Каролина в земельный фонд федерального правительства. Нэшвилл и Западный округ ещё только осваивались поселенцами, устремлявшимися туда со всех концов США. Прибыв в Нэшвилл и открыв собственную юридическую контору, Джексон первым делом принял 70 исков от местных торговцев и ростовщиков, заждавшихся возвращения долгов от мелкой сошки. Уже через две недели энергичный юрист заставил должников рассчитаться с кредиторами. После этого к Джексону потянулись десятки деловых людей. Год спустя он был непререкаемым юридическим авторитетом во всей округе, доказательством чему стало назначение его генеральным прокурором Юго-западной территории. В течение года Эндрю не только добился серьёзного продвижения по службе, но и сумел сколотить хороший капитал. С Джексоном расплачивались также лошадьми, зерном, участками земли. Вскоре Джексон основал и собственное поместье, приобрёл около десятка невольников. Всего год понадобился ему, чтобы прочно встать на ноги и войти в круг самых уважаемых людей Нэшвилла. А жизнь его только начиналась: Эндрю исполнилось всего 23 года.

Рэйчел Джексон, жена
На двадцать четвёртом году Эндрю присмотрел и спутницу жизни. Ею оказалась Рэйчел Робардс, которая, как вспоминала впоследствии одна из жительниц Нэшвилла, «не имела себе равных на всей Западной территории» как наездница и рассказчица весёлых историй, а кроме того, «пленяла мужчин совершенными формами и полными алыми губами». Правда, 21-летняя Рэйчел курила трубку, но в глазах Эндрю это не было недостатком, ибо на границе женщина без трубки — скорее исключение, чем правило. Гораздо более важным было то, что она обещала стать хорошей хозяйкой. У него была простая примета, которой он не раз делился с друзьями: присмотрись, как хозяйствует мать твоей избранницы, и узнаешь о способностях дочери. А мать Рэйчел была дамой весьма предприимчивой.
С самого начала Рэйчел стала Джексону хорошей женой, надёжным другом и помощницей. После того как он всерьёз занялся политикой, именно на неё легли главные тяготы по поддержанию и умножению семейного богатства. Оно увеличивалось с каждым годом. Особенно много оказалось в руках Джексонов земельной собственности. Так много, что в 1795 г. Джексон отправился в столицу США Филадельфию, чтобы предложить на торги около 10 тыс. гектаров земли. На вырученные от продажи деньги он смог приобрести новый дом и основать плантацию. После этого у Эндрю освободились руки для активной политической деятельности.

К середине 1790-х годов население Юго-западной территории достигло 76 тыс. человек, и она получила основание претендовать на права суверенного штата, для чего, согласно федеральному закону, требовалось 60 тыс. жителей. В 1795 г. в ходе плебисцита решение об образовании отдельного штата одобрило большинство взрослого населения территории. Тогда же было принято решение о созыве конституционного конвента, делегаты которого должны были разработать основы управления новым штатом.
Конвент собрался в начале 1796 г. и в течение трёх недель утвердил государственное устройство штата. Остро поспорили о названии штата. Некоторые предлагали дать ему имя одного из великих американских отцов- основателей, Франклина или Вашингтона. Джексон оказался среди тех, кто воспротивился наименованию штата в честь какого бы то ни было исторического лица, пусть даже самого выдающегося. «Не будем подражать восточным штатам, названным сплошь и рядом в честь великих английских монархов и аристократов!» — убеждал он делегатов. Джексон примкнул к тем, кто хотел дать штату имя «Теннесси»: так называлась пробегавшая по его территории горная река. Хоть это и было индейское название, его достоинства — напевность, величавость и в то же время простота — были очевидны. Это предложение и было одобрено.
Больше всего споров развернулось вокруг конституционных принципов. При рассмотрении вопросов избирательного права Джексон решительно высказался против какого-либо имущественного ценза. К выборам допускались все мужчины старше 21 года, проживавшие на территории штата не менее полугода. Билль о правах особо подчёркивал, что вся государственная власть заключена в народе. За законодателями закреплялось право назначения на большинство постов, в том числе избрание верховного суда штата, одобрение бюджета, санкционирование всех важных решений исполнительной власти. Губернатор же лишался права законодательного вето. В целом конституция Теннесси стала одной из самых демократических в США.
Незамедлительно состоялись выборы представителей Теннесси в конгресс страны. И вновь Джексону сопутствовал политический успех: его избрали членом палаты представителей. В декабре 1796 г. Эндрю во второй раз оказался в Филадельфии — на этот раз уже не в качестве продавца земли, а как представитель суверенного штата. На первое заседание конгресса он явился в тёмном смокинге, чёрном галстуке и белой рубашке. Но всё же даже внешний лоск не смог скрыть в нем жителя Фронтира. Волосы его, писал Альберт Галлатин, один из лидеров республиканской партии, были спутаны, галстук сбит набок, а походка явно выдавала вчерашнего ковбоя. Так воспринял его член республиканской партии, к которой Джексон примкнул без промедления. А что уж тогда говорить о партии американской элиты, федералистах, открыто окидывавших презрительными взглядами простолюдина из западной глубинки? Но и Джексон ответил «аристократам» от федералистов решительным осуждением всех их принципов.
Политические привязанности Джексона проявились сразу же. Они были прореспубликанскими, демократическими и весьма незамысловатыми. Эндрю решительно осудил одобренный федералистами в 1796 г. договор Джея как попиравший национальный суверенитет Соединённых Штатов и запродавший их на корню монархической Англии. Но сколько-нибудь глубокое осмысление договора было ему чуждо: вместо этого Джексон многозначительно и весьма туманно рассуждал о его противоречии «Закону наций» и «учению Вателя». Одобривших договор сенаторов он назвал аристократическими «набобами», причем, излагая свои мысли на бумаге, в слове «набобы» вместо буквы «а» употребил сразу две буквы «е». Грамматические ошибки он делал не только в иностранных словах.
На первых порах главной мишенью критики со стороны Джексона оказался президент страны Джордж Вашингтон. «Президент,— доказывал он в переписке с друзьями,— не доверяет республиканским принципам и проявляет монархические замашки». Дух монархизма он усмотрел и в прощальном обращении Вашингтона к нации, зачитанном в конгрессе в конце 1796 г. Когда же большинство конгресса решило тут же составить ответный адрес уходившему в отставку президенту, Джексон оказался среди тех дерзких одиночек, которые решительно воспротивились этому. Поступок Джексона многим показался опрометчивым и даже опасным для его будущей карьеры, ведь в глазах общества всякий, кто не склонял головы перед Вашингтоном, был чуть ли не предателем. И действительно, политические оппоненты в будущем не однажды ставили Джексону в вину неуважение к отцу нации.
Впрочем, вскоре выяснилось, что молодой конгрессмен не испытывал особого почтения не только к главе нации, но и к центральной власти в целом. Это недоверие опиралось на серьезные идеологические основания, он был ярым поборником суверенитета штатов: «По моему твердому убеждению, суверенитет штатов вытекает и из конституционных принципов, и из Закона наций, так что только одно грубое насилие способно отменить его». Каждый раз, упоминая в своих письмах о Соединённых Штатах, он начинал первое слово с маленькой буквы, зато второе — с заглавной. Но его порой откровенно пренебрежительные высказывания о федеральном правительстве определялись и недовольством конкретными политическими действиями последнего. Особое неудовольствие Джексона вызывала слишком мягкая, как он полагал, политика центральных властей по отношению к индейцам.
Индейский вопрос был самым насущным для жителей Теннесси. Индейцев методично теснили на запад, отторгая у них самые лучшие земли. Индейцы, однако, не подчинялись воле белых пионеров и время от времени совершали на их поселения набеги, расправляясь с обидчиками по собственным варварским законам. Белые поселенцы, испытав оторопь при виде скальпированных собратьев, затем приходили в себя и продолжали ещё энергичнее теснить коренных американцев с их исконных земель.
Федеральное же правительство требовало от западных штатов использовать в отношениях с индейцами и цивилизованные средства: вести переговоры, поддерживать мир. А если не удавалось «раскурить трубку мира», тогда уж можно было прибегнуть и к силе. Джексону такой подход казался крайне мягкотелым. Взывать к разуму индейцев, считал он, бесполезно, им можно только навязывать свою волю. Единственный язык, который они понимают, — это язык ружья и дубинки.
Джексон требовал от конгресса покрыть расходы экспедиции, организованной властями Теннесси против племени чероки. Конгресс, однако, упорствовал и отклонял домогательства свежеиспеченного законодателя. Но и Джексон проявил себя упрямцем, запугивая конгрессменов все более кошмарными картинами «краснокожих варваров» с ножами и томагавками, занесенными над головами беспомощных женщин и детей. Он склонил на свою сторону Мэдисона и Галлатина, признанных лидеров республиканской партии. А заручившись их поддержкой, сумел заставить конгресс оплатить расходы экспедиции. Джексон счел эту победу самой крупной своей удачей в конгрессе. После этого он даже позволил себе передышку и весной 1797 г. отправился в Теннесси, чтобы проведать Рэйчел. Задержался дома ненадолго, ибо как раз в это время один из двух членов сената США от его родного штата был смещён со своего поста за «недостойное поведение» и Джексона уговорили дослужить срок за него.
Сенатор Джексон ни на йоту не отступил от своих прежних позиций. Главной его заботой оставались отношения с индейскими племенами. К величайшему огорчению Джексона, новый президент страны Джон Адамс, как и его предшественник Вашингтон, проявлял в этом вопросе, на его взгляд, чрезмерную мягкость, и Эндрю бомбардировал главу исполнительной власти записками и меморандумами, доказывавшими, что федеральное правительство должно раскошелиться для защиты своих сограждан. И вновь ему сопутствовал успех: вскоре федеральное правительство изменило условия соглашений с индейцами в пользу белых поселенцев. Правда, и этих уступок ему показалось недостаточно, и он продолжал выражать недовольство Адамсом.

Не устраивала Джексона и внешняя политика правительства: Адамс явно держал курс на обострение отношений с Францией и выказывал симпатии монархической Англии. Джексон же отдал свое сердце молодому французскому консулу Наполеону Бонапарту, в котором увидел защитника «Закона наций» и прав человека. «Высадись Бонапарт в Великобритании,— восклицал Джексон,— и миллионам угнетённых людей будут возвращены права человека, а английская монархия наконец-то будет заменена республикой».
Адамса, как когда-то и Вашингтона, Джексон считал поборником интересов аристократии и «набобов». Вообще Адамс, по его мнению, сверх всякой меры подражал английским традициям, откровенно насаждая патронаж и коррупцию. «Если ты не разделяешь взглядов президента,— возмущался защитник демократии из глубинки,— у тебя нет никаких шансов получить место в правительстве». По иронии судьбы, много позже, став президентом, Джексон сам первым делом сколотил «правительство друзей». И именно он, а не Адамс, вошел в американскую политическую историю как создатель принципа «дележа политической добычи» между сторонниками победившей партии.
В должности сенатора Джексон прослужил менее полугода. Весной 1798 г., получив тревожное сообщение из Теннесси об аресте за долги его делового партнера Дэвида Аллисона, Эндрю вышел в отставку и вернулся в Нэшвилл. На какое-то время бизнес поглотил его полностью. Его предпринимательский талант не уступал политическим способностям. Эндрю быстро вступил в новый деловой альянс с Томасом Уотсоном и Джоном Хатчинсоном. Совместно они весьма быстро наладили предприятие по очистке хлопка и винокурню. Джексон, установивший также неплохие деловые связи в Филадельфии, стал регулярно заказывать оттуда большие партии кофе, рома, соли, пороха, одежды, которые затем продавал, оптом и в розницу, в Теннесси. Покупатели расплачивались с ним деньгами, а также пшеницей, табаком, мехами и хлопком. Эти товары он переправлял уже на рынок в Новый Орлеан, что приносило самые большие доходы.
В качестве платы за свою продукцию, Джексон брал выгодные товары и звонкую монету, а вот к бумажным деньгам испытывал острое недоверие. Инфляция обесценивала именно бумажные деньги, и их накопление не сулило никакой выгоды. Уже тогда Джексон критически относился к банкам, которые занимались эмиссией бумажных денег и рассматривались им как главные орудия инфляции. Эндрю исповедовал принципы честного бизнеса и честной коммерции, не любил подолгу торговаться и представлял покупателю лаконичное требование: «Или вы берёте мой товар, или оставляете меня в покое».
Неплохо шли дела и на плантации Джексона, которая почти полностью была отдана на попечение Рэйчел. К концу 1820-х, к моменту избрания Джексона президентом США, в его поместье, носившем претенциозное название «Эрмитаж», работали уже 95 невольников. К концу же жизни у Джексона было уже 150 душ, и он относился к высшему классу плантаторов Запада. Джексон стремился поддерживать распространённый в плантаторской среде образ справедливого, но строгого патриарха, должным образом заботящегося о своих слугах, но требующего взамен неукоснительного послушания и добросовестной работы.
Энергичный предприниматель и плантатор, Джексон умудрялся совмещать эти заботы с политическим служением штату Теннесси. В 1798 г. его избрали членом верховного суда штата с окладом в 600 долл. в год — всего на 150 долл. меньше, чем получал губернатор. В задачу Джексона входили поездки в различные города Теннесси для рассмотрения дел, отнесенных к компетенции верховного суда штата. Как правило, он быстро вникал в суть вопросов, ухитрялся в течение дня рассмотреть до 50 дел. По воспоминаниям очевидцев, принимая решения, он не утруждал себя поиском прецедентов, что было общепринято в судебной практике, а больше полагался на здравый смысл и укоренившиеся на Фронтире представления о справедливости. Стиль судьи Джексона немало импонировал его согражданам, упрочив его влияние среди избирателей.

Назначение Джексона генералом
В 1802 г. легислатура Теннесси избрала Джексона фактически главнокомандующим войсками штата. В жизни Эндрю начался новый период — он без колебаний сделал ставку на военную карьеру, предпочтя её бизнесу и юридической практике. Интуиция не подвела 35-летнего Джексона: Соединённые Штаты всерьёз и надолго вовлекались в борьбу с Англией, Испанией и индейцами за территориальное расширение и честолюбцам с военными способностями открывалось широкое поле для приложения сил.
Джексон не скрывал удовлетворения внешнеполитической линией республиканской партии, пришедшей к власти в 1801 г.: она была нацелена на экспансию на западе и юге. А об этом грезило во сне и наяву большинство жителей границы. Самым замечательным достижением федерального правительства он счел покупку у Франции в 1803 г. Луизианы: в поздравительном письме президенту Джефферсону, Джексон объявил этот акт «звёздным часом» администрации, которым «наслаждается всё Западное полушарие». Над Новым Орлеаном ещё развевался флаг метрополии, а Джексон уже объявил о своем желании стать губернатором Луизианы. Не скрывал он и своих намерений в случае занятия губернаторского поста: дальнейшее вытеснение испанцев из Северной Америки и присоединение к США испанских владений: Флориды и части Мексики.
Главным соперником Джексона в борьбе за губернаторское кресло в Луизиане оказался Уильям Клэйборн, который располагал в сравнении с ним тем очевидным преимуществом, что был земляком Джефферсона. Впрочем, Джексон не терял надежды на получение губернаторского поста и даже, забросив все дела в Теннесси, отправился в Вашингтон, чтобы самолично похлопотать о должности. Но Клэйборн опередил его: когда Джексон добрался до столицы, должность уже была отдана ему. Джексону же дали понять, что у него и не было особых шансов на успех: президент недолюбливал не в меру экспансивного, обладавшего, по его мнению, бонапартистскими замашками молодого генерала из Теннесси.
Это и подтолкнуло Джексона к политическому альянсу с вице-президентом Аароном Бэрром, который хоть и состоял в одной партии с Джефферсоном, но всё более вовлекался в противоборство с главой администрации. Стремясь вытеснить испанцев из Флориды и расширить территорию США на западе, Бэрр в то же время всё более склонялся к сепаратизму, намереваясь создать на западных землях и завоёванной части испанских колоний независимое государственное объединение. Действия Бэрра были расценены президентом Джефферсоном как «заговор».
В течение 1805 и 1806 гг. Джексон поддерживал контакты с Бэрром, не догадываясь, что тот не просто хотел завоевать для США новые территории, но и намеревался расколоть американское государство. Тайные замыслы Бэрра приоткрылись для него только в конце 1806 г., а 1 января 1807 г. Джексон получил от самого Джефферсона приказ о приведении милиции штата в боевую готовность с целью «подавления заговора против Соединённых Штатов». Оправившись от шока, Джексон тут же послал часть милицейских отрядов Теннесси для поимки заговорщиков. Джефферсон был вполне удовлетворен поведением Джексона, заявив публично, что не сомневался в патриотизме генерала из Теннесси. Но сам Джексон не слишком-то верил в глубину патриотических чувств президента. Это недоверие ещё больше усилилось во время суда над Бэрром. Вершивший его председатель Верховного суда США Джон Маршалл искусно доказал противоречивость и недостаточность правительственных улик против Бэрра.

Ещё больше Джексон настроился против президента США после инцидента с американским судном «Чесапик», атакованным англичанами. Джефферсон, по его убеждению, повёл себя трусливо, отказавшись созвать чрезвычайную сессию конгресса и начать военные приготовления против Англии. После этого Джексон решительно отошёл от сторонников Джефферсона и на президентских выборах 1808 г. заявил о своей оппозиции Джеймсу Мэдисону, в котором видел такого же беспринципного миротворца, как и в Джефферсоне. При этом он не порвал с республиканской партией, а примкнул к её самому воинственному крылу. Джексон не сомневался в неизбежности войны с Англией, более того, он хотел этой войны и готовился к ней. Он выписал к себе в усадьбу десятки книг по военному искусству и основательно занялся теоретической подготовкой к скорым испытаниям. Цель будущей войны была для него очевидна: изгнать с североамериканского континента всех иноземцев, присоединить к Соединённым Штатам территории, которые не смог завоевать Бэрр.
В 1808 г. президентом США был избран Мэдисон. Все воспринимали его как преемника внешней политики Джефферсона, тем более что эта политика творилась самим Мэдисоном, бывшим в течение восьми лет государственным секретарём США.
Тогда многие в США были охвачены экспансионистскими настроениями. У экспансионистов 1812 г. на уме и на языке были две такие территории: Флорида и Канада. С 1810 г. в конгрессе США возникла фракция «военных республиканцев», или «военных ястребов», которую возглавили Генри Клей из Кентукки и Джон Кэлхун из Южной Каролины. Их единство символизировало сделку между западными и южными штатами, которые нацелились: первые — на захват Канады, а вторые — Флориды.
Флорида продолжала принадлежать Испании, но фактически экспансионистским планам американцев на юге противостояло не это предельно ослабленное наполеоновским вторжением государство, а его могущественная союзница Англия. Не только на юге, но также на западе и севере путь к экспансии лежал через войну с Англией. Для продвижения на запад американцам нужно было оттеснять, а то и истреблять индейские племена. Один из вождей индейцев, Текумче, сумел, однако, благодаря поддержке английской Канады, объединить разрозненные племена и успешно противостоять натиску американских поселенцев. Американцы сделали для себя вывод, что для захвата индейских территорий необходимо предварительно выбить англичан из Канады. В 1811—1812 гг. лидеры экспансионистов в конгрессе в один голос требовали от Мэдисона объявить войну Англии. Среди тех, кто горячо поддерживал идею войны, в Теннесси наибольшим влиянием, конечно, пользовался Джексон. В марте 1812 г. он призвал всех истинных патриотов к войне против «вечных врагов американского процветания», потребовав «захвата всех английских владений на континенте Северной Америки».
Мэдисон всегда поддерживал экспансию, поскольку она отвечала интересам плантаторов, способствовала устремлениям широких слоёв американского населения и, кроме того, была надежным противоядием от опасного в его глазах антагонизма между имущими и неимущими. В 1810 г., как только представился подходящий случай, Мэдисон проявил инициативу и убедил кабинет в необходимости аннексии Западной Флориды. В секретном послании конгрессу он указывал, что США не могут ждать, пока Испания передаст Флориду Англии, что нужно действовать без промедления и что конгресс поступит мудро, если наделит исполнительную власть правом аннексии «части или нескольких частей названной территории». Выступления Мэдисона становились все более воинственными, и, наконец, в 1812 г., сомкнувшись с «ястребами», он объявил войну Англии.
Начало военных действий для США ознаменовалось провалом экспедиции в Канаду. Дела их чуть поправились в 1813 г., но уже в следующем году, когда после поражения Наполеона в Европе, Англия высвободила дополнительные силы для ведения войны в Новом Свете, американцы вновь перешли к обороне. Два с лишним года войны вернули американо-английские отношения к начальному состоянию. Мэдисон, не снискал в ней лавров. Но одного героя Соединённые Штаты все же получили. Им оказался Эндрю Джексон, единственный из американских генералов, одерживавший тогда одну победу за другой. А к концу войны он вообще стал самой популярной личностью в стране.
В первый год войны имя Джексона в окружении Мэдисона даже не упоминалось. И только в начале 1813 г. ему позволили сформировать два регулярных полка. Генералу Джексону поручалось действовать на юго-западе. А в качестве его главного военного противника были определены союзники Англии — индейские племена.
С начала войны вождь индейцев Текумче, получивший от англичан звание генерала, провозгласил создание индейской конфедерации от Великих Озер на севере до Мексиканского залива на юге. Наибольшего влияния Текумче добился среди племен криков, занимавших 50 млн. акров земли в плодородных долинах Миссисипи. Земли эти были вожделенной мечтой всех белых. Кровавые стычки между ними и индейцами разгорелись здесь с самого начала войны. Очень скоро крики вняли доводу Текумче: «Или белые истребят нас, или мы истребим их». Война на истребление белых была начата индейцами в августе 1813 г. с уничтожения форта Мимс. Ворвавшись в форт, крики в течение дня уничтожили всех его обитателей — около 120 солдат, более 100 женщин и детей. Расправлялись жестоко: женщин скальпировали, мужчин поднимали на колья, детям разбивали головы о землю. Жилища сжигали дотла. К концу дня на месте форта дымилось пепелище с сотнями трупов.

Отмщение крикам стало первой боевой операцией для Джексона. Он решил поразить индейцев в самое сердце — стереть с лица земли их столицу Талучаче. До Талучаче полки Джексона добирались почти месяц. Пробивались через чащи, штурмовали реки, совершали манёвры, избегая мелких стычек с индейцами. Накануне штурма Джексон обратился к своим солдатам: «Мы должны преподать дикарям жестокий урок. Кровь женщин и детей, пролитая в форте Мимс, не оставляет места для жалости. Пожар, зажжённый дикарями, должен испепелить их самих».
Утром 3 ноября 1813 г. тысячный отряд Джексона начал штурм Телучаче, охранявшегося двумястами индейскими воинами. Очень скоро сражение превратилось в резню. «Мы убивали их, как собак»,— напишет в мемуарах Дэвид Крокет, ставший среди жителей Запада живой легендой. К концу дня всё было кончено. Юный лейтенант Ричард Кейт Колл, обошедший Талучаче, содрогнулся от ужаса: «В каждой хижине было от восьми до девяти трупов — мужчины, женщины, дети. Многие жилища были сожжены, собаки, только и оставшиеся в живых, выли над трупами хозяев». Полковник Коффи, непосредственно руководивший операцией, доложил Джексону об её итоге: «У американцев пять человек убитых и сорок один раненый, у индейцев убиты все двести мужчин, взяты в плен только женщины и дети». Среди 84 пленных женщин и детей Джексон приметил трёхлетнего малыша, у которого убили и отца, и мать. Сердце генерала сжалось: он приказал взять малыша с собой, а по возвращении в Нэшвилл отправил его в свою усадьбу на попечение Рэйчел.
Ярд за ярдом генерал изгонял индейцев с юго-западных территорий, а решающий удар нанёс им в марте 1814 г. в Бленде. Этот индейский городок, окружённый со всех сторон водой, был подвергнут методичному обстрелу артиллерии. Чтобы индейцы не смогли спастись, все их лодки были предварительно уничтожены лазутчиками Джексона. После нескольких часов артобстрела американские солдаты ворвались в город, поджигая по пути все сохранившееся дома и не щадя никого из попадавшихся им индейцев. Всего убитых оказалось около 900. Среди пленных, как всегда, были только женщины и дети. Потери Джексона составили около 50 человек.

Джексон и один из капитулировавших индейских вождей
После этого сражения крикские племена фактически прекратили свое существование. Теперь «железный генерал», как прозвали Джексона индейцы, мог спокойно продиктовать их оставшимся в живых вождям условия мира. Всего у индейцев было отторгнуто 23 млн. акров. Отнятых земель — это была самая крупная экспроприация индейских территорий — сполна хватило, чтобы покрыть все военные расходы. Благодарный конгресс США тут же присвоил Джексону высший генеральский ранг и назначил его командующим седьмым военным округом, включавшим все юго-западные штаты. Ему было определено и федеральное жалованье, составившее вместе с положенными расходами на слуг и транспорт 6,5 тыс. долл. в год.
Некоторые злые языки утверждали, что полководческие заслуги Джексона были конгрессом явно преувеличены — ведь он не одержал ещё ни одной победы над регулярной армией. Но такими победами не мог похвастать ни один из американских генералов, и в сравнении с ними Джексон, уничтоживший индейских союзников Англии и увеличивший территорию Соединённых Штатов, выглядел героем. И не только руководители страны, но и простые американцы: когда после заключения мира с индейцами он возвращался для краткого отдыха в Нэшвилл, его повсеместно приветствовали толпы народа. Особенно горячим был приём в Нэшвилле: в честь Джексона устраивались банкеты и попойки, а легислатура при огромном стечении народа вручила ему Меч Героя.

битва за Новый Орлеан
В последние месяцы 1814 г. Англия высадила три мощных десанта — в центре, на севере и на юге США. 1 декабря Джексон принял командование обороной Нового Орлеана, куда в обход оборонных сооружений, возведённых американцами, двигался южный английский десант во главе с генералом Пакенхэмом. Джексон, разгадав маневр англичан, смог произвести в ночь с 23 на 24 декабря мощный набег, обескураживший противника и приостановивший его продвижение на несколько дней. За это время Джексон сумел возвести прочные укрепления прямо на пути англичан и 1 января встретил Пакенхэма близ Нового Орлеана мощным артиллерийским огнём. Англичане отступили, но, дождавшись подкрепления, атаковали американцев превосходящими по численности силами. Меткие стрелки, специально отобранные на этот случай Джексоном, блестяще отразили две атаки противника, сразив за полчаса более 2 тыс. англичан; среди погибших был сам Пакенхэм и ещё два генерала. Джексон же потерял всего восемь человек. После этого англичане так и не смогли прийти в себя и с позором покинули Луизиану.
Победа, одержанная Джексоном не над индейцами, как это было прежде, а над отборными регулярными войсками англичан, вмиг сделала его фигурой № 1 в Америке. Да и момент, когда была одержана победа, оказался очень подходящим: она совпала по времени с подписанием мирного договора с англичанами.
Конгресс США, получив сообщение из Нового Орлеана, прервал все свои дела и занялся сочинением пространной резолюции, восхвалявшей заслуги Джексона. В конце её президенту США настоятельно рекомендовалось выбить в честь Джексона памятную золотую медаль. Схожие резолюции приняли и легислатуры штатов. На этот раз был благодарен ему и президент Мэдисон: ведь успех Джексона не только создавал впечатление об удачном окончании войны, но и реабилитировал республиканскую партию накануне приближавшихся президентских выборов. Восторгался и народ, распевавший во всех углах страны гимн «бессмертному Джексону».
Джексон между тем, полностью вошел в роль хозяина Нового Орлеана. Хотя война уже закончилась и повсеместно стало известно о заключении мирного договора с Англией в Генте в декабре 1814 г., Джексон не проявил ни малейшего желания отменять в городе чрезвычайное положение. Начались его беспрерывные стычки с гражданскими властями. Джексон запретил губернатору и легислатуре принимать какие-либо решения вопреки его воле. Возмущенные отцы города теперь уже проклинали Джексона и демонстративно исключили из благодарственной резолюции в адрес защитников города имя главнокомандующего. Затем стали роптать и местные призывники, потребовавшие освободить их от дальнейшего отбывания воинской повинности, поскольку никакой угрозы вражеского вторжения не существовало. Джексон в ответ приказал выслать их за пределы города. В схватку с главнокомандующим после этого вступил местный журналист Лаувалье, публично обвинивший Джексона в нарушении основных принципов конституции и Билля о правах. Джексон отправил журналиста за решётку. За Лаувалье вступился федеральный окружной судья, но главнокомандующий упёк в тюрьму и его. Тогда на защиту законности встал уже окружной прокурор, но его постигла участь журналиста и судьи. В городе стали говорить об утверждении правления «военного тирана».
Джексон освободил заключённых и передал власть губернатору и легислатуре только 13 марта 1815 г., когда ему вручили официальное подтверждение о заключении мирного договора с Англией. Но федеральный судья и прокурор не простили ему унижения и незамедлительно выдвинули против главнокомандующего обвинение, ставшее известным как «Соединённые Штаты против Джексона». Превысившему свои полномочия герою пришлось предстать перед судом, где он изложил собственное понимание законности: «Наши бесценные права, которыми мы наслаждаемся благодаря нашей благословенной конституции и которые никто не может нарушить в обычные времена, могут быть в целях безопасности ограничены в чрезвычайные периоды. Частная собственность, например, священна в любом хорошем государстве, особенно в нашем, но должно ли уважение к ней помешать войскам вытоптать в случае необходимости хлебное поле или сжечь дом, укрывающий врага? Можно привести тысячи других случаев, в которых целесообразность оказывается выше закона». Суд, однако, остался верен закону, а не целесообразности, и приговорил главнокомандующего к штрафу в 1 тыс. долл. Генерал, оскорблённый в своих самых благородных чувствах, выложил штраф и отправился залечивать моральную травму в Нэшвилл. Моральное состояние Джексона улучшилось очень быстро: по пути в Нэшвилл его повсюду чествовали как национального героя, нового Вашингтона. В Нэшвилле его объявили спасителем нации и предложили выдвинуть кандидатом в президенты США на предстоящих выборах. Но к этой борьбе Джексон еще не был готов.
Сразу после новых президентских выборов 1816 г. он спешил в Белый дом, чтобы наладить связи с новой администрацией. Все знаменитости, с которыми он в этот раз имел встречи, в том числе только что избранный президентом страны Джеймс Монро, отнеслись к нему весьма радушно. Монро предложил ему пост военного министра, но Джексон отказался, предпочтя должность главнокомандующего Юго-западной территории, основной обязанностью которого было продвигать американские границы как можно дальше на юг и запад. Главнокомандующему были обеспечены самые благоприятные условия для исполнения обязанностей: президент разрешил ему разместить штаб округа в семейной усадьбе и прямо оттуда руководить всеми операциями.
Главнокомандующий методично продолжал дело, начатое им во время англо-американской войны: вслед за криками он принялся вытеснять чероков и семинолов. Как и прежде, Джексон использовал в отношении «дикарей» принцип «разделяй и властвуй», приближая к себе индейских вождей, готовых «раскурить трубку мира», и расправляясь с непокорными. Но лояльные вожди вскоре убедились, что их послушание отнюдь не гарантирует сохранения обжитых территорий. Джексон и им предлагал «ужаться», поскольку, доказывал он, столь неравномерное распределение земель между краснокожими и белыми противоречит справедливости.Переговоры Джексона с индейцами основывались на предельно простом принципе: «Не спрашивать их ни о чём. Просто говорить, что им нужно делать».

В 1818 г. Джексон решился на захват Восточной Флориды. Переговоры о её уступке США Испанией, сверх всякой меры затянулись, а без занятия Флориды, служившей убежищем для мятежных индейцев, безопасность южных границ не могла быть обеспечена. Получив от президента Монро двусмысленный ответ в связи с этим намерением, Джексон расценил его как президентское благословение, и с несколькими сотнями ветеранов англо-американской войны, двинулся во Флориду. Вся операция по захвату испанских территорий отняла у него не более двух месяцев, была осуществлена малой кровью, но вызвала страшный шум в Вашингтоне.

Решительный протест против действий Джексона выразил испанский посол, затем за дело взялась оппозиция: республиканская администрация обвинялась в превышении конституционных полномочий. Сам президент Монро в письме к Джексону заявил, что поручал генералу загнать индейцев во Флориду, но не захватывать последнюю. Джексон отреагировал на письмо президента спокойно и твёрдо: ему поручалось предпринять «все необходимые меры» для снятия индейской угрозы, а захват Флориды был самой эффективной среди этих мер. Логика Джексона в конце концов и взяла верх: именно её поддержало общественное мнение. Так что в ноябре государственный секретарь Джон Куинси Адамс послал гонца в Мадрид с инструкцией-ультиматумом, где утверждалось, что захват Флориды был вынужденной мерой самообороны, и Испания должна смириться с потерей.
Монро, уловивший, на чьей стороне симпатии населения, предложил Джексону пост губернатора Флориды. В этой должности генерал пробыл недолго, но и за те несколько недель, в течение которых он управлял новой американской территорией, сумел оставить о себе память. В этот раз он обнаружил приверженность демократическим политическим принципам: когда встал вопрос об избирательном праве во Флориде, Джексон заявил, что здесь не должно быть «никаких различий между богатыми и бедными, знатными и простолюдинами», и отверг имущественный ценз. Но приверженность политической демократии для белых сограждан вполне уживалась с намерением загнать всех индейцев, проживавших во Флориде, в резервации. Политические принципы Джексона находились в согласии с волей нации: губернаторская деятельность генерала ещё больше упрочила его популярность в Америке.
Англо-американская война 1812—1814 гг. не случайно приравнивается многими историками ко второй войне США за независимость. Внешне её итоги отнюдь не были впечатляющими, но в действительности война очень серьёзно повлияла на весь ход американской истории, на политику, территориальную экспансию, экономику, национальное самосознание. После войны Америка стала во многом другой страной. Это обновление отразилось на судьбах всех американцев.
В политической жизни одним из главных следствий войны, был распад двухпартийной системы "федералисты — республиканцы" и утверждение монополии республиканской партии. Крах партии федералистов был предопределён её открыто проанглийской позицией. Торгово-финансовые круги северо-восточных штатов, руководствуясь собственной экономической выгодой, с самого начала не поддерживали планы войны против Англии, их главного торгового партнёра. На исходе войны федералисты уже доказывали жителям северо-восточных штатов, что их благополучие требует выхода из Союза и создания собственной конфедерации. Орудием осуществления своих замыслов они попытались сделать конвент штатов Новой Англии, созванный в 1814 г. в Хартфорде, штат Коннектикут. Сепаратистам не удалось, правда, добиться успеха на конвенте: большинство его членов предъявили серьёзные требования к правительству, но надеялись осуществить их в рамках Союза. Угроза распада Союза была ликвидирована, и республиканцы с облегчением перевели дух. А внушительная победа Эндрю Джексона у Нового Орлеана в конце войны и заключение Гентского мира способствовали росту доверия к республиканской партии со стороны широких масс избирателей. Республиканская пропаганда, умело обыграв тот факт, что последнее сражение войны было выиграно американцами, раструбила о её победоносном исходе для США. Воспользовавшись благоприятным поворотом событий, республиканцы припомнили федералистам в деталях все их проанглийские и антиправительственные акции. Престиж федералистов среди избирателей начал быстро падать, и партия Гамильтона вскоре вообще сошла с исторической сцены. Вместе с этим исчерпала себя и первая двухпартийная система США.
Монро, сменивший в 1817 г. Мэдисона на посту президента, ещё больше упрочил новый курс республиканской партии. Он решительно утверждал протекционизм, расширял активность федерального правительства и его расходы, поощрял финансистов, земельных спекулянтов, предпринимателей. Он также использовал идеи экспансии, которые призваны были привлечь на его сторону всех американцев без исключения. А разве нашелся хотя бы один человек, способный возразить против провозглашённого в его внешнеполитической доктрине принципа «Америка для американцев»? Монро был убеждён, что является истинно общенациональным президентом, а республиканцы — общенациональной партией и что почва для соперничества, а следовательно и существования разных партий, была устранена раз и навсегда. И действительно, современники всё чаще и чаще стали называть республиканскую партию партией «национальных республиканцев», выражающих интересы нации в целом, а правление Монро — «эрой доброго согласия».
Недовольные политикой Монро полагали, что он сверх меры укрепил привилегированное положение Национального банка: его монополия на эмиссию денег в стране порождала недовольство с разных сторон. Рабочие полагали, что денег в обращении слишком много и что это ведёт к инфляции и росту цен, а фермеры были уверены, что выпуск денег искусственно сдерживается, порождая их нехватку у покупателей, высокий кредитный процент и другие несчастья. Причину утверждения монополии Национального банка его противники видели в срастании администрации с финансистами. Следствием этого порочного альянса считали коррупцию, продажность чиновничьего аппарата, раздачу государственных постов друзьям администрации и ставленникам денежного мешка. Оппозиция политике Монро внутри его собственной партии стала нарастать, разделение республиканцев на фракции и их соперничество постепенно заступили на место прежнего противоборства республиканцев и федералистов.
За годы войны в десять раз возросло количество текстильных предприятий, резко увеличилась выплавка металлов, строительство судов. Одновременно в десятки раз возросло количество работающих по найму. Но с приходом промышленного капитализма пришли и недостатки, свойственные его первоначальной, «дикой» стадии. Грубая эксплуатация наёмных тружеников, включая женщин и детей, безработица и, как следствие, голодные бунты, луддистское «сведение счетов» с машинами, бродяжничество,— все эти «родимые пятна» юного капитализма, известные уже несколько десятилетий в Англии, распространились и в Америке. В 1819 г. страна узнала ещё об одном следствии бурного промышленного развития — кризисе перепроизводства, больно ударившем по простому люду. А когда народ в отчаянии обратил взоры к своим избранникам в Белом доме и Капитолии, то натолкнулся на полное равнодушие.
Неимущие и малоимущие американцы, изыскивали разнообразные способы улучшить своё положение. Как и прежде, большинство из них устремляли свои взоры на обширные земли Запада. Заселение земель, отнятых у индейцев и испанцев, было тогда как никогда активным: новые штаты — Индиана, Миссисипи, Иллинойс, Алабама, Мэн, Миссури — возникали, как грибы после дождя. Большинство поселенцев были людьми бедными или небольшого достатка, настроенными очень демократично, что находило воплощение и в политическом устройстве новых штатов. Их конституции вводили всеобщее избирательное право для мужчин, устанавливали простое и дешевое государственное управление. Пример Запада заражал и приатлантические штаты, где под напором демократии в конце концов пали имущественные цензы.

Глас неимущих и нового среднего класса, пополнявшегося ежегодно за счёт десятков тысяч фермеров и мелких предпринимателей, звучал всё более весомо. Они остро нуждались в национальном политическом лидере, способном побороться за власть на самом высоком уровне.
У Джексона были веские основания претендовать на роль такого лидера. Он родился, вырос, стал знаменитым на Западе, большую часть жизни провёл в гуще людей, потом и кровью устраивавших собственное благополучие. Неприязнь к «набобам» и «денежным аристократам» из северо-восточных штатов была у него в крови и не исчезла, когда он стал преуспевающим плантатором. И когда его, блистательного военного генерала, стали призывать под свои знамёна различные фракции республиканской партии, Джексон примкнул не к национальным республиканцам, а к фракции «старых» республиканцев, верных демократическим заветам отцов-основателей партии.
Едва Джексон вышел в отставку с поста губернатора Восточной Флориды, как «старые» республиканцы заявили о желании видеть его будущим кандидатом в американские президенты.
«Мое политическое кредо,— высказался он вскоре,— оформилось под влиянием старой республиканской школы». Одна из главных заповедей, подхваченных тогда Джексоном,— свобода личности и народа, их суверенитет. Правительство, разъяснял он, не должно вмешиваться в деятельность личности и сообществ индивидуумов, если она не противоречит законам. Другая заповедь старых республиканцев, усвоенная Джексоном,— право всех людей, независимо от имущественного положения, участвовать в государственном управлении. Джексон безусловно поддерживал распространение избирательного права на всех свободных мужчин, даже бедных. Народ он неизменно ставил выше власти, но подчёркивал, что верит только в тот народ, который твёрдо усвоил «добродетели, религию и мораль». Таковыми, по мнению Джексона, были большинство американцев. Вслед за правами народа к основополагающим принципам американской демократии Джексон относил права штатов. Одной из главных его жизненных целей было расширение Союза за счет всей «Испанской Северной Америки» и индейских территорий. Центральное правительство должно быть достаточно сильным, чтобы реализовать эту цель, но оно же не должно выходить за конституционные рамки, мудро очерченные отцами-основателями. Чрезмерно сильное центральное правительство, доказывал Джексон, выгодно только «денежной аристократии» и уже по этой причине неугодно народу. Обуздание денежной аристократии, Национального банка и всё больше сраставшегося с ними федерального правительства он включил в свои приоритеты. Джексон высказывал открытую неприязнь к государственному долгу, участию правительства в Национальном банке и другим гамильтоновским идеям, воспринятым, к великому его сожалению, Мэдисоном и Монро. Со всем этим нужно было покончить, вернуть людям равные шансы в пользовании благословенной экономической и политической свободой.
С таким багажом Джексон и дебютировал на президентских выборах 1824 г. Все другие претенденты, а их оказалось четверо, также выступали от имени республиканской партии, к тому времени явно расколовшейся. Самым опытным среди них был министр финансов Уильям Крауфорд, который ещё в 1816 г. весьма успешно соперничал за выдвижение в президенты от республиканцев с самим Монро. Серьезным соперником для Джексона являлся и Генри Клей, спикер палаты представителей конгресса. То был политик милостью божьей, выдающийся оратор, блестящий тактик, будущий основатель партии вигов. Но пока что он примыкал к национальным республиканцам, являясь при этом приверженцем идей федералистов. Его «Американская система» предполагала активное покровительство национальной промышленности и финансам, цементирование Союза за счет прав штатов. Третьим соперником Джексона стал Джон Куинси Адамс, сын Джона Адамса, одного из самых видных деятелей войны за независимость, занявший свое место в американской политической элите как бы по наследству. Он был самым образованным среди претендентов, он великолепно говорил на нескольких языках, знал премудрости дипломатии и механизм политического правления. Наследственность и воспитание соединили в Адамсе педантичного пуританина и сноба, презиравшего толпу (он не уделял внимания предвыборной демагогии и интригам). Замыкал круг претендентов Джон Кэлхун из Южной Каролины, один из главных «ястребов» периода англо-американской войны и будущий лидер рабовладельцев. Но накануне избирательной кампании он снял свою кандидатуру в пользу Джексона.
Джексон нашёл сторонников и среди влиятельных людей. К ним, например, относился герой войны за независимость французский граф Лафайет, посетивший тогда США. Как только Лафайет появился в Америке, Джексон приветствовал его как одного из самых выдающихся отцов-основателей Соединённых Штатов. Признательный Лафайет во время турне по стране неизменно называл Джексона национальным героем и достойнейшим продолжателем дела Американской революции.
Томас Джефферсон высказывался с тревогой о возможности избрания Джексона президентом. По мнению основателя республиканской партии, Джексон не питал большого уважения к конституции и законам, был предрасположен к «ужасным страстям» и, заняв Белый дом, представлял бы опасность для демократии. Другой патриарх республиканской партии, Галлатин, вспомнил, что Джексон грозился в своё время повесить участников федералистского конвента в Хартфорде как изменников родины, а это, конечно, ни в малейшей степени не согласовывалось со священными принципами свободного соперничества партий и терпимости к инакомыслящим. Ещё более суровы были в отношении к Джексону политические конкуренты. Генри Клей определил его как самого невежественного, неуравновешенного и лицемерного американского политика. Джон Куинси Адамс видел в нём «варвара, не способного написать грамотно и одного предложения и не знавшего даже, как пишется его собственное имя». Мол, что изобретённое Джексоном выражение «о’кей» происходит от незнания претендентом правильного написания простых слов all correct (в действительности выражение «о’кей» происходит от индейского слова «оке»).
Тысячи и тысячи простых американцев, получивших избирательные права благодаря отмене в предшествующее десятилетие имущественного ценза, увидели в Джексоне человека, походившего на них самих: он не был силён в грамоте, не был обучен изысканным манерам, но зато мог защитить своё достоинство и был непримирим к тем политическим противникам, которые представляли сливки общества. В 1824 г. большинство простых людей были настроены в пользу Джексона. Но на выборах ни одному из кандидатов не удалось собрать необходимого большинства (более половины) голосов. Джексон все же получил больше всех: он заручился голосами 99 выборщиков, Адамс — 84, Кроуфорд — 41 и Клей — 37. Теперь избрание президента, согласно конституции, зависело от палаты представителей.
В палате представителей начались интриги. Первую скрипку играл её спикер Клей: не имея шансов стать победителем, он снял свою кандидатуру и использовал теперь всё влияние в конгрессе для того, чтобы обеспечить избрание угодного ему претендента. В кулуарах Капитолия и в своих апартаментах Клей горячо уговаривал конгрессменов голосовать только за Адамса. Адамс же в дневниковых записях от 9 января 1825 г. зафиксировал факт прямого соглашения между ним и Клеем: спикер палаты представителей обещал ему голоса своих сторонников в случае приверженности принципам «Американской системы». Месяц спустя Джон Куинси Адамс был избран президентом. А ещё через несколько дней стало известно, что в новом правительстве пост государственного секретаря занял Клей. Заключение сторонников Джексона по поводу такого поворота событий было единодушным: произошла самая грязная сделка со времен создания Американской республики.
Джексон, взбешённый исходом голосования в конгрессе, расценил его как «распродажу конституционных прав народа». Но поражение не сломило, а только разозлило и раззадорило генерала.

Легислатура Теннесси выдвинула его кандидатом в американские президенты на следующий срок. И хотя до выборов было ещё целых три года, Джексон приступил к методичной работе по собиранию вокруг себя оппозиционных сил. Его поместье Эрмитаж превратилось в штаб-квартиру новой политической фракции. Она цементировалась вокруг личности Джексона и состояла по преимуществу из его друзей, таких, как Джон Овертон, Хью Уайт, Джон Итон.
Между тем в Вашингтоне сформировался еще один центр оппозиции Адамсу, признавший Джексона своим лидером. Оппозиция в конгрессе и вступивший в тесные контакты с ней Джексон находили все больше точек соприкосновения. Зарождалась новая фракция, которая вскоре назвала себя «демократическими республиканцами», или просто демократической партией. Её вдохновителем и отцом-основателем стал генерал из Теннесси. Впрочем, в становлении новой партии, а вслед за тем и в восстановлении двухпартийной системы, включавшей уже новых участников — демократов и вигов, выдающуюся роль сыграли ещё два человека — Джордж Кэлхун из Южной Каролины и Мартин Ван Бюрен из Нью-Йорка. Личный альянс трёх политиков символизировал союз трёх главных регионов Америки: Запада, Юга и Северо-Востока, подводя под нарождавшуюся демократическую партию прочное общенациональное основание.
Мотив Кэлхуна был прост: пропагандируемые Адамсом и Клеем ввозные пошлины откровенно брали под защиту интересы капиталистического Северо-Востока и ущемляли аграрные южные штаты. Ван Бюрен утвердился в это время в качестве самого влиятельного деятеля демократов в Нью-Йорке. Как и Джексон, он происходил из «простого люда», но смог стать превосходным политиком и утончённым интеллектуалом. Идеалом для него всегда был Джефферсон: Ван Бюрен откровенно поклонялся отцу американской демократии. Одновременно он возмущался деятельностью Монро и Адамса, с которыми связывал перерождение республиканской партии. Ван Бюрен первым среди американских политиков усмотрел в однопартийном правлении не добро, а зло, полагая, что оно утверждает в действительности не национальное согласие, а служит источником коррупции и деспотии. По сути, Ван Бюрен впервые дал идеологическое обоснование партийно-политического плюрализма.
Постепенно складывавшаяся вокруг Джексона демократическая партия была необычайно разношерстной. Как и некогда в джефферсоновской партии, в ней преобладали сельские жители, включая фермеров и плантаторов. Но, как и во времена Джефферсона, противоречия между ними оставались ещё под спудом, а объединяла их совместная оппозиция финансово-промышленной элите. Впрочем, между партиями Джексона и Джефферсона были серьёзные различия: партия Джексона пользовалась более широкой поддержкой, прежде всего благодаря тем слоям из среднего и низшего классов, которые появились в ходе промышленного переворота и бурной колонизации западных земель. Если партия Джефферсона являлась аграрной партией, то партия Джексона была аграрно-индустриальной. Последователи Джексона подхватили джефферсоновскую концепцию прав человека: право на свободу, жизнь, стремление к счастью ставилось ими выше права на частную собственность. Право на собственность при этом не отрицалось, ибо, как утверждал Уильям Гудж, не имея средств к существованию, невозможно реализовать и право на жизнь. Но чрезмерное накопление богатств рассматривалось как безусловное зло, ибо развращало человеческую душу, делало личность рабом денежного мешка. Самое главное заключалось в том, чтобы обеспечить каждому человеку обладание той собственностью, которая создавалась его собственным трудом. В партии отвергали экономические принципы Гамильтона и Клея, как способствовавшие укоренению в Америке аристократии богатства и упразднению равенства возможностей в экономической конкуренции. Демократы заявляли, что осуждают капиталистов, но чаще всего обрушивали гнев на финансовых тузов, взращенных правительственными привилегиями. Против этих привилегий и должен был в первую очередь направляться гнев масс: отсюда и название, которое всё чаще стали брать себе демократы — «антимонополисты». Первые партии рабочих появились как раз в конце 1820-х годов: за пять лет в разных штатах возникло более 60 партий. Они протестовали против тяжёлых условий на производстве, добивались ограничения женского и детского труда, введения 10-часового рабочего дня. Рабочие стали прибегать к стачкам, организовывать профсоюзы. Но по своим целям это движение все же тяготело к мелким собственникам: большинство рабочих мечтали, накопив необходимую сумму денег, обзавестись фермой или открыть собственное дело. Идеалы равенства предпринимательских возможностей, равных шансов в накоплении богатств, антимонополизм были им не менее близки, чем сокращение рабочего дня и повышение заработной платы. Поэтому рабочие легко объединялись с мелкими и средними собственниками в джексоновском движении.
На выборах 1828 г. сторонники Джексона агитировали за него как за «народного кандидата», защитника простого люда, фермеров Запада и рабочих Северо-Востока. Прибегали и к новой избирательной тактике: программа лидера демократов излагалась на специально созывавшихся многолюдных митингах. Демократическая партия успешно развивала собственную прессу, а её главным органом стала «Юнайтед Стейтс телеграф», издававшаяся на деньги самого Джексона.
Сторонники же его соперника, Адамса, мобилизовали усилия на поиск всевозможных фактов, компрометирующих Джексона. Суть обвинений прояснилась быстро: работорговец, дуэлянт, убийца, картёжник, выпивоха, активный участник заговора Бэрра. Обыгрывая фамилию, изображали его на карикатурах в виде глупого и упрямого осла (по-английски jackass означает и «осёл», и «болван»). Однако Демократическая партия обратила это сравнение себе на пользу. Осла стали размещать на агитационных материалах, делая акцент на его трудолюбии, скромности и упорстве — качествах, присущих многим простым американцам. В 1870 году карикатурист Томас Наст дал новый виток популярности представлению демократов ослами, заодно нарисовав Республиканскую партию в образе слона. С того времени эти животные прочно закрепились в массовом сознании в качестве символов партий.
3 декабря стало известно, что Джексону гарантировано 178 голосов выборщиков, а Адамсу только 83. Джексон смог взять верх и на Западе, и на Юге, и на Востоке, одержав одну из самых триумфальных побед в истории Соединенных Штатов. 4 марта 1829 г. Эндрю Джексон вступил в президентскую должность, в которой пребывал в течение восьми лет.
Президентскую деятельность Джексон начал с чистки государственного аппарата, причём смещения с должностей и новые назначения осуществлялись в очевидном соответствии с принципом партийной принадлежности, а во главу угла возводилась лояльность самому главе государства. Современники очень быстро и справедливо нарекли кадровые смещения и назначения Джексона «политической добычей». Практика «дележа политической добычи» победившей партией и её кандидатом в президенты со временем укоренилась в Америке, а ее истинным творцом признали именно Джексона. Если Адамс, его предшественник на президентском посту, уволил с государственных должностей за четыре года всего 12 человек, то Джексон только за первые 18 месяцев правления сместил более 900 из 10 тыс. государственных чиновников. Больше всего сторонников своей партии он назначил в государственный департамент. Из самых близких друзей он сформировал «кухонный кабинет», который приобрёл большее влияние, чем правительство.

Кадровой политике президента пытался противостоять в первую очередь сенат США, в котором виги сохранили большое влияние. Джексон вступил с ним в жесткую схватку, утверждая при этом, что он является избранником всего народа, а сенаторы — креатурами легислатур штатов. Вскоре после занятия высокой должности Джексон заявил, что не только Верховный суд США, но и президент располагает правом судить о соответствии принимаемых конгрессом законов Конституции. Эта формула стала активно использоваться в противостоянии с законодателями.
Противоречивой оказалась позиция Джексона в вопросе о соотношении прав федерального правительства и штатов. Во время борьбы за президентское кресло Джексон был верен принципу суверенитета штатов, который поддерживали и все фракции демократической партии. Но уже вскоре внутри его партии произошел раскол по этому вопросу. Южная фракция партии во главе с Кэлхуном встала на откровенно сепаратистскую позицию и заявила о праве любого штата в случае несогласия с решением центральной власти выйти из федерального союза. Такой экстремистской трактовки прав штатов Джексон не принял и даже принудил вице-президента Кэлхуна уйти со своего поста.
В конфликте Джексона и Кэлхуна, как и в расколе демократической партии, многие историки усматривают первые предгрозовые раскаты гражданской войны Севера и Юга. Но демократы тогда раскололись по вопросу о тарифной политике центрального правительства, а что касается рабства, центральной проблемы, вызвавшей гражданскую войну, то она оставалась за рамками их дискуссий. Джексон, сам рабовладелец, и не помышлял затевать спор по этому вопросу, более того, он полагал, что собственность на невольников столь же неприкосновенна, как и любая другая. Он защищал единство Союза, не подозревая, что оно может оказаться несовместимым с рабовладением. В поисках «золотой середины» во взаимоотношениях штатов и федерального правительства Джексон все чаще руководствовался не конституционными принципами, а политической целесообразностью. В одних случаях она требовала от президента поддержать верховенство федерального правительства, в других — права штатов. Права штатов были подняты им на щит при подготовке законодательства в отношении индейцев. Причина этого была проста: именно поддержка прав штатов наилучшим образом обеспечивала выселение индейских племён с исконных территорий. Тот же Адамс предпочитал закрывать глаза на конфликты между белыми поселенцами и индейцами, устранившись от их споров. Джексон был не таков: твёрдой рукой вознамерился он вытеснить индейцев с территорий, на которые претендовали его белые сограждане. Хотя президент и считал индейскую политику внутренним делом каждого штата, он призывал и конгресс не жалеть федеральных средств на «благое дело» — переселение индейцев. Конгресс внял ему: уже в 1830 г. им были приняты соответствующие решения. Всего за восемь лет пребывания Джексона на президентском посту у индейцев было выкуплено более 100 млн. акров земель на сумму почти в 68 млн. долл. Выкупленные земли предназначались для белых поселенцев. Возникал вопрос: как распределить эти земли между белыми соотечественниками? И вновь разгорелся спор между поборниками прав федерального правительства и сторонниками суверенитета штатов: первые утверждали, что земли являются исключительно собственностью центральных властей, вторые, что ими должны распоряжаться власти штатов. В данном вопросе Джексон, вновь совершив политическое сальто-мортале, высказывался уже в пользу верховенства центрального правительства. Но среди сторонников такого подхода были свои разногласия: виги настаивали на том, что земли должны продаваться белым американцам по рыночной стоимости с аукциона, а демократы предлагали снижать размеры продававшихся участков и цену на них, чтобы обратить в независимых собственников как можно больше белых соотечественников. Джексон, проявив себя сторонником джефферсоновских аграрных принципов, решительно поддержал интересы белого большинства. Почти каждый год его пребывания у власти был ознаменован снижением размеров продававшихся участков и цены на них. Территории, покинутые индейскими племенами, занимали не только земельные спекулянты и плантаторы, а все чаще фермеры и рабочие.

падение Национального банка
Джексон не уставал повторять, что Национальный банк является монополией, заключает постоянную угрозу для демократических институтов страны и не обеспечивает здорового денежного обращения в стране. Возмущало его и то, что львиная доля вкладов и дивидендов банка принадлежала финансистам из северо-восточных штатов. Схватка между президентом и банком достигла кульминации летом 1832 г., когда вопрос о продлении его полномочий был поставлен на голосование в конгрессе США. И в сенате и в палате представителей сторонники банка добились большинства. Джексон по получению сообщения из конгресса собрал своих единомышленников и в первой же фразе отверг любые компромиссы с противником: «Банк намеревается убить меня, но я убью его!». А его мозговой трест получил задание подготовить президентское вето на решение конгресса.
Вето Джексона вызвало широкую поддержку масс белых американцев и сыграло важную роль во второй победе Джексона на президентских выборах в конце 1832 г. После этого дни Национального банка были сочтены. Политика Джексона в отношении Национального банка имела противоречивые последствия, а те, кто осмысливал ее, неизменно задавались вопросом: «Что же было меньшим злом: сохранение могущественного Национального банка, осуществлявшего централизованный контроль над денежным обращением и финансовыми операциями, или рассредоточение этих функций между множеством банков, что способствовало оживлению экономической конкуренции, но имело и негативные последствия, одним из главных среди которых стал рост инфляции?» Наиболее справедливый ответ на этот вопрос, по-видимому, дала сама история, свидетельствующая, что финансовая политика Джексона, при всей ее противоречивости, все же стимулировала развитие в стране свободной конкуренции и расширила предпринимательские возможности массы американцев.
Джексон вошел в историю как сильный президент и даже получил прозвище «король Эндрю». Перетряс государственный аппарат, блокировал или даже «хоронил» с помощью вето неприемлемые решения конгресса, несмотря на ожесточенное сопротивление финансовой элиты и вигов разрушил Национальный банк и вернул золотой стандарт. Он облегчил доступ к западным землям простым американцам, да и в целом весьма последовательно отстаивал принцип равенства экономических возможностей.
Остаток жизни Джексон провёл в семейной усадьбе в штате Теннесси. Скончался он в 1845 г. в возрасте 78 лет. На его надгробной плите были выбиты лишь три слова: «Генерал Эндрю Джексон»

тот самый памятник, перенесённый в игру

В игре также упоминается революционер и диктатор Кубы Фидель Кастро.

Фидель Кастро родился 13 августа 1926 года на Кубе в провинции области Орьенте. Отца звали Анхель Кастро – испанец-эмигрант, некогда бывший мелким землевладельцем и разбогатевший благодаря собственным сахарным плантациям. Мать Фиделя звали Лина Рус Гонсалес, она была кухаркой в доме Анхеля. Лина родила Анхелю пятерых детей и только после этого пара поженилась.
Родители Фиделя были людьми необразованными, тем не менее, они очень старались дать достойное образование своим детям. Кастро учился в католической школе в Сантьяго-де-Куба, затем — в иезуитском колледже Белен в Гаване. Однако особыми успехами в учёбе молодой Фидель Кастро не отличался, предпочитая проводить время на спортивной площадке.
Политическим активистом он стал в середине 1940-х годов во время учёбы в Гаванском университете, где он и развил свои незаурядные ораторские способности.
Кастро выступал с жёсткой критикой в адрес кубинского правительства во главе с Рамоном Грау, обвинявшегося его противниками в коррупции. Уличные протесты, сопровождавшиеся беспорядками и насилием, были в те года обычным явлением на Кубе, и Кастро очень быстро оказался в поле зрения полиции. Он также принял участие в попытке свержения президента Доминиканской Республики Рафаэля Трухильо, однако этот заговор был пресечён американцами.
В 1948 году Кастро женился на Мирте Диас-Баларт, дочери богатого кубинского политика. Но вместо того, чтобы примкнуть к кубинской политической элите, Кастро всё больше склонялся к марксизму.
Он считал, что экономические проблемы Кубы были результатом необузданного капитализма, и что эта проблема могла быть решена только с помощью народной революции.
После окончания университета Фидель Кастро открыл свою частную юридическую фирму, но его бизнес оказался неуспешным. Кастро постоянно был в долгах. Но он остался политическим активистом и принял участие в ряде демонстраций, часто заканчивавшихся столкновениями с полицией.
В 1952 году к власти на Кубе пришёл Фульхенсио Батиста, свергнувший президента Карлоса Прио, распустивший конгресс и отменивший действие конституции.
Политика Батисты, направленная на сближение с Соединёнными Штатами и подавление социалистических организаций, шла вразрез с основами политического мировоззрения Кастро. После того, как юридические средства борьбы были исчерпаны, Кастро основал движение Generacion del Centenario ("Поколение столетия"), главной целью которого было свержение Батисты. Куба к тому времени стала прибежищем для богатых плейбоев, здесь хозяйничали организованные преступные синдикаты. На острове процветали проституция, игорный бизнес и наркоторговля.
26 июля 1953 года под руководством Фиделя Кастро была предпринята вооружённая попытка штурма военных казарм Монкада рядом с городом Сантьяго-де-Куба. Её целью был захват оружия, необходимого для будущего восстания. Нападение закончилось неудачей, многие его участники были схвачены или убиты. Кастро оказался среди арестованных и попал под суд в сентябре 1953 года. Своё выступление в суде Кастро использовал для обличения преступлений, совершённых кубинской армией. В этой пятичасовой речи, ставшей впоследствии знаменитой и получившей название "История меня оправдает", Фидель Кастро по сути дела представил социально-политическое кредо своей революции. Речь в суде сделала его ещё более значимой фигурой, особенно для иностранных журналистов, которые были допущены в зал заседаний.
Кастро приговорили к 15 годам лишения свободы, однако был освобождён по амнистии уже в мае 1955 года, просидев в довольно комфортных условиях 19 месяцев. Во время пребывания в тюрьме он развёлся с женой и с головой ушел в изучение марксистской литературы. Фульхенсио Батиста продолжал гонения на оппозицию, и Кастро бежал в Мексику, чтобы избежать нового ареста. Здесь он встретился с молодым революционером Эрнесто Геварой, получившим от кубинцев прозвище Че.

В ноябре 1956 года Кастро вернулся на Кубу в компании Че Гевары, своего брата Рауля и ещё 79 вооружённых сподвижников на протекавшей яхте "Гранма", рассчитанной на 12 человек. Отряд повстанцев спрятался в горах Сьерра-Маэстра, откуда Кастро и начал вести продолжавшуюся два года партизанскую войну против режима Батисты.
2 января 1959 года армия повстанцев вошла в Гавану. Батиста бежал из страны.
Сотни бывших сподвижников Фульхенсио Батисты были казнены после судебных процессов, вызвавших серьёзные сомнения у многих иностранных наблюдателей.
Фидель Кастро ответил на эту критику, заявив, что "революционная справедливость основывается не на юридических предписаниях, а на моральных убеждениях". Новые кубинские власти пообещали отдать землю народу и защищать права бедных. Но вскоре правительство ввело в стране однопартийную систему. Сотни людей оказались в тюрьмах и лагерях в качестве политических заключенных. Тысячи кубинцев бежали с острова.
Фидель Кастро настаивал на том, что его идеология в первую очередь сугубо кубинская. "Это не коммунизм и не марксизм, а представительная демократия и социальная справедливость в условиях плановой экономики", — говорил он в то время.
В 1960 году Фидель Кастро национализировал предприятия и компании, которыми владели американцы. В ответ Вашингтон ввёл торговое эмбарго, которое продлится многие годы и будет действовать даже в XXI веке.
Кубинский лидер впоследствии заявлял, что был вынужден искать защиты у Советского Союза и его руководителя Никиты Хрущёва. Сближение Кубы с Москвой превратило остров в поле сражений холодной войны.

В апреле 1961 года США попытались свергнуть режим Кастро руками кубинских эмигрантов, бежавших с острова. Однако кубинская армия отразила вторжение в заливе Свиней. Многие были убиты, около тысячи нападавших попали в плен. Отразив наступление, Фидель отвесил звонкую оплеуху сверхдержаве, которая его за это уже никогда не простила.
Год спустя американская разведка раскрыла планы размещения на Кубе советских ракет. Мир оказался на грани ядерной войны. Эпизод вошёл в историю как Карибский кризис.
"На этом острове, ставшем тюрьмой, готовятся несколько площадок для размещения наступательных ракет, - заявил тогда президент США Джон Кеннеди. - Цель этих баз не может быть никакой иной, кроме обеспечения возможности нанесения ядерного удара по Западному полушарию".
США и СССР оказались в жесточайшем противостоянии, которое кончилось тем, что Хрущёв, моргнув первым, вывел ракеты с Кубы в обмен на секретный вывод американских вооружений из Турции. Фидель Кастро стал первейшим врагом Америки. ЦРУ устраивало на него многочисленные покушения.

Советский Союз заваливал Кубу деньгами. СССР покупал большую часть выращиваемого на острове сахарного тростника, а в ответ советские суда заходили в порт Гаваны с товарами, призванными помочь кубинцам пережить суровое американское эмбарго. Несмотря на зависимость от помощи Москвы, Фидель возглавил новую международную организацию — Движение неприсоединения.
При этом в других частях света, особенно в Африке, Кастро явно занимал одну из сторон конфликта. К примеру, он отправлял своих солдат на поддержку марксистских режимов в Анголе и Мозамбике.

А затем наступила эпоха Горбачёва, гласности и перестройки. Для команданте и его революции она стала предвестником катастрофы. Москва фактически отказалась поддерживать экономику Кубы, перестав покупать у нее сахарный тростник. По-прежнему действовавшее американское эмбарго и отсутствие помощи со стороны Советского Союза привели к возникновению хронического дефицита даже на базовые товары. Полки магазинов на Кубе опустели. Очереди росли, терпение людей иссякало. Страна, которую Фидель называл самой развитой в мире, вернулась, по сути, к эпохе лошадиной тяги.
К середине 1990-х многим кубинцам всё это изрядно надоело. Они начали тысячами выходить в море, надеясь добраться на утлых судёнышках до Флориды. Многие тонули, но сам по себе этот исход стал вотумом недоверия правлению команданте.
На рубеже XX и XXI веков взгляды команданте заметно смягчились. В 1998-м году на Кубе с историческим визитом побывал папа Римский Иоанн Павел II — об этом и помыслить нельзя было пятью годами ранее. Понтифик тогда осудил кубинские власти за несоблюдение прав человека, поставив Фиделя в весьма неудобное положение перед лицом мировой прессы.
Но, при всех его очевидных просчётах, Фидель Кастро сумел создать собственный, уникальный бренд карибского коммунизма, который он вынужден был примерять к своей стране в последние годы жизни, чтобы не дать умереть революции. Медленно и осторожно он пытался проводить рыночные реформы. Прекрасная кубинская медицина по-прежнему оставалась бесплатной, а по уровню детской смертности Куба демонстрировала результаты, превосходящие аналогичные показатели самых развитых стран мира.
Фидель заключил сделку с богатой нефтью Венесуэлой. Слухи о состоянии здоровья Фиделя и о его возможных преемниках, в числе которых был и его брат Рауль, начали распространяться в 2004 году, когда он, упав, сломал коленную чашечку и руку.
А 31 июля 2006 года, за несколько дней до своего 80-летия, команданте передал управление страной брату Раулю — на время срочной операции. При этом кубинские власти продолжали опровергать информацию о том, что Фидель страдает смертельной формой рака, и к февралю 2007-го Рауль объявил, что президент идёт на поправку. Но его здоровье продолжало ухудшаться. В начале 2008 года Кастро объявил, что на следующей Национальной ассамблее откажется от постов президента и главнокомандующего. "Я бы изменил своей совести, если бы взял на себя полномочия, требующие мобильности и полной отдачи сил", - писал он в послании, обнародованном официальной кубинской прессой.
Кастро перестал появляться на публике и занялся написанием статей для государственных СМИ. Он назвал их "Размышления товарища Фиделя".
Фидель вновь появился на публике в июле 2010 года, дав телевизионное интервью, в котором он говорил о политике США в отношении Ирана и Северной Кореи.
В августе Кастро выступил с первой за четыре года речью в Национальной ассамблее, в которой призвал США не предпринимать военных операций против Ирана и Северной Кореи и предостерёг, что дальнейшая эскалация напряжённости может привести к ядерному конфликту.
Объявление президента США Барака Обамы в декабре 2014 года о начале свёртывания торгового эмбарго и других американских санкций, стало началом периода потепления в отношениях между двумя соседними странами. Кастро приветствовал это решение, заявив, что это "позитивный шаг к миру в регионе". Однако он добавил, что всё ещё не доверяет американскому правительству.

Сообщения о смерти Фиделя Кастро появлялись в СМИ раз в несколько лет. Так, кубинского лидера «хоронили» в 1986 году, 1994 и 2007 годах. Очередное сообщение о смерти Кастро пришло 19 ноября 2009 года. Однако 10 июля 2010 года Кастро появился на публике, посетив научно-исследовательский центр в Гаване и опровергнув тем самым слухи о своей смерти.
В октябре 2012 года СМИ сообщили, что Кастро перенёс инсульт и перестал узнавать людей, а также начал испытывать проблемы с речью. Однако правительство Кубы и родственники Кастро опровергли эти сведения. Сам Фидель появился на публике 21 октября 2012 года, впервые за несколько месяцев, и разговаривал с людьми, тем самым опровергнув слухи о своём плохом самочувствии
В 25 ноября 2016 года Фидель Кастро умер. Кубинский революционер ушёл из жизни после продолжительной болезни. После смерти тело Фиделя Кастро кремировали, согласно его воле.
Многим кубинцам Фидель откровенно не нравился.
Но другие искренне любили его. Они считали команданте "Давидом, сражавшимся с американским Голиафом".
Для них Фидель и Куба были неотделимы друг от друга.

Прочие факты:

• Фидель Кастро пережил за свою жизнь множество покушений. Он был одним из руководителей, чья жизнь находилась под постоянной угрозой. За 638-ю планировавшимися и осуществлёнными на него покушениями стояло как американское правительство, так и кубинские противники Кастро и американские мафиозные группы, которые были недовольны тем, что после победы революции Кастро прибрал к рукам знаменитые гаванские казино и бордели. Во время президентства Эйзенхауэра на Кастро было совершено 38 покушений, Кеннеди — 42, Джонсона — 72, Никсона — 184, Картера — 64, Рейгана — 197, Буша старшего — 16, Клинтона — 21.
  Для США уничтожение Кастро стало своего рода навязчивой идеей: в ход шли отравленные сигареты, акваланги с туберкулёзной палочкой в баллонах, бомбы в бейсбольных мячах, ручки-шприцы и многое другое. «Всё остальное — менее важно, не жалеть денег, времени, людских ресурсов и усилий» — говорилось в одной из записок Белого дома. Сам команданте, комментируя покушения, однажды сказал: «Если бы способность выживать после покушений была олимпийской дисциплиной, я бы имел по ней золотую медаль».
  
  В компьютерных играх «Call of Duty: Black Ops» и «The Godfather 2» есть операция по устранению Кастро. Обе операции заканчиваются провалом, что опять же намекает на его «неуязвимость».
• В революционные годы Фидель нередко пририсовывал к сумме награды, объявленной за его голову, ещё два нуля.
  
• Кастро всегда являлся приверженцем часов Rolex. На многих фотографиях его можно видеть с двумя Rolex Submariner на запястье.
  
• В конце апреля 2010 года Фидель завёл аккаунт в Твиттере, намереваясь обойти по количеству читателей Барака Обаму, Себастьяна Пиньеру и Биньямина Нетаньяху, однако за первые недели их число выросло только до пары десятков тысяч.

Во время прохождения побочного задания "Ну это вроде бы несложно", в диалогах с Линокольном, Альма рассказывает о репрессиях Кастро и заключении её матери в тюрьму на острове Пинос.

Первым европейцем, ступившим на этот зелёный остров, был Христофор Колумб. Случилось это во вторник, 3 июля 1494 года, во время второй экспедиции знаменитого мореплавателя к берегам Нового Света. Приобщив новый клочок земли к бескрайним владениям испанской короны, Колумб нарёк его именем «Сан-Хуан-Эванхелиста», не подозревая о том, что обитавшие здесь индейцы тайно уже одарили свою землю сразу тремя названиями: «Камарго», «Гуанаха» и «Сигуанея».

В дальнейшем переименования следовали непрерывной чередой, и сейчас, пожалуй, можно утверждать, что вряд ли найдётся на земле другой географический объект, который столь часто менял бы свои имена. Вслед за «Сан-Хуан-Эванхелиста» пришло название «Сантьяго». В начале XIX века мадридские чиновники назвали остров «Колонией королевы Амалии», однако к тому времени на географических картах закрепилось ещё одно, ставшее основным, имя «Исла де Пинос» — «Сосновый остров».

Впоследствии Пинос именовался по-разному: «Испа Чикита» — «Маленький остров», — говорили кубинцы, обитатели «Большого острова». Пинос называли также «Островом попугаев», «Забытым островом», «Островом пиратов». С лёгкой руки писателя Стивенсона, избравшего, как утверждают, именно Пинос местом действия своего знаменитого романа, появилось экзотическое имя «Остров сокровищ». Нельзя не упомянуть о самом последнем названии «Остров молодости». Это имя дал Пиносу Фидель Кастро.
С самого зарождения пиратского промысла в западной Атлантике и Карибском море тихий, спокойный Пинос стал для пиратов чем-то вроде штаб-квартиры. Легендарные ковбои бескрайних океанских прерий превратили его в уютный постоялый двор, где можно было отдохнуть от ратных дел, провести нехитрые торговые операции с «буканьерос» — поставщиками продовольствия — и закопать под какой-нибудь пальмой («…на глубине три фута, в пяти шагах к востоку от кончика полуденной тени») очередной сундук с пиастрами, изумрудами и золотыми слитками.
Пиратам история обязана и первым описанием Пиноса. Сказанное вовсе не означает, что кто-либо из них вдруг воспылал любовью к наукам и решил сменить шпагу на гусиное перо. Просто-напросто кем-то из корсаров в 1792 году был пленён и отправлен на Пинос секретарь испанского вице-короля в Лиме дон Дионисио Франко, направлявшийся из Картахены в кубинский порт Батабано. Трудолюбивый, верноподданный чиновник и в плену истово пёкся об интересах короля. Просидев около полутора месяцев на «Острове сокровищ», он подготовил скрупулёзный и обстоятельный отчёт о своих злоключениях. Из этого документа мы узнаём, что в конце XVI века на острове, площадь которого превышает две тысячи квадратных километров, постоянно обитало всего 86 человек: 14 невольников, 72 свободных. Под руководством трёх главных хозяев Пиноса, трёх сильных семейств — Дуарте, Селавер и Сайас — они занимались животноводством. Иными словами, обеспечивали мясом пиратскую клиентуру.
Первым американцем, появившимся на острове, был некий мистер Джонсон, который во второй половине XIX века объездил Пинос вдоль и поперёк, собирая образцы почв и беседуя с местными жителями о погоде и видах на урожай. В августе 1898 года в «столицу» острова Нуэва-Херону прибывает первая североамериканская миссия. К этому времени близилась к печальному для Кубы концу война за независимость; по Парижскому договору, подписанному в декабре того же года, Испания отказывалась в пользу США от своих многочисленных владений в Карибском бассейне.
Однако сделать из Пиноса ещё один вариант Пуэрто-Рико североамериканцам не удалось: кубинцы грудью встали на защиту этого маленького острова. Для борьбы за его воссоединение с Кубой в Гаване создаётся Антиимпериалистический комитет, которым руководит один из основателей Кубинской компартии Хулио Антонио Мелья. Растут протесты и в столице, и по всей стране. В 1925 году американский конгресс вынужден был ратифицировать договор Хэй-Кесада, возвративший Пиносу кубинское гражданство.

Узурпировавший власть гаванский диктатор Херардо Мачадо, спустя всего лишь несколько месяцев после ратификации договора Хэй-Кесада — в 1926 году, в присутствии Его Высокопревосходительства Президента Республики, министров, депутатов парламента, представителей прессы и публики близ Нуэва-Хероны торжественно заложил первый камень новой, лучшей в стране, самой современной в Латинской Америке, оборудованной по последнему слову науки и техники… тюрьмы Пресидио-Модело, что в переводе означает "Образцовая тюрьма".

Сметная стоимость этого сооружения составляла 250 тысяч долларов. Фактическая — к окончанию строительства — почти втрое превысила её. Три года возводилось чудо латиноамериканской пенитенциарной системы. Там, на окраине Нуэва-Хероны, работали самые квалифицированные кубинские инженеры и техники, туда приезжали законтрактованные за валюту специалисты-строители из США. И вот, наконец, сооружение было воздвигнуто. Четыре гигантских цилиндрических блока — тюремные корпуса. Между ними — круглый блок — столовая.

Слух о чудо-тюрьме пронёсся по всей Латинской Америке, а её посещение стало обязательным пунктом в программах визитов тогдашних правительственных делегаций.
Изнутри тюрьма выглядела громадным круглым, без единой перегородки зданием. По всей его стене — пять этажей камер. 465 клеток-одиночек, в которые зачастую сажали и по двое и по трое. На самом верху, на шестом этаже, — этакая естественная жаровня: камеры строгого режима для провинившихся. В центре гигантского зала, рождающего какие-то смутные ассоциации с древнеримскими цирками или авиационными ангарами, — высокая башня, увенчанная будкой с бойницами. Там сидел часовой. Один часовой, на глазах которого — весь блок. Дабы обеспечить его безопасность, доступ в башню-вышку осуществлялся по подземному туннелю.

Тюрьма стала символом и проклятием острова. Предназначалась она отнюдь не для карманников и сутенёров. В первую очередь она была создана для заточения борцов против диктатуры Мачадо и сменивших его псевдоконституционных режимов. 18 октября 1953 года её ворота открываются, чтобы принять заключённого под номером 4914 — Фиделя Кастро, за три месяца до этого совершившего с группой соратников дерзкое нападение на казарму правительственных войск Монкада в городе Сантьяго-де-Куба. Тюремные власти не рискнули отправить отважного революционера в общий блок. Его поместили в одном из служебных корпусов, где за ним было установлено особо тщательное наблюдение.
Полтора года провёл здесь Фидель Кастро. Волна протеста заставила правительство отступить: 17 мая 1955 года Кастро и его друзья, участвовавшие в штурме Монкады, освобождаются из Пресидио-Модело и высылаются за границу. Именно после этого и начинается подготовка нового этапа кубинской революции — экспедиции «Гранмы».

Её прообразом в архитектурном плане стала американская тюрьма «Джолиет», расположенная в штате Иллинойс. Следует отметить, что внешний облик Пресидио Модело весьма необычен и представляет собой пятиуровневую круговую галерею, занимающую площадь 25,8 га, что делает её уникальнейшим тюремным сооружением в Латинской Америке.

Особое внимание стоит уделить проекту тюрьмы. Паноптикум — тип здания, спроектированный английским философом и социальным теоретиком Джереми Бентамом в 1785 году. Такой дизайн может позволить наблюдателю наблюдать за всеми заключёнными без способности заключённых понять, что за ними наблюдают. Пресидио Модело считали категорическим примером эффективного дизайна, поскольку за шестью тысячами заключённых можно было наблюдать и управлять ими с минимумом штата. Тем не менее, место вскоре стало позорным из-за беспрецедентного уровня коррупции и жестокости.
Данная тюрьма, которая была рассчитана на содержание более 6 000 осуждённых, включает в себя пять внушительных зданий с камерами, одно из которых, предназначенное для заключения особо опасных преступников, располагается в центре, а четыре других — вокруг него. В центре каждого такого сооружения имеется башня, в которой размещается пост охраны, оснащённый специальными смотровыми окнами, позволяющими следить за всем происходящим в камерах. При этом охранники на своё рабочее место попадали посредством подземных коридоров, что полностью ограничивало их контакт с узниками.

Примечательно, что в течение Второй мировой войны Пресидио Модело выполняла функцию концентрационного лагеря для немецких, японских и итальянских военнопленных, а с началом 50-х годов ХХ столетия имела статус политической тюрьмы. Сегодня в её стенах размещается музей, главная экспозиция которого посвящена подпольной революционной деятельности Фиделя Кастро.
В период с 1953 по 1955 года в тюрьме Пресидио Модело находились 25 людей, выживших при штурме казарм Монкада в кубинском городе Сантьяго-де-Куба, который состоялся 26 июля 1953 года, среди которых был Кастро. Диктатор Фульхенсио Батиста совершил ошибку, разместив всех заговорщиков в больничном крыле, потому что они начали рассматривать это как школу революции, собираясь для ежедневных уроков политики и тайного общения со сторонниками по всей Кубе.

В 1967 году тюрьму Пресидио Модело покинул последний политзаключённый режима Фиделя. На сегодняшний день на территории тюрьмы, объявленной национальным памятником, создан музей. А старое здание администрации тюрьмы нынче представляет собой школу.
В 1955 году диктатор Фульхенсио Батиста подписал декрет, превративший остров в так называемую «свободную зону». В целях стимулирования «экономического и социального прогресса» все ввозимые на остров из-за рубежа товары освобождались от уплаты пошлин. На Пиносе разгорается истеричная погоня за лёгкими деньгами. Американские сигареты, парижские платья, легковые машины и автоматические пистолеты, грецкие орехи, баварское пиво продаются здесь в полтора-два раза дешевле, чем в Гаване.
Гигантская армия контрабандистов засучивает рукава. Сотни катеров и яхт, утлых лодочек и грузных танкеров везут в своих трюмах сулящую звонкие барыши контрабанду. Из Гаваны и Майами, из Пуэрто-Рико и с Гаити, с острова Кюрасао и Ямайки на Пинос, который уж теперь-то должен, черт возьми, стать настоящим «Островом сокровищ», — тучами слетаются любители лёгкой наживы, В головах обезумевших дельцов и торгашей рождаются тысячи фантастических проектов быстрого обогащения. Десятки из них начинают претворяться в жизнь, но только один успевает осуществиться. За пять минут до «третьего звонка» — в новогоднюю ночь 31 декабря 1958 года, в те самые минуты, когда в Гаване Батиста уже садился на самолёт, спасаясь бегством от надвигавшегося девятого вала революции, — в эти самые минуты на удивительно живописном берегу залива Сигуанеа под расцвеченными огнями пальмами сверкают брызги шампанского и визжат саксофоны. Здесь, в сорока километрах от Нуэва-Хероны, сдаётся в эксплуатацию самый современный, самый комфортабельный, самый образцовый, оборудованный по последнему слову науки и техники… игорный притон: казино и отель «Колони». (кто внимательно следил за сюжетом, Фрэнк Пагани вёл дела с кубинскими игорными магнатами, поставляя им мебель и материалы для строительства, крышевал казино, доля в которых принадлежала Сэлу Маркано и, когда после прихода к власти Кастро, лавочку прикрыли, вывозил из опустевших кубинских казино оборудование).
Разумеется, сразу же после победы революции отель был национализирован.

В одной из расшифрованных записок, найденных в конспиративной квартире ЦРУ, упоминается Мобуту Сесе Секо — военный диктатор и президент Демократической Республики Конго, который получил значительную поддержку со стороны Соединенных Штатов из-за своей антикоммунистической позиции.
Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга больше известный как Мобуту Сесе Секо или Жозеф-Дезире Мобуту родился в городе Лисала в Бельгийском Конго. Этнически Мобуту принадлежал к народу нгбанди. Еще ребенком его усыновил повар бельгийских миссионеров, и Мобуту получил возможность учиться в миссионерской школе.
Мобуту получил христианское католическое образование в Леопольдвилле. Семь лет отслужил в вооружённых силах, после увольнения устроился на работу журналистом в ежедневной газете «L'Avenir». Приблизительно в это же время Мобуту познакомился с Патрисом Лумумбой и стал членом освободительной организации Конголезское национальное движение.
30 июня 1960 года было сформировано первое в истории правительство Демократической Республики Конго, которое возглавил Лумумба (президентом страны стал Жозеф Касавубу). Мобуту был назначен главой военного ведомства.
14 сентября того же года, борьба за власть между Лумумбой и Касавубу завершилась военным переворотом в пользу президента страны. Мобуту был активным участником переворота и остался на своем посту.
В 1965 году Мобуту повторил попытку переворота. Он сверг президента Касавубу и сам объявил себя президентом на следующие пять лет. Мобуту захватил всю власть в свои руки, запретил все политические партии, кроме одной, основателем и председателем которой он был — "Народное революционное движение", и реорганизовал систему управления. Контроля над экономикой, национализировав крупнейшие предприятия страны, в том числе и компанию по добыче меди «Юнион Миньер дю О-Катанга». В 1967 году Мобуту подавил мятеж оппозиции, в 1970 – переизбрался на пост президента, являясь единственным кандидатом на выборах.

флаг Заира
В 1971 году Мобуту переименовал Демократическую Республику Конго в Заир, а столицу Леопольдвиль — в Киншасу. Был утверждён новый флаг и герб. В следующем году была провозглашена кампания «Искреннего заирского национализма». Жители страны обязаны были называть детей исконными африканскими именами, а священникам под угрозой тюрьмы было запрещено крестить детей по христианскому обычаю.
Глава государства лично подал пример и в 1972 году изменил своё имя на Мобуту Сесе Секо Куку Нгбендува за Банга, что в переводе означает «Всемогущий воин, благодаря своей твёрдости и железной воле шагающий от победы к победе, сжигая всё на своем пути».
Жителям страны было запрещено носить пиджаки, европейские рубашки и галстуки, а нарушителей заставляли платить немалый штраф. Рекомендовалось одеваться в абакости — традиционные африканские туники (при этом их название «абакост» было сокращение французского лозунга «Долой костюм!» — фр. A bas le costume!). Яркой деталью костюма самого президента стала шапочка из леопардовой кожи (мех леопарда традиционно носили только вожди).
Ещё с самого начала своего правления Мобуту начал целенаправленно уничтожать своих политических оппонентов. Президент был научен опытом своих предшественников и хорошо знал, что для того, чтобы продержаться во власти, ему необходимо будет использовать жёсткие меры.
В 1966 году сразу несколько известных политических деятелей, включая бывшего главу правительства Эвариста Кимба и ещё трех экс-министров, были повешены. В отличие от других диктаторов, Мобуту не стеснялся проводить казни публично. Пьер Муллеле вернулся в Заир из эмиграции в обмен на обещание о помиловании. Однако по прибытии Муллеле был жестоко убит войсками Мобуту.
Позже Мобуту перешел в другую тактику: вместо физического устранения он стал использовать подкуп. В течение всего правления Мобута вынужден был неоднократно подавлять мятежи и восстания, причём ему в этом часто помогали из-за границы. Например, в 1977 году военную помощь оказала Франция, в 1978 году, когда заирские войска чуть не потерпели поражения, — Бельгия, Франция и Китай.
Так же, как и все диктаторы, Мобуту при жизни был возведён в статус фактически полубога. Его называли «отцом народа», «спасителем нации». Его портреты висели в большинстве общественных учреждений; члены парламента и правительства носили значки с портретом президента. В заставке вечерних новостей Мобуту каждый день появлялся в позе сидящего на небесах. На каждой банкноте также был изображён президент.

В честь Мобуту было переименовано озеро Альберт, которое с XIX века носило имя мужа королевы Виктории. Лишь часть акватории этого озера принадлежала Заиру; в Уганде использовалось старое название. После низложения Мобуту в 1996 году было восстановлено прежнее название. В 1972 году Мобуту безуспешно пытался назначить себя пожизненным президентом.
Правление Мобуту вошло в историю как одно из самых коррумпированных в XX веке. Процветали взяточничество и казнокрадство. У самого президента было несколько дворцов в Киншасе и других городах страны, целый автопарк «Мерседесов» и личный капитал в швейцарских банках, который к 1984 году составлял около 5 миллиардов долларов (на тот момент эта сумма равнялась внешнему долгу страны).
Всё это привело к тому, что экономическая и социальная инфраструктура страны была почти полностью уничтожена. Заработная плата задерживалась месяцами, количество голодающих и безработных достигло небывалых размеров, на высоком уровне находилась инфляция. Единственной профессией, гарантировавшей стабильный высокий заработок, была профессия военного: армия была опорой режима.
В 1975 году в Заире начался экономический кризис, в 1989 году был объявлен дефолт: государство оказалось не в состоянии уплатить внешний долг. При Мобуту были введены социальные выплаты многодетным семьям, инвалидам, но из-за высокой инфляции эти выплаты быстро обесценились. Вместе с тем, стоит отметить шаги, которые положительно повлияли на экономику Заира: национализация предприятий уменьшила зависимость страны от иностранного капитала, а изменение валюты в 1967 году несколько улучшило ситуацию в экономике.

Во время холодной войны Мобуту вёл скорее прозападную внешнюю политику, в частности, поддерживая антикоммунистических повстанцев Анголы. Однако нельзя утверждать полностью, что отношения Заира с социалистическими странами были враждебны: Мобуту был другом румынского диктатора Николае Чаушеску, установил хорошие отношения с Китаем и Северной Кореей, а Советскому Союзу разрешил открыть в Киншасе посольство. Из стран Африки Мобуту имел враждебные отношения с Ливией и Замбией, и тёплые отношения с Марокко.

Мобуту с президентом Никсоном
При Мобуту Заир не входил в политические и военные блоки и был членом Движения неприсоединения. Официально одним из принципов заирского национализма был лозунг: «Ни направо, ни налево, а только движение в собственном направлении». После окончания холодной войны отношения между Заиром и США испортились, а Мобуту был даже объявлен в США персоной нон грата.
В середине 1990-х годов в Руанде начался массовый геноцид, и несколько сотен тысяч человек бежали в Заир. Мобуту отправил в восточные районы страны правительственные войска, чтобы выгнать оттуда беженцев. Эти действия вызвали массовое недовольство в стране, и в октябре 1996 года тутси подняли восстание против режима Мобуту. Вместе с другими повстанцами они объединились в Альянс демократических сил за освобождение Конго. Возглавил организацию Лоран Кабила, поддержку оказывали правительства Уганды и Руанды.
Правительственные войска ничего не могли противопоставить повстанцам, и 17 мая 1997 года войска оппозиции вошли в Киншасу. Мобуту бежал из страны, которая была вновь переименована в Демократическую Республику Конго.
Мобуту отказали в предоставлении политического убежища во Франции и Того. Бывший диктатор смог остаться только в Марокко. 7 сентября 1997 года Мобуту Сесе Секо умер от рака простаты в Рабате.

Эммануэль Лазаре во время выполнения побочного квеста "Всё чисто", в своих рассказах о семье упоминает гаитянского диктатора Папу Дока и его армию тотон-макутов.

Франсуа "Папа Док" Дювалье родился 14 апреля 1907 года в столице страны Порт-о-Пренсе. Его отцом был юрист, семья хоть и не принадлежала к аристократии, но жила вполне благополучно и могла обеспечить ребёнку нормальное по меркам бедной Гаити будущее.
Франсуа не пошёл по стопам отца, а выбрал не менее нужную профессию врача. В возрасте 25 лет он окончил медицинский факультет Государственного университета Гаити и начал работать по специальности. В сёлах он спасал людей от тифа, малярии и других тропических недугов. Знакомство с условиями, в которых живут его нищие пациенты, привело Франсуа Дювалье в политику: он увидел, что страна нуждается в реформах, а руководство Гаити, состоящее из мулатов, мало заботится о чёрных. Так молодой доктор помимо основной работы начал заниматься журналистикой, стал сотрудником газеты Action Nationale и членом группы писателей Le Groupe des Griots, которая отстаивала идеи чёрного национализма и культ вуду, распространённые именно среди темнокожих гаитян.
Франсуа Дювалье удалось при этом устроиться на работу в американскую санитарную миссию, которая в то время пыталась помочь бедной стране. Впоследствии будущему диктатору посчастливилось попасть на двухмесячную стажировку в Мичиганский университет в 1944 году, где он завёл много полезных знакомств.
С тех пор его связи с США только усилились. После стажировки он был назначен помощником майора Джеймса Двинелла из медицинской службы Военно-морского флота США, что способствовало его резкому взлёту по карьерной лестнице в руководстве Гаити.
Уже в 1946 году доктор Дювалье получил пост заместителя министра труда, а чуть позже — министра общественного здравоохранения и труда в правительстве Дюмарсе Эстиме. Здесь сыграли роль не только американские связи, но и личные знакомства: тогдашний президент в прошлом был его учителем математики. К тому же они разделяли схожие политические взгляды, видели опору в темнокожем населении Гаити, в противовес мулатам.
Тем не менее, Франсуа Дювалье в то время был связан с левым рабоче-крестьянским движением, которое было более радикальным, чем курс президента.
После свержения Дюмарсе Эстиме и возвращения к власти мулатов в 1950 году Франсуа Дювалье был вынужден отойти от политической деятельности. Некоторое время ему пришлось скрываться. Примечательно, что спасали его зажиточные соседи-мулаты, против которых впоследствии он развернул борьбу.

Папа Док с женой Симон Дювалье
Хотя позднее он вернулся к медицинской практике, работая в санитарной миссии в США и Межамериканской службе здравоохранения, в свободное время мечтал о возвращении в политику. И его любимой книгой в тот период стал трактат Никколо Макиавелли «Государь».
В 1956 году Франсуа Дювалье был окончательно амнистирован. Он сразу начал продумывать стратегию прихода к власти — сначала легальным путем, через выборы. Но в первый раз ему не повезло.
В ответ на провал Франсуа Дювалье и его сторонники начали раскачивать ситуацию в стране: в Порт-о-Пренс взрывались бомбы, росла паника среди населения. Президент Поль Эжен Маглуар не мог остановить протесты и бежал из страны
Политический кризис, однако, не привёл Франсуа Дювалье на заветный пост президента. Началась борьба за власть между разными претендентами, среди которых будущий диктатор не рассматривался всерьёз. В газетах его даже прозвали «противным лилипутом».
Будучи на тот момент «тёмной лошадкой», он активнее всех занимался агитацией: популистски раздавал обещания о борьбе с коррупцией, улучшении образования и восстановления социальной справедливости, передачи власти чёрным и обездоленным, чему избиратели охотно верили.

генерал Антонио Кебро на церемонии инаугурации президента Гаити Франсуа Дювалье, 1957 г
В конце концов Франсуа Дювалье сделал хитрый, поистине макиавеллистический ход: предложил своему наиболее успешному сопернику Дальелю Финьоле стать временным президентом. Но начальником генерального штаба при нём стал генерал Антонио Кебро — соратник доктора Дювалье.
В удобный момент генерал арестовал временного президента, выдворил его из страны и назначил выборы на сентябрь 1957 года. На них Франсуа Дювалье без серьёзной конкуренции смог одержать победу с результатом в 72,4 процента.
Своё правление доктор Дювалье начал с благодарностей соратникам. Генерал Антонио Кебро стал главнокомандующим, приятель Клеман Барбо — начальником тайной полиции, на государственных постах оставили только благонадёжных людей, преимущественно темнокожих.
В первый год президентства Дювалье прошло огромное число политических процессов. В лучшем случае они заканчивались выдворением из страны реальных или потенциальных оппонентов.
Франсуа Дювалье лично изучал списки тех, кого следовало арестовать и ликвидировать.
"Убивать ежегодно по 500 человек" — такой приказ получил начальник тайной полиции Клеман Барбо от Дювалье.

Серьёзной опасности, однако, подвергались не только оппоненты, но и сторонники президента. Уже через год в опалу попал генерал Антонио Кебро, которого за старые заслуги отправили послом в Ватикан. А позднее с политической арены ушёл и Клеман Барбо.
Репрессии усилились после заговора 1958 года. Доктор испугался переворота, готовился бежать из дворца и укрыться в посольстве Колумбии.
Подозреваемых в заговоре оказалось столько, что даже не нашлось камер, куда их можно было посадить — все тюрьмы были переполнены. А резиденция президента с тех пор стала похожа на военный арсенал, включающий даже камеру пыток. Только так Франсуа Дювалье мог чувствовать себя в безопасности.
Со временем в стране создали целую систему тюрем и концлагерей. Пытки в них были самыми изощрёнными. С людей сдирали кожу, их топили или сжигали заживо, забивали камнями. В газетах появлялись фотографии отрубленных голов и изрешечённых пулями трупов, для особых случаев применялась так называемая человековыжималка — ящик-гроб, утыканный изнутри лезвиями. (Об этом упоминал в разговоре с Линкольном Эммануэль, когда рассказывал о своих детях, замученных в застенках диктатора).
50 тысяч человек было убито за время правления Франсуа Дювалье, ещё 300 тысяч гаитян вынужденно бежали из страны.

Легитимность нового президента была основана на привычных авторитарных атрибутах: в стране действовала единственная легальная Партия национального единства, были запрещены оппозиционные газеты, профсоюзы и студенческие организации.

Помимо этого, Франсуа Дювалье сам выбрал для себя прозвище — Папа Док, как его с уважением и любовью называли пациенты в годы врачебной практики. Это должно было подчеркивать тесную связь президента с народом.
Впоследствии к прозвищу добавили и обыкновенные диктаторские титулы, такие как «непререкаемый лидер революции», «апостол национального единства», «достойный наследник основателей гаитянской нации», «рыцарь без страха и упрёка», «великий электровозбудитель душ», «большой босс коммерции и промышленности», «верховный вождь революции», «покровитель народа», «лидер третьего мира», «благодетель бедных», «исправитель ошибок».
Важной частью идеологии стала концепция негритюда об уникальности и самобытности негроидной расы. Этим диктатор снова привлёк самые бедные слои населения, которые выступали не только против белых, но и против обеспеченных мулатов.
В случае Папы Дока негритюд становился обратным расизмом и чёрным национализмом и лишь способствовал углублению межрасовой ненависти. Политика диктатора дискредитировала концепцию и показала, что в слаборазвитых странах без прямого европейского и американского влияния устанавливаются жестокие режимы, которые к тому же поддерживаются населением.

Помимо присвоения высоких титулов, Папа Док пытался войти в пантеон крупнейших мировых деятелей, причем из разных политических лагерей. Гаити отделилась от Франции ещё в начале XIX века, но Франсуа Дювалье часто сравнивал себя с генералом Шарлем де Голлем. Несмотря на свой антикоммунизм, он любил сопоставлять себя и с Владимиром Лениным, подчёркивая масштабы своих преобразований.
Подражая Мао Цзэдуну, он издал брошюру собственных речей, которые распространялась среди гаитян в принудительном порядке. Сборник стоил 15 долларов, и его был обязан купить каждый гаитянин.
Но самым главным и уникальным элементом диктатуры Франсуа Дювалье было использование культа вуду.
Папа Док провозгласил себя воплощением Барона Субботы, чей дух вообще отсылает к мексиканской культуре Дня мёртвых. По поверьям гаитян, он связан со смертью и мертвыми и может обратить людей в зомби.
Дух Барона Субботы одевался как денди начала XIX столетия — в стильный чёрный фрак, цилиндр и тёмные очки. Именно в таком образе появлялся на публике Франсуа Дювалье. Он даже старался говорить как вудуистский дух — громким шёпотом.
В результате народный культ вуду стал государственной идеологией. Был даже принят новый флаг стран — чёрно-красного цвета, который соответствовал вудуистской символике.
При этом, несмотря на важность культа вуду, чтобы подчеркнуть легитимность власти диктатора, использовались и католические обряды. Папа Док заставил кое-что изменить в ходе богослужения: молитва «Отче наш» должна быть обращена не к Богу, а лично к нему. Несогласные с этим священники были, конечно, репрессированы.
Кроме того, на одном из предвыборных плакатов Франсуа Дювалье появился образ Иисуса Христа. Он положил руку на плечо диктатора, а подпись под изображением гласила: «Я выбрал его».
Военные у Франсуа Дювалье всегда вызывали опасения, и в противовес им для проведения репрессий он создал особую тайную полицию, получившую название «Добровольцы национальной безопасности». Они стали известны как тонтон-макуты и должны были ликвидировать всех, кто мог даже теоретически выступать против режима.
Официального жалования добровольцы не получали, они кормились тем, что грабили местное население.

тонтон-макуты
Руководителями отрядов тонтон-макут были поставлены колдуны вуду, что очень пугало гаитян. Чтобы еще больше запугать население, тонтон-макуты надевали белые балахоны и солнцезащитные очки. «Тонтон-макуты — зомби, которые подчиняются только президенту, поэтому их нельзя убить», — считали жители Гаити,
Культ вуду и репрессии не способствовали социально-экономическому развитию страны. Сохранялась неграмотность большей части населения, многие гаитяне умирали от голода, а единственным способом заработать оставались продажа крови и даже детей в рабство
При этом семья Дювалье жила очень неплохо. Продажу донорской крови они смогли организовать в мировом масштабе, переправляя «красное золото» за рубеж. Миллионы долларов, которые подобным способом зарабатывало руководство страны, оказывались в швейцарских банках, на личных счетах президента и его сподвижников.
Помимо этого, семья президента владела многочисленными поместьями и лучшими угодьями, эти земли гаитянские крестьяне обязаны были возделывать безвозмездно. Папа Док не разделял личное и национальное имущество, для собственных нужд он мог приказать распилить железную дорогу и сдать её на металлолом.
Несмотря на явную чудовищность авторитарного режима в Гаити, с Франсуа Дювалье сохраняли вполне хорошие отношения Соединённые Штаты. В Белом доме его уважали за антикоммунистическую политику и при этом полагали, что даже такой диктатор лучше, чем политическая нестабильность, бандитизм и анархия в стране.

подполковник Корпуса морской пехоты США Роберт Д. Хайнл-младший и президент Гаити Франсуа Дювалье после принятия решения о создании военно-морской учебной миссии США на Гаити, 1959 год
Гаити была ещё и важным противовесом Кубе, которая в то время попала в советскую зону влияния. В связи с этим США оказывали широкую материальную поддержку стране, хотя большая часть финансовой помощи разворовывалась Папой Доком и его окружением.
США, кроме того, помогали Франсуа Дювалье подавлять мятежи, которые становились всё более частыми к концу правления диктатора.
Единственным американским лидером, выступавшим против поддержки Дювалье, был Джон Кеннеди. Отношения с ним у гаитянского диктатора настолько обострились, что Дювалье в ответ на прекращение американской поддержки сделал куклу вуду с изображением президента США и совершал над ней колдовские обряды: протыкал иглой, призывая ужасную смерть.
Джон Кеннеди действительно вскоре был убит. И многие гаитяне поверили, что это произошло именно из-за ненависти Дювалье.

Со временем Папа Док добивался продления своих полномочий всё менее легитимным способом. В 1961 году он организовал досрочные выборы парламента, чтобы оставить среди депутатов лишь своих сторонников. При этом избиратели шли к урнам для голосования под конвоем солдат.
Вместе с парламентскими выборами было проведено голосование о доверии президенту, и весьма своеобразным способом. В бюллетенях для избрания парламентариев была добавлена строчка: «Доктор Франсуа Дювалье — президент», — с чем избиратели также автоматически соглашались.
В результате против не был подан ни один голос, и Папа Док получил возможность править ещё один шестилетний срок.
Через три года, в июне 1964-го, он решил окончательно закрепить свой успех и стать пожизненным главой государства. На конституционном референдуме гаитян просто спрашивали «Согласны ли вы?» — причём их ответ мог был только положительным. Если же избиратель всё-таки не хотел соглашаться, ему нужно было вписать ответ «нет» от руки. За этим могли последовать репрессии.

плакат о провозглашении Франсуа Дювалье пожизненным президентом в июне 1964 года
Кроме того, на референдуме не требовалось никакой регистрации. Жители Гаити могли опустить в урну любое количество бюллетеней.
Разумеется, через несколько дней после плебисцита Франсуа Дювалье был провозглашён пожизненным президентом. В честь этого события были изменены слова гимна Гаити, которые с тех пор начинались словами «Папа Док навсегда».

президент Гаити Франсуа Дювалье и император Эфиопии Хайле Селассие I, Гаити, 1966 год
Пожалуй, единственное, чего не смог осуществить Франсуа Дювалье на посту, так это стать императором Гаити, как делали некоторые его предшественники. Считается, что превратить свою страну в монархию президенту Гаити помешала только болезнь и смерть.
Однако своим преемником Папа Док ещё при жизни успел назначить сына Жан-Клода, которого по аналогии с диктатором стали называть Бэби Док.
Для подобного «престолонаследия» Папа Док в очередной раз изменил конституцию Гаити. Но это уже никто не обращал внимания.
В апреле 1971 года диктатор скончался от диабета, и гаитянский «престол» был передан Жан-Клоду Дювалье, которому тогда исполнилось всего 19 лет. Монархические образы подчёркивались новым титулом супруги умершего диктатора: Симон Дювалье стала официально называться «королева-мать». Однако молодой президент вскоре отодвинул мать на второй план и начал править самостоятельно, в духе своего отца.

президент Гаити Жан-Клод "Бэби Док" Дювалье, 1977 год
Бэби Док во многом обострил негативные черты прежней диктатуры, продолжая наживаться на торговле кровью, органами и наркотиками.
А свадьба Дювалье-младшего обошлась бюджету в рекордные три миллиона долларов.
В конце концов гаитянам надоел дювальеризм.
В 1986 году Бэби Док был свергнут и бежал во Францию со значительной частью государственной казны.
Надеясь на лучшее, в 2011 году Жан-Клод Дювалье вернулся в страну, но тотчас был арестован. Через три года он скончался от инфаркта.

Прохожие упоминают компанию Dow Chemical Company, известную производством напалма и агента оранж, которые применялись во время Вьетнамской Войны.

Компания Dow была основана в 1897 году химиком Гербертом Генри Доу, который изобрёл новый метод получения бромидов из рапы солёных озёр; бромиды использовались для производства отбеливателя и в фотографии. Первоначально компания продавала только отбеливатель и бромистый калий, достигнув производства отбеливателя в 72 тонны в день в 1902 году. В начале истории компании группа британских производителей пыталась вытеснить Dow из бизнеса по производству отбеливателей, снизив цены. Dow выжила, также снизив свои цены, и, хотя и потеряла около 90 000 долларов дохода, начала расширять ассортимент своей продукции. В течение двадцати лет Dow стал крупным производителем сельскохозяйственных химикатов, хлора, фенола и других красителей, а также металлического магния.
Во время Первой мировой войны Dow поставляла множество военных материалов, которые Соединённые Штаты ранее импортировали из Германии. Dow производила магний для зажигательных ракет, монохлорбензол и фенол для взрывчатых веществ, а также бром для лекарств и слезоточивого газа. К 1918 году 90% продукции Dow было направлено на военные нужды. В это время Dow зарегестрировала ромбовидный логотип, который до сих пор используется компанией. После войны Dow продолжила исследования магния и разработала усовершенствованные автомобильные поршни, которые обеспечивали большую скорость и лучшую топливную экономичность. Поршни Dowmetal широко использовались в гоночных автомобилях, и победитель гонки Indianapolis 500 1921 года использовал поршни Dowmetal в своём автомобиле.
В 1930-х годах Dow начала производить пластмассы, которые впоследствии стали одним из основных направлений деятельности корпорации. Её первыми пластиковыми продуктами были этилцеллюлоза, произведённая в 1935 году, и полистирол, произведённый в 1937 году.
С 1940 по 1941 год компания Dow построила свой первый завод в Фрипорте, штат Техас, для производства магния, извлекаемого из морской воды. Завод во Фрипорте является крупнейшим предприятием Dow и крупнейшим интегрированным химическим производственным предприятием в стране. Предприятие быстро росло — вскоре здесь начали производить хлор, каустическую соду, этилен. Рост этого бизнеса сделал компанию Dow стратегической во время Второй мировой войны, поскольку магний стал важным компонентом для производства лёгких деталей для самолётов. По данным за 2002–2003 годы, заводы во Фрипорте произвели 27 миллиардов фунтов продукции — или 21% мирового производства Dow. В 1942 году компания Dow начала свою зарубежную экспансию с образования компании Dow Chemical of Canada в Сарнии, Онтарио, для производства стирола, используя соединения синтетического каучука на основе стирол-бутадиена. Также во время войны Dow и Corning основали совместное предприятие Dow Corning по производству силиконов для военного, а позднее и гражданского использования.
Завод Ethyl-Dow Chemical Co. в Куре-Бич, штат Северная Каролина, единственный завод на Восточном побережье, производящий бром из морской воды, подвергся нападению немецкой подводной лодки в 1942 году.

В послевоенную эпоху Dow начала расширяться за пределами Северной Америки, основав свой первый зарубежный филиал в Японии в 1952 году, а вскоре после этого и в нескольких других странах.
С 1951 по 1975 дочерний завод Rocky Flats был предприятием, которое производило плутониевые детонаторы для водородных бомб. В 1957 году пожар сжёг плутониевую пыль на предприятии и выбросил радиоактивные частицы в атмосферу.
В 1975 году Министерство энергетики передало управление объектом компании Rockwell International. В 1990 году местные жители подали коллективный иск против Dow и Rockwell за загрязнение окружающей среды в этом районе; дело было урегулировано в 2017 году за 375 миллионов долларов. По данным Апелляционного суда, владельцы 12 000 объектов недвижимости в районе коллективного иска не доказали, что их имущество было повреждено или что они получили телесные повреждения.

Армия США использовала напалмовые бомбы во время войны во Вьетнаме до 1973 года. Dow была одним из нескольких производителей, которые начали производить состав напалма по государственному контракту с 1965 года. После протестов и негативной рекламы другие поставщики прекратили производство продукта, оставив Dow единственным поставщиком. Несмотря на бойкот её продукции антивоенными группами и преследование вербовщиков в некоторых университетских городках, Dow продолжала производить напалм до 1969 года.

Agent Orange, химический дефолиант, содержащий диоксин, также производился компанией Dow в Нью-Плимуте и Мидленде для использования британскими военными во время Малайской чрезвычайной ситуации и американскими военными во время войны во Вьетнаме. В 2005 году вьетнамские жертвы Agent Orange подали иск против Dow и Monsanto Co., которые также поставляли Agent Orange военным. Иск был отклонён.
В 2012 году Monsanto согласилась на урегулирование в размере 93 миллионов долларов в результате дела, возбуждённого бывшими сотрудниками Monsanto и гражданами города Нитро. В 1949 году на химическом заводе в Нитро произошел взрыв, в результате которого был повреждён резервуар, содержащий один из композитов, который используется при производстве Agent Orange. Урегулирование дела включало 9 миллионов долларов на очистку пострадавших домов в этом районе и 84 миллиона долларов на покрытие медицинских страховок и лечения людей, пострадавших от взрыва, а также судебных издержек для истцов.

Многие предприятия, действующие в Нью-Бордо, предлагают своим клиентам зелёные марки, популярные в Америке с 30-х по поздние 80-е. При сборе данных марок предполагался бесплатный товар из соответствующего каталога.

S&H Green Stamps — это серия торговых марок, популярных в Соединённых Штатах с 1896 года до конца 1980-х годов. Они распространялись в рамках программы поощрений, проводимой компанией Sperry & Hutchinson (S&H), основанной в 1896 году Томасом Сперри и Шелли Байрон Хатчинсон.
В 1960-х годах компания выпустила больше марок, чем Почтовая служба США, и распространяла 35 миллионов каталогов в год. Покупатели получали марки на кассах супермаркетов, универмагов и автозаправочных станций, которые затем можно было обменять на продукцию из каталога. Top Value Stamps, которая являлась одним из конкурентов, прекратила свою деятельность в начале 1980-х годов, после чего S&H начала принимать сберегательные книжки от тех, у кого были непогашенные марки Top Value, прежде, чем сама S&H прекратила свою деятельность.

У S&H Green Stamps было несколько конкурентов, включая Greenbax Stamps, реализуемые Piggly Wiggly, Gold Bell Gift Stamps (на Среднем Западе), Triple S Stamps (предлагаемые группой Grand Union Supermarkets), Gold Bond Stamps, Blue Chip Stamps, Plaid Stamps (проект A&P Supermarkets), Top Value Stamps, King Korn Stamps, Quality Stamps, Gunn Brothers, предоставляемые Safeway, Buccaneer и Eagle Stamps (проект нескольких подразделений May Department Stores Co. из Сент-Луиса, штат Миссури, предлагаемый, в частности, магазинами May Company, супермаркетами, аптеками, заправочными станциями и химчистками в районе Среднего Запада).

Sperry & Hutchinson начала предлагать марки розничным продавцам США в 1896 году. Розничными организациями, которые распространяли марки, были в основном супермаркеты, заправочные станции и магазины. Они покупали марки у S&H и выдавали их в качестве бонусов покупателям в зависимости от суммы покупки в долларах. В журнальной статье 1963 года говорилось, что средний супермаркет платил 2,45 доллара (25,36 доллара в долларах 2024 года) за марки, необходимые для заполнения одной "книги коллекционера".

Марки выпускались номиналом в один, десять и пятьдесят очков, перфорированные с клейкой обратной стороной. По мере накопления марок покупатели смачивали обратную сторону и вставляли их в "книгу коллекционера", которые бесплатно предоставлялись S&H. Книги содержали 24 страницы, и заполнение страницы требовало 50 очков, таким образом, каждая книга содержала 1200 очков. Покупатели могли обменять заполненные книги на бонусы, которые включали в себя предметы домашнего обихода различной ценности, в местном магазине или каталоге Green Stamps. Каждому бонусу была присвоена стоимость, выраженная количеством заполненных книг с марками, необходимых для его получения.

Green Stamps были одной из первых программ лояльности в розничной торговле, по которой розничные торговцы покупали марки у компании, а затем раздавали их по ставке, определяемой продавцом. Некоторые покупатели выбирали одного продавца, а не другого, потому что они раздавали больше марок за потраченный доллар.

Компания также торговала за рубежом. В начале 1960-х годов она инициировала выпуск розовых марок S&H в Великобритании, опередив в 1958 году Green Shield Trading Stamp Company Ричарда Томпкинса, которая выставила на продажу свою торговую марку с зелёным щитом.

В конце концов, с развитием Интернета, компания изменила свою практику и предложила «гринпоинты» в качестве вознаграждения за покупки в Интернете. Зелёные очки можно было заработать и использовать только в нескольких магазинах, таких как Foodtown в штате Нью-Йорк и Нью-Джерси.

Программа S&H Greenpoints была прекращена 4 октября 2020 года, и было объявлено, что все устаревшие талоны S&H Green Stamps больше не имеют ценности и не могут быть погашены, а общие баллы S&H Greenpoints будут переведены в новую программу под названием Freshpoints.

Большинство предприятий в Нью-Бордо промышляют контрабандой рома и сигар из Кубы, вследствие введённого в Америке Эмбарго на кубинскую продукцию.

Самое продолжительное торговое эмбарго в современной истории. Впервые США наложили эмбарго на продажу оружия Кубе 14 марта 1958 года во времена режима Фульхенсио Батисты . Снова 19 октября 1960 года, спустя почти два года после того, как кубинская революция привела к свержению режима Батисты, США наложили эмбарго на экспорт на Кубу, за исключением продуктов питания и медикаментов, после того, как Куба национализировала американские нефтеперерабатывающие заводы, принадлежавшие Соединенным. Штатам, без компенсации. 7 февраля 1962 г. эмбарго было расширено и охватило почти весь экспорт. Начиная с 1992 года Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций ежегодно принимает резолюцию с требованием прекратить экономическое эмбарго Кубы, причем США и Израиль являются единственными странами, последовательно голосующими против этих резолюций.

По состоянию на 2022 год эмбарго осуществляется преимущественно на основании Закона о торговле с врагом 1917 года, Закона об иностранной помощи 1961 года, Положения о контроле за кубинскими активами 1963 года, Закона о кубинской демократии 1992 года, Закона Хелмса-Бертона 19 торговых санкций и содействие экспорта в 2000 году. Закон о кубинской демократии 1992 года направлен на сохранение санкций против Кубы до тех пор, пока кубинское правительство будет отказываться двигаться в направлении "демократизации и большего уважения прав человека". Закон Хелмса-Бертона еще больше ограничил права граждан Соединенных Штатов на торговлю с Кубой и ввел ограничения на предоставление государственной или частной помощи любому следующему правительству Гаваны, пока не будут удовлетворены определенные претензии к кубинскому правительству. В 1999 году президент Билл Клинтон расширил торговое эмбарго, запретив также иностранным дочерним компаниям американских компаний торговать с Кубой. В 2000 году Клинтон разрешил продажу продовольствия и гуманитарных товаров на Кубу. Уильям М. ЛеоГранде подытожил, что эмбарго против Кубы является "старейшим и наиболее всеобъемлющим режимом экономических санкций США против любой страны мира", введенным более полувека назад. По словам ЛеоГранде, "эмбарго никогда не было эффективным для достижения своей главной цели: отстранения революционного режима Кубы от власти или подчинения его воле Вашингтона". Начальная цель эмбарго состояла в том, чтобы "(достичь) наибольших успехов в отказе Кубе в деньгах и товарах, снизить денежную и реальную заработную плату, вызвать голод, отчаяние и свержение правительства".

В игре упоминается поддерживаемая американцами Операция в заливе Свиней, которая проводилась в начале 60-х с целью свержения правительства Фиделя Кастро.
1 января 1959 года вооружённые отряды Фиделя Кастро и Эрнесто че Гевары захватили Гавану и свергли военного диктатора Фульхенсио Батисту, после чего представители обновлённого государства заявили, что теперь берут курс на строительство социализма и тесное сотрудничество с СССР.

Фидель Кастро
Началась экспроприация лихое разграбление имущества как у приближённых к диктатору, так и у обеспеченных слоёв общества. Зажиточные генералы, предприниматели и представители интеллигенции вынуждены были бежать в США, опасаясь расправы со стороны рабочих и крестьян, опьянённых духом революции.
Уже через пару месяцев после революции на Кубе в администрации президента Эйзенхауэра собралась чрезвычайная комиссия. Фактически под боком США образовалось не только государство из противостоящего в Холодной войне лагеря, но и главная точка опоры в Карибском бассейне для основного противника — Советского союза.
Глава ЦРУ Аллен Даллес выдал план быстрого разгрома революционного правительства Кастро. Необходимо было покончить с социалистами до того, как они смогут встать на ноги.
Для начала из беженцев с Кубы необходимо создать отряды контрреволюционеров из самых непримиримых противников новой власти для того, чтобы в нужный момент они смогли вернуться на родину как диверсанты и разведчики, вооружённые и обученные.
Хосе Миро Кардона возглавлял антикастровских кубинских эмигрантов в Соединённых Штатах. Бывший член правительства Кастро, он был главой Кубинского революционного совета, комитета по делам эмигрантов. Кардона был готов занять пост временного президента Кубы в случае успеха вторжения. Среди сбежавших в Америку было немало военных, в том числе высокопоставленных, поэтому вопрос о подготовке был практически решён — ЦРУ оставалось только выдать оружие и скоординировать действия отрядов на месте.
Первой ошибкой ЦРУ было недооценивание противника. ЦРУ полагало, что Куба ещё не скоро оправится после революции, и это было так, но лишь отчасти. По некоторым источникам среди беженцев затесалась агентура, работавшая на Кастро. Она и сообщила в Гавану, что США затеяли полномасштабную диверсионную операцию, к которой революционное правительство стало тщательно готовиться.

Эйзенхауэр и Кеннеди
Тем временем, в США сменился президент. К власти пришёл Джон Кеннеди, ставивший Эйзенхауэру в вину, что тот позволил «красным» обосноваться в сотне миль от границ США.
Новый президент с такой позицией не мог не одобрить проведение операции, однако новая администрация отнеслась к ней несколько легкомысленно, позволив разведке делать всё без доработок в соответствии с уже сформированным планом.
Кеннеди, однако, предпочёл провести эту операцию тайно, будущий успех\провал возлагался на плечи кубинских мигрантов, а роль США заключалась в поддержке вооружением и сочувствием к контрреволюционерам.
Штурм морским десантом было решено проводить в апреле 1961 года в заливе Свиней, на южном побережье Кубы. Предварительно следовало уничтожить военные аэродромы, с которых кубинцы могли поднять в воздух 24 самолёта.

15 апреля 8 бомбардировщиков B-26 без опознавательных знаков двинулись к целям. Однако кубинская разведка узнала о налёте несколько раньше и заменила самолёты на базах деревянными макетами. В итоге бомбардировщики отработали весь боезапас по фальш-целям, а зенитные установки на земле смогли сбить один и серьёзно повредить ещё один бомбардировщик.
Джон Кеннеди, узнав о провале, приказал больше не бомбить аэродромы, а сразу приступать к штурму. Как оказалось, кубинцы к нему тоже были готовы.
Ночью 17 апреля три группы десантников высадились на пляжах залива Свиней, которые с моря прикрывали семь кораблей, оснащённых пулеметами и зенитными орудиями. Четыре пехотных батальона и один танковый, а также артиллеристский дивизион должны были прорвать оборону кубинцев, однако на деле вышло иначе.

Сперва десант встретила лишь маленькая группа прибрежной охраны, однако она смогла создать видимость боя, пока не подошли основные силы. Фидель Кастро по радио объявил населению о нападении империалистов и о массовой мобилизации. Основные силы кубинской армии находились в 120 километрах от места боя.

Речь Кастро перед кубинским народом и мобилизация
В итоге быстрой высадки на берег так и не получилось. С рассветом вылетела уцелевшая авиация Кубы, уничтожившая несколько кораблей с боеприпасами и горючим.
В районе Сан-Блас десантировалась группа парашютистов из «бригады 2506» (177 человек), однако и про них кубинцам давно было известно, так что по сути они приземлились в окружение.

К утру преимущество «красных» стало подавляющим — на берег стянулись танковые соединения, развёрнуты гаубицы, окончательно отогнавшие американцев от берега.
ЦРУ не сдавалось и пустило в ход авиацию. Но ошибка во взаимодействии звеньев привела к тому, что «красные» ВВС перехватили и уничтожили два самолёта.
19 апреля 1961 года операция закончилась полным фиаско.
В итоге штурмующие потеряли 114 человек убитыми и 1202 ранеными, и это только среди десантников-парашютистов. Точное число потерь среди морского десанта до сих пор не известно.
Кубинцы смогли захватить 5 танков и сбить 12 самолетов (в том числе прикрывавших воздушный десант), при этом ВВС Кубы не потеряли ни одного. Сколько людей было убито, неизвестно, однако ущерб оборонявшейся стороны был оценен в 53 миллиона долларов, которые в конце концов выплатило правительство США под освобождение всех захваченных военнопленных.

23 декабря 1962 года, всего через два месяца после окончания Карибского кризиса, самолёт с первой группой освобождённых пленных приземлился в Соединённых Штатах. Неделю спустя, в субботу 29 декабря, выжившие военнослужащие собрались на церемонию в Orange Bowl в Майами, где бригадный флаг контрреволюционеров был передан президенту Кеннеди. «Могу вас заверить», — пообещал президент, «что этот флаг будет возвращен этой бригаде в свободной Гаване».

Катастрофа в заливе Свиней пошатнула рейтинг Кеннеди. Решив компенсировать провал вторжения, администрация президента инициировала операцию «Мангуст» — план саботажа и дестабилизации кубинского правительства и экономики, который включал возможность убийства Кастро.

Репортаж о протестующих на выступлении вице-президента Хьюберта Хамфри во время Демократической Национальной Конвенции в Чикаго, 1968.

Началось всё в канун Нового года, когда 31 декабря 1967-го к Эбби и Аните Хоффманам пришли в гости их друзья: Джерри Рубин, Нэнси Куршан и Пол Красснер. В процессе предновогоднего коллективного употребления веществ, у Пола Красснера появилась идея создать политическую партию хиппи.
«Нам нужно было название, чтобы обозначить радикализацию хиппи, и я придумал ʺЙиппиʺ как ярлык для уже существующего феномена, органической коалиции психоделических хиппи и политических активистов. В процессе перекрёстного оплодотворения на антивоенных демонстрациях мы пришли к пониманию того, что существует линейная связь между посадкой детей в тюрьмы за курение марихуаны в этой стране и их сжиганием напалмом на другом конце планеты». За символикой тоже далеко ходить не стали.

Однако просто «Yippie» — это было как-то… недостаточно солидно, чтобы новоиспечённых политиков восприняли серьёзно «например, Нью-Йорк Таймс и другие строгие типы». Потому Хоффманы со товарищи придумали Youth International Party — Молодёжную международную партию, с презентацией которой новые отцы- и матери-основатели выступали на своей первой пресс-конференции в марте 1968 года.

Чтобы вы понимали, эти пятеро вождей в то время были достаточно медийными личностями. Помимо этого, они были амбициозными, молодыми и креативными. А что ещё надо для того, чтобы навести шороху в мегаконсервативной Америке 1960-х? Эбби Хоффман говорил прямо: «Мы не победим Америку, организовав политическую партию. Мы сделаем это, построив новую нацию — нацию прочную, как лист марихуаны».

16 января 1968 был опубликован манифест йиппи: «Дух перемен охватил Америку. Новое врывается в музыку, поэзию, танцы, газеты, кино, празднества, магию, политику, театр и уклад жизни. Все новые трайбы стекутся в Чикаго. Мы ждем всех с открытым сердцем. Мы будем делиться всем бесплатно. Берите с собой одеяла, палатки, призывные повестки, краску, чтобы расписывать тела, молочко от бешеной коровки мистера Лири, еду, чтобы поделиться с ближним, музыку, ощущение радости. Угрозы Линдона Джонсона, мэра Дэйли и Эдгара Фрико не остановят нас. Мы идём! Мы идём со всех концов света! Америка духовно больна: она страдает от насилия и духовного распада, она опасно подсела на напалм. Мы требуем Политики Экстаза! Мы — нежная пыльца, из которой родится новая, кайфовая Америка. Мы создадим нашу собственную реальность. Мы — это свободная Америка. И мы не приемлем фальшивое представление на подмостках Съезда Смерти!» Этот манифест подписали 25 представителей контркультуры, в том числе «Country Joe and the Fish», «The Fugs», Аллен Гинзберг, Фил Окс, театр «Хлеб и Куклы».
Они не просто собирались входить в политический истеблишмент. Ребята, ни много ни мало, планировали перезапустить Америку.
Программа партии состояла из 18 пунктов:

• 1. Прекратить войну во Вьетнаме, ликвидировать военную промышленность и отказаться от «культурного империализма» во внешней политике. Отменить воинскую обязанность и вывести военные базы из-за границы.
  
• 2. Свободу Хью Ньютону и другим «Чёрным пантерам». Общественное самоуправление в чёрных гетто. Прекратить культурную дискриминацию меньшинств.
  
• 3. Легализация марихуаны и других психоделиков. Освободить всех, осуждённых за их хранение и сбыт.
  
• 4. Тюрьмы должны служить не для наказания, а для реабилитации.
  
• 5. Отменить все законы против преступлений, в которых нет жертв (имелось в виду антинаркотическое законодательство).
  
• 6. Полное запрещение оружия и всеобщее обязательное разоружение всех, начиная с полиции.
  
• 7. Отмена денег, платы за жильё, транспорт, питание, образование, одежду, медобслуживание, пользование туалетами.
  
• 8. Полная занятость при заботе о том, чтобы всю чёрную и монотонную работу делали машины. Людям — только творческую работу.
  
• 9. Охрана окружающей среды.
  
• 10. Переселение из больших городов в коммуны на лоне природы.
  
• 11. Свобода абортов.
  
• 12. Реформа образования: вся власть студентам, студенты сами определяют программу и выбирают предметы.
  
• 13. Свободные и независимые средства массовой информации. Развитие кабельного ТВ и альтернативных каналов, чтобы каждый мог выбрать канал по своему вкусу.
  
• 14. Отмена запретов в СМИ: «Нас тошнит от общества, без колебаний показывающего сцены насилия, но отказывающего показать совокупляющуюся парочку».
  
• 15. «Мы полагаем, что люди должны заниматься любовью всё время, когда и с кем им захочется. Это — не программное требование, а простое признание реальности вокруг нас».
  
• 16. Политическая система должна отвечать нуждам всех, независимо от возраста, пола и расы. Регулярные референдумы по всем вопросам по ТВ или телефонной сети. Децентрализация власти: создание множества коммун (трайбов), чтобы каждый мог выбирать себе сообщество по душе.
  
• 17. Поощрение искусства и развитие творческих способностей. Каждый должен стать художником.
  
• 18. Восемнадцатый пункт свободен: каждый может вписать сюда, что хочет.

Не стоит думать, что это была простая тусовка наркоманов-фантазёров на выгуле. Отнюдь. И для достижения поставленных целей они выбрали те инструменты, которыми владели в совершенстве — провокация и постановка шоу.
Например, во время антивоенного марша они подали заявку на коллективную левитацию над Пентагоном. И несколько часов полиция разгоняла 650 человек, которые пытались левитировать посредством медитации на ступенях Пентагона, чтобы таким образом «изгнать зло из этого здания». Естественно, журналисты их обожали — они были не просто очередными активистами, а делали из протеста настоящее шоу.
Ну а как могут не понравиться люди, которые во время экскурсии по Нью-Йоркской бирже начали разбрасывать с галереи доллары на головы торгующих внизу брокеров. Биржа была парализована несколько часов, так как часть брокеров начали собирать купюры с пола. В результате драка брокеров, вытолканные на улицу активисты и прозрачный пластик на верхней галерее, который стоит там и до сих пор.

Джерри Рубин
Вот такие вот ребята и задумали перевернуть политический американский Олимп и создать новую американскую нацию. Рубин писал позднее: «Худшее, что вы можете сказать о демонстрации, — это то, что она скучна. И одна из причин того, что движение за мир не превратилось в массовое, заключается в том, что движение за мир — его литература и его события — это утомительно. Хорошее представление необходимо для передачи революционного содержания».
Дальше были постоянные уличные акции, протесты, многочисленные суды над йиппи, однако новая нация не останавливалась только на этом. Они строили новое государство с горизонтальными связями. Тут и там открывали продуктовые кооперативы, которые на законных основаниях не платили налоги, бесплатные клиники, школы, выпускали бесплатные газеты, открывали обменные пункты, где можно было обменять любые услуги на любые ресурсы и наоборот.

Анита и Эбби Хоффманы с сыном

Движение нарастало. Это было ярко, но недолго. Идеология, основанная на хиппи, неизбежно умирала вместе с хиппи. Что, в принципе, не мешало йиппи продолжать эпатировать «почтенных граждан», например, выдвижением свиньи Пигасуса на пост президента. Именно в тех пропитанных фенобарбиталом и марихуаной тусовках родилась идея появления в избирательных бюллетенях пункта «против всех».
Естественно, во время съезда Демократической партии США в Чикаго в августе 1968 года, йиппи не могли остаться в стороне.
Вначале Эбби Хоффман избрал на роль кандидата йиппи молочного поросёнка по имени Петуния, но Джерри Рубин потребовал выдвинуть «более стрёмного», зловонного и отталкивающего борова. Однако он не стал покупать 200-килограммового кабана, опасаясь, что он может получить инфаркт и умереть «во время произнесения речи о согласии на выдвижение»; Рубин остановил свой выбор на шестимесячном хряке, приобретённом у иллинойсского фермера за 25 долларов. Свинью окрестили «Пигас(ус)ом», что было игрой слов «pig» (свинья) и «Pegasus» (Пегас, крылатый конь в античной мифологии), отсылая таким образом к английской поговорке «When pigs fly» (дословно «Когда свиньи полетят», со значением «Когда рак на горе свистнет»). Йиппи требовали, чтобы Пигасус рассматривался в качестве законного кандидата, и чтобы ему была предоставлена государственная охрана, защита спецслужб и возможность проводить внешнеполитические брифинги в Белом доме.
Однако идея выдвижения свиньи чуть не произвела раскол в движении йиппи: некоторые из них хотели, используя лозунг «Если мы не получим свинью в Белом доме, мы можем получить её на завтрак», съесть Пигасуса на грандиозном пикнике («демократы выдвигают своего кандидата, и он ест людей, а у йиппи будет наоборот»). Однако вегетарианцы из числа йиппи отказались иметь отношение к убийству живого существа.

Пресс-конференция по случаю выдвижения Пигасуса на пост президента произошла утром 23 августа 1968 года перед скульптурой Пикассо у муниципалитета Чикаго. Пигасус был доставлен на митинг в машине в сопровождении семи йиппи; ещё около 50 активистов держали символику его кампании, раздавали литературу и значки, а за всем этим наблюдали 200 зрителей, а также десять полицейских, несколько детективов и сотрудников ФБР. Появился и альтернативный кандидат. Длинноволосый и бородатый Луис Аболофиа раздавал свои предвыборные листовки — совершенно обнажённым, с двумя барышнями и плакатом: «Мне нечего скрывать!».
Прежде, чем Пигасус успел «произнести речь», семерых активистов, включая Джерри Рубина и известного певца и композитора Фила Окса, задержали и погрузили в полицейский автозак. Следом за ними туда забросили и Пигасуса. Вскоре полицейские задержали ещё одну свинью Пигги-Уигги, объявленную супругой Пигасуса. Лидер Студентов за демократическое общество Дон Миллер писал в «New York Free Press»: «Кто знает, может, историки когда-нибудь сочтут началом Второй Американской революции события конца августа 1968 года в чикагском Линкольн-парке, когда республиканцы, демократы и йиппи одновременно выдвинули кандидатами в президенты свиней — каждый свою». Семёрку йиппи, а также водителя машины обвинили в хулиганстве, арестовали и выпустили на поруки после выплаты 25 долларов за каждого. От имени своей «подопечной» свиньи те обвинили правительство США в дискриминации, потребовав разрешить жителям всей планеты голосовать на выборах президента США на том основании, что эта страна полностью контролирует земной шар. Дальнейшая судьба самого Пигасуса спорна. Распространено предположение, что его съел офицер полиции. С другой стороны, Chicago Tribune 30 сентября 1968 года писала, что после взятия под стражу полицией Чикаго Пигасуса передали Обществу против жестокого обращения с животными, которое выпустило его на ферме в Грейслейке, штат Иллинойс.

Эбби Хоффман общается со студентами Университела Оклахомы, выступающих против войны во Вьетнаме

Другим организатором протестов был «Национальный мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме» (National Mobilization Committee to End the War in Vietnam, сокращенно — MOBE). Он планировал провести два больших шествия в Чикаго во время съезда и митинг после его окончания.

протестующие в Линкольн-Парк
Протестующие собрались в Линкольн-парке, где решили расположиться на ночь. Но с 1940 года в Чикаго действовало правило, запрещавшее гражданам спать в парке после 23:00. Кроме того, с половины одиннадцатого вечера в Чикаго подросткам младше семнадцати запрещалось появляться на улицах без родителей. В парке прошел митинг памяти семнадцатилетнего Дина Джонсона, остановленного полицией за нарушение этого запрета, вытащившего пистолет и убитого полицейскими. Одновременно йиппи протестовали против вторжения войск СССР и других стран Варшавского договора в Чехословакию (впоследствии за жестокое подавление протестов в Чикаго их участники называли город «Чехаго»).
25 августа на улицах города MOBE провёл несанкционированные шествия, а йиппи объявили о «захвате» Линкольн-парка. На автомобильных платформах в парке выступали рок-группы MC 5, The Pageant Players, Jim&Jean. Затем полиция отключила электричество и вытеснила молодёжь из парка. Но затем она снова скопилась в парке. После 23.00 полиция опять начала вытеснять молодежь из парка и начала избивать дубинками протестующих, которые также оказывали сопротивление. Применялся и слезоточивый газ. Полицией были избиты несколько журналистов, в том числе и легендарный Хантер Томпсон. Этот эпизод подпитал его анти-авторитарные убеждения на всю оставшуюся жизнь. Столкновения молодёжи с полицией в парке продолжались и следующие два дня. Вечером 28 августа, когда кандидатом в президенты на съезде был выдвинут Хьюберт Хамфри, к зданию, где проходил съезд, устроили шествие 1500 демонстрантов и полиция применила против них дубинки и слезоточивый газ.

нац. гвардия перекрывает улицы
Было сообщено, что лишь 28 августа в столкновениях с демонстрантами пострадало 152 полицейских. Что же касается демонстрантов, то доктор Квентин Янг из «Медицинского комитета за права человека» заявил, что около 500 человек получили лёгкие травмы и пострадали от слезоточивого газа. В течение всей недели, в которую проходил съезд, с травмами в больницы Чикаго было госпитализировано 101 человек, 45 из них — 28 августа. Позже в отчете Национальной комиссии по изучению причин и предупреждению насилия было сказано, что полиция Чикаго превысила свои полномочия, её действия были названы «полицейским бунтом». Семь полицейских были привлечены к суду, но были оправданы присяжными.

Это дело впоследствии вошло в историю как дело над «Чикагской семёркой».
2 октября 1968 г. лидеры йиппи Эбби Хоффман и Джерри Рубин были вызваны в Комитет по расследованию антиамериканской деятельности. Они вели себя по-шутовски. Рубин оделся «всемирным партизаном» с игрушечной винтовкой М-16, а Хоффман — индейцем. На третий день Хоффман пришел на слушание дела в рубахе из флага США. За это он был приговорён к 30 дням ареста за надругательство над флагом.
18 февраля 1970 года присяжные признали Хоффмана, Рубина, Деллинджера, Хейдена и Дэйвиса виновными в приезде в штат Иллинойс с целью организации бунта. Фройнс и Вайнер были оправданы
В своём последнем слове Деллинджер сказал судье Хоффману, что у того было «слишком много власти над слишком многими людьми слишком долгое время». Дэйвис сказал, что когда он выйдет из тюрьмы, то он поселится рядом с домом прокурора и «вовлечет его сыновей и дочь в революцию». Хэйден сказал, что «если бы нас оставили в покое на чикагских улицах, то мы едва бы стали известными», но в результате «мы стали архитекторами, организаторами, гениями заговора с целью свержения правительства — нас выдумали». Эбби Хоффман посоветовал судье попробовать ЛСД, сказав: «Я знаю хорошего дилера во Флориде [куда судья должен был отправиться отдыхать после процесса], я могу это вам устроить». Рубин предложил судье экземпляр своей книги «Сделай это!» с подписью «Джулиус, ты радикализировал больше молодых людей, чем мы бы когда-либо смогли. Ты главный йиппи страны!»
20 февраля 1970 года судья Хоффман приговорил всех пятерых к пяти годам заключения и штрафу в размере 5000 долларов каждого.
Так прозаически закончился один из ярких протестов против конформизма, а следом и само движение хиппи сошло на нет, затерялось среди офисных клерков и фермеров. Но дело их живёт и по сей день.Например, ежегодные конопляные марши начали не кто-то там, а именно йиппи. Правда, изначально каждый марш включал в себя концепцию «смоук-ин», то есть массовой накурки в общественных местах.
Шло время, и этот ярчайший политический феномен тускнел чем дальше тем больше. Рубин, генератор самых бредовых идей, отошёл от дел, занялся бизнесом и стал мультимиллионером. Кстати, он был одним из первых инвесторов Apple, но это просто к слову пришлось. Хоффманов окончательно поглотила альтернативная барбитуратная реальность.
Без этих гениальных соратников ни Красснер, ни кто-то иной из йиппи так и не смог поднять флаг с конопляным листом на былой уровень. Нельзя сказать, что они так ничего не добились — они не побоялись затрагивать сложные темы, застолбив себе место в истории контркультурного движения.

В игре также упоминается уклонение от военной службы некоторых американцев путём миграции в Канаду.

На протяжении Вьетнамской войны сотни тысяч мужчин призывного возраста косили всеми возможными способами.
Причинами массового недовольства стало не только необходимость принимать участие в боевых действиях, воюя непосредственно, за чужую страну, но и несправедливость отбора призывников, которых выбирали по квоте местные городские собрания. В итоге, под призыв попадали мужчины из малообеспеченных семей, сельские жители. Дети и родственники чиновников были неприкосновенными и не подлежали призыву.
В песне "Fortunate son" известной рок группы Creedence Clearwater Revival, главного хедлайнера знаменитого антивоенного хиппи-фестиваля Вудсток, отражены эти невесёлые перспективы простых парней.
Что можно адаптировать как "Некоторые наследуют "звёздные глаза", (т.е. ура-патриот, "нафронтник"), и они посылают тебя на войну. И когда их спрашивают, скольких придётся отдать, они отвечают "больше, больше, больше!!". Это не я, не я, не сын сенатора и я не один из тех везунчиков, нет."
https://www.youtube.com/watch?v=ZWijx_AgPiA
Fortunate Son звучит и в игре, но является анахронизмом, так как песня была написана и впервые исполнена в 1969 году, а в игре 1968 год.

Самым безотказным способом оказалась иммиграция в Канаду — это близко, легко въехать, нет языкового барьера и Канада отказалась выдавать беглых призывников, хотя в США они считались преступниками.

В 1967 году в Торонто, появилась крупная общественная организация «Программа против призыва», которая предоставляла юридические услуги, возможности миграции в Канаду и курировала группы, занимающиеся адаптацией покинувших США американцев.
Консультации американцам, не желающим идти на войну во Вьетнаме, давал и доктор Бенджамин Спок — тот самый автор знаменитой книги «Ребёнок и уход за ним».
Когда президент Картер объявил амнистию всем, кто сбежал от обязательной военной службы в другую страну, половина всех беглецов вернулась в первый же день. Кстати, одним из самых известных канадских уклонистов является отец киберпанка Уильям Гибсон. Правда, он домой возвращаться не пожелал — в Канаде ему понравилось гораздо больше, чем дома.

I.R.A. (Ирландская Республиканская Армия) упоминается в миссиях за Бёрка.

Ирландская республиканская армия — милитаризированная боевая организация ирландских националистов, основанная в 1916 году. Основной целью ИРА является освобождение территорий Северной Ирландии от власти Великобритании и полная независимость острова. Имеют политическое крыло и представительство в британском и ирландском парламентах, Ассамблее Северной Ирландии и даже Европарламенте — партию «Шинн Фейн». В переводе с ирландского — «мы сами». Основная ирландская партия, основанная в 1905 году. Почти все современные партии страны в разное время откололись от неё, поэтому политическая позиция неоднократно менялась.
Предпосылкой к формированию принято считать Пасхальное восстание в Дублине и некоторых других городах 24 апреля 1916 года, Лидеры националистов, воспользовавшись вступлением Британии в Первую мировую войну, подняли вооруженный бунт и впервые провозгласили Ирландскую Республику. Через неделю Лондон отправил 16 тысяч солдат, чтобы погасить восстание. Все лидеры протеста погибли в уличных столкновениях или были казнены впоследствии. Но действия британских военных, аресты и казни только разозлили ирландцев.
В 1919 году происходит объединение партийных «Ирландских волонтёров» с «Ирландской гражданской армией» рабочих. Так образовалась Ирландская республиканская армия.
21 января 1919 года 73 депутата британского парламента объявляют себя парламентом Ирландии и провозглашают ее независимость. Британия вводит войска, начинается война. В ходе конфликта остров официально разделяется на Северную и Южную Ирландию.
Летом 1921 года англичане пошли на компромисс и заключили договор, которым присвоили Ирландии статус доминиона (фактически независимое государство, признающее британского монарха главой государства). Северная Ирландия осталась особой частью нового государства с правом выхода. Договор вызвал раскол в ИРА на тех, кому было достаточно такого статуса и тех, кто добивался полной независимости. Последними руководил глава «Шинн Фейн» Имон де Валера. Активный период военных действий закончился для ИРА разгромом от сил регулярных армий Британии и Ирландии в 1923 году. Остатки ИРА ушли в подполье.
К 1949 году парламент Ирландии и ставший премьер-министром де Валера несколько раз меняют Конституцию, делая страну окончательно независимой от Британии. Северная Ирландия остается частью Соединенного Королевства. Руководство ИРА принимает решение бороться за полную независимость острова и переходит к тактике городской герильи и терактов на севере. Начинается период Смуты (The Troubles).
Толчком к активному противостоянию с военными и полицейскими становятся события Кровавого воскресенья 30 января 1972 года. В северном городе Дерри в ходе мирной демонстрации за защиту гражданских прав, английские солдаты открывают огонь по безоружным участникам марша. Это порождает ответную волну насилия.
Среди первых лидеров ИРА было много марксистов. «Ирландская гражданская армия» Джеймса Конолли, ставшая частью ИРА, была социалистической и пролетарской. Но чем больше в ИРА и «Шинн Фейн» происходило расколов, тем больше размывалась идеология. Еще в 1920-х от партии откололись либеральные и консервативные крылья — «Фианна Файл» и «Фине Гэл». Марксистско-ленинская Рабочая партия Ирландии откололась в 1970 году. Сейчас «Шинн Фейн» позиционирует себя как социал-демократическая и националистическая партия, выступает за бесплатную медицину и увеличение общественного сектора в экономике.
Помимо британских военных сил и полиции, злейшими врагами республиканцев являются различные юнионистские и лоялистские организации Северной Ирландии. Особенно стоит выделить боевые движения: Ольстерские добровольческие силы, Ассоциация обороны Ольстера, Коммандос Красной Руки, Рыцари Красной Ветви и другие проводившие в ответ на действия ИРА теракты и различные силовые акции против католиков. Многие из них запрещены на территории Великобритании.

В 1969 году, требуя вывода британских войск из Северной Ирландии, но отличаясь в методах, ИРА разделилась на две фракции: подлинную и временную. Подлинная стремилась к независимости через мир, в то время как временная использовала насилие для продвижения своих усилий, что привело к примерно 1800 смертям, включая более 600 гражданских лиц. Поскольку временная ИРА и другие военизированные группы вели всё более жестокую кампанию, а британская армия наносила ответные удары, период, известный как «Смута», длился в течение почти 30 лет.
28 декабря 1969 г .: Стремясь защитить католическое меньшинство от дискриминации со стороны лояльных боевиков и полиции протестантского большинства, Временный армейский совет официально отделяется от ИРА. Временная ИРА вскоре становится подлинной армией, а подлинная ИРА больше не имеет политического и главное, силового, веса.
30 января 1972 года: известное как Кровавое воскресенье, 13 безоружных католических демонстрантов за гражданские права убиты, 15 ранены британскими десантниками во время марша за гражданские права в Дерри в Северной Ирландии. Британская армия назвала жертв боевиками ИРА и террористами-смертниками — отчёт, обнародованный в 2010 году, показал, что ни один из убитых не представлял угрозы. Стрельба привела к тому, что сотни людей вступили в ИРА.
7 июля 1972 года: между ИРА и британским правительством на Чейн-Уок в Челси проходят безуспешные секретные мирные переговоры, первая встреча противников с 1921 года.
21 июля 1972 года: в Белфасте взрывается более двадцати бомб ИРА, в результате чего погибло девять человек и 130 получили ранения в ходе событий, которые впоследствии назовут Кровавой пятницей. Британцы спустя десять дней ответили операцией «Мотормен», введя танки в «запретные» зоны, контролируемые ИРА в Дерри и Западном Белфасте.
21 ноября 1974 г .: Напав на два паба в Бирмингеме (Британия), известных своей популярностью у полицейских и силовиков, боевики ИРА взорвали бомбы, в результате чего погиб 21 человек и 182 получили ранения. Это был самый смертоносный год затянувшегося конфликта: погибло около 500 человек, более половины из которых — мирные жители.
22 декабря 1974 г .: ИРА объявляет о прекращении огня на время рождественских праздников до 2 января 1975 г. после секретных переговоров с британцами. Затем, 8 февраля, прекращение огня продлевается, но перемирие заканчивается всего через месяц, когда ИРА заявила: «В военное время мы достигаем большего, чем в мирное время».
27 августа 1979 г: В результате взрыва бомбы ИРА погибло четыре человека, включая кузена королевы Елизаветы II, лорда Маунтбеттена. В то же время в одной из тюрем, где отбывали пожизненный срок схваченные боевики ИРА, те же боевики объявили голодовку, требуя более мягких условий содержания. В результате 10 человек умерли, а условия содержания пересмотрели, но только спустя несколько лет.
1 марта 1981 года: Бобби Сэндс, ирландский католик, член ИРА, начал 66-дневную голодовку в знак солидарности с сидящими в заключении боевиками. Во время этой акции его назначили в парламент, но 5 мая Сэндс умер. В Белфасте вспыхнули беспорядки, и 100 000 человек посетили похороны Сэндса. Еще шесть членов ИРА и три члена Ирландской национальной освободительной армии последовали примеру Сэндса и устроили голодовку, приведшую к смертям. В октябре премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер согласилась на некоторые требования протестующих, которые включали право на свидания, получение почты и ношение гражданской одежды.
15 ноября 1985 г .: В надежде ослабить поддержку «Шинн Фейн» Тэтчер и ирландский премьер-министр Гаррет Фицджеральд подписали англо-ирландское соглашение, в котором говорилось, что оба правительства будут официально консультироваться по вопросу Северной Ирландии, что допускало возможность создания единой нации.
8 мая 1987 г .: Восемь членов ИРА из бригады Тирона убиты во время засады Special Air Services, устроенной ИРА во время бомбардировки полицейского участка Лохголл. Бывший член ИРА позже сказал, что стрельба привела к открытию «шлюзов» для новых рекрутов ИРА.
8 ноября 1987 г .: Взрыв бомбы ИРА в полицейский кортеж перед началом военной мемориальной службы в Эннискиллене, унёс жизни 11 человек — все мирные жители — и ранил 63. Произошедшее окончательно убедило британское общество, что ИРА — террористы, с которыми не стоит вести переговоров и надеяться на мир. В 1997 г. лидер партии «Шинн Фейн» Джерри Адамс принёс извинения за взрыв. «Я надеюсь, что больше не будет подобного, и я глубоко сожалею о том, что произошло в Эннискиллене».
6 марта 1988 г .: Трое безоружных боевика ИРА застрелены силами специального назначения в Гибралтаре. На их похоронах несколько дней спустя двое британских солдат на машине случайно сбили несколько участников процессии. Разъярённая толпа вытащила их из машины, начала избивать, пока к толпе не подбежали вооружённые боевики, которые застрелили британцев. И всё это записывалось телекамерами и транслировалось в эфир.
20 марта 1993 г .: Двое мальчиков 3 и 12 лет погибли, а еще около 50 человек получили ранения во время взрыва бомбы ИРА в торговом районе в Уоррингтоне, Британия. Бомбы были заложены в мусорные баки. Атака вызвала всемирное возмущение и призывы к расправе над ИРА.
31 августа 1994 г .: После месяцев секретных переговоров и 25 лет терактов и насилия, ИРА объявила о прекращении огня с «полным сворачиванием военных операций».
9 февраля 1996 г .: ИРА нарушает режим прекращения огня, заложив бомбы в районе Докленд в Лондоне, в результате чего погибли два человека и более 100 получили ранения, а ущерб оценили в 150 миллионов фунтов стерлингов.
15 сентября 1997 г .: Впервые после раскола Ирландии в 1922 г. Великобритания встретилась с лидерами «Шинн Фейн» для проведения официальных мирных переговоров.
10 апреля 1998 г .: Подписано Соглашение Страстной пятницы, также известное как Белфастское соглашение, а референдум прошел 23 мая после голосования в Ирландской Республике и Северной Ирландии. Соглашение создало новую северную ассамблею с равным правом голоса среди юнионистов и националистов.
15 августа 1998 г .: Отколовшаяся от ИРА группировка под названием «Подлинная ИРА» осуществила самый смертоносный теракт в Северной Ирландии, взорвав автомобиль в городе Ома, в результате чего погибло 29 человек и более 200 получили ранения.
28 июля 2005 г .: ИРА официально объявила об окончании своей 36-летней вооружённой кампании. «Всем подразделениям ИРА было приказано сложить оружие», — говорится в заявлении боевиков. «Всем добровольцам было поручено содействовать развитию только политических и демократических программ исключительно мирными средствами. Добровольцы не должны заниматься какой-либо другой деятельностью».
Не все члены Ирландской республиканской армии согласились с мирным соглашением. Под «брендом» Ирландской республиканской армии возник ряд группировок — «Постоянная ИРА», «Настоящая ИРА», «Новая ИРА», которые преследуют одну и ту же цель: создание объединённой Ирландии. Мирный процесс ослабил их влияние, но полицейские в Северной Ирландии до сих пор ездят в бронированных автомобилях, опасаясь внезапных обстрелов в кварталах, где живут республиканцы.
«Шинн Фейн», который после 1998 года участвует в общенациональных выборах Великобритании, ни разу не заседал в парламенте — потому что не признаёт британское правительство. Зато Северную Ирландию там представляет Демократическая юнионистская партия, которая сейчас находится в правящей коалиции с консерваторами и поддерживает пребывания региона в пределах Соединённого Королевства.
Формально, ИРА больше не проводит кровопролитных акций, но это не значит, что оружие брошено и забыто, отнюдь. ИРА может из рудимента истории стать жуткой насильственной реальностью.

Премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон упоминается в новостном репортаже о боевых действиях в Северной Ирландии.

Ольстер — одна из четырех исторических провинций Ирландии. На сегодняшний день она объединяет девять графств, шесть из них входят в Северную Ирландию (часть Великобритании), три — в Республику Ирландию.
Исторически, до начала ХХ века, Ирландия и Северная Ирландия были одним целым. Королевство Ольстер, сформированное в Раннем Средневековье, формально подчинялось английской короне. Согласно легенде, два воина боролись за право владеть островом. Закончить спор решили так: кто первым доплывет до острова и коснется земли, тот и победитель. Один из соперников, подплывая к берегу, отрезал свою руку и выбросил ее на землю — так он стал первым легендарным королем Ольстера. Поэтому и на современном флаге Северной Ирландии можно увидеть красную руку.
Во времена Реформации на территории королевства укоренился протестантизм, в то время как остальное население Ирландии осталось католиками. Так сформировалась первая предпосылка к расколу и формированию одной из важных сторон Ольстерского конфликта.
К многочисленным конфликтам вела и жесткая земельная политика в отношении ирландских землевладельцев. Случаи притеснения привели к голоду 1845–1849 годов. Многие спасались бегством в Америку, а в Ирландии усилились антианглийские настроения. Однако борьба на некоторое время утихла.
Ольстерский конфликт можно назвать этнополитическим, так как он обусловлен религиозными и экономическими вопросами, а также политическим притеснением населения.
В первую очередь, это конфликт религиозный: протестанты-англичане, преобладавшие среди населения Ольстера, имели больше прав, чем католики-ирландцы. Во-вторых, длительное угнетение ирландских землевладельцев привело к голоду, что обострило недовольство социальным положением и политической ситуацией.
Буквально накануне Первой мировой войны велись переговоры об автономии Ирландии. Соглашение должно было вступить в силу в 1914 году, но началась Первая мировая война, которая стала последним толчком к активным военным действиям.
Ирландия не получила автономию, поэтому в 1916 году началось Пасхальное восстание. Восстание длилось только неделю, но силы были неравны, что повлекло за собой большие потери. Жесткие репрессии в отношении повстанцев привели к ненависти к англичанам, и жители начали сочувствовать репрессированным. Идею о большей независимости Ирландии начало поддерживать все больше людей.

В 1919 году была провозглашена Ирландская Республика. Это, казалось бы, должно было удовлетворить противников объединения с Великобританией. Но новообразованная Ирландская Республика охватывала не весь остров. В протестантском Ольстере идея независимости не нашла необходимого количества сторонников, так как мнение католического меньшинства не учитывалось.
Повстанцев решение относительно отделения Северной Ирландии не устроило, поэтому Ирландская республиканская армия начала боевые действия и вспыхнуло сопротивление английским войскам и полиции. Попыткой решить проблему стал компромисс: в состав Ирландии вошел весь остров, кроме шести наиболее промышленно развитых северо-восточных графств, где преобладали протестанты.
После этого в ИРА произошел раскол на основании принятия или непринятия условий компромисса. Сторонники объединения Ольстера и Ирландии направили оружие против бывших единомышленников. Противостояние 1922 года было кровавым и ужасным: в Белфасте, как свидетельствуют источники, людей убивали на улицах, гранатами и бомбами закидывали полные автобусы, а протестанты могли выселять католиков посреди ночи и сжигать их дома вместе со всем имуществом. Однако Национальная армия оказалась сильнее, и в 1923 году ИРА сложила оружие.
До середины 1950-х все было относительно спокойно, но в это время ИРА вновь напомнила о себе. Еще в 1936 году Армию объявили вне закона. Ухудшились отношения между протестантами и католиками — и последние начали требовать ликвидировать дискриминацию. В конце 1930-х британским властям был поставлен ультиматум — вывести войска из Ольстера. Но правительство проигнорировало это требование. ИРА ответила проведением террористической кампании, в течение восьми месяцев взрывая на территории Англии объекты энергетики, связи, коммуникации. В результате в 1941 году начальник штаба ИРА был схвачен и расстрелян.

С 1954 года ИРА снова активизировалась. Борьба за воссоединение Ольстера и Ирландии, которую иногда называют «кампания за гражданские права», продолжалась пять лет.

1970–1980-е годы в Ольстере можно назвать адом. Фактически, летом 1969 года в Ольстере началась гражданская война, вошедшая в учебники как "The Troubles" - "Смута". Католики требовали политической и социальной справедливости, в то время как протестанты выводили на стенах слоганы юнионистской партии Ольстера вроде «Ни дюйма!», «Нет папе здесь».
Но именно 12 августа 1969 года в городе Дерри (официальное название - Лондондерри) началась многодневная уличная битва "республиканцев" с "лоялистами" и полицией, по ходу которой глава правительства Северной Ирландии Джеймс Чичестер-Кларк попросил премьер-министра Британии Гарольда Вильсона ввести войска.
Показательное событие того времени — Кровавое воскресенье 1972 года, когда были расстреляны мирные демонстранты, в том числе ребенок и священник.
В действие были приведены 22 взрывных устройства. В 2010 году премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон официально извинился за произошедшее перед семьями погибших.








Британская армия вошла — и ушла только через 38 лет, в 2007 году. За эти годы вялотекущей войны погибли более 3,5 тыс и были ранены более 47 тыс. человек - солдат, полицейских, мирных граждан и боевиков с обеих сторон.
В 1980 году, хотя террор и продолжался, появилась надежда на мирный исход. Это время договоров, деклараций, в результате которых принимались решения о сохранении Северной Ирландии в составе Великобритании до того момента, пока за это выступает большинство жителей Ольстера. Был введен принцип «открытых дверей» — приглашение за стол переговоров всех сторон конфликта при условии их отказа от насилия. Декларация Даунинг-Стрит, принятая в 1993 году, подтвердила право ирландцев на самоопределение, а также на передачу Ольстера в состав Северной Ирландии в том случае, если это решение поддержит абсолютное большинство. Впрочем, ее принятие было осложнено тем обстоятельством, что ИРА отказалась разоружиться. Более того, 20 марта 1993 года состоялся теракт в Уоррингтоне (Великобритания), в результате которого погибли два мальчика. Это вызвало большой резонанс в обществе, и именно этому событию посвящена всемирно известная песня «Zombie» ирландской группы Cranberries.
https://www.youtube.com/watch?v=6Ejga4kJUts
Тем не менее, в июле 1997 года Джерри Адамс, президент партии «Шинн Фейн», которая занимала в политической жизни Ирландии важное место, сумел убедить лидеров ИРА прекратить насилие. Замирение началось гораздо раньше, чем с улиц североирландских городов ушли военные патрули: в 1998 году правительства Британии и Ирландии и конфликтующие стороны в Ольстере подписали Белфастские соглашения, или "Соглашения Страстной пятницы", по которым боевики с обеих сторон прекращали войну, а власть в регионе переходила к правительству, сформированному совместно, на паритетных основаниях, "республиканцами" и "лоялистами". Дэвид Трэмбл и Джон Хьюм, которые внесли основной вклад в это событие, получили Нобелевскую премию мира.
Казалось бы, конфликт исчерпан, но в 2012 году Ирландская республиканская армия возобновила свою деятельность.

Репортаж о салюте «Black Power» на Олимпийских играх 1968 года.
Молчаливый протест Томми Смита и Джона Карлоса на пьедестале победителей — пожалуй, самый узнаваемый эпизод летних Олимпийских игр 1968 года в Мехико. Во время церемонии награждения Смит и Карлос, золотой и бронзовый призёры в беге на 200 метров, подняли кулаки в чёрных перчатках в приветственном жесте движения «Black Power» и сняли обувь, символизируя нищету темнокожего населения.
Афроамериканские спортсмены намеревались привлечь внимание мировой общественности к бедственному положению цветного населения США, указать на несправедливость и неравенство, с которыми сталкивались миллионы темнокожих американцев.
Утром 16 октября 1968 года Томми Смит взял золото на олимпийской 200-метровке. Вторым финишировал австралиец Питер Норман, а бронза досталась ещё одному американцу – Джону Карлосу. После забега все трое отправились на награждение.
Смит повязал на шею чёрный шарф, символизирующий гордость афроамериканцев. Карлос расстегнул верх спортивной куртки, отдавая честь рабочему классу; на шее у него висело ожерелье из белых бусин. Позже Карлос объяснил: бусы – «в память о людях, которых убивали и линчевали, за которых никто не молился, которых вешали и мазали чёрной смолой».
Все призёры носили значки Олимпийского проекта по борьбе за права человека. Когда заиграл американский гимн, Смит и Карлос опустили головы и подняли вверх руки в чёрных кожаных перчатках, изобразив «чёрный салют».
Поначалу Смит и Карлос планировали выразить протест по-другому – бойкотом Игр. Оба поддерживали Олимпийский проект по борьбе за права человека – организацию, созданную темнокожим социологом Гарри Эдвардсом в 1967-м. Эдвардс призывал всех темнокожих спортсменов бойкотировать Игры, если мир не прислушается к четырем требованиям:

• Не допускать ЮАР и Родезию до Олимпиады, так как в обеих странах власть принадлежит белому меньшинству;
  
• Вернуть Мохаммеду Али чемпионский титул, который у него отняли за отказ от прохождения военной службы;
  
• Сменить президента МОК – организация настаивала на отставке Эвери Брендеджа (он возглавлял Комитет с 1952-го по 1972-й);
  
• Ввести в сборную США больше темнокожих тренеров и их ассистентов.

«Сначала мы попытались бойкотировать Игры, но не все согласились с этим планом. Многие спортсмены думали, что медали защитят их от расизма. Но даже если вы выиграете медаль, это не спасет вашу маму. Это не спасет ни сестру, ни детей. Это может дать вам 15 минут славы, но как насчет остальной части вашей жизни? Я не говорю, что они не имели права следовать своей мечте, но для меня медаль была ничем иным, как морковкой на палке, за которой бежит ослик», – вспоминал Карлос.
Карлос для себя уже всё решил: «Я знал, что если выиграю медаль, то сделаю всё по плану. Может, я эту медаль выкину сразу, как сойду с пьедестала, но я должен её получить, чтобы осуществить задуманное».
Австралиец Питер Норман, взявший серебро на 200 м, изначально не знал о протесте, но после разговора со Смитом и Карлосом проникся идеей.
Смит и Карлос планировали выйти на награждение в чёрных перчатках, но Джон забыл свои в олимпийской деревне. Тогда Норман предложил американцам надеть по одной перчатке – Смит на правую руку, Карлос на левую. Так и поступили.
Смит рассказал, почему решил протестовать: «Если я выигрываю, то меня называют американцем, а не афроамериканцем. Но если я делаю что-то плохое, то меня называют [banword]. Мы чёрные и гордимся этим. Вся чёрная Америка поняла, что мы сделали на церемонии. Нам не нравится, что у нас так мало темнокожих тренеров. Не нравится, что Мохаммеда Али лишили титула. Не нравится, что чёрные не могут позволить себе хорошие дома, а наши дети не могут поступить в лучшие колледжи».
Когда гимн США доиграл, Смит, Карлсон и Норман сошли с подиума – и стадион взорвался гневными выкриками и свистом. Но американцы не слышали ничего. Они гордились тем, что сделали.
«Вся моя жизнь промелькнула перед глазами. У меня было две минуты, чтобы всё увидеть. О боже, я никогда не чувствовал такого прилива гордости.
Говорят, мы унизили флаг. Эй, нет! Это мой флаг, это американский флаг, а я американец. Но я не мог приветствовать его в принятой манере, потому что он не представлял меня полностью; только в той степени, в которой меня просят хорошо бегать по беговой дорожке, а затем обязывают меня вернуться домой и быть просто ещё одним [banword]», – рассказывал Смит.
Associated Press сравнила их жест с вытянутыми вверх руками с нацистским приветствием, другие СМИ назвали спортсменов «темнокожими штурмовиками».
Президент МОК Эвери Брендедж заявил, что подобным акциям не место на Олимпийских играх, к тому же они запрещены Хартией. Он призвал отстранить Смита и Карлоса от сборной США и выселить их из олимпийской деревни.
НОК США сначала отказался наказывать спортсменов, но Брендедж пригрозил полным отстранением американских легкоатлетов. Тогда НОК сдался – Смит и Карлос спешно покинули олимпийскую деревню. Позже ходили слухи, что их заставили вернуть медали, но это оказалось неправдой.
МОК назвал акцию бегунов «умышленным и жестоким нарушением основополагающих принципов олимпийского духа». Брендеджа спросили, почему он не выступал против нацистского приветствия на Олимпиаде-1936 в Берлине, ведь тогда он возглавлял НОК США. Чиновник ответил, что в то время это просто был национальный немецкий вариант приветствия и не имел ничего общего с выражением политических взглядов.
Журнал Time назвал их акцию «злой, надоедливой и уродливой». Семьи спортсменов подверглись гонениям, им приходили пачки писем с угрозой расправы. Смит вспоминал, что его отцу, который не умел читать, соседи рассказали, будто его сын был изгнан с Олимпиады, так как натворил что-то страшное и неправильное.
Австралийца Нормана тоже не поняли на родине и жёстко критиковали. Солидарность с участниками протеста дорого обошлась Питеру: 4 года спустя его не взяли на Олимпиаду, хотя он прошёл отбор.
Любопытно, что после эпизода в Мехико у австралийца не было никаких контактов со Смитом и Карлосом; но в 2006-м американцы прилетели в Австралию на похороны Нормана и несли его гроб. Карлос признался, что безмерно уважает Питера: «Не у каждого молодого белого человека хватило бы мудрости и смелости, чтобы поддержать наш протест».
После скандала на Играх Томми Смит продолжил выступления в лёгкой атлетике и даже поиграл в клубе НФЛ. Позже он стал ассистентом профессора в колледже Оберлина и тренировал американские сборные. Джон Карлос тоже некоторое время оставался в спорте и пробовал себя в НФЛ, а в середине 80-х стал тренером.
Со временем отношение общественности (по крайней мере в США) к акции Смита и Карлоса радикально поменялось. В 2008-м спортсмены получили «Награду за храбрость имени Артура Эша», про них сняли несколько документальных фильмов, им посвятили множество песен, а перед университетом Сан-Хосе, в котором когда-то учились Смит и Карлос, в 2005 году появилась статуя, изображающая тот самый «чёрный салют».
15 августа 2020-го американский спринтер Ноа Лайлс на церемонии награждения этапа «Бриллиантовой лиги» в Монако повторил знаменитый жест Карлоса и Смита: на пьедестал поднял в воздух руку в чёрной перчатке.
«Мне как спортсмену сложно выразить, что я люблю страну, но и уверен, что ей нужны перемены. Это мой способ заявить, что наша страна великая, но может быть еще лучше», – отметил Лайлс.

Новостной репортаж о Джеффе Форте, лидере Blackstone Rangers, обвиняемом в неуважении к конгрессу после отказа давать показания в Комитете Сената, расследующем незаконное присвоение средств.

район Вудлан
Где-то между 1961 и 1963 годами, несколько молодых ребят, проживавших в районе Woodlawn в Чикаго, организовали уличную банду. Как и большинство уличных банд, она была сформирована для защиты всех состоявших в ней и членов их семей от других банд в округе South Side. Самым грозным врагом этой новой группировки была банда под названием Devil's Disciples, которой принадлежал Kenwood. В последующие годы Disciples были главными конкурентами банды из Woodlawn, которая называла себя Blackstone Rangers.
Звучит как пересказ GTA San Andreas, не правда ли?
До 1968 года главарём банды был Юджин «Бык» Хейрстон, его правой рукой Джефф «Ангел» Форт, получивший кличку за то, что сумел объединить 21 мелкую банду и уговорить их влиться в "Рейнджеров". Maniacs, Four Corners, Lovers, VIP, Pythons, Warlocks, FBI, Conservatives, Pharaohs и другие мелкие группировки, разбросанные по разным кварталам Южного гетто, понимали, что шансов сохраниться в текущем количестве у них попросту нет и согласились на слияние с Рейнджерами, которые составляли более 200 бойцов. К 1968 году численность группировки приблизилась к восьми тысячам. Название банды изменилось на Ranger Nation, а управлялась она не только Хейрстоном, основателем, а и главарями всех 21 примкнувших банд, носивших название Main 21. Каждая отдельная банда сохранила свою собственную организационную структуру со своими собственными бойцами, что было весьма мудрым решением: сохраняя свои традиции и "цвета", каждая банда как бы оставалась собой, но в составе мощной организации.
Многие члены Рейнджеров обвинялись в убийствах, грабежах, вымогательствах, торговле наркотиками и насилием против конкурирующих Disciples. Однако, именно благодаря дипломатии Рейнджеров и влиянии банды на темнокожую молодёжь, удалось избежать беспорядков после убийства Мартина Лютера Кинга. К тому же, в районах, принадлежавших Рейнджерам установился какой-никакой порядок: банда сумела выжить за пределы своей территории наркоманов, проституция сошла на нет из-за слишком больших процентов, которые заломили у сутенёров. К 1967 году банда неоднократно заключала мир с Disciples, предлагая им стать частью банды. А после превратилась из преступной группировки в молодёжную организацию The Woodlawn Organization —TWO (но был нюанс, под прикрытием мотивации молодёжи вести здоровый образ жизни и бороться за свои права, скрывались старые-добрые бандитские дела).

И тут мы переходим к тому самому незаконному присвоению средств.
В начале июня 1967 года TWO, курирующая молодёжные центры в гетто, а также религиозные и деловые организации в районе Вудлон, получила грант в размере 957 000 долларов от Управления экономических возможностей на создание молодёжного проекта в районе Вудлон. Целью программы было переориентирование подростков и юношей, состоявших в банде, на легальное трудоустройство. Проект должен был охватить восемьсот безработных молодых людей, не посещающих школу. И вся программа должна была работать через четыре центра профессиональной подготовки, которые должны были быть созданы на территориях Rangers и Disciples. Преподобный Артур Брейзиер отвечал за привлечение внимания Управления к предлагаемой программе, которая была признана «высокорискованным предприятием».
Деньги от Управления пошли напрямую в TWO. Они не прошли через городские агентства, хотя одним из условий гранта было то, что мэр должен был быть приглашён для согласия на выбор директора проекта для программы. Есть мнение, что мэрия была этим недовольна. Фактически, полная работа программы была отложена более чем на два месяца из-за неспособности людей TWO и мэра Ричарда Дейли прийти к соглашению о директоре программы.

В сентябре 1967 года организация открыла четыре учебных центра в районе Вудлон: два для Blackstone Rangers и два для Devil's Disciples. Один из центров Рейнджеров находился в Первой пресвитерианской церкви, возглавляемой преподобным Джоном Фраем, белым пресвитерианским священником. Кроме того, был создан Отдел мониторинга полицией Чикаго для проведения двух встреч в месяц с представителями двух банд, которые пытались заключить мир с момента объявления новой программы.
Инструкторы в программе, или руководители центра, были не профессиональными учителями, а главами банд. Юджин Хейрстон, основатель банды, был нанят в качестве помощника директора проекта с зарплатой 6500 долларов в год. Джефф Форт, вице-президент группировки, стал руководителем центра и получал 6000 долларов в год. И другие главари «Main 21» занимали оплачиваемые должности в проекте.
Одним из мероприятий, которые помогли их общественному имиджу, было создание музыкального ревью под названием Opportunity Please Knock , который спонсировался Оскаром Брауном-младшим, джазовым пианистом, и исполнялся группами Rangers и студентами из Hyde Park High School. Последующие выступления были даны в различных пригородных общинах вокруг Чикаго.
Осенью 1967 года в районе Кенвуд, который примыкает к Вудлону, полиция разогнала митинг за права афроамериканцев. Толпа захватила местную среднюю школу, которую чуть не сожгли Молотовыми, полиция оцепила улицы, ожидая нацгвардию, когда к толпе, засевшей в школе вышел Герберт Стивенс, лидер Four Corners Rangers, генерал Main 21 и убедил всех покинуть здание школы и разойтись по домам. Полиция в обмен на такую услугу прекратила все уголовные дела на участников протеста. Этот эпизод освещался в газетах и сделал из Рейнджеров героев улиц.

Однако благосклонность общества столь же быстро исчезла, когда в конце сентября были арестован Хейрстон за подстрекательство трёх несовершеннолетних — пятнадцатилетнего Марвина Мартина, четырнадцатилетнего Сандерса Мартина и также четырнадцатилетнего Денниса Джексона — к убийству наркоторговца по имени Лео МакКлур. Хейрстон содержался в тюрьме без права внесения залога.
В тот же период деятельность преподобного Джона Фрая и Первой пресвитерианской церкви, которая служила одним из учебных центров TWO, была поставлена ​​под сомнение. Церковь, как говорили, была базой для Рейнджеров, где они хранили своё оружие, и где они продавали и курили марихуану, занимались сексом и проводили тайные встречи своей банды. Затем в октябре был арестован Джефф Форт по обвинению в убийстве члена Disciples. Аресты верхушки Рейнджеров побудили прессу широко освещать деятельность TWO в негативном свете. Вскоре после этого трое лидеров Main 21 были обвинены в изнасиловании. Детективы подразделения по борьбе с бандами провели рейды учебных центров и обнаружили отсутствие фактического обучения, фальсификацию табелей учёта рабочего времени, доказательства того, что на территории курили марихуану и играли в азартные игры.

Расследование началось 28 июня 1968 года в Вашингтоне. Оно транслировалось по всей стране по телевидению, поскольку все, кто имел отношение к проекту, официальное или иное, давали показания перед сенаторами Джейкобом Джавитсом, Карлом Кертисом, Фредом Харрисом, Эдмундом Маски, Карлом Мундтом и председателем Джоном Макклелланом, который задал большинство вопросов.
Преподобный Артур Брейзиер предпринял отчаянную попытку защитить свой проект, обвинив Подразделение по борьбе с бандами в излишней предвзятости к его подопечным. Детективы дали показания о ранее обнаруженных доказательствах того, что в учебных центрах если чему и учили, то как курить травку, играть в карты и стрелять. Они также дали показания о длинном списке преступлений, которые, как утверждается, были совершены бандами, находясь под покровительством TWO, особенно об убийстве, которое, как утверждалось, было заказано Юджином Хейрстоном и Джеффом Фортом.
Возможно, самые разгромные показания против программы, если не против самих Рейнджеров, были получены от Джорджа Роуза, бывшего бойца банды, который вышел из организации, и миссис Аннабель Мартин, матери десяти детей. Двое подростков, которых Хейрстон якобы подговорил совершить убийство наркоторговца, были её сыновьями.
Роуз дал показания о том, что Рейнджеры занимались продажей наркотиков; что стажёры программы были вынуждены платить организации от 5 до 25 долларов в неделю; что Рейнджеры с самого начала не были заинтересованы в профессиональном обучении и что программа использовалась только для увеличения числа членов банды и её казны; и что Первая пресвитерианская церковь — преподобный Джон Фрай, Чарльз Лапалья и Энн Швальбах — пытались контролировать и направлять банду, оказывая влияние на Джеффа Форта. Он также сообщил Комитету, что Лапалья взял некоторых лидеров Main 21 в поездку в Мичиган, чтобы купить оружие, позже в Филадельфии они посетили конференцию по борьбе за власть афроамериканцев, где задумали убийства некоторых невоинствующих лидеров движения за гражданские права. Он сказал, что Рейнджеры дали знать преподобному Брейзеру, что они считают деньги OEO своими и не будут пускать посторонних — бросивших школу, которые не были Рейнджерами — в программу. И, согласно его показаниям, Брейзер согласился на это, не поставив в известность должностных лиц OEO. Роуз рассказал Комитету, что многие из лидеров банд, нанятых в качестве инструкторов или руководителей центров, имели образование пятого или шестого класса, а Джефф Форт, работавший руководителем центра, не умел читать и писать. Наконец, он заявил, что учеников обычных школ заставляли бросать учёбу, чтобы присоединиться к программе и банде, и что тех, кто отказывался, избивали, стреляли по конечностям, заставляли держаться подальше от улиц. Таким образом, сказал он, рейнджеры убедили «пару сотен» учеников покинуть государственные школы и присоединиться к программе, и что рейнджеры имели обыкновение подстрекать несовершеннолетних к совершению убийств, потому что они получали более мягкое наказание, если их ловили.
Особый интерес представляли его показания о том, что Рейнджеры предложили помощь полиции и, по сути, облачившись в чёрную форму, назвали себя полицией Blackstone Ranger Nation, охраняли свои кварталы и выдали полиции нескольких не-Рейнджеров, чтобы очистить имя своей организации.
Роуз также дал показания, что после того, как полиция отказалась от "общественной помощи" банды, преподобный Джон Фрай посоветовал им начать вымогать деньги у торговцев. «Нас всё равно в этом обвиняют». По показаниям Роуза, Рейнджеры получали от 5000 до 8000 долларов в неделю от владельцев баров, магазинов одежды, продуктовых и аптек, угрожая им расправой. Роберт Пирсон из прокуратуры штата Чикаго сказал Комитету, что Рейнджеры «являются началом чёрной мафии». Он дал показания, что банда на самом деле вымогала деньги у торговцев, но торговцы не жаловались из-за страха мести со стороны банды.
Джефф Форт, который взял на себя руководство бандой после осуждения Хейрстона в мае 1968 года, был вызван повесткой для дачи показаний перед Комитетом. Он был приведён к присяге, но так и не предстал перед сенатором Макклелланом. Маршалл Патнер, адвокат Форта, подал ходатайство о том, чтобы Комитет разрешил Форту провести очную ставку и перекрёстный допрос свидетелей, которые давали показания против него. Прошение было отклонено сенатором Макклелланом в соответствии с Правилами Комитета. Поэтому на слушании Комитета, Форт в сопровождении своего адвоката просто развернулся и молча покинул здание суда. За это он был признан виновным в неуважении к Конгрессу.

В 1972 году Форт был признан виновным в нецелевом использовании федеральных средств и приговорён к пяти годам тюремного заключения. Форт отсидел два года в тюрьме Ливенворт и был условно-досрочно освобождён в 1976 году. Во время своего пребывания в Ливенворте Форт принял ислам и взял имя принц Малик.
После освобождения из тюрьмы он и часть Рейнджеров переехал в Милуоки, штат Висконсин. Там Форт переименовал банду в El Rukn, El Rukn по-арабски означает «столп». В 1978 году Форт вернулся в Чикаго, где угрозами и насилием сместил 21 генерала Main 21 и назначил заместителями пятерых самых верных бандитов. В начале 1977 года Форт приобрел The Oakwood, старый пустой кинотеатр, который использовался в качестве штаб-квартиры, назвав его The Fort.

обыски полиции в штаб-квартире Форта
Он объявил себя исламским духовным лидером и по версии полиции, сделал он это специально, чтобы воспользоваться ограничениями полиции на действия против религиозных организаций. В 1970-х годах банда занималась торговлей кокаином и героином.
В 1983 году Форт был признан виновным в торговле наркотиками и приговорён к 13 годам тюремного заключения. Он был отправлен в Федеральное исправительное учреждение в Бастропе, штат Техас. Форт продолжал руководить El Rukn посредством ежедневных телефонных звонков из тюрьмы. Он приказал членам El Rukn встретиться с ливийскими официальными лицами в частности с лидером Муаммаром Каддафи. Банда согласилась совершить террористические акты в США за вознаграждение в 2,5 миллиона долларов.
В 1987 году Форт был приговорён к 80 годам тюремного заключения, за сговор с Каддафи и этот срок приплюсовали к уже существующему сроку за наркотрафик. В 1988 году Форт был осуждён за заказ убийства главаря конкурирующей банды в 1981 году. Он был приговорен к 75 годам тюремного заключения, который снова приплюсовали к существующему, таким образом общий срок составил 168 лет.

тюрьма, где по сей день содержится Джефф Форт
В 2006 году Форт был переведён в недавно открытую тюрьму строгого режима ADX Florence во Флоренсе, штат Колорадо , и остается там по состоянию на 2025 год, находясь под запретом на контакты с людьми с момента прибытия. Все ходатайства на смягчения срока были отклонены.

Репортаж о запуске Аполло 7 в октябре 1968 года.
Аполлон 7 был запущен со стартового комплекса 34 на мысе Кеннеди, Флорида (Восточный испытательный полигон ВВС США). Старт произошел 11 октября 1968 года в 15:02:45 по Гринвичу (11:02:45 по восточноевропейскому времени).
Это был первый полет пилотируемого корабля Apollo после полета Gemini XII в ноябре 1966 года. При подготовке к аналогичному запуску во время наземных испытаний 27 января 1967 г. погибли астронавты Гриссом, Уайт и Чаффи из-за пожара, возникшего вследствие короткого замыкания в командном отсеке.
Спустя двадцать один месяц после пожара в корабле Аполлон 1 НАСА было готово начать пилотируемые полёты по программе Аполлон. Основная задача первого пилотируемого полёта: демонстрация функционирование командного модуля корабля Аполлон в пилотируемом режиме, демонстрация средств управления, средств связи, систем жизнеобеспечения и возможности маневрирования корабля.
Задачи полёта:

• Ориентация второй ступени ракеты-носителя с пристыкованным к ней кораблём при помощи двигателей системы ориентации ступени, управляемых командами астронавтов. При этом должна имитироваться ориентация ступени с кораблём для обеспечения перехода на траекторию полёта к Луне.
  
• Причаливание корабля ко второй ступени ракеты-носителя до расстояния 1—2 метра. При этом должно имитироваться причаливание командного модуля к лунному модулю при перестроении отсеков.
  
• Визуальные наблюдения, фотографирование и навигацию с использованием звёзд и наземных ориентиров с геоцентрической орбиты.
  
• Испытания оборудования корабля.
  
• Телевизионные передачи с борта — впервые в практике американских пилотируемых полётов.
  
• Испытания четырнадцати наземных и трёх корабельных станций слежения.

Программа полёта была полностью выполнена.
В течение семи сеансов общей продолжительностью 90 минут астронавты показывали внутреннее устройство корабля, пульт управления, направляли камеру на себя, а также на иллюминаторы корабля, выполняли съёмку отдельных участков Земли.

Членами экипажа были капитан Уолтер Марти «Уолли» Ширра (Морская авиация США), командир; Майор Донн Фултон Эйзел (ВВС США), пилот командного модуля; и Ронни Уолтер «Уолт» Каннингем, пилот лунного модуля.
Выбранный в первую группу астронавтов в 1959 году, Ширра был пилотом пятой (третьей орбитальной) миссии Меркурий (МА-8) и командиром корабля Джемини 6-А.Ширра родился 12 марта 1923 года в Хакенсаке, штат Нью-Джерси. Во время миссии Аполлон 7 ему было 45 лет. Ширра получил степень бакалавра наук в Военно-морской академии США в 1945 году. Его дублёром в миссии был полковник Томас Паттен Стаффорд.
Эйзел и Каннингем совершали свой первый космический полет. Эйзел родился 23 июня 1930 года в Колумбусе, штат Огайо, и ему было 38 лет во время миссии Аполлон 7. Он получил степень бакалавра наук в области астронавтики в Военно-морской академии США в 1952 году, а также степень магистра в области космонавтики в Технологическом институте ВВС США в 1960 году, а в 1963 году был отобран в группу астронавтов. Его дублёром был коммандер Джон Уоттс Янг.
Каннингем родился 16 марта 1932 года в Крестоне, штат Айова, и ему было 36 лет во время миссии Аполлон 7. Он получил степень бакалавра физики в 1960 году и получил степень магистра физики в 1961 году в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Он был выбран в качестве астронавта в 1963 году. Его дублером был коммандер Юджин Эндрю «Джин» Сернан.
Коммуникаторами (Кэпкомами) для миссии были Стаффорд, лейтенант-коммандер Рональд Элвин Эванс, майор Уильям Рид Поуг, Джон Леонард «Джек» Суиджерт, Янг, и Сернан. Бригадой поддержки были Суиджерт, Эванс и Поуг. Руководителями полёта были Глинн Ланни (первая смена), Юджин Кранц (вторая смена) и Джеральд Гриффин (третья смена).
Корабль Аполлон 7 был запущен ракетой-носителем Сатурн IB, модернизированный Сатурн, получивший обозначение SA-205. Командный модуль имел обозначение CSM-101.

Предстартовая подготовка в-основном проходила в соответствии с графиком. Примерно за два часа до расчётного времени старта астронавты заняли свои места в корабле, и был задраен люк. За тридцать три минуты до расчётного времени старта сломался и застрял на высоте 66 метров аварийный подъёмник на башне обслуживания. Несмотря на это предстартовую подготовку решили продолжить.
За семь минут до расчётного времени старта подготовка была прервана в связи с тем, что поступил сигнал о незавершённости охлаждения одного из двигателей второй ступени ракеты-носителя. Выяснилось, что сигнал был ложным.
Корабль «Аполлон-7» стартовал 11 октября 1968, 15:02:45 GMT в соответствии с расчётным временем.

Ракета-носитель вывела корабль на геоцентрическую орбиту с начальным периодом обращения 89,7 минут.
Примерно через полтора часа после старта остатки топлива второй ступени ракеты-носителя были почти полностью стравлены, в результате чего ступень с кораблём получила приращение скорости. Затем астронавты с помощью ручной системы корабля включили вспомогательные двигатели ступени и осуществили несколько поворотов системы «ступень-корабль» по трём осям.
В конце третьего часа полёта астронавты включили систему разделения ступени и корабля, а затем четыре вспомогательных двигателя корабля. В результате корабль отдалился от ступени примерно на 15 метров.
Ширра развернул корабль на 180 градусов по тангажу и на 60 градусов по рысканию, чтобы астронавты могли осуществить причаливание корабля к ступени и фотографирование ступени и оставшегося на ней переходника. Во время группового полёта, который продолжался 15 минут (вместо сорока по плану), Ширра подводил корабль к ступени на расстояние до 1,2 метра.
Четыре панели, составляющие верхнюю часть переходника, должны были раскрыться на угол 45 градусов. Три панели раскрылись на расчётный угол, а четвёртая только на 30 градусов. Руководители полёта посчитали эту неполадку несущественной, поскольку при всех будущих полётах панели должны были полностью отделяться (так было решено из-за опасений прожога тонкостенного корпуса лунного модуля струёй вспомогательных двигателей основного блока, отражённой от панелей).
По окончании группового полёта были включены вспомогательные двигатели, и корабль перешёл на орбиту, несколько отличную от орбиты ступени. На четвёртом часу полёта орбита корабля была скорректирована с помощью вспомогательных двигателей, чтобы на следующие сутки корабль смог начать эксперимент по сближению со ступенью с исходного расстояния примерно 150 километров.
На пятнадцатом часу полёта на основании траекторных измерений было определено, что возмущение орбиты ступени, обусловленное аэродинамическим торможением, отличается от расчётного, и для проведения эксперимента по сближению орбиту корабля снова скорректировали.
Через двадцать шесть часов после начала полёта начался эксперимент по сближению корабля с обращающейся по орбите второй ступенью ракеты-носителя. Корабль подошёл к ступени примерно на двадцать метров и в течение двадцати минут совершал групповой полёт со ступенью. Затем корабль с помощью вспомогательных двигателей перешёл на другую орбиту с высотой перигея 226 километров и высотой апогея примерно 300 километров. Астронавты вели наблюдение за ступенью с помощью секстанта на расстоянии свыше 550 километров.

вторая ступень ракеты-носителя с переходником, сфотографированная астронавтами
Эксперименту по сближению должен был предшествовать первый за полёт сеанс телевизионной передачи с борта. Однако, по просьбе Ширры, сеанс был отменён, поскольку он отвлекал от подготовки к эксперименту.
На сорок пятом часу полёта все астронавты сняли скафандры и надели лёгкие комбинезоны.

13 октября астронавты производили различные эксперименты и наблюдения, предусмотренные программой полёта. Начиная с этого дня, установился суточный цикл из 16 часов работы и 8 часов отдыха. Ширра и Каннингем отдыхали одновременно. Айзли в этот период дежурил, а сам отдыхал после заступления на дежурство первых двух астронавтов.

Во время четвёртых суток полёта (14 октября) был проведён первый сеанс телевизионной передачи с борта. Он, как и последующие сеансы, длился около 10 минут. Изображение с помощью коммерческой спутниковой системы связи передавалось в Европу.

В этот день отключилась электрическая шина, обеспечивающая питание переменным током. Каннингем с помощью ручного переключателя быстро включил её и этим предотвратил выход из строя преобразователя постоянного тока в переменный. Опасаясь повторного отключения шины, руководители полёта приняли решение немедленно перевести корабль на орбиту с достаточно низким перигеем, чтобы тормозной импульс для схода с орбиты мог быть обеспечен вспомогательными двигателями (при отключении шины невозможно регулирование вектора тяги основного двигателя). Корабль с помощью основного двигателя, проработавшего 9 секунд, был переведён на орбиту с высотой перигея 167 километров и высотой апогея 295 километров.

15 октября был проведён второй сеанс телевизионной передачи. Появились симптомы простуды у астронавтов. Астронавтами отмечалось загрязнение иллюминаторов, которое мешало нормальным наблюдениям. Было произведено включение основного двигателя, в результате высота апогея понизилась до 290 километров. При этом включении имитировалась коррекция траектории на трассе «Земля-Луна».

Во время шестых и седьмых суток полёта производились сеансы телевизионной передачи с борта корабля. Астронавты наблюдали ураган «Глэдис».

18 октября было произведено включение основного двигателя, одной из целей которого являлось опробование ручной системы управления вектором тяги, которая используется в случае отказа автоматической системы. Двигатель проработал 66 секунд, а высота апогея орбиты корабля повысилась примерно до 450 километров. Первые 36 секунд вектор тяги контролировался автоматически, затем Ширра начал регулировать вектор тяги вручную.

19 октября был проведён пятый сеанс телевизионной передачи. Отмечалось, что астронавты стали раздражительными, поскольку они выполнили почти все задачи полёта и были мало заняты. Астронавтам предложили увеличить продолжительность сна.

Уолтер Ширра смотрит в иллюминатор на 9-й день
20 октября было произведено включение основного двигателя, в результате высота апогея понизилась до 435 километров. При этом включении имитировалась коррекция траектории на трассе «Луна-Земля». Проведён сеанс телевизионной передачи. Астронавтам было предложено провести ряд дополнительных экспериментов, не предусматривавшихся программой. Ширра от некоторых дополнительных экспериментов отказался, заявив, что они недостаточно продуманы руководителями полёта.
21 октября было произведено включение основного двигателя для обеспечения посадки в заданном районе. Произведён последний сеанс телевизионной передачи с борта. В ходе семи сеансов общей продолжительностью примерно 90 минут, астронавты показывали внутреннее устройство корабля, пульт управления, направляли камеру на себя, а также через иллюминаторы корабля производили съёмку отдельных областей Земли. Астронавты демонстрировали перемещение в состоянии невесомости, «плавающие» по отсеку объекты, процесс приготовления пищи и ряд операций по управлению кораблём. Некоторые сеансы, по определению руководителей полёта, превращались в «клоунаду». Впоследствии астронавтам было приказано относиться к телевизионным сеансам более серьёзно.
22 октября корабль, в соответствии с программой, был возвращён на Землю. У астронавтов, вследствие насморка были заложены дыхательные пути, и они опасались, что при резком повышении давления в период возвращения на землю может возникнуть острая боль в ушах и даже лопнуть барабанные перепонки. В связи с этим астронавты просили руководителей полёта разрешить им в период возвращения на землю не надевать скафандров и шлемов, чтобы при резком повышении давления в отсеке астронавты могли заткнуть нос и сделать глотательное движение. Астронавтам разрешили оставаться без шлемов, но скафандры обязали надеть. Чтобы избежать травм, астронавты обложили головы комбинезонами.

Существовали опасения, что в основном районе приводнения может пройти ураган «Глэдис» и условия посадки будут неблагоприятными, однако ураган прошёл стороной.

На 164-м витке (260-й час полёта) был включён основной двигатель для обеспечения схода с орбиты, и астронавты начали цикл операций по отделению отсека экипажа от двигательного отсека.

Отсек экипажа вошёл в атмосферу на высоте примерно 120 километров над штатом Техас. Приводнение отсека произошло 22 октября 1968, 11:11:48 GMT. Ошибка относительно расчётной точки приводнения составила по дальности 5 километров и 4,3 километра в сторону. Отсек приводнился в 12 километрах от авианосца «Эссекс».
Волны и не сразу отделившиеся парашюты перевернули отсек днищем вверх. Антенны радиомаяка, работающего в диапазоне метровых волн, оказались под водой, в результате чего с отсеком в течение 15 минут не могли установить связь. С помощью трёх надувных баллонов отсек был перевёрнут в расчётное положение (днищем вниз) и связь с ним восстановилась. Вертолёт визуально обнаружил отсек через 22 минуты после приводнения. Через 25 минут после приводнения, сброшенные с вертолёта лёгкие водолазы подвели под отсек понтон. Экипаж подняли на борт вертолёта и доставили на авианосец через 56 минут после приводнения. Отсек экипажа был поднят на борт авианосца через час. Телевизионный репортаж об операциях по спасению астронавтов передавался в прямом эфире через спутник в США и Европу. На следующие сутки астронавты были доставлены самолётом на Мыс Канаверал, где в течение трёх дней отчитывались о полёте. Отсек экипажа был доставлен на завод-изготовитель, где в дальнейшем использовался для испытаний.
Были проведены успешные испытания основного блока, который, после этого полёта сочли достаточно отработанным для полёта к Луне. Были получены медико-биологические данные, которые в сочетании с данными полученными при полётах кораблей серии «Джемини» послужили основой при планировании лунных экспедиций.
Руководители NASA высказали надежду, что успешным полётом корабля они восстановили доверие общества к космической программе и улучшили отношения с Конгрессом.
По словам НАСА Каннингем, Ширра и Эйзеле идеально выполнили свою работу, полёт был настолько хорош, что агентство отправляло следующий экипаж по миссии "Аполлон-8" только лишь в качестве прелюдии к высадке на Луну уже в 1969 году.
За ежедневные юмористическо-просветительские репортажи с орбиты Земли астронавтам "Апполона-7" вручили премию "Эмми".
Сам Каннингем вспоминал о миссии с теплотой и воодушевлением. Во время мероприятия в Космическом центре Кеннеди 2017 года, он сказал, что: "Миссия позволила преодолеть все препятствия, возникшие у нас после пожара "Аполлона-1", и стала самым продолжительным и успешным испытательным полётом любого летательного аппарата".
Каннингем в интервью признавался, что мечтал о полётах на самолётах, а не о космических кораблях. "Мы даже не знали, что есть космонавты, когда я рос".
После космической карьеры Каннингем работал в очень разных сферах: инженерия, бизнес, инвестиции, стал радиоведущим. А также успел написать мемуары о своей карьере астронавта "All-American Boys".

Каннингем всегда оставался сторонником исследования космоса. "Я считаю, что людям нужно продолжать расширяться и выходить за пределы тех уровней, на которых они выживают в космосе".

Новостной репортаж о советской автоматической космической станции Зонд 5, которая стала первым космическим кораблём, который облетел Луну и благополучно вернулся на Землю.

«Зонд-5» представлял собой беспилотный вариант космического корабля 7К-Л1.
15 сентября 1968 года в рамках советской программы высадки человека на Луну в СССР запустили космический аппарат "Зонд-5", который впервые в мире облетел вокруг спутника и вернулся на Землю.
Миссия корабля "Зонд-5" состояла из трёх этапов. Во время их прохождения космический аппарат выполнил целый ряд задач.
"Зонд 5" отработал полёт космического корабля по трассе Земля - ​​Луна - Земля с возвращением на Землю. Впервые в советской космической программе выполнили успешный вход спускаемого аппарата в атмосферу Земли со второй космической скоростью.
На борту провели, в частности, биологические исследования. На космическом аппарате находились животные: две среднеазиатские черепахи, мухи дрозофилы, мучные черви (личинки жука-хрущака), бактерии (культура кишечной палочки). Из растений на борту были: хлорелла, традесканция с бутонами, лук и семена высших растений — пшеницы, гороха, ячменя, сосны, моркови, помидоров, горчицы.
Кроме того, на космическом аппарате находились культуры человеческих клеток.
На станции установили дозиметры и ядерные эмульсии для оценки дозы радиации, которую получил бы космонавт на лунной трассе. Анализ данных показал, что радиационные условия на исследованной трассе Земля - ​​Луна - Земля при спокойном состоянии солнечной активности не опасны для человека.
С помощью аэрофотоаппарата, "Зонд 5" получил чёрно-белый снимок Земли с расстояния 90 тыс. км.

На обратном курсе капсула спустилась в Индийский океан на парашюте. Для Советского Союза это была первая посадка космического аппарата на воду. Капсулу нашли и загрузили в Мумбаи, Индия, чтобы потом вернуть на самолёте в Москву.
Итог испытаний укрепил уверенность СССР в его программе пилотируемых полётов, несмотря на то, что в полёте проявились серьёзные, хотя и не фатальные ошибки.
Первый экземпляр 7К-Л1 использовался для наземных испытаний в составе макетно-технологического комплекса. Второй в упрощённом варианте был запущен в сторону Луны 10 марта 1967 года. Все ступени ракеты отработали без нареканий. Запуск третьего 7К-Л1 8 апреля 1967 года оказался неудачным — корабль не долетел до Луны из-за технической ошибки. Четвёртая и пятая попытки также не увенчались успехом из-за нештатной работы разгонных ступеней.
Более успешным оказался старт шестого 7К-Л1, получившего обозначение «Зонд-4». Он был запущен 2 марта 1968 года. В течение семи суток системы корабля работали исправно, однако из-за сбоя системы ориентации во время возвращения на Землю аппарат вошёл в плотные слои атмосферы по неуправляемой траектории, из-за чего была включена система самоликвидации.
Седьмой и восьмой запуски также оказались аварийными.
Наконец, старт ракеты с девятым 7К-Л1 15 сентября 1968 года ознаменовался успехом. Корабль, получивший наименование «Зонд-5», успешно вышел на заданную траекторию и через три дня после запуска с Байконура первым в мире облетел Луну на расстоянии 1960 км от её поверхности.
Во время полёта также впервые в истории Земля была сфотографирована с расстояния 85 тыс. км. 21 сентября корабль вошёл в атмосферу Земли и приводнился в акватории Индийского океана, где был подобран советскими моряками. При этом штатным местом посадки считалась территория Казахстана — «Зонд-5» отклонился от курса из-за несвоевременного выключения системы автономного управления и сбоев в работе датчиков.

моряки вылавливают капсулу
После успеха «Зонда-5» советские конструкторы приступили к дальнейшим испытаниям. На очереди был запуск корабля «Зонд-6». В случае его успеха советские конструкторы могли перейти к подготовке пилотируемой миссии.
Пуск ракеты состоялся 10 ноября. Большая часть полёта прошла штатно: «Зонд-6» успешно совершил облёт Луны и сделал фотографии. Проблемы начались при возвращении на Землю. Аппарат удалось приземлить в расчётной точке, однако во время спуска произошла разгерметизация. Кроме того, тормозной парашют раскрылся слишком рано и оторвался от спускаемого аппарата. В результате корабль разбился, однако из него всё же удалось извлечь фотографии Луны.

учёные-биологи осматривают вернувшихся на Землю черепах-космонавтов
По словам ведущего научного сотрудника Института космических исследований Натана Эйсмонта, на тот момент СССР и США в «гонке за Луну» фактически шли «ноздря в ноздрю», а успешный пуск «Зонда-5» стал «серьёзным шагом», который приближал осуществление полёта советских космонавтов на Луну.
«Однако в СССР были совершены ошибки в планировании, которые в итоге привели к отставанию. Дело в том, что у нас такие серьёзные проекты строились на внутренней конкуренции — конструкторские бюро соревновались за право получить заказ. Это был обычный и, наверное, правильный подход. Но принимать решение, кто выигрывает в этом соревновании, нужно было на более ранней стадии, чем это было сделано в реальности. Промедление в этом вопросе привело к распылению ресурсов, что стало причиной отставания».

Многочисленные новости об угоне самолётов и их перенаправлении на Кубу. Инциденты с угонами самолётов между Соединёнными Штатами и Кубой были на пике в период с 1968 по 1972 год, причем 24 инцидента произошли только в 1968 году.
С 1948 по 1957 год во всем мире произошло всего 15 случаев захвата самолётов. В период с 1958 по 1967 год было захвачено уже 48 самолётов — опять же во всём мире. А вот с 1968 по 1972 год количество угонов превысило 130 — и это только американские самолёты. Порой угон самолётов в США происходил каждую неделю.
В 1968 году во время слушаний в Сенате представитель Федерального управления гражданской авиацией (FAA) Ирвинг Рипп заявил, что злоумышленникам ничего не стоит захватить любой самолёт: «Невозможно обыскивать каждого пассажира. Если у вас на борту есть человек, который хочет отправиться в Гавану, и у него есть пистолет — это всё, что ему нужно».
Тогда сенатор от Флориды Джордж Смэзерс предложил очевидное решение — установить металлодетекторы или рентгеновские аппараты в аэропортах. Тем более, утверждал Рипп, такие уже успешно использовались в тюрьмах и на особо охраняемых объектах в США.
Но представитель FAA счел эту идею безумной. «Это очень плохо отразится на психологическом состоянии пассажиров. Это напугает людей до смерти. К тому же люди начнут жаловаться на вторжение в их частную жизнь»,— заявил Рипп. На этом споры о необходимости сканирования пассажиров и закончились.
А уже через пару недель под прицелом пистолета очередного угонщика самолёта оказался сенатор от Миссисипи. Захватчик лайнера в итоге сдался, а сенатор не пострадал. Но как только речь зашла об угрозе жизни представителей власти, те самые власти впервые всерьёз задумались о том, что проблему надо как-то решать.
Вариантов, как именно решать, было великое множество. Один экзотичнее другого.
К примеру, Сенат США на полном серьёзе рассматривал возможность организовывать бесплатные полёты в Гавану в один конец. Большинством угонщиков самолётов в те годы были люди, недовольные своим положением в США и считавшие, что строящийся на Кубе коммунизм — гарант свобод и возможностей. Но Фидель Кастро, которому, конечно, льстило желание американцев бежать на Остров Свободы даже угоняя самолёты, предложение сенаторов не принял.
Пока политики обсуждали меры против похитителей самолётов, авиакомпании нашли решение для себя. Они продолжили руководствоваться принципом «жизнь пассажиров и экипажа дороже всего» и приняли правило — выполнять любые требования угонщиков самолётов.
На случай незапланированной поездки на Кубу все кабины были оснащены картами Карибского моря, причем независимо от предполагаемого места назначения рейса. Пилоты были проинформированы о процедурах посадки в международном аэропорту имени Хосе Марти на Кубе и получили карточки с фразами, помогавшими общаться с испаноязычными угонщиками. А у диспетчеров в Майами появилась выделенная телефонная линия для общения с кубинскими коллегами.
Разумеется, такой подход только стимулировал злоумышленников, и угоны самолетов участились: 11 угонов за первые шесть недель 1969 года — рекордная частотность.
Тогда в FAA решили наконец заняться проблемой и создали специальное подразделение по противодействию угонам. И оно тут же стало получать тысячи писем от рядовых граждан, уставших путешествовать вместе с террористами.
Чего только ни предлагали небезразличные граждане: устанавливать люки-ловушки снаружи кабин пилотов, вооружать стюардесс дротиками с транквилизатором, заставлять пассажиров носить боксёрские перчатки, чтобы те не могли держать оружие, играть национальный гимн Кубы перед взлётом, а затем арестовывать всех, кто знал текст.
Эти предложения поддержки не получили. Но было и такое, что всерьёз заинтересовало: построить в чистом поле в Южной Флориде макет-копию аэропорта имени Хосе Марти. Таким способом предполагалось обманывать всех угонщиков самолётов, мечтавших сбежать из страны на Кубу: их привозили бы в аэропорт, где вместо кубинских властей злоумышленников поджидало бы ФБР. Идею долго обсуждали в FAA, но в итоге американские власти отказались от неё как от слишком дорогой.
И только в 1971 году, после мастерского угона Boeing Northwest Orient Airlines Дэном Купером, власти США согласились внедрить меры безопасности на авиационном транспорте, которые известны теперь всем. Авиакомпаниям впервые позволили проводить досмотр как пассажиров, так и их багажа.
А все самолёты Boeing 727 на всякий случай были оборудованы системой, предотвращающей открытие люка в хвостовой части самолёта во время полета.
Принятые меры позволили, пусть и не сразу, положить конец эпохе массовых угонов самолётов в США. Так, в 1972 году была совершена 31 попытка угнать самолет (15 из них — последователями Купера, желавшими повторить его трюк). А в 1973 году таких попыток было всего две — и обе психически нездоровыми людьми. Люди в здравом уме угонять самолёты в США теперь не торопились.

Хотя этот случай и не связан с "кубинской эпопеей" угонов самолётов, но это событие весьма неординарное, чтобы его не включить сюда бонусом.
В 1971 году в США галантный мужчина в дорогом костюме сумел захватить пассажирский самолёт, не прибегая к насилию. Он заставил власти выплатить ему кучу денег, а затем бесследно исчез. Расследование преступления продолжалось несколько десятилетий, но найти угонщика так и не удалось. И именно этому преступлению мы во многом обязаны современным правилам авиационной безопасности.

угнанный самолёт авиакомпании Northwest Orient Airlines
24 ноября 1971 года, канун Дня благодарения в США. К стойке регистрации авиакомпании Northwest Orient Airlines в аэропорту Портленда (штат Орегон) подходит мужчина средних лет. Белая рубашка, чёрный галстук с жемчужной заколкой, тёмный костюм и лёгкое черное пальто. На ногах — мокасины, на голове — шляпа, лицо прикрывают солнцезащитные очки.
Деловой стиль одежды, хорошие манеры и любезность — позднее именно так его опишут и кассирша, и десятки других людей, опрошенных полицией и ФБР.
Элегантный мужчина попросил билет на ближайший рейс до Сиэтла (штат Вашингтон) — деловой столицы соседнего штата, до которой всего около получаса лёту. Покупая за $20 билет на рейс 305, он представился Дэном Купером. На следующий день это имя будет упоминаться в газетах, звучать на телеканалах и в радиоэфире по всему миру.

фоторобот Дэна Купера
Дэн Купер, если его действительно так звали, дождался посадки и занял свое место — 18C в хвосте самолёта. Помимо него на борту были 6 членов экипажа и 35 пассажиров, притом что самолёт был рассчитан на 94 посадочных места. В 14:50 по местному времени — точно по расписанию — самолёт вылетел из аэропорта Портленда.
Мужчина в костюме закурил сигарету (тогда это не запрещалось) и заказал себе стакан бурбона с содовой. Он выглядел совершенно расслабленным.
Когда 23-летняя стюардесса Флоренс Шаффнер принесла ему заказ, тот протянул ей записку. Девушка решила, что мужчина хочет с ней познакомиться, а в записке — номер телефона или адрес отеля. Подобные попытки завести приятное знакомство со стюардессами были в то время обычным делом, а потому Шаффнер убрала записку в карман, не читая.
Через пару минут Купер вновь подозвал к себе Шаффнер, попросил её жестом приблизиться к нему и прошептал на ухо: «Мисс, лучше прочтите это. У меня бомба». С этими словами он указал на свой портфель.
Шаффнер открыла записку: «У меня бомба в портфеле. Я использую её при необходимости. Садитесь напротив меня. Ваш самолёт захвачен». Стюардесса, не поверив, попросила открыть портфель. Купер не стал возражать: когда портфель открылся, Шаффнер увидела восемь красных предметов, похожих на динамитные шашки, а также множество каких-то проводов и лампочек.
Именно так в кино выглядят бомбы — для девушки это зрелище было вполне убедительным.
В записке помимо угрозы взорвать самолёт были и требования Купера: $200 тыс. наличными, причём исключительно 20-долларовыми банкнотами, четыре парашюта и автозаправщик с авиационным топливом в аэропорту Сиэтла.
Все эти требования девушка передала пилотам, а те связались с наземными службами. Началась операция по выполнению всех требований захватчика.
Пока ФБР собирало $200 тыс. по $20 во всех ближайших банках Сиэтла, самолёт Northwest Orient Airlines продолжал кружить в небе. Пассажиры не догадывались, что они заложники террориста с бомбой, а сам Купер продолжал спокойно пить бурбон и общаться с Флоренс Шаффнер.
«Он совсем не нервничал и выглядел приветливо. Он не был груб или жесток. Скорее он был все время спокоен и задумчив»,— вспоминала потом вторая стюардесса Тина Маклоу. Более того, угонщик самолета честно заплатил за выпитый бурбон и даже оставил стюардессам чаевые.
Наконец, спецслужбы собрали необходимую сумму и добыли парашюты, а заправщик уже стоял в аэропорту. Boeing с Купером на борту начал снижаться. Как только самолет приземлился, Купер попросил выключить свет в салоне, а также опустить шторки иллюминаторов, чтобы у властей не было соблазна использовать снайперов.
Деньги и парашюты Куперу передал служащий аэропорта через дверь в задней части самолёта. Вернувшись в салон, угонщик самолёта объявил, что все пассажиры, а также стюардессы Флоренс Шаффнер и Элис Хэнкок могут покинуть лайнер. Теперь у него в заложниках оставались только члены экипажа и стюардесса Тина Маклоу.

отпущенные Дэном Купером пассажиры в аэропорту Сиэтла
Дозаправка самолёта чуть затянулась, что заставило Купера впервые занервничать. Но власти не решились на штурм самолёта с заложниками и дали тому взлететь.
Новой точкой назначения стал Мехико. Однако пилоты объяснили Куперу, что долететь до мексиканской столицы без еще одной дозаправки самолёт, рассчитанный на региональные перевозки, просто не сможет. Мужчина в костюме согласился.
Сесть во второй раз лайнер должен был в аэропорту Рино (штат Невада). Об этом пилоты тут же уведомили наземные службы. А ФБР посчитало, что именно там и можно будет наконец схватить преступника. Пока же на всякий случай в воздух для сопровождения Boeing были подняты два истребителя F-106.
Купер приказал пилотам вести самолёт на очень низкой высоте — не выше 3000 м. Так низко гражданские суда перестали летать еще в 1930-е годы, когда была придумана технология герметизации салона. Современная же гражданская авиация использует высоты в районе 10 тыс. м, чтобы находиться выше облаков и избегать неблагоприятных погодных условий.
А погода в Сиэтле в тот день была, как на зло, ужасной: гроза, ливень, шквалистый ветер. Потому никто из властей всерьез не верил в то, что Купер попытается воспользоваться парашютами, которые он потребовал.
Но вежливый угонщик оказался куда смелее, чем думали его противники. Он попросил пилотов вести самолёт на скорости около 185 км/ч — это минимально возможная скорость для нормального полёта лайнера. А Тине Маклоу приказал пройти в кабину пилотов, закрыть за собой дверь и не подглядывать.
Через 20 минут после начала полёта индикатор на приборной доске показал, что дверь в задней части самолёта открыта. А еще через пару часов Boeing Northwest Orient Airlines благополучно приземлился в аэропорту Рино.
Ни Купера, ни его портфеля, ни даже стакана из-под бурбона, из которого он пил, в салоне самолёта не оказалось.
Единственное, что он оставил на память следователям,— чёрный галстук с жемчужной заколкой.
Купер по всем признакам выпрыгнул из самолёта и воспользовался парашютом. Но даже пилоты истребителей не заметили, как он покинул борт. Больше «Дэна Купера» никто никогда не видел.

ФБР опрашивает одну из стюардесс
Сразу после приземления Boeing в аэропорту Рино, ФБР начало расследование случившегося и поиски преступника. Угонщик в костюме оставил после себя в самолёте 66 отпечатков пальцев. Но ни один из них не совпал с теми, что были в базах данных ФБР и полиции.
ДНК с галстука, который Купер оставил в самолёте на прощание, нужно было сравнить с ДНК подозреваемых. А их были сотни: это мог быть любой Дэн Купер 40–50 лет, а возможно, что угонщик просто придумал это имя на ходу или позаимствовал у героя комикса, популярного в Канаде (что заставляло следствие учитывать еще и граждан Канады).

офицеры ФБР вычисляют, где мог бы приземлиться Дэн Купер
Поиски Купера лучше всего было начать с предполагаемого места его приземления. Проблема была в том, что никто не видел, как Купер прыгнул с самолёта, и никто не знал, где он приземлился.
Воспользовавшись данными о полёте Boeing 727 и взяв в расчёт время, когда открылась дверь, ФБР провело эксперимент, повторив полёт и сбросив из задней двери 90-килограммовый груз. Было установлено, что Купер мог приземлиться где-то в районе водохранилища Лейк-Мервин (штат Вашингтон). Район был тщательно осмотрен, а все местные жители опрошены.
ФБР обыскало даже дно водохранилища, поскольку существовали подозрения, что Купер утонул. Но ни тела, ни следов преступника следователи так и не обнаружили.
Зато в 1980 году, через девять лет после инцидента, восьмилетний Брайан Ингрэм, отдыхавший с семьёй на берегу реки Колумбия, нашёл полусгнивший пакет с деньгами. Теми самыми, что были выданы Куперу — номера банкнот совпадали.
Но из $200 тыс., которые получил угонщик, в реке всплыли только $5 тыс. А значит, либо Купер действительно разбился при прыжке, а остальные деньги просто пока не нашли, либо он сам выбросил мешок с небольшой суммой, чтобы сбить следствие со следа.
Подозреваемыми по делу Купера проходили все, кто подходил под описание и имел военную подготовку, особенно навык прыжков с парашютом. Кроме того, на допросах оказывались либо те, кто сам называл себя тем самым Дэном Купером, либо те, в ком знаменитого угонщика начали узнавать соседи и даже родственники.

пресс-конференция по поводу угона Дэном Купером самолёта, 26 ноября 1971 года
Какое-то время главным подозреваемым по версии самого ФБР был Ричард Флойд Маккой-младший — ветеран армии США, отслуживший два срока во Вьетнаме. У него были все необходимые навыки. Более того, он тоже совершил угон самолёта — через полгода после Купера. Он смог выпрыгнуть с парашютом, но забыл в самолёте свои записи, по которым его легко и вычислили.
Его приговорили к 45 годам тюремного заключения, которые, впрочем, он не отсидел. Маккой сбежал из тюрьмы, протаранив ворота на захваченном мусоровозе. Через три месяца его обнаружили и застрелили, пытаясь арестовать. Позже оказалось, что на момент угона самолёта в Портленде у него было алиби: он в тот день находился в Лас-Вегасе.

Найти того самого Дэна Купера за 45 лет, что длилось расследование, ФБР так и не смогло. В 2016 году бюро заявило, что все попытки определить личность преступника не увенчались успехом, а потому власти решили, что лучше перебросить ресурсы на другие расследования.

банкноты, обнаруженные Брайаном Игрэмом
Сам же Купер, по мнению ФБР, скорее всего, не пережил тот прыжок. Выяснить, так это или нет, уже вряд ли удастся. В любом случае, Дэн Купер остается единственным человеком, кто захватил самолёт, выпрыгнул из него с мешком денег и не попался.

Репортаж об инциденте, связанном с кипрским спором между Турцией и Грецией.
Кипрский конфликт — старейший «замороженный» конфликт в Европе, который не смогли разрешить 5 генсеков ООН.

греческий архиепископ Макариос перед войсками незадолго до провозглашения независимости Кипра 29 августа 1960 года
Остров Кипр стал независимым государством в 1960 году. Гарантами суверенитета выступили Великобритания, Греция и Турция. А в Конституции прописали для греческой и турецкой общин равные возможности участия в управлении новым государством. Первым президентом Кипра избрали главу греческой общины — архиепископа Макариоса, а вице-президентом — главу турецкой Кучука.
Но фактически сразу обострились отношения между греками-киприотами и этническим меньшинством турецкого происхождения. Со стороны греческой общины действовала подпольная организация «Национальная организация кипрских бойцов» (EOKA). В ответ турки-ки­приоты создали группы территориальной обороны (ТНТ). Этнические общины Кипра поддерживали Греция и Турция, из-за чего на протяжении 1960-х оба государства не раз оказывались на грани войны.
Так продолжалось до июля 1974 года, когда на Кипре произошла попытка государственного переворота. Власть захватили путчисты с целью присоединить остров к Греции. Турция в ответ ввела на территорию страны войска, фактически оккупировав северную часть острова. Анкара аргументировала свое решение попыткой защитить этнических турок. Греция отправила свои войска, и началась полноценная война — с танками, артиллерией, авиацией и военными кораблями.

высадка турецкого десанта неподалеку от столицы Кипра Никосии, июль 1974 года, город до сих пор разделён на греческую и турецкую части
Боевые действия удалось остановить только в августе. Путчистов арестовали, на остров ввели миротворцев ООН, которые расположились между сторонами конфликта по так называемой «зелёной линии». К тому времени Турция уже контролировала примерно 40 процентов территории острова. В боях погибли примерно 15 тысяч человек с обеих сторон, тысячи пропали без вести, а беженцами стали 400 тысяч турок-киприотов и 200 тысяч греков-киприотов.

британские солдаты в составе миротворческой мисси ООН сопровождают колонну беженцев на Кипре, 22 июля 1974 года


кипрские беженцы, 1974г.
В последующие годы шли переговоры о том, чтобы объединить север и юг Кипра хотя бы в федеративное государство. Но 15 ноября 1983 года подконтрольная Анкаре Турецкая Республика Северного Кипра объявила о своей независимости. Совбез ООН специальной резолюцией объявил это решение незаконным. Легитимной признавалась власть Республики Кипр в греческой части, а север острова считается временно неподконтрольной территорией.
В итоге Северный Кипр не признало ни одно государство мира, кроме Турции. С 1974 года в Северный Кипр из Турции переехало более 60 тысяч человек, большинство из которых заняли брошенные греческие деревни. Этот регион с примерно 300 тысячами жителей полностью зависит от финансирования Анкары. В 2019 году содержание Северного Кипра обошлось Турции в около 342 миллионов евро.

канадские военные в составе миротворческой миссии ООН патрулируют «зелёную линию», март 1989 года
Сегодня Республика Кипр в греческой части острова — член Евросоюза, 20 процентов её ВВП даёт туризм. А Северный Кипр находится под международным эмбарго, и многие его туристические места превратились в курорты-призраки.

курорт-призрак Вароша в Северном Кипре, 15 февраля 2020 года, с 1983 года доступ в Варошу разрешён только турецким военным
Конфликт на Кипре пытались решить пять генеральных секретарей ООН. Ближе всех к успеху был Кофи Аннан. Он предложил план объединения острова в федеративную республику. В 2004 году под эгидой ООН в обеих частях провели референдум по этому поводу. Турки-киприоты поддержали план Аннана, а вот греки-киприоты — нет.
В конце 2016 года объединить Кипр попытался генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, но безуспешно. Теперь этим вопросом занимается нынешний генсек Антониу Гутерреш.
В 2015 году «президентом» непризнанной ТРСК стал Мустафа Акынджи, который выступал за объединение Кипра, критиковал политику турецкого лидера Реджепа Эрдогана и пытался ослабить влияние Анкары. В одном из интервью в начале 2020 года он даже не исключал полномасштабный турецкий военный захват Северного Кипра. В ответ Эрдоган пообещал ему «преподать урок».
В октябре 2020 года Акынджи проиграл выборы ставленнику Эрдогана — консерватору и стороннику разделения острова Эрсину Татару. Теперь переговоры об объединении снова зашли в тупик.
Турция формально не против объединения Кипра. Но есть несколько камней преткновения. Первый — это статус турецких солдат на острове. Турецкий военный гарнизон в ТРСК насчитывает более 40 тысяч человек. Анкара хочет их оставить, а правительство Республики Кипр требует немедленного вывода. Последняя попытка переговоров об объединении в конце 2019 года сорвалась из-за заявления Турции о том, что она хочет построить военно-морскую базу на территории ТРСК.
Второй фактор — у берегов Кипра нашли большие запасы газа и нефти. И в случае объединения острова Турция может потерять к ним доступ. А так турецкие компании уже получили «разрешение» на разработку от непризнанной ТРСК. Военные корабли Турции не пускают на кипрский шельф европейских бурильщиков. Этим недовольны греки-киприоты, Евросоюз и даже США.

заброшенная вышка вдоль «зелёной линии» неподалёку от Никосии, 21 апреля 2019 года

Новостной репортаж о свержении президента Ирака Абделя Рахмана Арефа.
Абдель Рахман Мухаммед Ареф — иракский государственный деятель, политик и военный, третий президент страны, глава правительства в течение короткого периода 1967 года.
Ареф принял активное участие в военном перевороте 1958 года, свергшем монархию в стране. Он также принял участие в перевороте 1963 года, который привёл его брата Абдель Салам Арефа к власти. Брат назначил Рахмана руководителем армии после переворота. После гибели брата в авиакатастрофе Абдель Рахман стал исполняющим обязанности президента, три дня спустя военные решили, что погибшего президента должен заменить его старший брат. Ареф стал генеральным секретарём Совета революционного командования Ирака.
Многие видные участники революции 1958 г. и деятели оппозиции были арестованы и физически уничтожены, против курдов продолжались военные действия. Правительство разработало правительственную программу строительства в Ираке так называемого «арабского социализма», проведения аграрной реформы, введения плановой экономики и содействия частному сектору. Программа была обнародована 26 ноября 1963 г. Затем правительство приняло временную конституцию, которая провозглашала равные права всех национальностей Ирака и предусматривала избрание всеми гражданами страны Национального собрания. Вместе с тем конституция запрещала деятельность политических партий, вместо них создавался Арабский социалистический союз — правительственная организация, объединившая различные политические группы и силы, поддерживавшие правительственный курс внутренней и внешней политики.
Во внешней политике провозглашалась верность идеям арабского единства. Пытаясь вывести страну из кризиса, правительство Арефа расширило сотрудничество с ОАР, нормализовало отношения с СССР. Под влиянием сторонников развития Ирака по пути ОАР 14 июля 1964 были приняты законы о национализации крупных предприятий в промышленности и торговле, всех банков и страховых обществ, включая отделения иностранных банков и страховых компаний. Однако в реальности важнейшие проблемы, связанные с демократизацией общества, курдским вопросом и экономикой, решены не были. Режим Арефа опирался лишь на армию и госаппарат. Но политическая нестабильность лишь углубляла государственный кризис в стране. Абдель Рахман Ареф безрезультатно пытался лавировать между различными силами оппозиции.
Осенью 1966 г. Абдель Рахман Ареф решил сам поехать в Курдистан и встретиться с Барзани. Эта встреча состоялась 28 октября в населённом пункте Джиндиан близ Ревандуза и длилась четыре часа. Арефа сопровождали министр по делам восстановления Севера Ахмед Кемаль Кадер, министр обороны Шукри, генерал Фуад Ареф, Шейх Баба Али. Переговоры в Джиндиане касались вопросов осуществления условий перемирия 29 июня. На заявление Арефа о том, что «люди могут совершить тяжелые проступки, но не следует их оставлять неисправленными», Барзани ответил, что «непременным условием прекращения военного конфликта является выполнение баззазовской программы». Барзани потребовал от правительства конкретизировать условия декларации о мирном урегулировании. Он, в частности, поставил вопрос о включении представителей курдов в состав правительства, о предоставлении поста вице-президента представителю курдов, о назначении одного из курдских генералов командующим второй дивизией иракской армии. Президент Ареф принял эти предложения Барзани. В свою очередь президент выдвинул следующие предложения: восстановление правительственных административных органов в Курдистане, возвращение тяжёлой артиллерии, которую курды захватили во время весенних сражений, и др. Во время визита Ареф подарил Барзани легковую автомашину, а Барзани преподнёс президенту Ирака серебряное блюдце, на котором были выгравированы слова «Арабо-курдское братство!». Поездка Арефа к Барзани и его переговоры об условиях урегулирования курдского вопроса вызвали резко отрицательную реакцию среди правоэкстремистских сил.

Накануне Шестидневной войны 1967 года в Синае было сконцентрировано 100 тысяч египетских военнослужащих и более 900 танков. С севера Израилю угрожали 6 сирийских дивизий и 300 танков. К египетско-сирийскому союзу подключилась Иордания, выставившая 7 бригад и 270 танков. Абдель Рахман Ареф, пытаясь утвердить своё лидерство в арабском мире, решил присоединиться к военной кампании арабских стран, заявив, что само существование Израиля это ошибка и нужно её исправить (ОСУЖДАЮ!).

3 июня 1967 г. президент Ареф издал декрет об освобождении баасистов, арестованных в период с 13 по 18 ноября 1963 г., которые оказали сопротивление захвату власти его братом. Амнистия баасистов мотивировалась тем, что «нужно дать возможность всем принять участие в войне против Израиля». Тремя днями ранее, 31 мая, был издан президентский декрет об освобождении участников «движения 30 июня». На следующий день 4 июня Ирак вошёл в военную коалицию с Египтом, Сирией и Иорданией.

Война длилась шесть дней, однако исход её был предопределён в течение первых шести часов, когда прямо на аэродромах было уничтожено большинство египетских самолётов. После этого начались наземные бои, в которых Израиль разгромил армии арабских стран и оккупировал территории сектора Газа, Синайский полуостров, Западный берег реки Иордан и Голанские высоты. В Ираке весть о поражении стала национальной трагедией, а авторитет президента ещё сильнее пошатнулся.

Весной 1968 г. в быстром темпе следовали друг за другом правительственные кризисы. В апреле 13 отставных офицеров, среди которых двое были бывшими премьер-министрами и 5 — баасистами, представили Арефу меморандум, требуя увольнения премьер-министра Тахира Яхья, учреждения законодательного собрания и формирования нового правительства. В следующем месяце президент Ареф, опасаясь потерять власть, отсрочил ещё на 2 года выборы в парламент, выработку и введение в действие конституции, но против него уже готовился заговор. Активную деятельность против правительства развернула нелегальная организация молодых офицеров «Арабское революционное движение», ставившая своей целью свержение существующего режима. Для подготовки переворота руководители этой организации — заместитель начальника второго бюро разведки полковник Абд-ар-Раззак ан-Найеф и командующий президентской гвардией генерал Ибрагим Абд-ар-Рахман Дауд установили связь с руководителями партии БААС — генералами Ахмедом Хасаном аль-Бакром, Салехом Махди Аммашем, Харданом Тикрити и с группой консервативных офицеров, возглавляемой генералом Абдель Азизом аль-Окайли.

Кратковременному правлению Арефа пришёл конец 17 июля 1968 года, когда партия Баас осуществила бескровный военный переворот. Министр обороны Хардан Аль-Тикрити позвонил Арефу и сообщил, что он больше не президент. После этого свергнутого лидера выслали в Турцию. Вначале он жил в Лондоне, затем в Стамбуле. В 1979 году Саддам Хусейн, пришедший к власти в стране, разрешил ему вернуться на родину. Ему разрешили покинуть страну только один раз, для паломничества в Мекку. После свержения Саддама Хусейна Абдель Рахман Ареф навсегда покинул Ирак и поселился в столице Иордании Аммане. В 2004 году временное правительство Ирака приняло решение выплачивать Арефу пенсию и выделить средства на его лечение в Иордании. Бывший президент Ирака Абдель Рахман Ареф скончался в военном госпитале — Медицинском центре аль-Хусейн в Аммане утром 24 августа 2007 года. Президент Ирака Джаляль Талабани сказал: «Он был офицером и президентом республики. Абдель-Рахман Ареф был образцом прямоты и толерантности» (с последним как-то иронично получилось). На следующий день его похоронили в городе Эль-Мафрак в 70 км к северу от столицы Иордании. На церемонии присутствовали высокопоставленные иракские чиновники и религиозные лидеры.

Новостной репортаж об аресте писателя Лероя Джонса на марше протестов в Ньюарке и последующий скандал в здании суда, когда судья зачитывал стихотворение поэта, полное ненормативной лексики
Лероя Джонса большинство знает под именем Амири Барака. Поэт, битник, активист и учёный, прозаик, музыкальный критик, эссеист. Автор многочисленных сборников поэзии и прозы, преподаватель нескольких университетов, включая Университет в Буффало и Стони Брук.

Он был влиятельным националистом, а затем стал марксистом
В конце 1960 годов активно интересовался политикой США, выступая в рядах защитников прав афроамериканцев. Бунтарь, которого хотели слышать. Написал более 50 книг, получил в 1989 году премию American Book Awards.
Эверетт Лерой Джонс родился в Ньюарке, штат Нью-Джерси, учился там в средней школе Барринджера. Его отец Койт Лерой Джонс работал почтовым инспектором и лифтёром, а мать Анна Лоис была социальной работницей. Лерой с детства интересовался джазом, его кумиром был Майлз Дэвис: «Я тоже хотел выглядеть так – эта зеленая рубашкас закатанными рукавами. И уметь играть "On Green Dolphin Street" или "Autumn Leaves". Этот замечательный сладкий чилловый звук. Это та музыка, которой бы вы хотели слышать, неважно, в клубах или просто глядя на небо со своим ребёнком рядом. Это тоскливое африканское магическое пение».
Воздействие джаза очень заметно в его творчестве. В частности, частыми приёмами в письме и декламировании Лероя являются ономатопея, разнообразные вокализации, напевы, исполнение стихов в сопровождении джазовых исполнителей.
В 1954 году будущий поэт присоединился к ВВС США, получил звание сержанта. Об этом решении он быстро пожалел:
Этот опыт сильно повлиял на него. Его командир получил донос о том, что Джонс является коммунистом. При обыске у него нашли советскую литературу. Его понизили в звании и отправили в Пуэрто-Рико на тыловую должность библиотекаря. Однако именно там Джонс имел достаточно времени для чтения, и, вдохновлённый битниками, он начал писать стихи.
После армии он переехал в Гринвич-Вилледж, работал в студии звукозаписи. В то же время он познакомился с авангардными поэтами Чёрной горы и поэтами Нью-Йоркской школы. В 1958 году Лерой женился на поэтессе еврейского происхождения Хэтти Коэн, родившей двух дочерей, Келли и Лизу. Супруги основали издательство Totem Press, публиковали произведения Джека Керуака, Аллена Гинзберга и многих других. Также они основали ежеквартальный литературный журнал «Югэн».
Джонс также работал редактором и критиком в литературно-художественном журнале «Kulchur», вместе с Дианой ди Прима он редактировал первые двадцать пять выпусков.
Общественная деятельность поэта была связана с леворадикальным афроамериканским национализмом. В 1961 году он стал соавтором "Декларации совести" в поддержку режима Фиделя Кастро. Являлся членом Мастерской поэтов Умбры, творческого объединения молодых афроамериканских националистов, в числе которых в него входили Измаэль Рид и Лоренцо Томас.

с Дианой ди Прима
Его первая книга стихов «Preface to a Twenty Volume Suicide Note» (Предисловие к двадцатитомной записке о самоубийстве ) была опубликована в 1961 году.
В то время как другие афроамериканские писатели были преимущественно одержимы желанием достичь признания среднего класса, Лерой писал, что так они никогда не смогут донести своё мнение и в конце-концов, они признают своё поражение.
В 1963 опубликовал историю развития музыки афроамериканцев от рабства до современного ему джаза, Blues People: Negro Music in White America. Он утверждал, что, хотя невольники принесли свои музыкальные традиции из Африки, блюз был выражением того, чем стали темнокожие в Америке: «…блюз не существовал бы, если бы пленные из Африки не стали пленными в Америке».

Под именем Лерой Джонс он написал известную и противоречивую пьесу под названием «Голландец». По её сюжету белая женщина обольщает афроамериканца в нью-йоркском метро, ​​устраивает скандал и убивает его. Премьера состоялась в 1964 году и тогда же произведение получило премию Оби как лучшую американскую пьесу. В 1967 году вышел фильм по ней, снятый режиссёром Энтони Гарви. Пьеса несколько раз возвращалась на сцену, включая постановку 2013 года в Russian and Turkish Bathhouse в Ист-Виллидж, Манхэттен.

После убийства Малкольма Икса в 1965 году, поэт сменил своё имя с Лероя Джонса на Амири Барака. Как «националист афроамериканской культуры», он разорвал отношения с преимущественно белыми битниками, критически относился к Движению за гражданские права, с его ненасильственными методами и стремлением к интеграции. Революционная поэзия Барака становилась всё более противоречивой. Например, стихотворение «Чёрное искусство», по словам Вернера Соллорса из Гарвардского университета , выражало потребность Барака совершить насилие, необходимое для «сотворения чёрного мира».
Поэма Барака "Чёрное искусство" быстро стала главным поэтическим манифестом одноимённого литературного движения. Амири писал: «мы хотим убивающих стихов, которые стреляют и борются с полицией». Это совпало с подъёмом вооружённой самообороны афроамериканцев, с лозунгами вроде «Воружись или навреди себе» (на английском здесь игра слов: arm yourself or harm yourself ). Вместо того, чтобы использовать творчество как средство эскапизма, Барака рассматривал поэзию как действенное оружие.
В 1966 году Барака женился вторично, на Сильвии Робинсон, которая позже приняла имя Амина Барака. Супруги открыли в Ньюарке Spirit House, сочетание театра и художественной резиденции. В 1967 году он читал лекции в Университете Сан-Франциско. Через год Барака арестовали якобы за ношение незаконного оружия и сопротивление аресту во время беспорядков в Ньюарке в 1967 году. Впоследствии его приговорили к трём годам лишения свободы. Стихотворение «Чёрные люди», опубликованное в Evergreen Review в декабре 1967 года, судья читал в зале суда, включая строки: «Все магазины откроются, если вы скажете волшебные слова. Волшебные слова: «К стене, бл*дь, это ограбление!». Вскоре после этого апелляционный суд отменил приговор. Позднее поэт шутил, что его обвиняли во владении «двумя револьверами и парой матерных стихов».
В 1970 году Барака поддержал кандидатуру Кеннета Гибсона на должность мэра Ньюарка; Гибсон стал первым афроамериканцем, избранным мэром города. Сын Амири, Рас Барака, стал мэром Ньюарка в 2014 году.
В конце 60-70-х поэт находится под влиянием идей Нации ислама, некоторые из его стихов того времени направлены против евреев, полиции, содержали призывы к насилию, идеологию маоимза в контексте освободительных движений третьего мира.
В 1979 году он стал лектором в Университете Стони-Брук, Нью-Йорк на кафедре африканистики (Africana Studies). В 1983 получил звание доцента и должность в Университете.
В 1980 году Барака опубликовал эссе в Village Voice под названием «Исповедь бывшего антисемита». В эссе он переоценил события своей жизни, в частности, брак с Хетти Коэн. Барака пишет, что перелом наступил после убийства Малькольма Икса: «Как темнокожий мужчина, женатый на белой женщине, я начал испытывать отчуждение к ней… Как можно жениться на враге?». Впоследствии он расстался с Хэтти и оставил её с двумя дочерьми. Там же он оправдывался, что написал всего одно стихотворение, обладающее чертами антисемитизма и отказался от этой идеи.

В 1989 году Барака получил премию American Book Award, а также премию Лэнгстона Хьюза. В 1990 году он стал соавтором автобиографии Квинси Джонса, а в 1998 году был актёром второго плана в фильме Уоррена Битти «Булворт». В 1996 году он присоединился к записи альбома Offbeat: A Red Hot Soundtrip , созданного для помощи больным СПИДом.
В июле 2002 года губернатор Джим МакГриви присвоил Амири звание поэта-лауреата штата Нью-Джерси. Поэт занимал эту должность в течение года, сопровождавшегося скандалами, политическим давлением и общественными выступлениями за его отставку. Во время фестиваля поэзии им. Джеральдин Додж в Стенхоупе, Барака прочитал своё стихотворение 2001 года о нападении 11 сентября «Кто-то взорвал Америку?». Это произведение критиковали за антисемитизм и клевету на известных политиков и общественных деятелей. Поскольку в законе не было механизма отстранения поэта-лауреата от должности, а Барака отказался уйти в отставку, должность государственного поэта-лауреата была официально упразднена Законодательным органом штата и губернатором МакГриви.
Амири Барака скончался 9 января 2014 года в Ньюарке.
Несмотря на многочисленные скандалы и противоречивое содержание его творчества, литературное влияние Барака неоспоримо. Работа художника в различных художественных жанрах в сочетании с его общественной активностью оказали ему огромное влияние. Обсуждая это в интервью NPR, Барака подчеркнул, что повлиял на многих людей. Когда его спросили, какую фразу он выбрал бы в качестве эпитафии для себя, он шутливо ответил: «Мы не знаем, умер ли он», тем самым подчёркивая тот факт, что революция афроамериканского искусства продолжается.

Репортаж о Фреде Ахмеде Эвансе, которому было предъявлено обвинение в убийстве трёх белых полицейских в перестрелке в Гленвилле, что в Кливленде.
Эванс родился в Гринвилле, Южная Каролина, в семье Джона и Оры Эванс. Семья Эванс переехала в Кливленд в 1948 году в поисках лучшей жизни. Фред бросил школу из-за травли со стороны одноклассников и перебивался мелкими подработками, а в 1948 году вступил в армию.
Эванс был отправлен в Корею, где он служил в инженерных войсках. Во время возведения временной переправы, он получил травмы спины, плеча и головы, когда мост обрушился от взрыва. В 1952 году Эванса с почестями комиссовали и он вернулся в Кливленд, где работал водителем автобуса. В результате полученных травм Эванс жаловался на головные боли, потерю зрения, эпилептические припадки и периодические провалы в памяти. С таким состоянием ни одна транспортная компания не хотела брать его на работу. Однако, военная комиссия признала его годным и Эванс вернулся на службу в армию в 1954 году, не найдя себя на гражданке. К этому моменту он не уже не мог контролировать припадки ярости, которые всё часто возникали в стрессовых ситуациях или когда на Эванса оказывалось давление. В конце-концов, он попал под трибунал за то, что избил старшего офицера. Армейские врачи диагностировали у Эванса «психомоторную эпилепсию» и «параноидальный тип личности». Фред отсидел 7 месяцев из двухлетнего срока и был уволен с позором.

В 1955 году Эванс вернулся в Кливленд после освобождения из военной тюрьмы в Форт-Краудере, штат Миссури. Он устроился на работу в Пенсильванскую железную дорогу, где проработал около десяти лет. В 1960-х годах Эванс увлёкся паранормальными и сверхъестественными явлениями; он даже утверждал, что видел неопознанный летающий объект над восточной 79-й улицей и авеню Кинсман. Эванс стал учеником астролога по имени Эмметт Кобб, который позже был помещён в государственную больницу для душевнобольных преступников в Лиме.
Фред вовлёкся в активизм и борьбу за права, как услышал речь Малкольма Икса «Бюллетень или пуля» во время выступления Икса в методистской церкви в апреле 1964 года. В последующие годы он начал носить афроцентричную одежду. Хотя большая часть городских лидеров по гражданским правам отмахивалась от него как от эксцентрика, Эванс стал одним из ведущих темнокожих националистов Кливленда в Гленвилле, возглавив группу, называющую себя Новыми ливийцами. Эванс одобрял насилие в качестве возмездия за угнетение белыми.
Растущая расовая напряжённость в Ист-Сайде города достигла кульминации в беспорядках в Хау в июле 1966 года. После хаоса в Хау политические лидеры, СМИ, правоохранительные органы и сам Эванс предсказывали, что 1967 год принесёт ещё больше расовых беспорядков. Однако, когда Детройт и Ньюарк переживали серьёзные беспорядки, Кливленд вышел из так называемого «длинного жаркого лета» невредимым. Доктор Мартин Лютер Кинг-младший неоднократно посещал Кливленд в течение года, отчасти для продвижения кампании мэра Карла Стоукса, который дал темнокожему сообществу города шанс на представительство. Эванс неохотно согласился помочь в предвыборной кампании и сам проголосовать за Стоукса в ноябре 1967 года, так как считал всю эту бюрократию заведомо проигрышным делом. Убийство Кинга пять месяцев спустя окончательно убедило его, что только революция может принести реальные перемены. Примерно в это же время Эванс взял себе имя «Ахмед» и открыл книжный магазин Afro Culture, служивший местом сбора для растущего сообщества темнокожих националистов города. Полиция Кливленда как минимум трижды устраивала облавы на магазин, в надежде арестовать ядро группировки и маскировало это под обычную проверку нарушений санитарных норм. Эванс получил гранты в размере 6000 долларов через программу мэра Стоукса Cleveland:now! на ремонт нового магазина Afro Set и разработку молодёжных программ, но без ведома Стокса Эванс также использовал деньги мэра для закупки винтовок и боеприпасов.

Серия выселений, которым подверглись Эванс и его «Новые ливийцы» весной 1968 года, послужила причиной последовавшего за этим насилия. Последней каплей стало уведомление о выселении из многоквартирного дома на Авеню Обёрндейл в Гленвилле, где жили Эванс и некоторые из его последователей. Информаторы ФБР передали информацию о том, что «Чёрные националисты Новой Ливии» Эванса утром в день выселения 24 июля якобы планировали нападение на нескольких влиятельных афроамериканских политических деятелей, включая мэра Стоукса.

нац гвардия патрулирует улицы Гленвилла
23 июля полиция установила наблюдение возле квартиры Эванса. Фред неоднократно подвергался преследованиям со стороны полиции, его выселяли из квартиры, а теперь за ним установили наблюдение. Для Эванса, уже человека с паранойей и злобой, события достигли апогея. Рассказы о том, кто выстрелил первым, разнятся, но несомненно то, что Эванс и его люди вступили в кровавую перестрелку с полицией, которая бушевала в течение часа, в результате чего погибло семь человек и 15 получили ранения. Беспорядки, поджоги и стрельба на улицах Гленвилла не утихала ещё четыре дня, несмотря на арест зачинщика Эванса.

пострадавший в результате беспорядков автомобиль
Фред сдался полиции 24 июля. 11 сентября 1968 года он не признал себя виновным по семи пунктам обвинения в убийстве первой степени. 12 мая 1969 года Эванс был признан виновным полностью белым жюри присяжных по всем семи пунктам и приговорён к смертной казни. Смертный приговор был заменён на пожизненное заключение в 1972 году после того, как дело Фурман против Джорджии постановило, что смертные приговоры являются неконституционными. Эванс умер от рака в тюрьме 25 февраля 1978 года.

Репортаж про поддержку Никсона со стороны популярной в 30-х «детской звезды» Ширли Темпл.

Ширли Темпл родилась в городке Санта-Моника, штат Калифорния, 23 апреля 1928 года. Её отец работал банковским служащим, а мать была домохозяйкой. Ребёнок оказался долгожданным, поэтому родители обожали дочь. Превознося достоинства девочки, они решили, что Ширли должна стать звездой.

В 3 года юную Темпл устроили в танцевальную школу миссис Мелджин, престижное заведение, где детей обучали танцевать чечётку. Ширли нравились занятия, и она демонстрировала завидные успехи. Случайный визит в студию Джека Хейса, продюсера сериала «Дети Бурлеска», изменил привычное течение жизни девочки. Она приглянулась голливудскому менеджеру, и тот предложил матери Темпл привести дочь на кастинг проекта.
Конкурсный отбор проходили десятки детей, которым это было не впервой. Они блистали в нарядах с завитыми кудрями и лёгким макияжем. Ширли выглядела как обычно и даже проигрывала конкурентам, но главную роль в сериале получила именно она. После выпуска проекта актрисе поступили интересные предложения, благодаря которым она вскоре стала любимицей Америки. Актриса подписала контракт с кинокомпанией Fox.

Ширли Темпл удалось построить свою биографию, в которой карьерная реализация успешно сочеталась с личной жизнью. Девушка вышла замуж в 1945-м за Джона Агара. Это было удачное время для создания семьи, так как её востребованность на телевидении серьезно пошла на спад. Ширли уже не удавалось поддерживать былую популярность. В 1947 актриса родила дочь, а спустя два года они с мужем разошлись. Развод сыграл с ней плохую шутку: актриса исчезла с экранов.
Депрессию из-за проблем с работой и неудачами в личной жизни помог вылечить Чарльз Элден Блэк — новый возлюбленный Ширли, который предложил связать с ним судьбу. В этом браке Темпл родила ещё двух детей, сына и дочь.
Рост актрисы составлял 157 см, а вес — 50 кг.

В начале карьеры Ширли Темпл в США была Великая депрессия. Люди испытывали финансовые трудности, а настроение было на нуле, поэтому кино не пользовалось особым спросом. Но фильм «Встань и поздоровайся» привлёк публику в кинотеатры. В главной роли выступала маленькая актриса. Её миловидная внешность оказалась лекарством для аудитории, уставшей от безработицы и преступности.
Студия Fox обрела огромную находку в лице Ширли. С её помощью компания могла избавиться от предстоящего банкротства. Следующим грандиозным успехом стала лента «Маленькая мисс Маркер». Лучшие сценаристы и композиторы принялись за написание проектов для Темпл. Её кудряшки теперь ежедневно заботливо завивались матерью, а танцевальные навыки помогал развивать частный преподаватель. Агенты девочки уверяли: танцевальный дар — её врожденный талант. Фильмы с участием Ширли становились настоящей сенсацией, и к шести годам юной актрисе вручили «Оскар».
К восьми годам состояние Ширли составляло $ 3 млн. Её фото красовалось на упаковках различных товаров для детей. Изображение девочки было воплощено и в кукольном формате. Затмить спрос на игрушку смогла только появившаяся позднее Барби. Ширли снималась в рекламе безалкогольного коктейля, с использованием её фамилии выпускалась целая линия одежды и аксессуаров.

В 1935 с родителями девочки заключили контракт, по которому студия обязалась выпускать по четыре кинокартины в год с участием Темпл. Договор сопровождался приличным количеством бонусов, поэтому взрослые не смогли устоять. Бюджеты фильмов юной актрисы росли, а к сотрудничеству с ней стали приглашать популярных актёров.
В 1938 году фильмографию девочки пополнили ленты «Маленькая мисс Бродвей», «Ребекка с фермы Саннибрук» и «За углом». Последний впервые за её карьеру был с низкой окупаемостью. Это стало первым звонком к закату кинокарьеры ребёнка.
В 1940 году на кастинге в картину «Волшебник из страны Оз» на студии MGM Темпл предпочли Джуди Гарленд. Тогда Fox запланировала съемки «Синей птицы» с Ширли в образе Митиль, но история об Изумрудном городе оказалась популярнее в прокате. Следующая картина с участием Ширли Темпл «Молодые люди» оказалась провальной. Девочке исполнилось 12 лет — она взрослела. О пухлых щёчках и милых локонах можно было забыть, и от её услуг в кинематографе отказались.

Актриса начала жить обычной жизнью. Она ходила в Уэстлейкскую женскую школу, обзавелась друзьями. Позднее снималась в нескольких картинах, которые имели неплохие кассовые сборы. В 1941 году Ширли подписала контракт с MGM и была занята в ленте «Кэтлин». Фильм провалился в прокате, и договор расторгли. В следующем году United Artist снял «Мисс Энни Руни» с участием девушки, но он также не оказался прибыльным. На два года Ширли забыла о съёмках и сконцентрировалась на учебе.
В 1944 году она снялась в двух военных фильмах — «Увидимся» и «С тех пор как вы ушли». Затем последовало участие в «Поцелуй и скажи», «Холостяке и девчонке», «Форте Апачи». Это были единственные кинокартины, успешные в прокате для взрослой Ширли. Далее следовали приглашения в фильмы с более низкой категорией. Актриса понимала, что её карьера близится к завершению. В 1949 году она снялась в ленте «Поцелуй для Корлисс» и ушла из кинематографа.
В 1957-м Темпл попыталась вернуться в профессию, снявшись в телешоу «Книга сказок Ширли Темпл». В образе матери она обратилась к аудитории, чтобы продемонстрировать детский «Театр Ширли Темпл». Проект снискал интерес поклонников, которые уже не помнили её в качестве миловидной девочки.

В 1960-е Ширли пошла в политику. Она вступила в Республиканскую партию и участвовала в предвыборной агитации за Ричарда Никсона. Выдвигаясь на пост сенатора, она проиграла. Одной из причин стал тот факт, что соперник Темпл постоянно напоминал публике о её карьере телезвезды и несерьёзности намерений бывшей актрисы. Ширли спокойно восприняла поражение и стала делегатом ООН.
В 1970-х у Темпл диагностировали рак груди. Ширли оказалась первой знаменитостью, которая заявила об этом во всеуслышание. В 1972 она пережила операцию и стала пропагандировать борьбу с онкологией. Число женщин, проходящих обследования, возросло на 30 %, а открытость Ширли принесла новый виток её карьере в политике. В 1974 Темпл назначили послом в Гане. Вернувшись на родину, она стала начальником президентской службы протокола, первой женщиной на этом посту.

Ширли Темпл работала в Госдепартаменте, подготавливая послов и консулов. В 1989 году политик представляла США в Чехословакии в ходе «бархатной революции». Ширли выступала в поддержку Вацлава Гавела. После выборов Билла Клинтона Темпл завершила политическую карьеру и увлеклась написанием мемуаров о своей молодости.
В старости Ширли Темпл жила в Вудсайде. Она скончалась 10 февраля 2014 года. Причиной смерти стала хроническая болезнь лёгких. Недуг осложнялся тем, что женщина имела пагубную тягу к курению.

• Сальвадор Дали посвятил юной актрисе картину «Ширли Темпл — самый молодой и самый священный монстр кино своего времени». Работа символизировала сексуализацию детей, работающих в кинематографе.
  
• Прозвище королевы Елизаветы II, придуманное родственником, звучало как Ширли Темпл и знаменовало её задиристый характер.
  
• В честь актрисы назван сорт пионов.
  
• Майкл Джексон в интервью о детстве говорил, что считает Ширли Темпл своей родственной душой. Ведь, как и в его случае, юные годы девочки были посвящены работе.

Новостной репортаж, в котором упоминается кандидат в вице-президенты Спиро Агню, связывающий недавние (1968 год) студенческие демонстрации с коммунистами.
Спиро Агню (9 ноября 1918 — 17 сентября 1996) был 39-м вице-президентом США (1969–73) в республиканской администрации президента Ричарда Никсона. Он был вторым человеком, который ушёл в отставку со второго по значимости поста в стране (первым был Джон Кэлхун в 1832 году) и первым, кто ушёл в отставку под давлением.
Агню был сыном Теодора Агню, греческого иммигранта, ресторатора, который сократил свою фамилию от Анагностопулос, и Маргарет Акерс из Вирджинии. Он изучал право в университете Балтимора и начал юридическую практику в 1947 году. Он был избран исполнительным директором округа Балтимор в 1962 году, а затем губернатором Мэриленда в 1967 году. За время своего пребывания на посту губернатора он создал себе имидж умеренного политика, продвигая подоходный налог, законы против загрязнения окружающей среды, первый закон об открытом жилье к югу от линии Мейсона и Диксона и отмену 306-летнего закона штата против смешанных браков (напомню, Мэриленд являлся самым расово нетерпимым штатом, в котором на законодательном уровне запрещались смешанные браки не только с обретшими свободу афроамериканцами, но и азиатами (китайцы, филиппинцы). Хотя Спиро был малоизвестен американской публике во время своего выдвижения на пост вице-президента в 1968 году, и широко распространённой реакцией на номинацию было «Кто такой Спиро?». В Атланте так ответили на это имя во время интервью по телевидению: «Это какая-то болезнь»; «Это какое-то яйцо»; «Он грек, владелец судостроительной фирмы».
Агню привлёк национальное внимание к себе за речи, в которых он осуждал протестующих против войны во Вьетнаме и других противников администрации Никсона, используя такие красочные эпитеты, как «болтливые набобы негативизма» и «безнадёжные, истеричные ипохондрики истории». Агню презирали большинство демократов, а иногда он подвергался осуждению даже со стороны республиканцев, когда он обвинил вице-президента Хьюберта Хамфри, кандидата от Демократической партии на пост президента в 1968 году, в «мягком отношении к коммунизму».

Падение Агню началось летом 1973 года, когда его дело расследовали в связи с обвинениями в вымогательстве, взяточничестве и нарушениях, связанных с налогообложением на военные расходы, связанных в основном с его пребыванием на посту губернатора Мэриленда. Столкнувшись с федеральными обвинениями, Агню оспаривал обвинения, утверждая, что это не что иное, как клевета его недругов, что действующий вице-президент не может быть обвинён, и что единственный способ его отстранения от должности — это импичмент. После того, как генеральный солиситор (один из юристов и заместитель Генерального прокурора, который обязан консультировать правительство по вопросам права. Исполняет обязанности Генерального прокурора в его отсутствие), опубликовал краткую пояснительную записку, в которой утверждалось, что действующие вице-президенты могут быть обвинены, как и простые обыватели, Агню начал атаковать администрацию и поклялся не уходить в отставку. Поскольку Никсону грозил импичмент за его роль в Уотергейтском скандале, администрация попыталась исключить Агню из президентской линии преемственности, и между адвокатами Агню и федеральным судьёй состоялись секретные переговоры о признании вины. Агню ушел в отставку с поста вице-президента 10 октября 1973 года и в тот же день предстал перед окружным судом Соединённых Штатов в Балтиморе, чтобы заявить nolo contendere ((с лат. — «не спорю») — понятие из римского права, широко распространённое в современном международном праве и в обыденной юридической практике стран, означающее формальный отказ того или иного субъекта правоотношений от каких-либо претензий юридического характера к противоположной стороне и другим участникам судебного процесса) по единственному федеральному обвинению в непредставлении в своей налоговой декларации дохода в размере 29 500 долларов, который он получил в 1967 году, будучи губернатором Мэриленда. Признав, что заявление равносильно осуждению за тяжкое преступление, Агню заявил, что ушёл в отставку в национальных интересах. Он был оштрафован на 10 000 долларов и приговорён к трём годам условного срока.
Вскоре после своей отставки Агню занял 200 000 долларов у своего друга, певца Фрэнка Синатры, чтобы покрыть срочные налоговые и юридические счета. Он надеялся, что сможет возобновить карьеру юриста, но в 1974 году Апелляционный суд штата Мэриленд лишил его лицензии. Чтобы заработать себе на жизнь, он основал бизнес-консалтинговую компанию Pathlite Inc., которая в последующие годы привлекла широкую международную клиентуру. Одна сделка касалась контракта на поставку обмундирования иракской армии, включая переговоры с Саддамом Хусейном и Николае Чаушеску из Румынии.
В 1976 году он опубликовал роман «Решение Кэнфилда» о проблемных отношениях американского вице-президента с его президентом. Книга получила смешанные отзывы, но была коммерчески успешной, и Агню получил 100 000 долларов только за права на сериализацию. Книга Агню вызвала споры; его вымышленный коллега, Джордж Кэнфилд, ссылается на «еврейские кабалы и сионистские лобби» и их власть над американскими СМИ. Это вызвало жалобы от Сеймура Граубарда из Антидиффамационной лиги Бней-Брит и упрёк от президента Форда, который тогда проводил кампанию за переизбрание. Агню отрицал какой-либо антисемитизм или фанатизм: «Я утверждаю, что обычно американские средства массовой информации одобряют позицию Израиля и несбалансированно представляют другие акции».

В 1980 году Агню опубликовал мемуары «Go Quietly ... or Else» (Иди тихо … или иначе). В нём он заявлял о своей полной невиновности в обвинениях, которые привели к его отставке, и утверждал, что Белый дом вынудил его «уйти тихо» или столкнуться с невысказанной угрозой возможного убийства. Утверждения Агню о невиновности были подорваны, когда его бывший адвокат Джордж Уайт показал, что его клиент признался ему во взяточничестве в государственном здании, заявив, что это продолжалось «в течение тысячи лет».
В 1980 году Агнью написал Фахду ибн Абдель Азизу, в то время наследному принцу и фактическому премьер-министру Саудовской Аравии, утверждая, что он был обескровлен нападениями на него сионистов, и попросил беспроцентный трехлётний кредит в размере 2 миллионов долларов. Он заявил, что будет использовать эти средства для борьбы с сионистами и что характерно, получил эти деньги.

После публикации «Go Quietly» Агню в значительной степени исчез из поля зрения общественности. В телеинтервью в 1980 году он посоветовал молодым людям не идти в политику, потому что от тех, кто занимает высокие государственные должности, слишком многого ждут.
Агню также ненадолго попал в новости в 1987 году, когда в качестве истца в Федеральном окружном суде в Бруклине он раскрыл информацию о своей тогдашней деловой деятельности через свою компанию Pathlite, Inc. Помимо прочего, Агню организовал контракты на Тайване и в Саудовской Аравии и представлял конгломерат, базирующийся в Южной Корее, немецкий производитель самолётов, французскую компанию, производящую униформу, и дноуглубительную компанию из Греции. Он также представлял корпорацию Хоппмана, американскую компанию, пытающуюся организовать коммуникационную работу в Аргентине. Он также обсудил с местными бизнесменами потенциальный концерт Фрэнка Синатры в Аргентине. Агню писал в судебных документах: «У меня есть одна полезность, и это способность проникать к высшим людям».

Агню с Ричардом Никсоном
До конца своей жизни Агню держался подальше от средств массовой информации и вашингтонской политики. Заявив, что он чувствует себя «полностью покинутым», Агню отказался отвечать на все телефонные звонки президента Никсона. Когда Никсон умер в 1994 году, его дочери пригласили Агню на похороны в Йорба-Линда, штат Калифорния. Сначала он отказался, всё ещё испытывая горечь из-за того, как с ним обошлись в Белом доме в последние дни его пребывания на посту вице-президента; на протяжении многих лет он отвергал различные предложения лагеря Никсона починить заборы. Его убедили принять приглашение, и он получил тёплый прием от своих бывших коллег. «Я решил после двадцати лет обиды отложить это в сторону», — сказал он. Год спустя Агню появился в Капитолии в Вашингтоне на церемонии посвящения его бюста, который должен был быть установлен рядом с бюстами других вице-президентов. Агню прокомментировал: «Я не слеп и не глух к тому факту, что некоторые люди считают, что Сенат, заказав этот бюст, оказывает мне честь, которой я не заслуживаю. Я хотел бы напомнить этим людям, что эта церемония имеет меньше отношения к Спиро Агню, чем к должности, которую я занимал».
16 сентября 1996 года Агню упал в обморок в своем летнем доме в Оушен-Сити, штат Мэриленд. Его доставили в больницу Атлантик-Дженерал, где он скончался на следующий вечер. Причиной смерти стал недиагностированный острый лейкоз. Агню оставался бодрым и активным до семидесяти лет, регулярно играл в гольф и теннис, а в день своей смерти должен был играть в теннис с другом. Похороны в Тимониуме, штат Мэриленд, были в основном посвящены семье; Бьюкенен и некоторые из бывших сотрудников Секретной службы Агню также присутствовали, чтобы отдать последние почести. В знак признания его заслуг в качестве вице-президента почетный караул объединённых военных служб произвёл салют из 21 орудия у могилы.
На момент его смерти наследие Агню воспринималось в негативном ключе. Обстоятельства его ухода из общественной жизни, особенно в свете его декларируемой приверженности закону и порядку, во многом породили цинизм и недоверие к политикам всех мастей. Его позор привел к большей осторожности в выборе потенциальных вице-президентов. Большинство кандидатов, избранных основными партиями после 1972 года, были опытными политиками — Уолтер Мондейл, Джордж Буш-старший, Ллойд Бентсен, Альберт Гор, Джек Кемп, Джо Либерман, Дик Чейни и Джо Байден — некоторые из них сами стали кандидатами от своей партии на пост президента.

Некоторые историки считали роль Агню важным в развитии «Новых правых», утверждая, что его следует чтить наряду с признанными отцами-основателями движения, такими как Голдуотер и Рейган; Виктор Голд, бывший пресс-секретарь Агню, считал его своего рода «Иоанном Крестителем» движения. Крестовый поход Голдуотера в 1964 году, в разгар «джонсонианского» либерализма, начался слишком рано, но ко времени избрания Агню либерализм шёл на убыль, и когда Агню после 1968 года повернул вправо, страна двинулась вместе с ним. Падение Агню потрясло и опечалило консерваторов, но это не помешало росту «Новых правых». Агню, первый политик из пригорода, занявший высокий пост, помог популяризировать мнение о том, что большая часть национальных СМИ контролируется элитарными и изнеженными либералами. Леви отметил, что Агню «помог превратить республиканцев в партию „средних американцев“ и, даже в позоре, усилил недоверие общественности к правительству». Что касается самого Агню, несмотря на его восхождение от своего происхождения в Балтиморе до следующего в очереди на пост президента, «не могло быть никаких сомнений в том, что суд истории уже был ему уготован, как первому вице-президенту США, который ушёл в отставку с позором. Всё, чего он достиг или стремился достичь в своей общественной жизни, было похоронено в этом трагическом и неопровержимом акте». Леви подводит итог возможной карьеры Агню таким образом: «Не будет большой натяжкой предположить, что если бы Агню оспаривал обвинения в коррупции хотя бы вполовину так же жёстко, как Никсон отрицал вину за Уотергейт — как того хотели Голдуотер и несколько других стойких консерваторов, — сегодня мы могли бы говорить об Агню-демократах и Агнюномике и считать Агню отцом современного консерватизма».
В целом имя Агню оставалось относительно забытым, пока в октябре 2018 года Рэйчел Мэддоу написала и выпустила семисерийный мини-сериал «Человек-мешок» (Bag Man), посвящённый падению Агню, затем выпустила о нём книгу под названием: «Человек-мешок, дикие преступления и дерзкое падение наглого мошенника в Белом доме» (Bag Man, the wild crimes, and audacious downfall of a brazen crook in the white House).

Репортаж, в котором упоминается Ричард Никсон и его участие в предстоящих выборах 1968 года, в которых он одержал победу.

Долго и трудно восходивший на вершину власти, Никсон стал единственным в истории Америки президентом, сложившим полномочия досрочно, после Уотергейтского скандала.
Родители Никсона владели бензоколонкой и лавкой при ней. Они не могли себе позволить учёбу сына в одном из лучших частных университетов страны – Университете Дьюка. Сын получил стипендию благодаря выдающимся способностям и упорному труду. Вернувшись в Калифорнию дипломированным юристом, он занялся частной практикой. Спустя восемь месяцев после Перл-Харбора был призван на флот, служил на Соломоновых островах и демобилизовался в чине лейтенанта-коммандера.
Его политическая карьера началась прекрасно. В 1946 году он был с первой попытки избран в Палату представителей Конгресса США от Республиканской партии.
Общенациональную известность снискал в качестве заместителя председателя комитета нижней палаты по расследованию антиамериканской деятельности. В августе 1948 года под подозрение в шпионаже попал бывший сотрудник Госдепартамента Олджер Хисс. Никсон сам отправился в дом Хисса и нашел в огороде полую тыкву, в которой были спрятаны фотоплёнки с секретными бумагами:
На волне популярности Никсон был избран в Сенат. Уже в 1952 году стал кандидатом в вице-президенты, напарником Дуайта Эйзенхауэра.

Его кандидатура оказалась под угрозой, когда оппоненты обвинили его в нецелевом расходовании средств избирательного фонда. Никсон агрессивно оправдывался. В специальном телеобращении к нации он заявил, что с детских лет был тружеником, вёл скромный образ жизни, что у его жены Пэт нет даже норковой шубы, а только «приличное республиканское пальто», и единственным подарком, который он получил как политик, был щенок:

Такая необыкновенно эмоциональная речь была в новинку публике. Никсон был убеждён в провале, но зрители рассудили иначе. Выступление Никсона собрало рекордную по тем временам аудиторию – 60 миллионов человек и во многом способствовало избранию кандидатов Республиканской партии.
Впервые в истории в лице Никсона пост вице-президента приобрёл самостоятельную значимость. Он стал полноправным членом кабинета, присутствовал на совещаниях Совета национальной безопасности и председательствовал на них в отсутствие президента. Когда в сентябре 1955 года у Эйзенхауэра случился сердечный приступ, Никсон в течение полутора месяцев фактически исполнял его обязанности (25-й поправки, согласно которой в случае недееспособности президента его полномочия переходят к вице-президенту, тогда еще не существовало).

Никита Хрущёв пробует Pepsi
В июле 1959 года Никсон приехал в Москву на открытие американской национальной выставки в Сокольниках. Между ним и Никитой Хрущёвым состоялись острые дебаты, которые вошли в анналы под названием кухонных, потому что происходили после осмотра интерьеров американского дома:
Никсон: Есть области, где вы опередили нас. Например, в разработке двигателей ваших ракет, предназначенных для исследования космического пространства. В некоторых областях, например в технологии цветного телевидения, мы обгоняем вас. Но для того чтобы выиграли обе наши страны...
Хрущёв: Нет, нет! Мы и в ракетах вас опередили, и в этой технике опередили.
Никсон: Вот видите – вы ни в чём не уступаете.
Хрущёв: Я не сдаюсь!
Ассистент: Вам будет интересно узнать, что этот разговор сейчас записывается на цветную магнитную ленту, и его можно сразу же показать, так что никакой разницы с прямым эфиром заметить нельзя. И советские инженеры пришли и увидели это, и они восхищались...
Хрущёв: А я тоже присоединяюсь к восхищению наших советских инженеров. Что американцы – умные люди, мы всегда в это верили и знали. Глупые люди не могли бы поднять экономику до такого уровня, которого они достигли. Но мы тоже, знаете, не мух ноздрями бьём! А за 42 года, знаете, так шагнули! Поэтому давайте соревноваться! Давайте соревноваться: кто больше даст товаров для народа, та система лучше, та победит!
Никсон: Давайте больше общаться, обмениваться знаниями тем самым способом, о котором мы говорим. Мы должны больше слышать вас на нашем телевидении, а вы нас – на вашем.
Хрущёв: Давайте так. Телевидение – конечно, можно, но перед кем тут выступать, никого здесь нет, вы это полóжите на склад. А давайте так: вы выступаете перед нашим народом – мы выступаем перед вашим народом. Это будет куда больше, люди будут видеть и чувствовать. Это я вам фору вперед даю!
Никсон: Вы не должны бояться идей.
Хрущёв: Вот мы вам говорим: вы-то не бойтесь идей. А нам бояться нечего, мы уже вырвались из этого, понимаете, положения. Нас идеи не пугают.
Никсон: Ну что ж, давайте больше обмениваться идеями. Мы оба согласны с этим, верно?
Хрущёв: Хорошо... Что? В чем согласны? Я согласен, но я хочу уточнить, с чем я согласен. (Смех.) Я имею право? Я же знаю, что я дело имею с хорошим адвокатом. Поэтому я хочу свою шахтёрскую массу, так сказать, тоже... чтобы поддержать на высоте, чтобы шахтёры сказали: вот наш не уступает!
Никсон: Без сомнения.
Хрущёв: Вы – адвокат капитализма. Я – адвокат коммунизма. Вот давайте мы посоревнуемся.
Никсон: Всё, что я могу сказать, наблюдая, как вы ведёте беседу и берёте в ней верх, это что вы сами хороший адвокат. Но я вот что имел в виду. Вы видите здесь ленту, которая способна немедленно воспроизвести нашу беседу, и это создаёт новые возможности для общения. И, пользуясь этими новыми возможностями, мы можем научиться новому и вы тоже. Потому что, как бы там ни было, вы не знаете всего на свете.
Хрущёв: Если я не всё знаю, то вы о коммунизме совсем ничего не знаете, кроме страха перед ним! Потом: сейчас мы диспут ведём не на равных условиях – аппарат ваш, вы говорите по-английски, я говорю по-русски, ваши английские слова записываются, как сказаны, и будут услышаны, а то, что я вам говорю, не будет переведено, и поэтому американский народ этого не будет слышать. Это неравные условия!
Никсон: В Соединённых Штатах не проходит дня, чтобы мы не читали всё, что вы говорите. И я могу посоветовать вам: никогда не делайте заявлений, о которых вы не хотели бы, чтобы узнали в Соединённых Штатах.
Хрущёв: Так вот я вас ловлю на слове. Ваши слова записаны, переведите мои слова, и чтоб мы посмотрели, и чтоб это записать уже на английском языке то, что я вам отвечаю на русском.
Никсон: В США?
Хрущёв: Нет, вот на эту...
Никсон: Это уже делается.
Хрущёв: Нет! Сейчас записывается на английском языке, и вы будете показывать на английском языке, а я хотел бы, чтобы всё, что я говорю, было переведено на английский язык тоже. Даёте слово?
Никсон: Вы видите здесь все эти записывающие устройства...
Хрущев: Нет, слово даёте?
Никсон: Каждое сказанное вами слово записано, и я обещаю вам, что обо всём, что вы сказали, узнают в Соединённых Штатах и увидят, как вы говорите это, по телевизору.
Хрущёв: Ну, я сомневаюсь. Поэтому я хочу, чтобы вы как вице-президент дали мне слово, что мои слова будут записаны на английском языке. Будут, нет?
Никсон: Разумеется, будут. И точно так же, всё, что я говорю, будет переведено и услышано повсюду в Советском Союзе. Это честная сделка.
Три крупнейшие американские телекомпания показали запись «кухонных дебатов» полностью, в прайм-тайм, уже на следующий день. Советское телевидение сделало это на третьи сутки, поздно вечером; реплики Никсона были переведены на русский лишь частично.
Одним словом, Ричард Никсон был идеальным кандидатом республиканцев на выборах 1960 года, но на его беду кандидат демократов Джон Кеннеди предложил ему провести дебаты в прямом эфире. Отказаться не было никакой возможности. Те, кто слушал дискуссию по радио, присудили победу Ричарду Никсону, но обладатели телевизоров видели, что Никсон был скован и неуклюж, потел под жаркими лучами софитов, а его соперник, молодой красавец и бонвиван Джон Кеннеди был уверен в себе и неотразимо обаятелен.
Джон Кеннеди: Вице-президент и я были избраны в Конгресс в одном и том же 1946 году. Мы оба работали в комитете по трудовому законодательству. Я в Конгрессе уже 14 лет – столько же, сколько и он, так что наш политический опыт сопоставим. А кроме того, вопрос в программах, которые мы отстаиваем, и в политическом багаже партий, которые мы возглавляем. Я представляю Демократическую партию, которая в этом столетии дала таких президентов, как Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт и Гарри Труман. Господин Никсон – представитель Республиканской партии. И факт заключается в том, что последние 25 лет руководство республиканцев сопротивляется оказанию федеральной финансовой поддержки образованию, медицинской помощи по старости, разработке наших природных ресурсов. Я считаю господина Никсона эффективным руководителем партии. Надеюсь, он удостоит меня того же мнения. Вопрос состоит в следующем: какой системе взглядов и какой партии мы хотим доверить руководство Соединёнными Штатами?
Ассистент: Господин Никсон, у вас есть комментарии к этому заявлению?
Ричард Никсон: У меня нет комментариев.

Никсон проиграл Кеннеди выборы, вернулся в Калифорнию и снова занялся частной адвокатской практикой, ответив отказом на предложения выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата.

Преемник Кеннеди Линдон Джонсон был слишком популярным президентом, чтобы составить ему конкуренцию в 1964 году. Но в 1968-м Джонсон неожиданно сошёл с дистанции, понимая, что антивоенные настроения в стране сокращают его шансы на переизбрание. В годы правления Джонсона произошла резкая эскалация военных действий во Вьетнаме. Демократическая партия оказалась в смятении, которое усугубилось после убийства фаворита гонки Роберта Кеннеди. Национальный съезд демократов в Чикаго проходил на фоне уличных беспорядков; в город была введена национальная гвардия. Никсон буквально разгромил на выборах своего соперника вице-президента Губерта Хэмфри.
Как президент Никсон проявил себя прежде всего на международной арене. Он нормализовал отношения США с Китаем и Советским Союзом, впервые в истории посетив обе страны.
Никсон остался недоволен Москвой и рассказал об этом по телефону из советской столицы своему приятелю Хобарту Льюису, главному редактору журнала "Ридерс дайджест", который сам незадолго до этого вернулся из Советского Союза.
Льюис: Должен сказать вам, что ваш визит в Москву оказывает огромный эффект на всю атмосферу...
Никсон: А у тебя была хорошая поездка?
Льюис: Очень хорошая. Я был на торговой ярмарке в Ленинграде и должен сказать, все русские чиновники, с которыми мы говорили, на них потрясающее впечатление произвёл ваш визит, и все говорят, что атмосфера совершенно изменилась. Чего они ужасно хотят – это торговать, но торговать им особо нечем...
Никсон: Это правда.
Льюис: Вы достигли многого за последние несколько недель. Отличный старт.
Никсон: Мы должны были это сделать. Потому что в противном случае началось бы сползание назад со всеми вытекающими... Слушай, мы тут с парнями ездили во Флориду через неделю после выборов, искали тебя, хотели взять с собой...
Льюис: Ах ты, чёрт!
Никсон: И нам сказали, что ты с какой-то красоткой. Я говорю: какая красотка, в Москве? Тут не то что красоток нет, тут на женщинах нет красивых чулок.
Льюис: Да, это мрачное место.
Никсон: А лица, лица какие! Когда приезжаешь в Ленинград, там лица повеселее.
Льюис: Ленинград – немного более европейский город. Но Москва... о Господи!.. это просто тюрьма.
Никсон: Всё это заставляет ещё больше любить свою страну, правда?
Льюис: Я был по-настоящему рад, когда вернулся!
Никсон: Ещё бы!

Именно Никсон закончил войну во Вьетнаме, хотя формально лавры достались уже следующему президенту Джеральду Форду.

Все заслуги перечеркнул Уотергейт. Инцидент с попыткой прослушивания штаб-квартиры Демократической партии разросся и, в конечном счете, превратился в картину ползучего конституционного переворота. Это была медленная эрозия демократии, переход к тому, что историк Артур Шлёзингер назвал «имперским президентством». Никсон создал в своем аппарате неподконтрольную Конгрессу спецслужбу, персональную сыскную контору и при этом считал себя в своём праве, ссылаясь на интересы национальной безопасности. Когда его начали выводить на чистую воду, Никсон бросился заметать следы и отказался передать Конгрессу магнитофонные записи совещаний со своими помощниками.
Под дамокловым мечом неминуемого импичмента Никсон был вынужден уйти, создав тем самым еще один исторический прецедент.
Президентом стал вице-президент Джеральд Форд, которого никто не избирал ни в президенты, ни в вице-президенты, и это тоже единственный случай в истории.
В полной мере сознавая ущербную легитимность, Форд в своей инаугурационной речи заверил американцев, что не будет проводником ничьих интересов, кроме интересов страны и народа. И американцы поверили Форду. Первый месяц президента Форда был совершенно безоблачным – избиратели увидели в нём воплощение интегрирующего начала, достоинства власти. Но спустя ровно месяц идиллии пришел конец: 8 сентября 1974 года Форд объявил стране о своем решении освободить Ричарда Никсона от уголовной ответственности за любые действия, совершённые им в должности президента. Тем самым он поставил крест на переизбрании. Рейтинг Форда мгновенно скатился вниз. Американцы восприняли помилование Никсона как закулисную сделку и не простили её Форду.
Сам Форд до гробовой доски отрицал какие-либо тайные договорённости. Однако есть свидетельства, что прощение было условием добровольно-принудительной отставки Никсона. Если бы не гарантии Форда, Никсон, вероятно, боролся бы до последней возможности.

Ричард Никсон, по существу, так и не признал своей вины. В 1977 году, после четырёх лет затворничества, он согласился дать интервью британскому тележурналисту Роберту Фросту:
Вот полупризнание, но не в том, что он сделал, а в том, как потом пытался спасти положение:
В молодости Никсон был отличным игроком в покер и, говорят, даже отчасти финансировал свою первую избирательную кампанию выигрышами в карты. Еще он недурно играл на фортепиано.
О нём снято больше фильмов, чем о любом другом президенте США, написана опера. Голова Ричарда Никсона «снималась» в мультсериале «Футурама» и выиграла выборы президента Земли. Двусмысленная, но слава!

Новость о браке бывшей первой леди Жаклин Кеннеди с Аристотелем Онассисом.

Свадьба Жаклин Кеннеди ассоциируется с классической свадьбой первой леди с президентом Джоном Кеннеди. Однако этот брак оказался не единственным в жизни Джеки. 20 октября 1968 года она вышла замуж за греческого миллиардера, судовладельца и инвестора Аристотеля Онассиса, став Жаклин Кеннеди Онассис, или Джеки О. Эту свадьбу американские газеты назвали "Второй смертью Кеннеди".

Спустя пять лет после трагической гибели Джона Кеннеди Жаклин потрясла светское общество сообщением о помолвке с давним другом Аристотелем Онассисом. В 1963 году она тяжело переживала потерю новорождённого ребенка, поэтому сестра Ли Радзивилл предложила ей провести каникулы на яхте её любовника Аристотеля Онассиса. Говорят, что Джон Кеннеди был против этой поездки, но Жаклин нужно было сменить обстановку и вместе с сестрой ей всё-таки разрешили туда отправиться. Спустя полгода президент США был неожиданно убит, а миссис Кеннеди пришлось пережить ещё одно сильнейшее горе. Именно в этот момент Аристотель Онассис начал всё чаще навещать 34-летнюю Жаклин, поддерживать её. Американское общество было в шоке от этой новости. Не все отнеслись к новости с пониманием: жених был иностранцем, исповедовал другую веру и к тому же был старше невесты на 23 года. Жаклин Кеннеди называли предательницей, ведь после смерти Джона Кеннеди прошло всего пять лет. Она же понимала, что её детям и ей нужна защита, а брак с Онассисом сможет её обеспечить. Онассис же благодаря этому браку получил вход в наивысшие круги американского бизнес-истеблишмента, ведь его Жаклин, несмотря ни на что, была одним из символов этой страны.

Свадьба состоялась в небольшой часовне на частном острове Онассиса Скорпиос в Ионическом море за месяц до пятой годовщины убийства президента Джона Кеннеди. В день бракосочетания шёл дождь и прибывающие гости вынуждены были укрываться под зонтами. На протяжении 45-минутной церемонии, Джеки и Онассис стояли молча перед алтарём, украшенным старинными византийскими иконами, приобретёнными женихом у частных коллекционеров. В конце обряда, по старинной греческой традиции, они три раза прошли вместе вокруг алтаря и после этого поцеловались. Греческий православный священник развязал ленты связывающие вместе руки новобрачных и в этот момент Жаклин Бувье Кеннеди, которая была на 23 года младше своего нового мужа, стала миссис Аристотель Сократ Онассис. На выходе из часовни гости по ещё одной греческой традиции забросали новобрачных рисом и миндалём: рис для рождаемости, миндаль для счастья. Всего на церемонии присутствовали около сорока самых близких друзей и родных молодожёнов, том числе и их дети. Дети Жаклин, Кэролайн и Джон-младший, даже приняли участие в церемонии. Им доверили нести две шестифунтовые свечи, являющиеся неизменным атрибутом традиционной греческой свадьбы.

Бракосочетание стало шоком не только для мировой общественности, но и прежде всего, для родных Жаклин, насколько внезапно оно произошло. Мать невесты сказала, что это был сюрприз, и журнал LIFE процитировал её слова о том, что её дочь сообщила ей, позвонив и спросив, может ли она сесть на самолёт уже на следующий день. Младшая сестра Джеки Ли Радзивилл сказала, что помолвка для неё тоже стала неожиданностью. Ранее она встречалась с Онассисом, и то, как была воспринята новость, в конечном итоге испортило их отношения. Однако в контексте других шокирующих событий знаменательного 1968 года освещение свадьбы, как написал бывший издатель Time Inc. Джеймс Шепли в записке для читателей, “предложило журналистам приятную, хотя и беспокойную смену темпа” в “год, на который выпало более чем достаточно мрачных новостей”.
Знаменитости в своих интервью словно соревновались, кто жёстче осудит Жаклин Кеннеди.
Модельер Коко Шанель заявила: «Все знали, что эта вульгарная женщина не будет всю жизнь верна мёртвому мужу».
Телеведущая Джоан Риверс ехидничала: «Давайте начистоту. Вы стали бы спать с Онассисом? Думаете она будет с ним спать?»
Монсеньор Фаусто Валлейн возмущался: «Ясно, что, когда католичка выходит замуж за разведённого мужчину, она нарушает церковный закон».

Лишь кардинал Кушинг, друг покойного президента Кеннеди, от всего сердца пожелал Жаклин счастья: «Она имеет право выходить замуж за кого угодно. Можно ли проклинать её за это? Я включаю радио и слышу, как люди поносят её, но мало кто понимает Жаклин Кеннеди. Я как мог помогал ей. Я получил от неё письмо, которое стоило бы сотни тысяч долларов, если бы я предложил его в какой-нибудь журнал, но я сжёг его. В этом письме она благодарила меня за понимание. Многие люди из администрации покойного президента Кеннеди и члены его семьи просили меня воспрепятствовать тому, что случилось. Они говорили, что вдова Кеннеди не должна выходить замуж за Онассиса. Но я призываю вас к милосердию». Однако в ответ на этот призыв последовали письма, полные ненависти, ему угрожали по телефону. В конечном итоге всё это так потрясло его, что он решил уйти на пенсию на два года раньше срока: «Мой дорогой друг, 35-й президент CШA Кеннеди просил меня позаботиться о Жаклин и детях, если что-то случится с ним. Сейчас я могу сказать, что выполнил его наказ. Но в мой адрес пришло столько оскорбительных писем, что я решил изменить свои планы. Я собирался оставаться священником до 1970 года на должности архиепископа Бостонского, но в данной ситуации подаю прошение на имя его святейшества папы Павла VI о своей отставке в этом году».

Originally posted by Китти Келли, журналистка:

«Атмосфера ненависти, царившая вокруг кардинала Кушинга в Бостоне, не чувствовалась в маленькой часовне Богоматери на греческом острове Скорпио. Здесь американская королева выходила замуж за короля магнатов. Игралась самая знаменитая свадьба ХХ столетия. Держа за руку свою десятилетнюю дочь, Джеки вошла в часовню, одетая в бежевое платье с длинными рукавами. В этом платье она впервые появилась в Вашингтоне несколько месяцев назад. Прилетевший из Афин парикмахер уложил её длинные каштановые волосы и заплёл их в косу, перевязав её бежевой лентой под цвет платья. Несмотря на то что на ней были надеты бежевые туфли на низком каблуке, невеста, рост которой достигал пяти футов семи дюймов, возвышалась над своим маленьким, коренастым женихом, одетым в синий мешковатый костюм с двубортным пиджаком, белую рубашку с красным галстуком. Джон-младший в белом костюмчике стоял возле матери, держа в руках церемониальные свечи. Вид у него был серьезный и немного удивленный. Из цветов в церкви была только ветка гортензии. Бывший телохранитель первой леди с застёжкой Джона Кеннеди в галстуке стоял у дверей и не пускал репортёров. В 17:15 часов 20 октября 1968 года бородатый православный архимандрит, одетый в шитые золотом одежды и высокую чёрную шапку, начал службу, которая продолжалась 30 минут. Хью Очинклосс вновь, как и пятнадцать лет назад, выдавал свою падчерицу замуж. “Благослови, Господи, рабов Твоих, Аристотеля и Жаклин, и да по воле Твоей прилепится жена к мужу”, — произнёс священник. Он обратился к новобрачным со словами о том, что жена должна повиноваться и бояться своего супруга, а тот обязан любить свою жену так, как Христос любит Свою Церковь. Затем сестра Онассиса, Артемис, возложила изящные венки из ростков лимона, переплетённых белыми лентами, на головы новобрачных. Простые золотые кольца были надеты на пальцы новобрачных и трижды переданы из рук в руки, что символизировало Святую Троицу. При помощи трёх служек священник предложил новобрачным серебряную чашу с красным вином, которую они должны были поцеловать прежде, чем выпить. На протяжении всей церемонии Джеки внимательно наблюдала за священником. В конце обряда им не предложили поцеловаться. Священник сказал лишь, что раб Божий Аристотель вручается рабе Божией Жаклин во имя Отца и Сына и Святого Духа. Стоя друг возле друга в маленькой часовне, родственники и друзья Джеки, а также двое детей Онассиса, его сестра, Артемис Гарафалидис, его сводная сестра с мужем, его племянница, миссис Панос Дракос с мужем, его друзья и деловые партнеры из Монте-Карло, мистер и миссис Николас Кокимс, Яонис Георгакис, исполнительный директор “Олимпик Эрвейс”, с женой терпеливо слушали службу. Лишь двадцати двум гостям разрешено было войти в часовню. Онассис делал всё, чтобы оградить личную жизнь Джеки от вторжения в нее посторонних лиц. Он нанял два больших вертолёта для охраны острова. Охрана, состоящая из двухсот вооружённых человек, сдерживала толпу журналистов и фотографов, прибывших ещё утром. Патрульные катера, а также крейсеры и вертолёты греческого военно-морского флота несли дежурство у берега. Обратившись к журналистам, Джеки попросила их оставить её в покое и согласилась позировать перед фотографами по окончании свадебного обряда. “Мы хотим, чтобы наша свадьба на острове Скорпио стала узкосемейным событием. Если вы оставите нас в покое, то мы позволим вам сделать необходимые снимки”, — сказала она. После свадебного обряда фотографам только на несколько минут разрешили заняться своим делом. На фотографиях, которые потом обошли весь мир, улыбающаяся невеста держала под руку шестидесятидвухлетнего жениха. У Александра и Кристины Онассис были такие печальные лица, как будто они находились не на свадьбе, а на похоронах. Каролина и Джон тоже не улыбались и стояли, опустив головки…»

Несмотря на громкую свадьбу, романтики в этих отношениях практически не оказалось. Спустя всего несколько недель Онассис вернулся к своей давней любовнице оперной певице Марии Каллас, а Жаклин занялась своим самым любимым делом – шоппингом. Близкие к паре источники рассказывали, что сначала миллиардер обрадовался, что смог достаточно легко "откупиться", но счета, которые приходили ему за покупки молодой избранницы, начали вселять в него ужас. Он даже шутил, что разорят его не конкуренты, а аппетиты собственной жены.

Формально этот брак продлился всего семь лет. В 1975 году Аристотель Онассис умер, оставив Жаклин Кеннеди достаточно небольшое наследство. Его главной наследницей стала младшая дочь Кристина от первого брака, которой на тот момент было всего 23 года. Джеки была возмущена таким решением, ведь её отношения с падчерицей были сложными. Кристина Онассис в свою очередь не хотела иметь никаких общих дел с женой отца, поэтому согласилась выплатить ей отступные в сумме 26 миллионов долларов, чтобы больше никогда ничего о ней не слышать.

Новостной репортаж о председателе AFL-CIO Джордже Мини, поддерживающем реакцию
полиции на протестующих в Чикаго.

Джордж Мини был создателем современной AFL-CIO (Американская федерация труда — Конгресс производственных профсоюзов). Он родился в ирландской католической семье в Нью-Йорке и провёл большую часть своего детства в Бронксе. Его отец, Майкл Мини, был президентом местного отделения Объединённой ассоциации сантехников и монтажников труб в Бронксе, и в 1910 году Мини вступил в профсоюз в качестве ученика в возрасте 16 лет, работая сантехником в Нью-Йорке.

В 1920 году Мини был избран самым молодым членом исполнительного совета местного профсоюза, а два года спустя стал штатным бизнес-агентом. В 1920-х годах Мини активно выступал от имени своего местного профсоюза как в Центральном совете труда Нью-Йорка, так и в Федерации труда штата Нью-Йорк, где он успешно баллотировался на пост президента в 1934 году.
Возглавляя рабочее движение штата Нью-Йорк, Мини создал мощную политическую организацию, приняв один из первых в стране законов о страховании по безработице и обеспечив поддержку переизбранию президента Франклина Рузвельта в 1936 году. Мини также возглавил успешную забастовку за справедливую заработную плату рабочих, работающих на общественных работах Нового курса.
В 1939 году Мини был избран секретарём-казначеем национальной Американской федерации труда. Будучи вторым лицом после президента Уильяма Грина, Мини сыграл важную роль в формировании Военного совета по труду, который помог стимулировать рост членства в профсоюзах во время Второй мировой войны. Мини взял на себя ответственность за международную деятельность федерации. Ещё находясь в Нью-Йорке, работая с Еврейским трудовым комитетом, он активно поддерживал немецких профсоюзных деятелей, бежавших от нацистов. Он настаивал на включении прав трудящихся в послевоенный план Маршалла. Его руководство привело к созданию Международной конфедерации свободных профсоюзов в конце войны, и он боролся за свободные профсоюзы по всему миру на протяжении всей своей карьеры.
Когда Конгресс принял Закон Тафта-Хартли в 1947 году, Мини основал и возглавил Лейбористскую лигу политического просвещения, первую полномасштабную федеративную попытку регистрации, обучения и мобилизации членов профсоюза. Сила лейбористов помогла избрать Гарри Трумэна президентом в 1948 году. Мини был избран президентом AFL в 1952 году после смерти Уильяма Грина. Он взял на себя руководство разделённым рабочим движением. Многие промышленные профсоюзы страны были частью Конгресса производственных профсоюзов (CIO) который был создан в 1930-х годах. Он немедленно попытался объединить обе организации, что привело к учредительному съезду AFL-CIO в 1955 году. Мини был единогласно избран первым президентом объединённой профсоюзной федерации.
Мини защищал политику президента Линдона Джонсона во время войны во Вьетнаме. В 1966 году Мини настоял на том, чтобы профсоюзы AFL–CIO оказали «безоговорочную поддержку» военной политике Джонсона. В своей речи на съезде профсоюза в Детройте, Мини сказал, что в отношении Вьетнама AFL–CIO не является «ни ястребом, ни голубем, ни курицей», а поддерживает «братьев-профсоюзников», борющихся против коммунизма.
Будучи антикоммунистом, Мини выражал презрение к «новым левым». После насилия со стороны полиции к антивоенным демонстрантам на Национальном съезде Демократической партии 1968 года, Мини сочувствовал полиции, называя протестующих «грязной и грязноротой группой чудаков».
Мини выступил против антивоенной кандидатуры сенатора США Джорджа Макговерна на пост президента против действующего Ричарда Никсона в 1972 году, несмотря на то, что Макговерн в целом голосовал в Конгрессе в поддержку трудящихся. В сентябре 1972 года в передаче Face the Nation, Мини раскритиковал заявления Макговерна о том, что США должны уважать права других народов выбирать коммунизм, заявив, что никогда не было страны, которая бы свободно голосовала за коммунизм. Мини обвинил Макговерна в том, что он «апологет коммунистического мира».
После сокрушительного поражения Никсона от Макговерна, Мини сказал, что американский народ «подавляющим большинством отверг неоизоляционизм» во внешней политике.

с президентом Никсоном
Поддержка Мини военных действий продолжалась до последних дней войны, пока Сайгон не был захвачен северовьетнамцами в апреле 1975 года. Он призвал президента Джеральда Форда предоставить «флотилию» ВМС США, если это будет необходимо, чтобы обеспечить побег сотен тысяч «друзей Соединённых Штатов» до того, как будет установлен коммунистический режим.
Он также призвал к приёму максимально возможного числа вьетнамских беженцев в США. Мини обвинил Конгресс в том, что он «умывает руки» от войны и ослабляет армию Южного Вьетнама, подрывая её «волю к борьбе». В частности, Мини обвинил Конгресс в неспособности обеспечить адекватное финансирование американских войск.
Мини модернизировал и расширил национальную AFL-CIO, сделав организацию мощным голосом на политической и законодательной арене страны. Под его руководством американское рабочее движение добилось беспрецедентных успехов для простых работающих американцев, особенно во время администраций Кеннеди и Джонсона. Мини, убеждённый сторонник гражданских и равных прав на протяжении всей своей карьеры, поставил силу федерации на поддержку движения за гражданские права, настаивая на том, что исторический Закон о гражданских правах 1964 года призывает к прекращению дискриминации как на рабочем месте, так и в обществе. AFL-CIO также была центром поддержки важных социальных программ, таких как Medicare. Его президентство ознаменовалось созданием важных новых программ, таких как Центр трудовых исследований, избирательные организации для женщин, меньшинств и пенсионеров и программы обучения для меньшинств. Мини полностью поддержал организацию молодого профсоюза United Farm Workers.
Мини рассматривал рабочее движение как нечто большее, чем «особый интерес», это была скорее единственная организация в американской жизни, которая говорила от имени рядового гражданина. Он называл это «народным лобби». Мини твёрдо верил, что свободные профсоюзы являются неотъемлемой частью демократического общества, и боролся как против политических экстремистов, так и против коррумпированных влияний. В течение 25 лет, когда он возглавлял объединённую АФТ-КПП, он был самым сильным голосом страны за права человека и гражданские права, в Америке и во всём мире, выступая против колониальной эксплуатации развивающегося мира, поддерживая государство Израиль, борясь за свободу государств Центральной Европы, выступая за советских евреев и поддерживая борьбу против южноафриканского апартеида и против военных диктатур в Испании и Чили.
Насколько он ценил рабочее движение, настолько же Джордж Мини ценил свою семью и свою церковь — у него и его жены, бывшей Юджинии Макмахон, с которой он прожил более 60 лет, было три дочери: Регина, Эйлин и Женевьева. В 1979 году Мини ушел с поста президента AFL-CIO и передал руководство организацией своему заместителю Лейну Киркланду. На момент его смерти в 1980 году в AFL–CIO было 14 миллионов членов. Президент Джимми Картер назвал его «американским институтом» и «патриотом».

Репортаж о членах женского освободительного движения, протестующих против конкурса Мисс Америка.

Первая акция протеста против конкурса красоты «Мисс Америка» прошла 7 сентября 1968 года в Атлантик-Сити. Около сотни активисток собрались для того, чтобы выразить протест. Но не против красоты. А против эксплуатации и расизма.
«Реальная власть», утверждали феминистки, принадлежала только мужчинам. Но перед тем, как запереть девочку в созданной СМИ роли «счастливой домохозяйки», ей давался шанс на один год воплотить в жизнь мечту о гламурной жизни с короной «Мисс Америки» на голове и цветами в руках.

Робин Морган, которая написала манифест против «Мисс Америки», критиковала конкурсы красоты за то, что они низводили женщин до уровня сексуального объекта и отражали одержимость патриархального общества физической красотой и потреблением.
Термин «mindless boob» («глупая грудь») долгое время использовался для обозначения глупого человека, простака, «безмозглой девушки с грудью». Как объясняли активистки из «Радикальных женщин Нью-Йорка», конкурсы красоты олицетворяли собой то положение, которое женщины вынуждены были занимать в повседневной жизни. Женщин оценивали, основываясь на их внешности, как животных на ярмарке. «Женщин в нашем обществе ежедневно побуждают соревноваться за одобрение мужчин», — писали феминистки.
В знак протеста они даже надели корону на овцу как символ этой унизительной практики.

Установки общества, что женщины должны носить бюстгальтер, — именно та причина, по которой тот в 1960-х годах стал так тесно связан с движением за права женщин и эмансипацией: женщины во всем мире стали сами решать, как распоряжаться своим телом.
Движение "без бюстгальтеров" 1960-х годов выступило с масштабным протестом против проведения конкурса Мисс Америка 1968 года, возглавляемым нью-йоркской группой за гражданские права женщин. Пресс-релиз перед событием уведомил, что Freedom Trash Can ("Мусорная корзина свободы") будет создана для того, чтобы сжигать предметы, представляющие искусственные идеи женственности – такие как бюстгальтеры, корсеты, бигуди, накладные ресницы, парики и выпуски журналов Cosmopolitan, Ladies’ Home Journal и Family Circle. Это было в то время, когда молодые американские мужчины сжигали свои военные повестки в знак протеста против войны во Вьетнаме, и эти два течения неразрывно переплетались. Хотя "Мусорная корзина свободы" на самом деле не была подожжена в день протеста, визуальное представление о женщинах, сжигающих лифчики, осталось надолго.

«Мы считаем возмутительным поощрение американского мифа, который угнетает как мужчин, так и женщин, распространение концепции «выигрывайте-иначе-вы-ничего-не-стоите», — говорили «Радикальные женщины Нью-Йорка».
В документальном фильме «Мисс Америка» производства PBS феминистка Глория Стайнем размышляет о соревновательном аспекте конкурса и его связи с угнетением женщин.
Женщин традиционно поощряли соревноваться с другими женщинами, чтобы «заполучить» мужчину. Стайнем указывает, что женщин учат соревноваться за мужчин, так же как всем маргинальным группам в обществе приходится соревноваться за «расположение могущественных мира сего. Так что может быть для этого лучшей иллюстрацией, чем конкурс красоты?»
Феминистки 60-х годов опровергали идею о том, что одна коронованная победительница «Мисс Америки» представляет, как это предполагается, всех женщин. Напротив, конкурс, по их словам, лишь усиливает уверенность в том, что остальные 49 его участниц недостаточно хороши, не говоря уже о миллионах зрительниц.
Одержимость красотой и молодостью женщины и представление о том, что только юность может быть прекрасной, широко демонстрировались на конкурсе «Мисс Америка».
«Ими манипулируют, их калечат и выбрасывают на следующий день», — писала Робин Морган в пресс-релизе. «Кого еще на свете забывают так же стремительно, как прошлогоднюю Мисс Америки?».
Конкурс «Мисс Америка» превозносил образ пышущей здоровьем женственности, выставляя напоказ женские тела в купальниках. Феминистки критиковали требование к женщинам быть одновременно и сексуальными, и невинными и осуждали тенденцию характеризовать их либо как «святых мадонн», либо как «порочных блудниц».

Весьма распространена берущая истоки во фрейдистской психологии привычка мужчин делить женщин на две противоположные друг другу группы и присваивать им либо образ чистоты и материнства, либо клеймо развратной и испорченной проститутки. Эта привычка получила название «синдром Мадонны-проститутки». Многие люди используют это понятие для описания мужчины, который якобы не может испытывать влечение к женщине, как только она предстает перед ним в роли матери, потому что в этот момент она оказывается в одной из этих полярных категорий (категории «мать» и «сексуальный объект»). С другой стороны, женщина, которая вызывает какое-либо проявление сексуальности, всегда воспринимается как «плохая» и недостойная настоящей любви и привязанности. Сравнивая победительницу «Мисс Америки» с моделью на развороте «Плейбоя», радикальные феминистки объясняли: «Чтобы добиться одобрения, мы должны быть одновременно сексуальными и пышущими здоровьем, нежными, но способными сражаться…». Мисс Америки должна была одновременно превозносить здоровье, молодость, красоту, чистоту женственности и патриотические чувства, и в то же время подчеркивать физическую привлекательность, выставляя напоказ женское тело в купальнике для удовольствия зрителей. В 1968 году на протесте в Атлантик-Сити феминистки бросили вызов конкурсу «Мисс Америка», который абсурдным образом требовал от женщин быть одновременно и тем, и другим.
Активистки движения за освобождение женщин подчеркивали, что в течение 40 лет с момента основания конкурса «Мисс Америка» в 1921 году в нем никогда не было афроамериканских финалисток.
Они также указывали, что среди победительниц не было пуэрториканок, американок мексиканского происхождения, представительниц Аляски и Гавайских островов. «Настоящей Мисс Америка», утверждали протестующие, должна была бы стать коренная американка.

Нередки были случаи использования победительниц конкурса в разного рода политических акциях, в том числе и связанных с войной. Например, в 1967 году победительницы конкурса «Мисс Америка» были впервые отправлены во Вьетнам для поддержания боевого духа и развлечения солдат. Что по словам «Радикальных женщин Нью-Йорка», можно охарактеризовать как эксплуатацию в качестве своего рода «талисманов для убийств». Несмотря на то, что это преподносилось как попытка поддержать войска, то есть отдельных служащих, многие восприняли этот акт как символ поддержки войны во Вьетнаме или даже войн и насилия в целом.
Война во Вьетнаме унесла тысячи жизней и вызвала сильное сопротивление в Соединенных Штатах. Многие активистки женского освободительного движения разделили с антивоенным движением стремление к всеобщему миру.
После протестов 60-х годов конкурс «Мисс Америка» несколько изменился. Некоторые зрители отметили, что организаторы отреагировали на изменение настроений в обществе, и его участницы перестали быть полностью аполитичными. Два десятилетия спустя, в 1989 году, в конкурс была включена политическая повестка. Каждая участница конкурса могла выбрать актуальную социальную проблему, такую как домашнее насилие, помощь бездомным или СПИД, и выступать по этой теме в течение года, пока владеет титулом.

В новостном репортаже говорится о том, что генерал-майор Кит Уэр был убит в бою во Вьетнаме.
Уэр был выдающимся офицером и не отсиживался в штабах, несмотря на звание, предпочитая быть "на нуле" вместе со своими подчинёнными. Родившийся 23 ноября 1915 года в Денвере, Уэр начал свою армейскую карьеру в возрасте 25 лет, будучи призванным в июле 1941 года. Призванный за шесть месяцев до Перл-Харбора с работы в городе Глендейл, штат Калифорния, в начале 1942 года Кит Уэр был студентом недавно созданной Школы кандидатов в офицеры, где он быстро проявил себя. Он закончил офицерскую школу в следующем году и к концу 1944 года был подполковником, командующим 1-м батальоном 15-го пехотного полка 3-й пехотной дивизии.
«Я считаю удивительным подвигом тот факт, что он был призванным рядовым, который дослужился до двухзвёздочного генерала», — сказал его внук. «К 29 годам он был подполковником».
Уэр провёл в боях более 600 дней во время Второй мировой войны. 26 декабря его батальон атаковал прочно удерживаемую немецкую позицию на холме около Сигольсхайма во Франции, когда одна из его рот оказалась зажата плотным огнём противника. Уэр в одиночку прошёл более 150 ярдов вперёд от позиций американцев и в течение двух часов разведывал немецкие позиции, намеренно привлекая их огонь, чтобы иметь возможность точно определить их локацию, так же, как он делал во Вьетнаме 24 года спустя.
Вернувшись в свою роту, Кит отдал приказ выдвигаться к немецкой позиции. Его сопровождали два офицера, девять рядовых и один танк. Отряд атаковал четыре пулемётные позиции и уничтожил их, Уэр корректировал огонь танка согласно его данным о местоположении противника. В бою Кит получил ранение, но остался командовать, пока не прибыли новые подразделения и, наконец, заняли немецкие позиции. За свой героизм он заслужил Пурпурное сердце и Почётную медаль Конгресса, которая была вручена ему на церемонии в Нюрнберге за несколько недель до капитуляции Германии.
После Второй мировой войны Уэр остался в армии. В 1947 встретил свою супругу Джойс. Уэр получил степень в Университете Джорджа Вашингтона и преподавал психологию и лидерство в Вест-Пойнте. В 1963 году он был одним из первых призывников Второй мировой войны, получивших звание генерала. Его определили в Пентагон начальником информационного отдела, но не сиделось новоиспечённому генералу (генерал-майора он получил в 1966) в тылу, пока шла война во Вьетнаме и его житейский принцип — быть на передовой рядом с простыми пехотинцами и привёл его на рисовые поля сражений за тысячи миль от дома.
В 1968 году Кит отправился добровольцем. Первоначально он занимал должность заместителя командующего II полевой армией со штаб-квартирой в Лонгбине и отвечал за военные операции США в Сайгоне и прилегающих районах.
В первый день Тетского наступления коммунистов, когда бои в Сайгоне и его округе Чолон грозили выйти из-под контроля, командующий II полевой группой генерал-лейтенант Фред Вейанд отправил Уэра взять на себя командование в этом горячем секторе. Оперативная группа Уэра начала действовать в 10:55 утра 31 января 1968 года. Сайгон был окончательно зачищен 7 марта. Этот бой принёс Уэру повышение до командующего генерала 1-й пехотной дивизии под названием The Big Red One.
Кит Уэр погиб в бою 13 сентября 1968 года во время битвы при Лок-Нинь, когда части Big Red One вступили в бой с целым полком армии Северного Вьетнама на высоте 222. Уэр знал, что у Вьетконга есть зенитка, но приказал пилоту "Хьюи" лететь на низкой высоте, несмотря на риск быть сбитым, чтобы иметь возможность точно определять позиции противника и более эффективно координировать бой. Хотя вертолёт неоднократно подвергался обстрелу с земли, Уэр продолжал полёт на низкой высоте, координируя наземные отряды. Вражеский огонь в конце концов сбил вертолёт, все восемь человек на борту, включая генерала, погибли.
Уэр был первым генералом армии США, погибшим в бою во Вьетнаме, и единственным обладателем Медали Почёта со времён Первой мировой войны, погибшим в бою в последующей войне. На генерале Уэре основан Сэм Дэймон, герой классического военного романа «Однажды орёл...» Энтона Майрера (рекомендую всем любителям качественной военной прозы США). Дэймон был также награждён Медалью Почёта в Первой мировой войне и погиб в «Хотиане», аллегорическом названии Вьетнама в романе.
Генерал был похоронен на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне.
Наследие генерал-майора Уэра продолжает жить. В его честь названы многочисленные учреждения и школа, а также престижная награда журналистики для военных корреспондентов.
Потомки генерала смирились с тем, что часть памяти их деда принадлежит нации. Помимо нескольких фотографий и хорошо сохранившейся ленты, к которой была прикреплена его Медаль Почёта, у семьи осталось немного официальных памятных вещей об их дедушке.
«Его Медаль Почёта, униформа и памятные вещи переданы армии. Я не думаю, что родные когда-либо заберут их: они находятся в музеях, где их могут увидеть люди, узнать о заслугах деда. Я думаю, что именно там им и место» — говорит внук генерала Уэра.
Кит Уэр олицетворял термин «Боевой генерал».

Доклад Конгресса о принятии закона о жилье и городском развитии 1968 года, предусматривающего предоставление возможностей для владения жильём семьям с низким доходом.

Подробнее об этом в разделе Линдон Джонсон и его Закон о справедливом жилье.

В другом выпуске Реми Дюваль говорит о президенте Линдоне Джонсоне и о принятии им закона о гражданских правах 1968 года, также известного как закон О справедливом жилье, который обеспечивал равные жилищные возможности гражданам, независимо от расы. Реми критикует президента Джонсона, говоря, что его программы «Великого общества» — это форма жёсткого централизованного планирования, доходящего до того, что он говорит, какую недвижимость можно продавать, а какую нельзя, и кому. Реми говорит, что, по его мнению, и чёрные, и белые имеют право защищать свои дома и близких, но лучший способ сохранить мир — жить отдельно (осуждаю, не поддерживаю).
Закон о справедливом жилье 1968 года запрещал дискриминацию в отношении продажи, аренды и финансирования жилья по признаку расы, религии, национального происхождения или пола. Законопроект, задуманный как продолжение Закона о гражданских правах 1964 года, стал предметом спорных дебатов в Сенате, но был быстро принят Палатой представителей в дни после убийства лидера движения за гражданские права Мартина Лютера Кинга-младшего.

Линдон Джонсон жмёт руку Мартину Лютеру Кингу-младшему после подписания Закона о гражданских правах, 1964 год
Закон о справедливом жилье является последним великим законодательным достижением эпохи гражданских прав.
Несмотря на решения Верховного суда, которые запрещали исключение афроамериканцев или других меньшинств из определённых районов городов, расовые модели жилья всё ещё были в силе к концу 1960-х годов. Те, кто оспаривал их, часто сталкивались с сопротивлением, враждебностью и даже насилием.
В то время как всё большее число афроамериканцев и латиноамериканцев в составе ВС США сражались и погибали во Вьетнамской войне, на родине их семьи испытывали трудности с арендой или покупкой жилья в определённых районах из-за их расы или национального происхождения.
В этой обстановке такие организации, как Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (NAACP) и Национальный комитет по борьбе с дискриминацией в жилищной сфере, лоббировали принятие нового закона о справедливом жилищном обеспечении.
Предложенный законопроект о гражданских правах 1968 года был расширен и был задуман как продолжение исторического Закона о гражданских правах 1964 года. Первоначальной целью законопроекта было распространение федеральной защиты на работников, борющихся за гражданские права, но в конечном итоге он был расширен для решения проблемы расовой дискриминации в жилищной сфере.
В ходе дебатов в Сенате США по предложенному законопроекту сенатор Эдвард Брук из Массачусетса — первый афроамериканец, когда-либо избранный в Сенат путём всенародного голосования — лично рассказал о своём возвращении со Второй мировой войны и о своей неспособности купить семье дом по своему выбору из-за своей расы.
В начале апреля 1968 года законопроект был принят Сенатом, хотя и с крайне незначительным перевесом голосов, благодаря поддержке лидера республиканцев в Сенате Эверетта Дирксена.
Затем он отправился в Палату представителей, откуда, как ожидалось, вышел значительно ослабленным; Палата становилась всё более правой в результате городских беспорядков и растущей силы и воинственности движения «Чёрных пантер».
4 апреля — в день голосования в Сенате — лидер движения за гражданские права Мартин Лютер Кинг-младший был убит в Мемфисе, куда он отправился, чтобы помочь бастующим работникам санитарной службы. Страну захлестнули беспорядки, поджоги и грабежи в более чем 100 городах — президент Линдон Джонсон усилил давление на Конгресс, чтобы тот принял новое законодательство о гражданских правах.
С лета 1966 года, когда Кинг участвовал в маршах в Чикаго, призывая к обеспечению достойным жильём всех афроамериканцев в этом городе, он так или иначе был связан с борьбой за справедливое жильё. Джонсон утверждал, что законопроект станет достойным наследием этого человека, и он хотел, чтобы он был принят до похорон Кинга в Атланте.
10 апреля Палата представителей приняла Закон о справедливом жилищном обеспечении, а на следующий день президент Джонсон подписал его.
Несмотря на исторический характер Закона о справедливом жилье и его статус последнего крупного законодательного акта движения за гражданские права, на практике в последующие годы во многих районах Соединённых Штатов жилищная сегрегация сохранялась.
Эта тенденция привела к росту в городах Америки гетто — городских общин с большой численностью меньшинств, в которых процветали безработица и преступность.
В 1988 году Конгресс принял Закон о поправках к Закону о справедливом жилищном обеспечении, который расширил действие закона, запретив дискриминацию в жилищной сфере по инвалидности или семейного положения (беременность или наличие детей младше 18 лет).
Эти поправки ещё больше усилили контроль за соблюдением Закона о справедливом жилищном обеспечении со стороны Министерства жилищного строительства и городского развития США (HUD), которое направляет жалобы на дискриминацию в жилищной сфере для расследования в Управление по справедливому жилищному обеспечению и равным возможностям (FHEO).

Генеральный прокурор Соединённых Штатов Рэмси Кларк упоминается в новостном докладе о недавних беспорядках по всей стране.
Рэмси Кларк (1927 — 2021) был юристом по правам человека и бывшим генеральным прокурором США при президенте Линдоне Джонсоне.
Он был сыном Тома Кларка, занимавшего пост генерального прокурора при президенте Гарри Трумэне, а затем помощника судьи Верховного суда, и последовал за своим отцом в юриспруденцию. Какое-то время он работал в частной практике, а затем в 1961 году перешёл в Министерство юстиции США в первые дни администрации Кеннеди. Вскоре он стал одним из самых радикальных юристов Министерства юстиции, часто расходясь с мнением большинства о законах о гражданских правах.
С принятием Закона о гражданских правах в 1964 году и Закона об избирательных правах в 1965 году, Министерство юстиции при президенте Линдоне Джонсоне стало по-большей части поддерживать организации афроамериканцев, боровшихся за свои права. Но, когда к массовым протестам и маршам афроамериканцев присоединились прокатившиеся по всей стране гражданские беспорядки протестующих против Войны во Вьетнаме, Министерство уже не так активно поддерживало митингующих и субкультуру хиппи.

Занимая свою должность, Кларк всегда балансировал между соблюдением всех тонкойстей законодательной базы и в то же время, сочувствовал обвиняемым. Для решения проблемы гражданских беспорядков Кларк внедрил программы Службы общественных отношений и Управления содействия правоохранительным органам (позже замененного Администрацией содействия правоохранительным органам), которые делали упор на предотвращение беспорядков и эффективные отношения между полицией и обществом. Он также защищал право на неприкосновенность частной жизни, запретив прослушку, запрошенную в соответствии с положением Закона о всеобъемлющем контроле за преступностью и обеспечении безопасности на улицах 1968 года. В то же время он вёл огромное количество дел уклонистов и им сочувствующих — более 1500 только в 1968 году, наиболее заметным из которых было судебное преследование Бенджамина Спока, который обвиняется в заговоре с целью поощрения уклонения от мобилизации (о чём я писал в разделе про миграцию уклонистов в Канаду).

с президентом Линдоном Джонсоном
К несчастью для Кларка, его баланс рухнул, когда он создал Межведомственное информационное подразделение в 1968 году для сбора, хранения и распространения данных о составе и мотивах «диссидентских групп». Эти данные были предоставлены Федеральным бюро расследований (ФБР) для предотвращения гражданских беспорядков, но он не смог очертить ФБР рамки, в которых оно должно было действовать. Это позволило ФБР с помощью программы COINTELPRO, которая была направлена ​​против таких организаций, как «Чёрные пантеры» и Студенческий координационный комитет ненасильственных действий, вторгаться в частную жизнь и грубо нарушать права.
Покинув свой пост, когда Никсон стал президентом, Кларк с энтузиазмом принялся представлять интересы активистов, таких как протестующий против войны во Вьетнаме отец Дэниел Берриган, и продолжил излагать свои взгляды на уголовное правосудие в своей первой книге «Преступность в Америке: наблюдения за ее природой, причинами, профилактикой и контролем». По мнению Кларка преступность возникла из-за бесчеловечных последствий бедности, расизма, невежества и насилия. Он утверждал, что Америке необходимо решать эти проблемы с помощью образования и реабилитации, а не прибегать к тюрьмам, которые он считал криминальными рассадниками и которые только усугубляли проблему.

Помимо отстаивания более целостного подхода к уголовному правосудию, Кларк стремился решать конкретные проблемы. В 1973 году он и Рой Уилкинс из Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения начали яростную атаку на полицейское управление Чикаго и прокурора штата за их роль в расстреле в 1969 году участников Чёрных пантер Марка Кларка и Фреда Хэмптона.
С 1970-х годов Кларк выступал против военных интервенций США, где бы они ни происходили — во Вьетнаме, Гренаде, Панаме, Никарагуа, Ливии, Сомали, Ираке, на Балканах и снова в Ираке — в основном через свой Международный центр. Он был решительным противником усиления американского милитаризма. В 1992 году он написал книгу, в которой обвинил Соединённые Штаты в военных преступлениях, осудил ООН за санкции против Ирака и раскритиковал американские СМИ за неспособность информировать общественность. Он также был ведущей фигурой в кампании по импичменту президента Джорджа Буша-младшего из-за войны в Ираке.
Несмотря на то, что общественность считала поступки Кларка не совсем патриотичным, а где-то и вовсе антиамериканскими, но самое большое осуждение бывший генпрокурор получил именно за выбор своих подзащитных. Он оправдывал президента Сербии Слободана Милошевича, лидера боснийских сербов Радована Караджича, лидера Ирака Саддама Хусейна и пастора Элизафана Нтакирутимана, обвиняемого в руководстве отрядами убийц хуту против тутси в Руанде.
Кларк заявлял, что США должны действовать согласно провозглашенным ими идеалам. «Если вы не настаиваете на том, чтобы ваше правительство подчинялось закону, то какое право вы имеете требовать этого от других?», – говорил Кларк.
Рэмси Кларк заявлял, что работа в сфере юстиции втянула его в революцию прав человека, которую он называл самым благородным из современных начинаний американского народа.

Реми Дюваль упоминает, что президент Эйзенхауэр использовал национальную гвардию для поддержки интеграции в Центральной средней школе в Литл-Роке, штат Арканзас.

24 сентября 1957 года президент США Дуайт Эйзенхауэр принял решение ввести федеральные войска (101-ю воздушно-десантную дивизию армии США) в город Литл-Рок, чтобы обеспечить посещение средней школы девятью темнокожими учениками – вместе с белыми. «Девятка из Литл-Рока» в США является одним из живых символов борьбы против сегрегации и расовой дискриминации. Чтобы стать такими, этим людям пришлось пережить много унижений и несправедливости.

Все началось с судебного решения, которое позволило темнокожим детям в США посещать школы вместе с белыми. Судебные процессы, касающиеся сегрегации в Соединённых Штатах, происходили неоднократно. Прецедентом на долгие десятилетия стало решение Верховного суда от 1896 года, вынесенное по делу «Плесси против Фергюсона». Тогда суд постановил, по сути, что сегрегация по расовому признаку не нарушает конституцию (конкретно – 14-ю поправку). Оправдывали этот парадокс в сфере гражданских прав следующим образом: главное – соблюдение принципа «разделённые, но равные». То есть права не нарушены разделением граждан разных рас, если отдельные для темнокожих и белых кварталы, здания, школы, вагоны транспорта и т.п. – одинаковы по качеству. Поэтому сегрегация в США была абсолютно законной и повсеместной вплоть до середины ХХ века (хотя в разных штатах отношение к ней было разным – как и к рабству в XIX веке).

Успешно оспорить это решение Верховного суда в 1950-х удалось родителям школьников, которых поддержала и сплотила Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (NAACP). В 1951-м родители подали коллективный иск в Федеральный районный суд штата Канзас против совета по образованию города Топика (известный как «Оливер Браун и другие против Совета по образованию Топики»). В иске родители доказывали, что никакой принцип «разделены, но равны» на самом деле не действует. В частности, Оливер Браун подчеркивал, что его дочь должна была ходить в школу для белых, ведь та находится в пяти кварталах от их дома, но из-за сегрегации ей придется посещать школу для афроамериканцев на расстоянии 21 квартала. Несмотря на очевидность аргументов, районный суд вынес решение в пользу Совета образования, сославшись на всё то же решение 1896 по делу «Плесси против Фергюсона». Но в дальнейшем при поддержке NAACP это дело объединили ещё с четырьмя разными исками на ту же тему из разных штатов и ​​довели до Верховного суда. И тот 17 мая 1954 года издал историческое решение, провозгласив все законы о создании сегрегированных школ неконституционными.

Основываясь на этом решении, NAACP попыталась зарегистрировать темнокожих учащихся в школах, где раньше учились только белые учащиеся. Самые скандальные последствия это имело в столице южного штата Арканзас – Литл-Рок. Причём начиналось всё не так уж плохо. Директор местной школы «Little Rock Central High» выполнил требования законодательства – в 1955 году он представил школьному совету план постепенной интеграции, а та этот план единогласно одобрила. Реализовывать план должны были начать осенью 1957 года. К новому учебному году NAACP зарегистрировала в школе девять темнокожих учеников. И 4 сентября они попытались впервые пойти в школу.


Но местный губернатор Орвал Фобус, не желавший терять на выборах голоса сторонников сегрегации, нагнал под школу войска Национальной гвардии. По официальной версии, они якобы должны были «сохранить мир», но по факту просто не пускали темнокожих детей в школу. Собравшаяся вокруг толпа белых тем временем выкрикивала угрозы и оскорбления. Понятно, что на следующий день никто из новых учеников и не пытался попасть на уроки. Однако это был далеко не финал истории. 9 сентября школьный округ Литл-Рок опубликовал заявление, в котором осудил размещение губернатором солдат в школе. В городе продолжались протесты против интеграции. Ситуация быстро приобретала национальную огласку. Мэр Литл-Рока Вудро Вильсон Манн обратился к президенту США Эйзенхауэру, чтобы тот вмешался и направил федеральные войска для обеспечения защиты темнокожих учеников. Эйзенхауэр принял это решение 24 сентября. В обращении к нации он объяснил, что США не могут себе позволить таких инцидентов с нарушением прав человека, ведь ими воспользуются враги в мире (он, разумеется, упоминал коммунистов), чтобы подвергнуть сомнению авторитет США, в частности, в ООН. Что касается юридической основы своего решения, то президент сослался на «Акт о восстании» (1807 года), который уполномочил президента США развернуть армию внутри страны для подавления общественных беспорядков или восстания. Эйзенхауэр направил в Литтл-Рок 1200 солдат 101-й воздушно-десантной дивизии и федерализовал (подчинил себе) всю Нацгвардию Арканзаса, выведя её из-под контроля Фобуса. Губернатор характеризовал федеральные войска как оккупационную армию, противники интеграции протестовали. Но под охраной тысячи военных темнокожие ученики ходили в школу.

учащиеся подвергались травле и насмешкам

белые ученики оскорбляют "девятку" по пути в школу
Войска вывели только через два месяца. Ситуация якобы стабилизировалась, но «Девятку из Литл-Рока» нон-стоп травили белые одноклассники. Несмотря на ряд тяжёлых инцидентов, школьники смогли завершить учебный год. В дальнейшем все они получили высшее образование и нашли себя в разных областях – от общественной деятельности до бизнеса. В 1996 году семеро из девяти стали героями «Шоу Опры Уинфри», где встретились с несколькими белыми одноклассниками. В ноябре 1999 года президент США Билл Клинтон отметил «Девятку из Литл-Рока», вручив каждому из них по золотой медали Конгресса США. А 20 января 2009 года они присутствовали на инаугурации Барака Обамы – первого президента-афроамериканца.

"Девятка" на встрече с мэром Нью-Йорка Робертом Вагнером

В одном из выпусков «Голос Холлоу» говорится о восстании рабов, которое привело к Гаитянской Революции.

битва на Санто-Доминго (Столкновение между польскими легионерами и гаитянскими повстанцами)
Остров Гаити был открыт еще Христофором Колумбом в 1492 году. Путешественник назвал остров «маленькой Испанией» и вскоре основал на нём первую американскую колонию Испании. В борьбу за сферы влияния на острове включились Великобритания и Франция. В конце XVIII века был разделён на две части: запад забрала Франция, а восток отошел к Испании.
Жители с самого начала активно сопротивлялись испанским колонизаторам. К XVIII веку на остров привезли большое количество рабов. К началу восстания на Гаити жили около 40 тысяч белых колонизаторов, примерно столько же мулатов и около полумиллиона темнокожих рабов. Они часто страдали от голода и невыносимых условий труда. Мулаты были свободны и могли владеть плантациями, но прав у них почти не было, что вызывало недовольство в их кругах. На острове жили и свободные африканцы. Темнокожие рабы ненавидели всех одинаково: как белых, так и мулатов.
За пару лет до начала революции мулаты пытались добиться расширения собственных прав. На них повлияли идеи Просвещения и, конечно, Великая Французская революция. Многие мулаты были людьми образованными и читали работы, например, Гийома Рейналя, который критиковал политику колонизаторов. В 1789—1790 во Францию отправился мулат-плантатор Венсан Оже. Законы, которые приняло Учредительное собрание Франции, он трактовал по-своему. В частности, он решил, что белые и богатые цветные должны иметь равные права. По возвращению на остров он потребовал от властей предоставления избирательного права для мулатов. Правительство Сан-Доминго ему отказало. Тогда Оже поднял восстание, которое, правда, не увенчалось успехом, и повстанец был казнён. Несмотря на то, что Оже боролся лишь за права мулатов и об отмене рабства не говорил ни слова, его восстание подтолкнуло рабов к собственному бунту.
История Оже — это официальная версия. Но существует ещё одна легенда, по которой мятеж рабов начался в 1791 со странного события. Дело в том, что французы казнили известного гаитянского колдуна Букмана, предсказавшего восстание темнокожих на Гаити. Букман был образованным рабом, проданным с Ямайки в Сан-Доминго, знаменитым благодаря своим обрядам вуду. По слухам, вместе с ведьмой Сесиль Фатиман он провёл в лесу церемонию вуду, принеся в жертву свинью и выпив её кровь. Так они якобы поклялись служить богам, живущим на острове, чтобы те взамен освободили Гаити от французского ига. Правда это или нет, но французам такие обряды пришлись не по душе. Они казнили Букмана, а его голову, насаженную на пику, демонстрировали всем желающим. Смерть колдуна вывела рабов из себя, и они решили поднять восстание.
Мятеж начался в августе, а к сентябрю рабы уже уничтожили почти тысячу белых жителей, множество кофейных и сахарных плантаций. Это было большой потерей: к тому времени Гаити производила почти 40% всего сахара в мире. Плантаторы в ответ казнили почти 10 тысяч рабов. В то же время во Франции провозгласили равенство всех людей всех цветов кожи. Чтобы подавить мятеж, на остров отправили специальную комиссию. Белое же население Гаити обратилось за помощью к Великобритании.

Туссен-Лувертюр — один из руководителей повстанцев
Ситуация накалялась. В 1793 начали войну Франция, Испания и Великобритания. Британские войска заняли часть острова. Восставшие тоже не собирались сдаваться и организовали собственную армию. Одним из самых известных руководителей повстанцев был гаитянин Франсуа-Доминик Туссен-Лувертюр. Но вскоре Национальный конвент во Франции объявил отмену рабовладельчества во всех колониях, и Лувертюра переманили на сторону французов. С тех пор он успешно сражался с Англией и Испанией.

восстание рабов, 1791
В 1795 году остров перешёл в руки Франции. Лувертюра назначили главнокомандующим армией Сан-Доминго. Именно под его руководством удалось полностью подавить сопротивление роялистов. В январе 1801 года Колониальное собрание на острове вновь провозгласило окончательную отмену рабства.
Дело в том, что пока роялисты продолжали сопротивляться, они не исполняли указания Национального конвента и не отпускали рабов на волю. Сан-Доминго, по решению Колониального собрания, должно было остаться под властью Франции, но получить самостоятельность. Лидер революции Лувертюр объявлялся губернатором до конца жизни.
Этому решению воспротивился Наполеон. Он не признал гаитянскую конституцию и отправил на остров свои войска. Лувертюра предали его же соратники, и он решил пойти на перемирие с французами, взяв с них обещание, что рабство возвращать не будут. Революционера обманули, отправили под домашний арест, а потом и вовсе сослали во Францию, где он и умер. Наполеон восстановил рабство на острове в 1802. Гаитянам снова пришлось устроить мятеж. Их спасла неожиданно начавшаяся эпидемия желтой лихорадки, которая подкосила главнокомандующего французов Шарля Леклерка и большую часть его армии. На помощь повстанцам пришла и Великобритания. Французам пришлось уйти с западной части Гаити, но контроль над восточной частью они сохранили.

сражение наполеоновских войск против повстанцев, 1803
В 1804 была объявлена независимость Сан-Доминго. Под старым именем Гаити остров стал первой страной в Латинской Америке, сбросившей колониальные оковы. В 1805 новая конституция окончательно подтвердила отмену рабовладельчества.
Но на этом злоключения острова не закончились. Несмотря на свободу, жить темнокожее население лучше не стало. Они вырезали почти всех белокожих, оставив только врачей, поляков-дезертиров и немецких колонистов. Вспыхнувший конфликт между темнокожими и мулатами привёл к тому, что Гаити разделили на две части: Государство Гаити на севере, удерживаемое темнокожими, и Республику Гаити на юге, где руководили мулаты. Правда, Государство Гаити, раздираемое восстаниями, долго не протянуло, и вскоре вошло в состав Республики.
В Сан-Доминго, несмотря на антифранцузские мятежи, гаитянам задержаться не удалось. Ненадолго провозглашенное Независимое государство Испанское Гаити вскоре было разрушено и объявлено Доминиканской республикой. Так остров, многие годы живущий от восстания к восстанию, наконец окончательно освободился от колониального влияния и отменил рабство.

Также Чарльз «Голос» Лаво рассказывает об интернировании японских американцев во время Второй мировой войны.
19 февраля 1942 года президент США Франклин Делано Рузвельт подписал приказ о переселении жителей японского происхождения в специальные лагеря. Для многих из них это было жестоким разочарованием в Америке, но оно не помешало японцам вступить в армию и создать одну из самых боеспособных в истории США воинских частей.
Всего переселение затронуло около 117 тыс. человек, примерно две трети из которых (70 тыс.) были гражданами США, рождёнными на территории страны. В Америке их называли "нисеи". Это заимствованное из японского языка словосочетание, которое означает "второе поколение".
Условия в лагерях, куда переселили американских японцев, были довольно суровыми. Они жили в бараках, которые стояли на ограждённой территории под вооружённой охраной.
В январе 1943 года американские власти позволили тем из них, кто официально объявит о своей преданности Америке, служить в вооружённых силах.
О том, насколько храбрыми и отчаянными солдатами окажутся японцы, на тот момент в американском руководстве не догадывался никто. Но впоследствии она стала абсолютным лидером за всю историю по числу высших военных наград США.
В течение нескольких недель после подписания знаменитого приказа Рузвельта №9066 всех лиц японского происхождения, граждан и приезжих, обязали собрать вещи и направиться на специальные сборные пункты, откуда их отправили в лагеря за пределами "Тихоокеанской военной зоны".
О том, в какой атмосфере принимались решения об интернировании, в своем выступлении перед законодателями рассказал историк Джон Кристгау: "В сумерках 10 декабря 1941 года, через три дня после японского нападения на Перл-Харбор, необычная гроза разразилась в южной Калифорнии. Рокочущие раскаты грома напоминали звуки вражеской бомбёжки и жители Лос-Анджелеса и Сан-Диего занервничали – они боялись, что оказались под огнём. Поступил приказ немедленно отключить освещение, побережье от Бейкерсфилда до Сан-Диего погрузилось во мрак. Жители Лос-Анджелеса стреляли по уличным фонарям, чтобы скорее обеспечить затемнение. В больницах надрывались телефоны – люди вызывали скорую помощь к пострадавшим в авариях, причиной которых была паника. Эта паника не прошла, особенно на Западном побережье. В последующие несколько недель застарелые и расовые предрассудки, усугублённые военной паникой, повлекли за собой интернирование более чем 30 тысяч "враждебных иностранцев" немецкого, итальянского и японского происхождения.

Владелец этого магазина — этнический японец. Эту надпись ("Я - американец") он вывесил на витрине на следующий день после бомбардировки Перл-Харбора. Но это не спасло его от интернирования.
В 1942 году в Америке многим казалось логичным, что представители нации, которая дерзко напала на Перл Харбор, должны быть изолированы от остального народа. Более того, в приказе Рузвельта говорилось, что это делается как в интересах безопасности государства, так и в интересах самих японцев — настроения в обществе напрямую угрожали их безопасности. Но сами переселенцы воспринимали это, как проявление недоверия к себе со стороны общества и государства. Один из них по прибытии в лагерь мрачно пошутил: "Если нас поместили сюда для нашей же безопасности, то почему пулеметы на сторожевых вышках направлены внутрь лагеря, а не наружу?".
Сейчас многие часто называют эти лагеря "концентрационными", хотя жизнь в них не имела ничего общего с немецкими или советскими лагерями. Условия были более-менее сносными — семьи проживали в специально построенных бараках, чаще всего — по одному на семью. Они получали питание, дети могли посещать школу. Однако, как рассказывает известный голливудский актёр Джордж Такеи, который в возрасте шести лет с родителями оказался в таком лагере, это всё-таки было место, где люди оказались не по своей воле.
"Когда мы прибыли в сам лагерь для перемещённых лиц, он был со всех сторон окружён колючей проволокой, по углам стояли вышки с пулемётчиками. Мы поселились в бараках, построенных явно на скорую руку, покрытых рубероидом. Сквозь щели в полу была видна земля. Когда я ночью выбегал в туалет, меня сопровождал луч прожектора, но это скоро стало частью обычной жизни", - рассказывает он.
По мере того, как война стала близиться к концу, жителей этих лагерей стали отпускать по домам, и во многом такие послабления стали следствием того, как японцы проявили себя, воюя в американской армии.
В январе 1943 года американское правительство приняло решение сформировать небольшую воинскую часть из японцев — жителей Гавайских островов (тогда еще Гавайи не были американским штатом) и тех, кто оказался в лагерях в США, — и отправить её на фронт. По словам историков, это было в первую очередь пропагандистским приёмом — американскому обществу нужно было показать, что его идеалы сплотили людей всех национальностей.
Однако те японцы, которые захотели служить в американской армии, должны были пройти формальную процедуру — заполнить специальный формуляр с вопросами, по которым можно было судить об их лояльности Соединённым Штатам. Среди вопросов были два, которые вызвали замешательство у многих нисеи:

• Хотите ли вы служить в составе Вооружённых сил Соединённых Штатов и отправиться в бой, если получите такой приказ?
  
• Готовы ли вы присягнуть в безоговорочной верности Соединённым Штатам Америки, преданно защищать Соединённые Штаты от любых нападений иностранных или внутренних врагов, и отрекаетесь ли вы от любой верности или повиновения японскому императору или любому другому иностранному правительству, власти или организации?

Эти вопросы поставили многих японцев, прежде всего тех, кто не имел американского гражданства, перед сложным выбором. Они боялись отрекаться от императора, поскольку вполне могли в результате лишиться единственного оставшегося у них гражданства — никто не гарантировал им получение гражданства американского. Многие из молодых японцев, согласных служить в армии, тем не менее опасались, что если в одной семье ответы не будут совпадать, то её могут впоследствии разделить. Часто они отвечали "нет" на оба вопроса только чтобы остаться вместе с родными.
Родители Джорджа Такеи тоже ответили "нет" на оба вопроса, и оказались в другом лагере, для "нелояльных" граждан. Режим в нём был более строгим. Отличались и настроения среди молодёжи. Как рассказывает актёр, они не пытались скрывать свои чувства по отношению к Америке. "Молодые люди были более беспечными. Я помню, как просыпался по утрам во втором лагере и слышал, как парни совершали пробежку вокруг бараков, ритмично выкрикивая: "хащо, хащо, хащо". Меня всегда будили эти звуки. А заканчивали утреннюю зарядку они так — собирались в круг и кричали "банзай, банзай!". Они носили на голове белые повязки с красным кругом — символом восходящего солнца. И они, конечно, собирались восстать, если японские войска высадятся на побережье США".

Но многие из тех, кто подписал документ о лояльности, в результате оказались на военных базах, а затем и на фронте. С ними вместе служили добровольцы из числа японцев-жителей Гавайских островов.

Самые известные американские части, в которых служили японцы, - это 100-й пехотный батальон 34-й пехотной дивизии; 442-я пехотная боевая группа, в состав которой летом 1944 года был включён 100-й батальон, а также 522-й полевой артиллерийский батальон, который изначально был создан для 442-й боевой группы, но в конце войны действовал как отдельная часть. Японские артиллеристы были одними из тех, кто освобождал немецкий концлагерь "Дахау".
Кроме того, американские японцы служили не только в Европе — они были, разумеется, незаменимыми специалистами и на Тихоокеанском театре военных действий. Там нисеи служили в разведке, переводили захваченные японские документы, допрашивали пленных, занимались радиоперехватом, призывали противника к сдаче в плен.
100-й батальон, 442-я группа в целом и её подразделения по отдельности несколько раз удостаивались благодарности в приказе президента, что также является высокой наградой, которой удостаивались боевые части.
100-й батальон высадился в Италии в сентябре 1943 года и уже в битве у Монте-Кассино японцы проявили себя как отчаянно храбрые солдаты, способные выполнять приказ, несмотря на тяжелейшие потери. В конце концов, когда его отвели в тыл с передовой, из 1300 человек в строю оставалось 500. Американские военные корреспонденты тогда прозвали часть "батальоном пурпурных сердец" — в честь медали, которой награждали солдат, получивших ранение или, посмертно, погибших в бою. Другое прозвище — "маленькие железные люди".

Самым известным сражением, в котором приняли участие японские солдаты в Европе, стал бой в Вогезсских горах 26 октября 1944 года. Он вошёл в историю, как "спасение потерянного батальона". Тогда 1-й батальон 141-й пехотной дивизии армии США, который был укомплектован солдатами из Национальной гвардии, преимущественно техасцами, оказался в окружении. Совершив две безуспешных попытки прорыва, его командир запросил помощи и на спасение была направлена 442-я боевая группа вместе с 100-м батальоном. В результате тяжелейшего пятидневного боя были выведены из окружения 230 техасцев.
Японцам это стоило потерей 800 человек ранеными и убитыми. Первая рота, например, пошла в атаку, имея в составе 185 человек, обратно вернулись восемь.
Несмотря на подвиги японских солдат, послевоенная реабилитация японцев проходила не так уж легко. Ещё во время войны несколько человек оспорили приказ Рузвельта об интернировании японцев в суде, считая его неконституционным. Им не удалось отстоять свою позицию, в 1944 году Верховный суд признал переселение соответствующим конституции.
В послевоенные годы американские японцы продолжали бороться за свои права, постепенно, шаг за шагом приближаясь к полному признанию их правоты. В 1988 году Конгресс США принял закон 100-383, в котором интернирование признавалось несправедливым. США официально принесли извинения тем, кто подвергся этой процедуре, и каждый из них получил 20 тыс. долларов компенсации.
В 2011 году ветеранам и членам семей скончавшихся военнослужащих 442-й боевой группы и 100-го пехотного батальона были вручены Золотые медали Конгресса.
В 1992 году президент Буш-старший подписал поправку к закону, которая предусматривала дополнительные ассигнования – еще 400 миллионов долларов на компенсации лицам японского происхождения, ставшим жертвами чрезмерной подозрительности властей.

В одном из выпусков «Родного Сына» Реми Дюваль рассказывает о советском вторжении 1968 года в Чехословакию. Реми выражает поддержку чехословакам, восставшим против Советского Союза, и обвиняет администрацию Джонсона в том, что ей не хватает смелости выступить против коммунизма, а только притеснять своих соотечественников.

21 августа 1968 года сотни тысяч солдат СССР и еще трёх государств Варшавского договора вторглись на территорию Чехословакии.
Настоящей причиной советского вторжения в Чехословакию историки считают Пражскую весну — курс на политическую и экономическую либерализацию, который с января 1968 года пытался воплощать в стране новый лидер ЦК Компартии Чехословакии Александр Дубчек.
Его программа предполагала свободу слова, отмену цензуры, реабилитацию репрессированных и ограничение контроля спецслужб, самостоятельную внешнюю политику ЧССР, а также проекты рыночных реформ и федерализации страны с её разделением на равноправные субъекты — Чехию и Словакию. В десятилетней перспективе Дубчек надеялся подготовить платформу для проведения в стране демократических выборов и избавиться от однопартийности. Его действия пользовались обширной поддержкой населения Чехословакии. Такое своеволие не пришлось по душе заседающей в далёком Кремле верхушке (да и пример Чехословакии мог бы подтолкнуть не только страны Варшавского договора, но и республики в составе СССР к идее отделиться и строить свои независимые государства), поэтому решением стал силовой захват страны.

Генсек СССР Леонид Брежнев выдвинул ультиматум Александру Дубчеку в конце июля 1968 года, во время напряжённой трёхдневной встречи в словацком приграничном городке Чьерна-над-Тисоу. Он потребовал вернуть цензуру и фактически свернуть реформы Пражской весны, а впоследствии обвинил Дубчека в невыполнении условий этого ультиматума. 17 августа Политбюро ЦК КПСС приняло "решение к вопросу о положении в Чехословакии", в котором обосновало необходимость вторжения набором клише, маскировавших опасения Москвы потерять контроль над ЧССР.
Партийному активу коммунистических партий стран Варшавского договора объяснялось, что руководство Чехословакии создаёт в стране частный бизнес и способствует антинародным настроениям. Политбюро ЦК КПСС считало, что наступил момент для применения активных мер по защите социализма в ЧССР, и единодушно решило оказать коммунистической партии и народу Чехословакии помощь и поддержку вооружёнными силами.
Именно в таком духе настраивали и войска, которые должны были участвовать во вторжении. «Политруки говорили нам, что в Чехословакии есть некая группа контрреволюционеров, от которой страдает весь народ, и её надо будет ограничить», — вспоминал Борис Шмелёв, на тот момент 20-летний десантник, участвовавший в захвате Праги.
«Как ни странно, некоторые члены руководства Чехословакии по-прежнему считали, что это [вторжение] можно будет как-то сгладить, обойти. Они были наивными, прежде всего Дубчек — человек, бывавший в Советском Союзе и знавший менталитет советских вождей, всё равно полагал, что настолько жёсткой реакции не случится. Я же видел целый ряд отчётливых признаков надвигавшихся событий: здесь проходили военные учения, после которых солдаты не ушли, а остались на территории Чехословакии», — вспоминал уже ушедший из жизни чешский диссидент, политолог и университетский преподаватель Рудольф Кучера.

пражанин из сопротивления выкорчёвывает брусчатку
Чехословацкая армия получила приказ не оказывать сопротивления, и войска стран Варшавского договора заняли все ключевые точки практически без боёв.
В связи в полной пассивностью чехословацкой армии наиболее интересной страницей операции «Дунай» стало народное сопротивление граждан Чехословакии. Так, жители Праги, желая воспрепятствовать продвижению войск, сбили таблички с указанием улиц и спрятали все карты города, которые были в продаже. Так как у военнослужащих наступавшей группировки в наличии были лишь устаревшие карты, это привело к тому, что с опозданием был установлен контроль над чехословацкими СМИ. Фаза операции Дунай началась с обманного манёвра. Подлетая к аэродрому в ночь на 21 августа, якобы пассажирский советский самолёт запросил вынужденную посадку, заявив об «отказе двигателя». Однако на его борту было около 100 советских агентов в штатском. После посадки они захватили все объекты аэропорта, включая его диспетчерскую башню. Сразу после этого войска взяли под контроль аэропорт и обеспечили беспрепятственное прибытие туда самолётов с солдатами и военной техникой.
Командование операции рассчитывало осуществить своеобразный блицкриг по захвату ключевых зданий в Праге, в число которых входили пражские СМИ – в первую очередь государственная радиостанция. Но по причине сильного сопротивления местного населения, которое затормозило продвижение войск, военные не смогли взять радиостанцию под контроль в запланированные сроки.
Многие чехи, с ужасом наблюдавшие за стремительным вторжением войск Варшавского договора, впоследствии вспоминали, что экипажи танков и рядовые военнослужащие — не ориентировались в том, где они оказались.
Рудольф Кучера, на тот момент студент философского факультета Карлова университета пытался спрашивать советских военных в Праге о том, какое задание они получили. «Солдаты были абсолютно растеряны. У них были какие-то приказы — что они должны на этом танке доехать в определённое место и т. д., но это были очень молодые люди, которые даже не знали, что находятся в Чехословакии. Они спрашивали: „Где мы? Что это?“ Я им говорил: „Вы приехали в Прагу“. Они думали, что попали на Запад»

горящий советский танк на улицах Праги
А некоторые из солдат считали, что оказались в Германии, рассказывала Алёна Громадкова, которая на момент вторжения училась в аспирантуре Высшей школы экономики в Праге. Она описала сцену, которую наблюдала рядом с одним из горящих танков в Праге. Громадкова вспоминает, что помимо горящего корпуса, от танка осталось много металлических фрагментов. «Одна пожилая дама в кожаных перчатках складывала в свою элегантную сумочку эти детали, и её сумочка начала гореть, — рассказывала пражанка. — К тому времени советские военные уже поняли, что младшее поколение горожан говорит по-русски, хотя они всё ещё думали, что находятся в Германии, и не понимали, почему немцы говорят по-русски так хорошо и бегло. Ко мне подошел молодой советский офицер и спросил, что эта дама делает. И я переспросила её, зачем — ведь её сумка горит. Дама ответила: „Неважно, я хочу иметь доказательства того, что в Кремле сошли с ума, а эти куски танка останутся в нашем семейном архиве“. Я перевела, молодой офицер пришёл в ужас и, вероятно, начал понимать, что находится не в Германии», — рассказала она.

До того, как утром 21 августа Александра Дубчека задержали, чехословацкий лидер успел призвать жителей страны не оказывать силовое сопротивление, чтобы избежать жертв. С таким же призывом к чехам и словакам обратились президент страны Людвик Свобода и Чешское радио — здание его редакции в Праге стало эпицентром народного протеста против вторгшихся войск.
И всё же столкновения были неминуемы. Сегодня жертвами операции Дунай считаются 108 граждан Чехословакии, ранения получили свыше 500. Большинство чехов, до полусотни человек, погибли 21 августа в Праге у здания Чешского радио, где население пыталось с помощью баррикад отстоять вещание независимого СМИ, в то время как вся остальная Прага уже была захвачена. Сообщалось также, что солдаты открывали стрельбу по толпе пражан на Вацлавской площади. Кроме того, захватчики открывали огонь на поражение в Либерце, Брно, Кошице, Попраде и других городах Чехословакии.

В 1945 году мало кто мог бы подумать, что по прошествии 23 лет после победы СССР над нацистской Германией на стенах и заборах пражских домов местные жители будут писать: «Советские оккупанты» и сравнивать поведение СССР с Мюнхенским сговором 1938 года.
В дни вторжения Александра Дубчека и других лидеров страны принудительно вывезли из Чехословакии на «переговоры» в Москве (24−27 августа 1968 года). Там они были вынуждены подписать совместное коммюнике, в котором сроки вывода войск из Чехословакии ставились в зависимость от «нормализации обстановки в ЧССР».
Дубчек был фактически отстранён от управления страной, хотя формально лишился должности лишь спустя полгода: в апреле 1969 года первым секретарём ЦК Компартии Чехословакии был избран Густав Гусак.
Советские войска остались в стране вплоть до развала СССР, а «нормализация» обернулась для Чехословакии несколькими десятилетиями застоя, репрессий, ужесточения режима и массовой эмиграции. Сразу вскоре после операции Дунай из страны эмигрировали около 70 тыс. человек, а всего количество уехавших на Запад достигло 300 тыс. человек, среди которых было целое поколение представителей чехословацкой интеллигенции.
«Интеллектуальная элита уехала, и в обществе не осталось никого, кто этому сопротивляется, кроме узкого круга диссидентов, — вспоминал Рудольф Кучера, активный участник чешского диссидентского движения, автор самиздата. — Думаю, сама по себе оккупация ещё не была тем переломом. Перелом произошёл во время „нормализации“: тотальный контроль, подавление любого проявления самостоятельности. Это не было открытым проявление насилия. Разумеется, многие попадали в тюрьмы, однако массового насилия не было — мы просто молча глупели и склоняли спину».
«Годами пребывания в холодильнике» называл эти два десятилетия до развала СССР чех Ян Кованич, в августе 1968-го — старшеклассник, ставший свидетелем расстрела противников вторжения в чешском Либереце. «Всё начало резко меняться после 1969 года: границы закрылись, людей сажали в тюрьмы на десять лет. Многие жили, не подозревая, что кто-то из их родственников — агент госбезопасности. Так случилось и со мной: завербован был в том числе брат моего дедушки», — рассказывал Кованич.
А писательница Елена Лаппин, чья семья уехала из ЧССР через два года после вторжения, описала «нормализацию» как «фактическое изнасилование страны и подавление свободы слова». По её словам, по-настоящему свободно её сограждане смогли вздохнуть только в 1989 году, в год Бархатной революции и падения железного занавеса.
По мнению многих историков, последствия операции «Дунай» были плачевными и для самого СССР. Подавление демократических реформ в Чехословакии усилило застойные явления в советском обществе и государстве, активизировало сепаратистские и бунтарские настроения во внешней политике, и, в какой-то степени, стало одним из звеньев цепи событий, приведшей к распаду социалистического лагеря. Бархатная революция конца 80-х годов, приход к власти Гавела и Валенсы были во многом связаны с желанием демократических сил взять реванш. И в тот момент, когда этот реванш состоялся, СССР уже не был в состоянии на повторение операции «Дунай».

Нью Бордо полностью списан с реально существующего города в штату Луизиана — Новый Орлеан. Примечательно, что в Red Dead Redemption 2, один из крупных мегаполисов — Сен-Дени, изначально планировался называться Нью Бордо, но разработчики из Hangar 13, раньше Рокзвёзд зарегестрировали права на название и КаменьЗвёздочка уступили и изменили нейминг города.
О Новом Орлеане я детально писал в этом гайде. Нью-Бордо и Сен-Дени — города побратимы.
https://sp.zhabite.com/sharedfiles/filedetails/?id=3218655733
Ищите по оглавлению Сен-Дени, там подробный разбор города + красочные фото и сравнение районов, показанных в игре, с их реальными прототипами.

В игре достаточно много упоминаний о религии Вуду.

Религия Вуду часто сталкивается с ложными представлениями и искажениями. Ранние фильмы вроде "Белого зомби" связывали Вуду с нежитью, затмевая настоящие гаитянские практики зловещей чёрной магией.
Эксперты отмечают, что эти изображения искажают Вуду как фундаментально злое, тогда как на самом деле оно способствует формированию чувства общности и моральных ориентиров. Храмы Вуду, известные как перистили, являются инклюзивными и приветствуют людей из всех слоёв общества.
Исток Вуду — западноафриканский Водун родом из Бенина. Название можно интерпретировать как «остановиться, чтобы набрать воды», что в целом отражает философию отсутствия спешки, спокойствия, собранности. В Водун принято выделять троих наиболее значимых богов: Маву, богиня-мать, отвечающая за плодородие, земледелие, ремесла; Легба — дух перекрёстков, который помогает человеку входить в контакт с потусторонним миром и передавать духам свои просьбы и Дангбе — покровитель змей, который отвечает за процветание и бриз.
Жрецы Водун верили и в другие религии, благодаря влиянию разнообразных колонистов, привозивших и распространявших свои верования среди жителей. Так например, жрец культа мог запросто посетить церковь Христа и не считал это отступничеством. Т.е. имел место синкретизм — симбиоз веры предков и христианства, который развился в ответ на порабощение и насильственное обращение африканцев испанцами.

Те самые куклы, ставшие визитной карточкой вуду, в водуне имеют несколько иной смыл и назначение. Водун больше заточен на благополучие человека, чем на причинение вреда кому-либо, поэтому он сфокусирован на оберегах, секреты создания которых каждый жрец или конкретная семья держат в тайне. Обереги эти могут быть выполнены как форме обычного мешочка, наполненного косточками, растениями, минералами, так и в виде антропоморфной куклы. Все эти изделия носят название «бо» и призваны защищать своего владельца и приносить ему богатство, удачу и любовь. Их также принято прятать от посторонних глаз. По поверьям, завладев таким амулетом, человек сможет получить контроль над его владельцем. Именно из этого обычая изготовления талисманов европейцы, а затем и американцы, почерпнули идеи для создания мифов о пугающих тряпичных куклах-вуду, через которые можно навредить человеку или даже убить его.
Корни культа можно проследить в 16 веке в Испаниоле (ныне Гаити), куда порабощённые западноафриканцы принесли свои предыдущие верования, включая элементы христианства и традиции коренных народов Карибского бассейна, смешивая их в эволюционирующем культе. И семена этого верования попали в опустевшую почву. Местное население таких островов, как Санто-Доминго, Сент-Люсия, Доминика, Мартиника и Гваделупа было практически подчистую уничтожено европейскими болезнями.
Лидером среди колоний по количеству невольников оказался остров Санто-Доминго, так что территория современного Гаити стала главным центром развития новой религии. Передавая из уст в уста наследие своих предков, а также перенимая обычаи христиан, гаитяне развили воистину удивительное верование, пронизанное как болью, так и надеждой.
Как следствие, гаитянское вуду представляет из себя сложный религиозный композит: тут и водун, и схожие верования соседних с Бенином государств, и христианство, и даже масонство.

Во главе пантеона всё так же стоит центральное божество, тут его именуют Бондье. По сути это эквивалент христианского Бога. Под его покровительством снуют множество ангелов и святых, которых тут именуют ива/лоа. Причем молиться им можно как в вудуистком святилище, так и в церкви, ведь в представлении последователей это одни и те же духи, просто названные разными именами.
Главное благо в вуду — получить милость и покровительство того или иного лоа, будь то обычные житейские ситуации или избавление от болезней и несчастий. За этой милостью паства отправляется к священникам унганам и мамбо, которые работают в своих храмах оунфо. Жрецы считаются уважаемыми членами общества, чаще всего они грамотны (в отличие от многих) и хорошо обеспечены материально.
В основе вудуистского богослужения лежит транс, в который унган погружается посредством употребления различных растительных составов, ритмичной музыки, исполняемой его помощниками, а также танца. Предварительно приносится жертва, как правило петух, чьей кровью окропляется алтарь и поливается пол (обычно он земляной, чтобы напрямую взаимодействовать с силами природы).
Когда жертва принята, жрец входит в транс и становится одержим вызываемым лоа, тогда его переодевают в специальные одежды, которые ассоциируются с данным духом, и паства может вознести свои молитвы и передать просьбы. Все эти манипуляции сопряжены с подношением материальных благ, из-за этого вуду считается достаточно дорогой религией, ведь почти за каждое действие тут надо платить. Местные даже шутят, что дешевле ходить молиться в христианские храмы, потому что Бондье в образе христианского бога обходится в разы дешевле.

Впрочем, при всей своей дороговизне эта религия является чуть ли ни государствообразующей. Гаити — единственная в истории республика, получившая независимость в результате восстания рабов, и эта история по преданиям также плотно связана с верованиями вуду. Разразившаяся в конце XVIII века Гаитянская революция, как считается многими местными, началась с массового вудуистского ритуала, возглавляемого лидерами восстания, которые являлись авторитетными унганами. Получив независимость, гаитяне не только не забыли, но и качественно развили свою религию. На сегодняшней день вуду на Гаити является национальной религией и, как говорят местные, среди нас есть католики, протестанты и представители других верований, но Гаити на 100% исповедует вуду. Протестанты (чаще всего негаитянского происхождения), кстати, считают национальную религию роднёй сатанизма и связывают случившееся в 2010 году на острове землетрясение и последовавшую за ним вспышку холеры с гневом божьим за идолопоклонничество.
Вуду, как своего рода идеология, получило достаточно широкое распространение в странах Карибского бассейна, где появились родственные ему верования. Достаточно вспомнить ту же кубинскую сантерию или бразильский кандомбле. Но истинной звездой здесь стало вуду Луизианы. В нём нашли отражение шумные гуляния и спиритуализм, который будоражил Новый Орлеан на границе XIX и XX веков.
Верования африканских рабов оказались здесь тем же путем, что и на Гаити — через устную традицию, вместе с подневольной рабочей силой ещё во времена французского, а затем и испанского владычества. Покупка Луизианы Соединёнными Штатами совпала с завершением Гаитянской революции, так что социальные и религиозные брожения в этом штате были сильнейшими. Сюда прибывали переселенцы с территории США — христиане, знакомые с анимизмом индейцев, прибывали и бежавшие с Гаити белые, а также креолы.

защитный знак Легбы
Такая смесь народов породила лютую, даже по меркам вуду, религию. Подобного синкретизма не встретишь нигде. Тут молятся Деве Марии, Папе Легба и Блан Дани (который одновременно и бенинский покровитель змей Денгба, и Иисус, и ещё пойми кто). В чаду кутежа культовым персонажем стал и Барон Суббота, чей дух вообще отсылает к мексиканской культуре Дня мертвых. Молятся без зазрения совести кому угодно. Главное — вера в силу этого духа и его важную роль для вуду. Современное верование сплелось ещё и с каббалой и индуизмом, да и в целом до сих пор продолжает своё крайне эксцентричное развитие.

Барон Самеди (Барон Суббота)
В плане ритуалов луизианцы не изобрели ничего нового: всё тот же транс и одержимость, но тут центральную роль занимает изготовление талисманов под названием гри-гри, которые стали популярны у белого населения штата. Да и что таить, луизинское вуду в целом привлекло на свою сторону огромное количество белых американцев. Считается, что до трети исповедующих эту религию — не африканского происхождения.
Даже неразделимые с историей американского юга блюз и джаз пронизаны темой духов, а культовый для блюза музыкант Роберт Лерой Джонсон по легенде заключил сделку с «демоном перекрёстка» Папой Легба, чтобы научиться играть на гитаре и петь (здесь будет ссылка на руководство по фольклору США, в котором описан этот случай).

В-общем, Луизиана сделала из вуду супер-звезду и до сих пор продолжает раскручивать эту тему. Религия в Новом Орлеане теперь работает на туристов, взять те же музеи вуду или сувенирные лавки, где талисманы можно приобрести за бесценок. Вуду повлияло и на массовую культуру, регулярно появляясь в песнях и на экране.

В прологе во время разборок с гаитянской бандой, Линкольн снимает с одного трупа кожаный мешочек, в котором лежат камушки и косточки. Этот амулет имеет название гри-гри и популярен среди коренного населения Луизианы.
Гри-гри — амулет вуду, происходящий из Западной Африки, который, как полагают, защищает владельца от зла. или приносит удачу, и в некоторых странах Западной Африки используется в качестве противозачаточного средства. Он состоит из небольшого тканевого мешочка на шнурке, на котором обычно написаны заклинания и ритуального набора мелких предметов. Хотя точное происхождение этого слова неизвестно, некоторые историки прослеживают его происхождение от слова йоруба джуджу, означающего фетиш. Альтернативная теория заключается в том, что это слово происходит от французского joujou, означающего куклу или игрушку. Первоначально гри-гри было украшено исламскими писаниями и использовалось для отпугивания злых джиннов или невезения. Использование амулета зародилось в Западной Африке и пришло в США вместе с порабощёнными африканцами и быстро распространилось среди тех, кто практиковал вуду.
В США считалось, что гри-гри навлекают на свою «жертву» чёрную магию и бедствие. Невольники часто использовали гри-гри против своих владельцев: они резали, топили, сжигали амулеты, ассоциируемые с плантаторами и надсмотрщиками, чтобы причинить им вред. На Гаити гри-гри считаются амулетом, которые не используются во зло и являются частью широко распространённой религии. В каджунских общинах Луизианы гри-гри считаются символом чёрной магии и несчастья. В 1800-х годах в Луизиане слово «гри-гри» использовалось как синоним, означающее околдовывание. Согласно опросу 1982 года, гри-гри входили в тройку лучших методов контрацепции, известных женщинам Сенегала. Гри-гри носят широкие слои общества, и начинка его разнообразна: от костей и частей обезьяны до змеи и мыши.

Игра начинается незадолго до празднования популярного в Нью-Орлеане (в игре — Нью-Бордо) праздника Марди-Гра.

Праздник Марди Гра принято отмечать во вторник перед Пепельной средой и началом католического Великого поста. Этот праздник символизирует скорый приход весны, а также окончание семи «жирных дней». Дословно «Марди Гра» переводится как «жирный вторник», поскольку, аналогично с нашей Масленицей, во многих странах Европы и в США в этот день проходят пышные гулянья и готовятся вкусные сдобные сладости.

Традиция Марди Гра восходит еще к дохристианским языческим ритуалам, в которых проводили Зиму и готовились встречать Весну.
История возникновения праздника таким, как его отмечают сегодня, относит нас в XVIII век, когда нынешний штат США Луизиана находился под управлением Франции. Затем, после поражения французских войск, территория Луизианы на время перешла к Испании,  а празднование Марди Гра было запрещено. Как только Луизиана вошла в состав  США, местные жители добились разрешения властей вернуть им праздник.

Современный Марди Гра – это фестиваль всемирно известных джаз-оркестров и  парад Бахуса. Все это происходит именно в «жирный вторник» перед началом Великого поста, поэтому горожане в этот день с головой окунаются в веселье и отдают максимум энергии.

Католики многих стран (в частности, Франции, Чехии, Бельгии, США) отмечают праздник Марди Гра очень красочно.

Самые яркие празднования Марди Гра проходят в Новом Орлеане. Новоорлеанский Марди Гра имеет славу одного из самых масштабных карнавалов мира. Около двух недель в городе проходит масса шествий с участием музыкантов и повозок с актерами. По улице движется нарядная процессия, участники которой бросают в радостную толпу различные безделушки на память: бусы, чашки, игрушки и «дублоны» (особые медальоны, на которых изображен символ парада). Каждая платформа парада посвящена какому-то порочному развлечению: алкоголю, женщинам, картам и так далее.

Отметим, что любимым лакомством на карнавале становится десерт «трех королей». Маленькую фигурку, напоминающую Христа, запекают в один из кренделей. Тот, кто найдет ее в своем пироге, будет счастливым весь год, а на следующий Марди Гра угостит своих друзей праздничным обедом.

Пиком празднования Марди Гра являются выборы короля и королевы карнавала. Давняя легенда говорит о том, что брат наследника российского престола великий князь Алексей Александрович был так влюблен в американскую актрису Лидию Томпсон, что поехал за ней в Новый Орлеан как раз накануне Марди Гра. Узнав о визите молодого человека царской крови, организаторы фестиваля подготовили специальную платформу с надписью «Король». Тогда Алексей Романов стал королем праздника. С тех пор (с 1872 года) утвердились традиции карнавала: ежегодно и доныне парад возглавляют «король» и «королева». Надев маски и костюмы, они едут на огромной украшенной платформе и разбрасывают монеты и различные сувениры  в ответ на ликующие крики толпы «Брось нам что-нибудь!».

В разговорах NPC упоминается напиток Tang, использовавшийся астронавтами NASA, а также продающийся для американских граждан.

Когда человек вращается вокруг Земли со скоростью 17 000 миль в час, он обязательно захочет пить. К сожалению, неприятный вкус воды в бортовой системе жизнеобеспечения (из-за нетоксичных обеззараживающих реактивов), не слишком-то привлекал астронавтов. К счастью, на этот случай у них был Tang.
В течение последних 60 лет дети, астронавты и жители Северной и Южной Америки, использовали растворимую сахарную пудру со вкусом апельсина, известную как Tang, чтобы придать воде цитрусовый вкус. Хотя существует распространённое заблуждение, что её изобрели умы в NASA, это неправда. Tang на самом деле был доступен на полках продуктовых магазинов за несколько лет до миссии Джона Гленна. Но NASA действительно сделало Tang популярным.

В 1957 году учёный Уильям Митчелл из General Foods Corporation придумал то, что он назвал «кристаллами вкуса Tang». Митчелл был ведущим учёным-пищевиком компании, который, как написал The Atlantic после его смерти в 2004 году, «так и не стал именем нарицательным, но большинство домохозяек покупали что-то от него». Митчелл был умом (и вкусовыми рецепторами) таких пищевых инноваций середины века, как Tang, Pop Rocks, быстрозастывающее желе JELL-O и Cool Whip. После двух лет исследований и разработок Tang появился на полках продуктовых магазинов в Соединённых Штатах (а также в Венесуэле и Западной Германии) осенью 1959 года. Он продавался как напиток, наполненный витамином С, который «не нужно выжимать, размораживать или охлаждать». Ничто из этого не делало его вкусным, и неудивительно, что он не был ходовым товаром.

Не совсем ясно, когда учёные в NASA поняли, что Tang является потенциальным решением проблемы космического питания NASA. На протяжении Второй мировой войны и в середине века General Foods — наряду со многими гигантскими пищевыми корпорациями того времени — была одним из основных поставщиков продовольствия для армии США. Кто-то в NASA понял, что порошок для приготовления напитка — это именно то, что нужно астронавтам в космосе. Поэтому правительство заключило сделку с General Foods на закупку порошка оптом. Однако в сделку было включено положение о том, что на упаковке NASA не будет написано «Tang», а будет просто указан вкус — «апельсиновый напиток». Однако способ приёма — из пакета в чашку — был изменён в соответствии с физикой открытого космоса.

Из-за невесомости в космосе, насыпать кристаллизованный порошок в чашку с водой было бы проблемой. Поэтому инженеры НАСА придумали систему, которая включала впрыскивание воды иглой в вакуумную упаковку, содержащую порошок. После встряхивания всё, что нужно было сделать астронавту, это вставить соломинку в мешочек Tang и пить.

Когда Гленна запустили в космос в капсуле Friendship 7, его снабдили внушительным набором еды и напитков. Причина была не в том, что ему нужна была провизия — в конце концов, миссия длилась всего около пяти часов — а с тем, что NASA хотело проверить, насколько хорошо, и могут ли вообще, люди есть и пить в состоянии невесомости. Гленн не был первым человеком, который ел в космосе. Эта честь принадлежит Юрию Гагарину, который ел из тюбиков мясное пюре и шоколадный соус в 1961 году. Но Гленн был первым американцем, который выполнил эту задачу, когда он проглотил яблочное пюре и сахарный порошок, растворённый в воде. На Земле тем временем развернулась масштабная рекламная кампания — Tang отправился в космос.
Когда Гленн благополучно вернулся домой, он стал знаменитым. Как и Tang. General Foods начала продавать порошок как напиток космической эры. Напиток сопровождал астронавтов в течение следующего десятилетия (в программах Gemini и Apollo), и General Foods с гордостью заявляла в газетной рекламе и телевизионных рекламных роликах, что астронавты Gemini выбрали его, потому что он был полон витаминов, прост в приготовлении и имел прекрасный вкус. В 1968 году Tang даже спонсировал освещение Apollo 8. Излишне говорить, что реклама была эффективной. Продажи Tang взлетели до небес, и он стал одним из самых продаваемых напитков своего времени. Знаменитый полёт Джона Гленна и Tang стали синонимами до такой степени, что когда бывший астронавт баллотировался на пост президента в 1983 году, его неоднократно спрашивали, действительно ли ему нравится Tang. Он проигнорировал этот вопрос.

Спустя годы Tang утратил свою популярность на Земле, как это было десятилетия назад. Однако продажи в Южной Америке по-прежнему были высокими, что помогло превратить апельсиновый напиток в мировой бренд стоимостью в миллиард долларов. В 2013 году Базз Олдрин — второй человек, ступивший на Луну — наконец ответил на вопрос, который волновал многих: действительно ли астронавты пили Tang в космосе? Он сказал «да», но вкус у него был преотвратнейший. Никогда не скрывавший своих чувств Олдрин воскликнул всем в пределах слышимости: «Tang отстой!».

В миссии «The Home Fires Burn» Джорджи Маркано упомянет про то, что Аль Капоне в своё время попался на том, что не платил налоги.
Капоне считается одним из отцов-основателей организованной преступности США эпохи Сухого закона и Великой депрессии, первооткрывателем системы отмывания денег и такого понятия, как «рэкет». Под прикрытием мебельного бизнеса занимался бутлегерством, игорным бизнесом и сутенёрством. На визитной карточке Капоне значилось: «Альфонсо Капоне, торговец старинной мебелью». Но более всего имя Капоне вошло в историю в связи с нашумевшей серией убийств, получившей название «Бойня в День святого Валентина».
Альфонсо родился в 1899 году и стал первым из девяти своих братьев и сестёр. С ранних лет проявлялся его резко возбудимый характер. Сегодня мальчик ещё дошкольником оказался бы среди пациентов психиатра и, вероятно, не попал бы в криминальную сферу, но в годы детства Аль Капоне никто о подобных вещах не задумывался. Поэтому агрессия Альфонсо тянулась за ним словно шлейф. С первых классов он громко и бурно ругался с одноклассниками и учителями, а в шестом даже попытался избить преподавателя прямо на уроке. Вскоре после этого подросток бросает учёбу и присоединяется к местной банде, которая позднее станет частью знаменитой нью-йоркской группировки «Five Points».
Капоне начал с «должности» вышибалы в бильярдном клубе, где тусовались члены банды. Очков юному «сотруднику» добавляло виртуозное владение ножом: в 13 лет Капоне подрабатывал в лавке мясника. Молодые люди занимались в основном вымогательствами и нелегальным игорным бизнесом. Рост Аль Капоне не был слишком большим, только 170 сантиметров, но он всегда был очень крупным и производил эффект громилы. Кстати, именно в бильярдной произошла драка, «подарившая» Аль Капоне шрам на лице. Он отпустил недвусмысленное замечание в адрес одной из девушек, а она оказалась то ли сестрой, то ли женой уголовника, также присутствовавшего в зале. Началась поножовщина, и у Альфонсо появился его знаменитый шрам на щеке. Любопытно, что будущий глава мафии такой банальной истории всегда стыдился, поэтому выдумал альтернативную версию: якобы шрам является результатом участия в геройских сражениях во время Первой мировой войны. На самом деле Капоне не только не воевал, но и вообще не служил в армии. К 18 годам Альфонсо Капоне подозревался полицией города во множестве преступлений, в том числе в двух убийствах. Поэтому молодой человек решил поискать счастья в другом мегаполисе и переехал из Нью-Йорка в Чикаго.

На новом месте «Великий Аль», как его называли друзья, занялся сутенёрством в одном из заштатных борделей. Среди бандитов Чикаго 30-х годов это считалось чуть ли не самым унизительным занятием, но Капоне сумел сделать из низкопробного заведения невероятно прибыльный бизнес. Он превратил его из обычного публичного дома в четырехэтажный бар «The Four Deuces», где поэтажно располагались пивная, тотализатор, казино и сам бордель. Изначально дешёвое злачное место очень быстро превратилось в предприятие, дающее 35 миллионов долларов в год. В переводе на сегодняшние деньги это будет примерно 420 миллионов годовых.
Постепенно Капоне стал правой рукой своего дяди Джонни Торрио, также известного как «Лис» или «Папа Джонни». Два покушения на жизнь и тяжёлое ранение Торрио в перестрелке заставили его отойти от дел и назначить Аль Капоне, которому было всего 26 лет, своим преемником. На тот момент банда насчитывала около тысячи бойцов и собирала в неделю по 300 тысяч долларов дохода от эксплуатации проституцией и подпольной продажей спиртного. «Это девственная территория для публичных домов» , – говорил Капоне о пригородах Чикаго.
Именно Капоне ввёл такое понятие как «рэкет» Очень быстро Капоне вошел в число пяти «владельцев» города, которые поделили Чикаго на сферы влияния и начали распоряжаться всем. То есть он предлагал всем предпринимателям платить ему мзду, и весьма немалую, а за это предоставлял им защиту от других банд, а иногда и от полиции.
В городе учащались вооруженные мафиозные разборки. Только между 1924 и 1929 гг. в Чикаго было застрелено более пятисот бандитов. Альфонсо полностью истребил бандитские группировки ирландцев, русских и мексиканцев в Чикаго, избавившись от конкуренции. Именно его идеей было заменить привычные для итальянских гангстеров пистолеты на автоматы, а затем и на ручные пулемёты. В бандитскую практику вошли устанавливаемые в автомобилях взрывные устройства, которые срабатывали после включения стартера.

член банды Капоне с "Томми-ганом"

Начало этой серии убийств вошло в историю американской криминалистики под названием «Бойня в День святого Валентина» название, которое получила расправа итальянских мафиози из группировки Аль Капоне с членами конкурирующей ирландской группировки Багса Морана, в результате которой было застрелено семь человек. Это позволило Капоне укрепить свое влияние в преступной среде. Она началась именно 14 февраля 1929 года в гараже, в котором ирландцы держали склад виски. Вооружённые люди Капоне ворвались туда в форме полицейских, и конкуренты, решившие, что стали жертвами правосудия, безропотно выстроились у стенки для ареста, но были расстреляны на месте.
Это происшествие получило широкую огласку. Но, несмотря на то, что причастность Аль Капоне была очевидна, ему не удалось предъявить обвинение, так как он имел железное алиби. Что в очередной раз доказывает, насколько высоко в правоохранительных органах забралась рука мафии. Тем не менее, именно «Бойня в День святого Валентина» стала причиной, из-за которой за Альфонсо стали тщательно следить представители Федерального бюро расследований. Офицеры ФБР, не видя возможности арестовать его за бандитизм, всё же нашли другую зацепку для поимки одного из самых легендарных гангстеров XX века – обратились к Налоговой службе.
Так как Аль Капоне сложно было тратить полученные нечестным путём деньги под пристальным вниманием спецслужб, он создал огромную сеть прачечных с очень низкими ценами. Было сложно проследить реальное количество клиентов, поэтому доходы можно было писать практически любые. Соответственно, официально прачечными показывалась гигантская прибыль, на самом деле получаемая от торговли спиртным. Собственно, из-за стирки белья схема и получила название «отмывания денег», правда, этот термин впервые употребили только через десятки лет после смерти Аль Капоне.
7 мая 1929. Двое наиболее опасных людей Капоне, Альберт Анселми и Джон Скализе, решили убить Капоне и возглавить его банду. Капоне узнал об этом и пригласил на ужин наиболее влиятельных членов своей организации, включая Анселми и Скализе. Во время ужина Капоне забил до смерти бейсбольной битой Анселми и Скализе, после чего выстрелил им в голову.

В июле 1931 года Капоне предстал перед Федеральным судом и был приговорён к десяти годам тюремного заключения в исправительном заведении Атланты за неуплату налогов. Адвокаты Аль Капоне пытались торговаться с судьёй, но тот был непреклонен. Тогда они взялись за присяжных, но в день заседания судья заменил присяжных другими.
«На меня повесили всех убитых, за исключением жертв мировой войны».
В 1934 году, чтобы Аль из тюрьмы не мог руководить своими подчинёнными, он был переведён в изолированную тюрьму на острове Алькатрас.
Из 11 лет гангстер отсидел лишь семь, но и их хватило для того, чтобы Альфонсо окончательно подорвал здоровье и вышел на свободу, полностью потеряв криминальное влияние. В тюрьме его застарелый сифилис вошёл в завершающую стадию разрушения организма, хотя умер Аль Капоне по другой причине. В конце января у него случился инсульт, через три дня врачи дополнительно диагностировали пневмонию, а 25 января 1947 года Альфонсо Капоне скончался от остановки сердца в своем загородном доме во Флориде.
Примечательно, если бы не сифилис, Капоне мог бы отмотать срок и вернуться на улицы Чикаго. Но ещё с подросткового возраста, вращаясь в криминальных кругах, личную жизнь Аль Капоне неотрывно связал с дамами лёгкого поведения. Уже к 16 годам юноша имел несколько венерических заболеваний, в том числе сифилис, который пытался лечить, но вскоре забросил это дело. Позднее такое наплевательское отношение к здоровью скажется на сыне Аль Капоне. Женился Альфонсо в 19 лет. Жена Аль Капоне, ирландcкая продавщица и ярая католичка Мэй Джозефине Кафлин, ещё за месяц до свадьбы родила ему единственного сына Альберта Фрэнсиса, которого в семье называли Сонни.

На сыне значительно сказалось беззаботное поведение отца. Мальчик появился на свет с врождённым сифилисом и серьёзным осложнением на мозг, в младенчестве перенес ряд операций, смог выжить, но был почти глухим. Примечательно, что всего один раз в жизни Альберт попытался почувствовать себя в роли преступника и украл в магазине какую-то безделушку, но его тут же арестовала полиция. Капоне-младшему присудили два года условно, и больше он до конца жизни не преступал закона. В уже зрелом возрасте Альберт сменил знаменитую фамилию на Браун, женился и подарил жизнь четырём дочерям. Так что у Альфонсо Капоне до сих пор есть биологические потомки.
Капоне приписывается известная фраза: «Это просто бизнес, ничего личного!», получившая широкое распространение после романа «Крёстный отец».
В разные годы роль Аль Капоне в кино играли такие актёры как:

• Род Стайгер в фильме «Аль Капоне»;
  
• Джейсон Робардс в фильме «Резня в День святого Валентина»;
  
• Бен Газзара в фильме «Капоне»;
  
• Роберт Де Ниро в фильме «Неприкасаемые»;
  
• Стивен Грэм в сериале «Подпольная империя».

Реми Дюваль и сенатор Джейкобс обсуждают книгу Уильяма Стайрона «The Confessions of Nat Turner».
Одна из самых скандальных и неоднозначных книг XX века, впервые изданная в 1967 г., за которую Уильям Стайрон получил Пулитцеровскую премию. Главный герой романа изображался религиозным фанатиком, преследуемым фантазиями о сексуальном насилии над красивой 18-летней белой девушкой Маргарет. Убив её, Тёрнер начинает сомневаться в своей правоте. После выхода книги афроамериканские писатели подвергли её критике, обвинив автора в расизме и игнорировании исторических фактов.
Отчаянный бунт рабов под предводительством невольника-проповедника Ната Тёрнера потряс США своей поистине варварской жестокостью: восставшие убивали белых без разбору, не щадя ни женщин, ни детей. Подавление мятежа было не менее жестоким – усмирители пытали и казнили, не различая виновных и невинных.
Уильям Стайрон мог вдохновляться оригинальной "Исповедью".
«Признания Ната Тёрнера, лидера последнего восстания в Саутгемптоне, штат Вирджиния, полностью и добровольно данные Томасу Р. Грею», — это брошюра, опубликованная вскоре после суда и казни Ната Тёрнера в ноябре 1831 года. Его признания, продиктованные из тюремной камеры адвокату, предоставили историкам пищу для споров о правдивости рассказа Тёрнера.

оригинал 1831 года

В игре также упоминается основатель Саентологии, Лафайет Рон Хаббард.
Рональд Хаббард родился в Небраске 13 марта 1911 года. Детство провел на Диком Западе, но вопреки официальной биографии, не связывал себя узами кровного братства с индейским племенем черноногих. (Черноногие не знают обычая кровного братства).
В 1924 году он стал одним из самых юных скаутов в США. Подростком самостоятельно совершил путешествия по Индии и Китаю, познавая сущность человеческого бытия. После окончания школы поступил в Университет Джорджа Вашингтона, намереваясь изучать строительное дело, но через несколько семестров был отчислен за неуспеваемость. (Каноничная саентологическая биография утверждает, что получил диплом с отличием).
Участвовал в научных экспедициях на Карибские острова и в Пуэрто-Рико, но никак себя не зарекомендовал. В 1941 году поступил в Военно-морскую академию США и после её окончания служил во флоте. Служба в ВМФ завершилась феерически. Во время патрулирования весной 1943 года командир противолодочного корабля USS PC-815 Рон Хаббард сообщил, что преследует японскую подлодку. Бой длился 55 часов. На подмогу были присланы 4 корабля и 2 дирижабля. USS PC-815 выпустил 35 глубинных бомб, отстрелил собственную радиоантенну. Три матроса получили ранения и травмы. Радары других кораблей субмарин или обломков не обнаружили. (После войны в японских архивах не нашлось упоминаний о потерянных у побережья Орегона подлодках).
Через месяц Хаббард для тренировки обстрелял якобы необитаемый остров, который оказался плотно населенной территорией Мексики. Дело чудом обошлось без человеческих и дипломатических жертв. Капитана списали с формулировкой «не годен к командным должностям», но любовь к морю осталась у него навсегда.

Рон Хаббард и Томас Моултон в Портленде на фоне противолодочного корабля USS PC-815, где Хаббард был командиром.
1930—1940-е годы были золотым веком космической фантастики. Хаббард публиковал рассказы и романы, тиражи росли, однако литература практически не приносила денег. Новым хобби стал оккультизм: Рональд вместе с другом Джеком Парсонсом пробовал вызывать Антихриста. Не вызвал, но женился на подружке Джека, не разведясь со своей первой женой.
В 1950-м Хаббард, наконец, опубликовал успешную книгу «Дианетика: современная наука о разуме». Она продвигала методику получения безусловного счастья, абсолютного здоровья и даже бессмертия. В неделю продавалось по 4000 экземпляров, что позволило книге войти в десятку бестселлеров The New York Times. Впрочем, попытки Хаббарда представить своё учение наукой наталкивались на сопротивление профессионалов. Журнал Scientific American написал, что «каждая страница книги содержит больше обещаний и меньше доказательств, чем любая публикация с момента изобретения печатного станка», а научные журналы Journal of the American Medical Association и American Journal of Psychiatry возвращали статьи о дианетике с критическими рецензиями. С тех пор психиатры были объявлены главными врагами движения. Хаббард, тем временем, не стеснялся брать по $500 с участников своих лекций и сеансов терапии. Среди них становилось всё больше известных людей.
По словам второй жены, ещё во время написания «Дианетики» Хаббард мечтал о создании религии. Это позволило бы не платить налоги с доходов и снять вопросы о научных доказательствах. Религия питается только верой.

семинар по дианетике, проводимый Хаббардом в Лос-Анджелесе
В середине 1950-х самоназванный гуру зарегистрировал Церковь американской науки, Церковь духовного инжиниринга, Церковь саентологии и запатентовал каждый чих. Это выбило конкурентов — группы дианетики, образованные нелицензированными последователями. Бизнес пошёл, ежегодные доходы Рональда превысили $2 миллиона (в пересчёте на современные доллары) и вскоре он выкупил особняк в Англии у проигравшегося в казино махараджи Джайпура. Вторую жену Сару сменила третья Мэри Сью. Она видела большой потенциал в идеях супруга и вскоре заняла должность главы Охранного отдела.

офис саентологов в Голливуде
Хаббарда окружали преданные приверженцы — и агенты федеральных служб. Вскоре они открыли охоту на саентологов за ложь о лечебной силе методики и неуплату налогов. Федеральные суды справедливо отмечали, что взносы в «общественную организацию» обогащают её лидера.
К 1966 году Рон Хаббард находился под следствием в США и Великобритании, саентология была запрещена в Австралии, шли расследования в Канаде, Новой Зеландии и ЮАР. В этот критический момент, когда многие бы сдались, Хаббард смог собраться и начать новую жизнь. Лидер церкви недорого купил три старых судна, надел капитанскую фуражку и вышел из-под американской юрисдикции в нейтральные воды.
Рональд объявил себя Коммодором Флота саентологии. Несколько сотен обожавших его последователей надели старую морскую форму, подписали контракт на служение лидеру сроком в миллиард лет и отправились в морскую прогулку.
Всё это могло бы быть весёлым приключением, но корабли были старыми, часто ломались и угрожали жизням экипажей. Ещё сильнее адептам угрожал сам Хаббард. Власти заочно поставили ему диагноз параноидальная шизофрения, а вдали от сдерживающей силы правоохранительных органов гуру совсем распоясался. В море Рон Хаббард составил «Этику» (собственный криминальный кодекс). Популярным наказанием стало швыряние провинившегося за борт с 10-метровой высоты. К тому же периоду относится появление «Отряда реабилитационных проектов» (по сути, концлагеря) и «Честной игры» (методики противодействия внутренним и внешним недоброжелателям).
Коммодор не ступал на берег, но продолжал идти к своей цели — признанию саентологии религиозным объединением, освобождению от налогов и прощению всех долгов перед государством. В 1971 году бывшие последователи Хаббарда заявили, что церковь планировала взять под контроль правительства США, Великобритании и ведущих европейских стран, иными словами — захватить мир. Информация слишком походила на безумную теорию заговора.
Гром грянул в 1977 году. Оказалось, что развитая шпионская сеть саентологов просочилась в налоговое управление США, Интерпол, ФБР и ЦРУ. Похищались секретные документы, совершались подлоги, ставилась прослушка, шантажировались высокопоставленные сотрудники. Это было крупнейшее проникновение в государственную систему США — в нём участвовали до 5000 агентов церкви.
Операцию «Белоснежка» раскрыли случайно, когда двое сотрудников Охранного отдела Хаббарда попались на взломе здания суда в Вашингтоне. ФБР ударило в ответ. Обыск церкви в Лос-Анджелесе проводили одновременно 156 агентов — исторический рекорд для Федерального Бюро Расследований. Через 21 час следственных действий было изъято 16 тонн документов и прочих вещдоков.

Доказательства были неоспоримы. Мэри Сью Хаббард, глава Охранного отдела и жена лидера секты, взяла всю вину на себя. Она заявила, что муж ничего не знал о «Белоснежке» и получила 5 лет тюрьмы.

Одни считают Мэри Сью железной леди. Другие, что её сломила гибель старшего сына в 1976 году. 22-летний Квентин, наследник и надежда, был найден без сознания в собственной машине. Шланг от выхлопной трубы шёл в салон. Через две недели Квентин умер в больнице. Мэри Сью объявила, что сын скончался от энцефалита.
Смерть Квентина поменяла и Рона Хаббарда. Подозрительность превратилась в манию. Он перестал появляться даже перед своими прихожанами. Хаббарду всюду мерещились заговоры, покушения на его деньги, на его здоровье, власть и жизнь. К этому времени капитал церкви оценивался налоговым управлением США в $200 миллионов.
Любимцем, связью с внешним миром и правой рукой Хаббарда стал Дэвид Мицкевич. Родители привели его в церковь саентологии ещё ребенком. Они надеялись, что там сына излечат от астмы. В 1977 году 17-летний Дэвид занял должность кинооператора церкви, а позже завоевал репутацию чрезвычайно амбициозного и честолюбивого юноши.

Дэвид Мицкевич
В 19 лет Мицкевич занял место одного из трёх «поверенных» Рона и со временем совершенно задвинул двух других на другой план. Дэвид передавал распоряжения Хаббарда и решал, какая информация дойдёт до ушей лидера. Фильтрация была мощной. Когда Мэри Сью вышла из тюрьмы, ей так и не удалось повидаться с мужем.
Когда флот саентологов перестали принимать в портах Средиземного моря, Рон Хаббард был вынужден вернуться в США и затаиться. С 1976 года он жил в калифорнийском городке Квинта. Когда о его местоположении стало известно, переехал в Хемет, а через год пропал окончательно. В 1979 году 68-летнему Хаббарду был поставлен диагноз «опухоль лобных долей мозга», вопреки обещанию саентологии избавить адептов от онкологических заболеваний.
27 января 1986 года Дэвид Мицкевич вышел на большую сцену в костюме, украшенном золотым аксельбантом. Он заявил, что Рональд Хаббард перешёл на новый уровень и отторг своё тело. Зал встретил новость продолжительными аплодисментами.
«Война окончена», — заявил Дэвид Мицкевич.

Самая узнаваемая отсылка на церковь саентологии — Культ Эпсилон из GTA V. Киффлом, брат-брат!

В этом разделе речь пойдёт о пожалуй, самом интересном побочном занятии в игре: собирании картин Варгаса.
Хоакин Альберто Варгас-и-Чавес (1896 — 1982) — американский художник перуанского происхождения, один из самых успешных представителей жанра пинап. Многочисленные картины Варгаса продавались, и до сих пор продаются за сотни тысяч долларов США.
Свои работы художник обычно выполнял в смешанной технике акварели и аэрографа. Мастерское владение им аэрографом нашло подтверждение в учреждении премии имени Варгаса (Vargas Award), ежегодно присуждаемой журналом Airbrush Action Magazine. Несмотря на то, что ему всегда позировали натурщицы, художник часто изображал элегантно одетых, полуобнажённых и обнажённых женщин идеализированных пропорций. Характерной чертой художественной манеры Варгаса могут быть тонкие пальцы на руках и ногах с ногтями зачастую красного цвета.

Альберто родился 9 февраля 1896 в Арекипе, втором по величине городе Перу и был старшим из шести детей. Уже в юные годы он начал рисовать, да так, что уже в 7 - 14 лет мог продавать местным газетам свои карикатуры. Его отец, Макс Варгас, был известный портретный фотограф, имевший ателье в Арекипе и столице Перу Ла-Пасе. Он участвовал в международных фотовыставках, и, например, на выставке в Париже получил премию за свою серию фотографий «Инкские руины возле Куско». Он научил сына работе с аэрографом, который тогда был не маленьким ручным инструментом, каким мы его знаем сегодня, но громоздким неуклюжим аппаратом, который требовал очень много ловкости и умения от художника, который задумал бы его использовать.
В те годы аэрограф использовался почти исключительно для ретуширования негативов. А Варгас в детстве занимался фотографией. В 1911 году, по настояниям в первую очередь его матери Маргариты, Альберто и брат его Макс были отправлены в Швейцарию в Цюрих и Женеву на учебу: Макс — банковскому делу, Альберто — языкам и фотографии.
Он изучал искусство в Европе до самого начала Первой мировой войны. Когда Варгас учился в Швейцарии, ему попал в руки французский журнал La Vie Parisienne («Парижская жизнь») с обложкой работы Рафаэля Кирхнера, которая, по его словам, оказала на его творчество огромное влияние.

та самая работа Рафаэля Кирхнера, вдохновившая Варгаса
В 1916 году Альберто должен был отправиться домой, в Перу, из-за напряжённой обстановки в Европе вызванной Первой мировой войной, но остановка в Нью-Йорке изменила его жизнь.
В Нью-Йорке 21-летний юноша увидел женщин совсем не похожих на европеек: энергичных, уверенных в себе и при этом вежливых. Он решает остаться в Нью-Йорке.
Первое время в Нью-Йорке Варгас рисовал портреты танцовщиц для бродвейской постановки «Безумства Зигфелда» и постеры для киностудий. В этот период он встретил одну из своих первых постоянных моделей, музу и будущую жену, Анну Мэй Клифт, блондинку из Теннесси, работавшую у Зигфелда. Пара работала вместе с 1917 года и спустя 13 лет, в 1930 году поженились.
Зигфельд повесил его картину, изображавшую Олив Томас, в театре, и она считалась одной из самых первых «девушек Варгаса».



На протяжении 20-х годов Альберто Варгас продолжал рисовать постеры и плакаты для шоу бизнеса, но с началом Великой депрессии, в начале 30-х, он был вынужден отправиться на поиски работы в Голливуд. Там он работал почти на все киностудии, в том числе в «20th CenturyFox» и «Warner Brothers», создавая декорации, постеры фильмов и портреты таких звезд, как Ширли Темпл, Грета Гарбо, Энн Шеридан, Линда Дарнелл, Ава Гарднер, Джейн Рассел и Мэрилин Монро.

Самой известной работой Варгаса в кинематографии стала афиша для кинофильма 1933 года «Грех Норы Моран», на которой изображена полуобнажённая Зита Йоганн в позе отчаяния. Эту афишу часто называют одной из величайших киноафиш в истории.

Его голливудская карьера закончилась в 1939 году, когда Варгас принял участие в забастовке художников возмущенных несправедливой оплатой труда. В ответ студии прекратили сотрудничество с художником. Оставшись без работы Альберто был вынужден вернуться в Нью-Йорк. Его жена Анна Мэй осталась в Калифорнии, сдавая в аренду их дом в Вествуде.
В 1940 году Варгас был был принят на работу в популярный журнал «Esquire» на замену Джорджу Петти, чья серия пинапов «Petty Girl» была невероятно популярна. Первая картина Альберто в «Esquire» имела колоссальный успех: журнал был забит письмами с просьбой опубликовать больше работ художника.
Подобные рисунки получили огромную популярность среди дальнобойщиков, которые прикалывали их булавками к лобовому стеклу автомобилей, отсюда и пошло название Pin-Up.

















Его картинки были настолько популярными, что имя художника стало в Америке нарицательным — фамилия «Варгас» в сознании людей стало ассоциироваться с почти любым объектом пин-ап искусства, то есть картинками с увлекательными барышнями.
Популярность «девушек Варгаса» во время второй Мировой войны была феноменальной: его культовая Бетти Грейбл, Алиса Фэй и другие пин-апы использовались в качестве украшения фюзеляжей военных самолетов (Nose Art), на листовках и даже для татуировок.

Рисунок Альберто Варгаса украшающий нос бомбардировщика B-25J 7Z «Shirley Ann», 487-я бомбардировочная эскадрилья

«Девушки Варгаса» стали поводом для судебной тяжбы между Почтовой службой США и журналом «Esquire» длившейся три года — с 1943 по 1946 год. Почтовое ведомство хотело добиться либо запрета подобных изображений на обложках журнала, либо перевода издания в дорогостоящую почтовую рассыльную категорию. В итоге, «Девушки Варгаса» и прочие пинап-картины Esquire были признаны судом не нарушающими общественную мораль. «Esquire» победил в судебном разбирательстве, но на всякий случай отказался от карикатур.

Originally posted by Хью Хефнер, учредитель и главный редактор Playboy:

Почтовое ведомство США попыталось разорить Esquire в 1940-е, отобрав у него разрешение на рассылку почтой второго класса. Особенно федералы возражали против карикатур и пинапов Альберто Варгаса. Esquire выиграл судебное дело, которое дошло до Верховного суда, но журнал на всякий случай отказался от карикатур.

К тому же, в 1943 году журнал вёл тяжбу и с самим художником. Недовольный жёсткими условиями нового контракта Альберто Варгас подал иск в суд. Первоначально он выиграл, однако проиграл при апелляции. В результате он покинул «Esquire» истратив все накопления на судебные издержки.

Варгас вместе с супругой вновь перебрались в свой дом в Вествуде, где проживали последующие 10 лет. В этот период он практически не продавал свои работы и творил преимущественно для личного архива. Тем не менее, он был одним из первых художников «разглядевших» юную Бетти Бросмер когда ей было всего 15 лет. (Бетти Бросмер — культовая фотомодель 50-х с редким типом фигуры «песочные часы»).

Спустя десять лет, в 1953 году Альберто встретил арт-директора Рейда Остина, который работал в стартапе под названием «Playboy». Альберто и Анна Мэй встретились с основателем журнала «Playboy» Хью Хефнером в Чикаго и показали ему коллекцию никогда ранее не публиковавшихся ню, над которыми он работал более десяти лет. Хефнер не удержался от показа «Девочек Варгаса», и Альберто снова был нанят. Пребывание в Playboy дало Варгасу стабильность и еще раз возможность продемонстрировать его талант. Карьера Альберто с Playboy оказалась стабильной, прибыльной и продолжительной.



После того как Альберто Варгас начал сотрудничать с новым изданием, журнал Esquire заявил свои права на бренд «Varga». Судебный спор с журналом Esquire по поводу использования имени «Varga» был Варгасом проигран. Впрочем, Playboy называл работы художника «Vargas Girls», что оставило их легко узнаваемыми. Альберто Варгас стал успешным художником, крупные выставки его картин проходили по всему миру.

Картина «Fleurs du mal» («Цветы зла»), 1920 год
Художественные работы Варгаса, картины и цветные рисунки, периодически публиковались в некоторых выпусках журнала Playboy в 1960-е и 1970-е годы.









Смерть супруги Анны Мей в 1974 году потрясла художника, и он перестал рисовать. Анна Мей была его моделью и бизнес-менеджером, его музой во всех отношениях. Рейд Остин, коллега и друг Альберто, выпустил книгу о жизни художника в 1978 году. Издание его автобиографии в 1978 году возродило интерес к его работам и частично вывело художника из добровольного отказа от творчества. Варгас выполнил несколько новых работ, таких как обложки к альбомам рок-группы The Cars («Candy-O», 1979) и певицы Бернадетт Питерс («Bernardette Peters», 1980; «Now Playing», 1981). Альберто Варгас скончался в результате инсульта 30 декабря 1982 года в возрасте 86 лет.

Название одной из миссий за Бёрка «О дивный, новый мир» является отсылкой к одноимённому антиутопическому, сатирическому роману английского писателя Олдоса Хаксли. Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (в 26 веке христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого — общество потребления. Отсчитывается новое летоисчисление — Эра Т — с появления автомобиля Ford T. Потребление возведено в культ, символом потребительского бога выступает Генри Форд, а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т».

Олдос Хаксли был заядлым противником войны и гуманистом. Его семья принадлежала к британской культурной элите. В 13 лет он сильно переболел и его зрение значительно пострадало. Однако это послужило причиной тому, что он был освобождён от службы в армии во время военных действий.
В 20 лет принимает решение всерьёз посвятить себя литературе. Переехав из Лондона в Штаты, начинает увлекаться мистикой и духовными изысканиями.

«О дивный новый мир» — пожалуй одна из самых известных историй о мире будущего. Здесь представлена гротескная картина идеального места. Это своего рода — рай на земле, где каждый получает всё что хочет, даже не задумываясь, нужно ли оно ему.
Основные правила жизни:

• все распределены на касты, чтобы каждый человек знал свое место;
  
• желания строго регламентированы;
  
• мысли, чувства и поступки — одинаковы для всех.

Выбрать для себя самому свой жизненный путь здесь не получится. Ещё на стадии эмбриона для ребёнка искусственно определяют некую роль в будущем. Ничего искать и выбирать не нужно. Всё уже преподнесли на блюдечке. Бери и пользуйся!
Герои романа Ленайна Краун и Бернард Маркс — законопослушные члены общества. Они привозят из резервации Дикаря. Он рождён естественным путем. И новый мир его затягивает и пугает. Каково же велико его потрясение, когда он понимает прогнившую суть этого мира.
Идеальный мир — какой он? Это то место, где все твои желания предугаданы, где общество живёт в окружении изобилия? Многие ответят, что так оно и есть. Действительно, чего же ещё хотеть, когда любой, подобно избалованному ребёнку, может тотчас получить желаемое. Но тут не так всё гладко…
Тяжело не сопоставить сюжет произведения с современными реалиями. Сейчас легко проследить как массмедиа навязывает нам свои мнимые ценности и вещи. А люди цепляются за них, не задумываясь, нужны ли они им.

В разговорах NPC упоминается писатель Уильям Бакли-младший.
Уильям Фрэнк Бакли младший (родился 24 ноября 1925 г. – 27 февраля 2008 г.) – американский консервативный писатель, комментатор и политолог. Отец-основатель американского консерватизма. Он создал журнал «National Review» в 1955 году, оказавший большое влияние на движение консерваторов; вёл телешоу «Firing Line», где стал известен благодаря его транслатлантичному акценту и богатому словарному запасу; автор многочисленных шпионских романов.
Джордж Нэш, историк современного американского консервативного движения, сказал, что Бакли «был, пожалуй, самым важным публичным интеллектуалом в Соединённых Штатах за последние полвека. Для целого поколения он был высшим голосом американского консерватизма и его первого деятеля». Главный вклад Бакли в американскую политику – это слияние консерватизма и антикоммунизма, которое получило название американского консерватизма и легло в основу политики Рональда Рейгана. Бакли написал God and Man at Yale и более пятидесяти различных книг по истории, политике и парусному спорту, в том числе серию романов про агента ЦРУ Блэкфорда Оукса.
Бакли родился 24 ноября 1925 года в Нью-Йорке. Мать – Алоиза Жозефина Антония имела немецко-швейцарские и ирландские корни. Отец – Уильям Фрэнк Бакли – адвокат и нефтяной промышленник. Первым и вторым языками Уильяма были испанский и французский. Ребёнком Бакли любил музыку, парусный спорт, верховую езду, охоту и лыжный спорт. Всё это нашло отражение в его будущих произведениях. Во время Второй мировой войны семья Бакли приютила будущего английского историка Алистера Хорна, который был эвакуирован. Алистер и Уильям остались друзьями на всю жизнь и вместе в 1943 году окончили мельбрусскую школу в штате Нью-Йорк. Также в Мильбруке Уильям основал и редактировал ежегодник школы под названием «The Tamarack», что стало его первым публикационным опытом. В юности отец Уильяма поощрял его читать работы либерального автора Альберта Джей Нока. В юности Бакли развил много музыкальных талантов: он хорошо играл на клавесине, также он был опытным пианистом и даже выступал на Национальном публичном радиошоу «Piano Jazz». Большой поклонник Себастьяна Баха, выразивший пожелание, чтобы музыка Баха играла на его похоронах.
В 1951 году, вместе со многими другими выпускниками Лиги Плюща, Бакли был принят на работу в ЦРУ, где он служил 2 года.
В 1950 году Бакли женился на Патрисии Олдиен Остин «Пат» Тейлор, дочери канадского промышленника Остина Тейлора. Жена занималась благотворительностью, собирала средства для таких организаций, как Центр рака, института реконструктивной пластической хирургии в медицинском центре Нью-Йоркского университета и Больница специальной хирургии. Она также собирала деньги для ветеранов Вьетнама и больных СПИДом. 15 апреля 2007 года она умерла в возрасте 80 лет от инфекции после долгосрочной болезни. После её смерти Бакли казался «подавленным и потерял интерес ко всему», со слов его друга Кристофера Литтла. У Уильяма был один сын – Кристофер Бакли.
В 1951 году была опубликована первая книга Бакли «Бог и Человек в Йеле». Данная работа утверждала, что Йельский университет отошёл от своей первоначальной образовательной миссии.
В 1951 году, Бакли, совместно со своим другом Брентоном Бозеллом-младшим, поддерживавшим сенатора Джозефа МакКарти как крестоносца против коммунизма, издал книгу «МакКарти и его враги». Бакли работал редактором "Американского Меркурия" в 1951 и 1952, но покинул его после того, как в журнале появились антисемитские настроения.
Поскольку в США было мало публикаций, посвященных консервативным комментариям, Бакли основал «Национальное обозрение» в 1955 году и выступал его главным редактором до 1990 года. В течение этого времени "Национальный обзор" стал стандартным носителем американского консерватизма, способствуя росту традиционных консерваторов и либералов.
В конце 1960-х гг. Бакли резко осуждал программу Джорджа Уоллеса. Журнал Бакли поддерживал борцов за гражданские права. Сам Бакли восхищался Мартином Лютером Кингом-младшим и выступал за учреждение дня Мартина Лютера кинга-младшего как национального праздника. Очистил редакцию журнала от журналистов с антисемитскими и расистскими взглядами.
До преклонных лет Бакли вёл колонку в журнале, читал лекции, был мэром Нью-Йорка.
Умер от внезапного сердечного приступа.

В последний путь Уильяма провели его друзья-республиканцы, а также Джордж Буш-младший и бывшая первая леди Нэнси Рейган. Буш сказал: "Он повлиял на многих людей, включая меня. Он умел вести людей за собой и поражать их воображение". Вдова Рональда Рейгана, Нэнси, отозвалась об Уильяме: "Ронни ставил советы Билла превыше всего».

Нередко в разговорах NPC упоминается известный боксёр Мухаммед Али. В сторону Линкольна можно также услышать вопрос по типу: «А ты не родственник Мухаммеда Али?» Это связано с тем, что реальное имя Мухаммеда Али — Кассиус Клэй.

17 января 1942 года родился Мухаммед Али. Неоднократный чемпион мира, Али вошел в историю не только мирового спорта. Он оказал огромное влияние на борьбу афроамериканцев за гражданские права, на антивоенное движение 1960-х, на религиозные воззрения многих тысяч своих темнокожих собратьев, на всю популярную культуру Америки и даже на развитие рэп-музыки.
Настоящее имя Али - Кассиус Клей. Его отец раскрашивал вывески местных лавок и магазинов, мать работала прислугой в богатых домах города Луисвилль в штате Кентукки. Имя Кассиус досталось мальчику от отца, который в свою очередь был так назван в память о знаменитом земляке семьи — видном политике-аболиционисте XIX века Кассиусе Марселлусе Клее, соратнике президента Линкольна, яром стороннике отмены рабства в стране и послом США в России, обеспечившим поддержку Российской империей реформ Линкольна.
И хотя ко времени становления характера юного Кассиуса с отмены рабства прошел уже почти век, дискриминация, сегрегация и расовое неравенство в южном штате Кентукки процветали. Мать Кассиуса вспоминает, что однажды в магазине ему отказались продать бутылку воды из-за его цвета кожи. Огромное впечатление на 13-летнего мальчика произвело прогремевшее на всю страну убийство в почти соседнем штате Миссисипи его сверстника Эмметта Тилла, который, приехав из куда более расово терпимого северного Чикаго, осмелился, по мнению местных расистов, чересчур свободно говорить с белой продавщицей. В ярости Кассиус вместе с другом разгромил депо местной железнодорожной станции. "Ничто не потрясло меня в жизни так, как убийство Эмметта", - говорил уже взрослый Мухаммед Али.
Боксом Кассиус начал заниматься в 1954 году в возрасте 12 лет. Очень скоро он был уже обладателем шести "Золотых перчаток" чемпиона Кентукки и двух аналогичных наград чемпиона страны. Бокс тогда был ещё строго разделен на профессиональный и любительский, все эти награды Клей получал в соревнованиях любителей, и в таком же любительском статусе в 1960 году, в возрасте 18 лет, он был делегирован защищать честь страны на Олимпийские игры в Риме — к участию в Олимпийских играх профессионалы тогда не допускались.

С Игр в Риме идёт отсчёт его мировой славы — он получил там золотую олимпийскую медаль в полутяжёлом весе. В своей автобиографии 1975 года он рассказывал, что после возвращения из Рима выбросил медаль в реку, в ярости из-за того, что его с другом не пустили в ресторан "только для белых". Впрочем, некоторые друзья и биографы Али эту версию событий отрицают и говорят, что медаль он просто потерял. Награду ему восстановили на Олимпийских играх в Атланте в 1996 году, где он, к тому времени уже самый знаменитый и легендарный американский спортсмен, был удостоен чести зажигать Олимпийский огонь.
В том же 1960 году он перешёл в профессионалы, и за первые три года одержал победы во всех 19 боях, в которых участвовал, причём 15 из этих 19 побед были достигнуты нокаутом.
С таким послужным списком он пришёл 25 февраля 1964 года к своему первому матчу за звание чемпиона мира с тогдашним сильнейшим боксером планеты Сонни Листоном. Листон был устрашающим соперником — на 12 лет старше Клея, своих предыдущих оппонентов в борьбе за звание чемпиона он отправлял в нокаут в первом же раунде, у него было криминальное прошлое и связи с мафией. Интерес к матчу был огромен, Листон был явным фаворитом, букмекеры принимали ставки 8:1 в его пользу.
В преддверии матча, несмотря на свое положение бесспорного аутсайдера, Клей беспрестанно унижал и оскорблял Листона: "уродливый медведь", "он даже пахнет, как медведь", "после боя я отправлю его в зоопарк". Процедуру взвешивания перед боем он превратил в настоящий цирк выкрикивая в сторону Листона: "кто-то сегодня умрёт на ринге". Пульс Клея был 120 вместо обычных 54. Многие считали, что вся его бравада — результат страха, и он скорее всего даже не выйдет на ринг.
Он вышел и после тяжёлого боя — в четвёртом раунде он чуть не потерял глаз — в седьмом раунде был признан победителем в результате технического нокаута. Сразу после окончания поединка его, естественно, окружили журналисты. Он был предельно возбуждён и, не останавливаясь ни на секунду, только и мог беспрестанно повторять: "Я - король, я - самый великий, я - самый красивый!".

На самом деле клич "Я - самый великий!" стал фирменным знаком боксёра ещё до победы над Листоном. В августе 1963 года, за полгода до своего первого триумфа в профессиональном боксе, олимпийский чемпион Кассиус Клей выпустил альбом в жанре spoken word — устного слова, то есть мелодекламации под названием "I'm the Greatest".
После боя, уже в 1964 году, заглавный трек был издан в виде сингла, был номинирован на "Грэмми" и стал одним из знаменательных музыкальных событий года.
"Грэмми" он не получил, но "I'm the Greatest" прочно вошёл в историю популярной музыки. Ни самой музыки хип-хоп, ни понятия "рэп" тогда ещё не существовало. Ещё оставалось пять лет до первых экспериментов в 1968 году с ритмической поэзией предтечей хип-хопа, группы нью-йоркских поэтов и музыкантов, именовавших себя The Last Poets. Их активность пришлась на самый пик расовых протестов, волнений и беспорядков в американских городах. Себя и своё искусство они считали поэтическим выражением идеологии Black Power, "Чёрных пантер". Ещё оставалось семь лет до появления в 1970 году эпохального трека афроамериканского поэта и музыканта Гила Скотт-Херона "Revolution Will Not Be Televised", считающегося первым сколько-нибудь настоящим рэпом. Однако и Last Poets, и Гил Скотт-Херон, не говоря уже о последующих поколениях рэперов, отдают честь первопроходца жанра Кассиусу Клею.

О музыкальных новациях он тогда, безусловно, не думал. Ему важно было громогласно, в характерном для будущего рэпа пулемётном темпе, не давая никому вставить и слова, провозгласить и утвердить своё величие. Тем не менее интуитивные, основанные на безудержном эгоцентризме и речевом недержании поэтически-артистические находки Клея заложили основы и техники, и эстетики жанра, захватившего через несколько десятилетий весь мир.
И хотя никакой реальной дискографии за плечами Али-рэпера нет, свои ритмически-поэтические эскапады он продолжал на протяжении всей своей боксёрской карьеры, а некоторые его словесные находки просто вошли в поэтический словарь, в пословицы и поговорки: float like a butterfly, sting like a bee (летай как бабочка, жаль как пчела); now you see me now you don't (вот ты меня видишь, а вот нет); I'm so mean, I make medicine sick (Я настолько крут, что даже лекарства от меня тошнит).
Журнал Rolling Stone писал, что его "мастерство фристайла, естественный дар рифмы и комичный трэш-ток со временем станут отличительной чертой таких мастеров жанра как Run-D.M.C. и LL Cool J, его безразмерное эго предвосхитило хвастливое фанфаронство Канье Уэста, а идеи афроцентристского сознания породили таких современных рэперов как Rakim, Nas, Jay Z и Kendrick Lamar.
О влиянии Али на их творчество говорили Chuck D, Eminem, Nas, MC Lyte и многие другие. Он бесконечно упоминается в треках самых разных рэперов.

Бой с Листоном, принесший Клею в 1964 году первый титул сильнейшего боксёра планеты, стал не только переломным в его спортивной биографии и заложил основы его будущей всемирно-значимой роли как отца-основателя рэпа, но и возвестил радикальное изменение мировоззрения боксёра, повлиявшее как на его собственную жизнь и судьбу, так и на мировоззрение, жизнь и судьбу многих и многих тысяч его темнокожих "братьев" в Америке.
На следующий день после победы Клей объявил о вступлении в так называемую "Нацию ислама", а ещё через неделю лидер движения Элайджа Мухаммад объявил, что отныне нового чемпиона мира по боксу зовут Мухаммед Али.
Своё прежнее имя он назвал "рабским": "я не выбирал его для себя и не хочу его носить".

"Нация ислама" — возникшее еще в 1930-е годы политическое и религиозное движение афроамериканцев. Несмотря на название, вероучение "Нации ислама" сильно отличается от традиционного ислама. Его приверженцы хотели создать отдельную чёрную нацию, религия которой основывалась на поклонении Аллаху и вере в то, что чёрная раса — новый богоизбранный народ. Отсюда категорическое, вплоть до расизма, неприятие белых и нередко воинствующий антисемитизм.

В начале 1960-х годов "Нация ислама" была одной из главных движущих сил растущего самосознания афроамериканцев и радикализации многих из них в борьбе за гражданские права и расовое равноправие. К движению примкнул и видный афроамериканский лидер Малкольм Икс, противостоявший мирному, непротивленческому протесту преподобного Мартина Лютера Кинга.

Именно Малкольм Икс привлёк Кассиуса Клея в "Нацию Ислама". Обращение всемирно известного и суперпопулярного спортсмена в новую веру и обретение им нового имени стало примером для многих его темнокожих собратьев — самый известный из них, пожалуй радикальный поэт и эссеист Лерой Джонс, взявший себе вслед за Али мусульманское имя Амири Барака. Особенно популярно обращение в ислам стало среди джазовых музыкантов, которые один из другим брали себе мусульманские имена: Абдулла Ибрагим, Ахмад Джамал, Юсеф Латиф, Идрис Сулейман, Абдул Вадуд и многие другие.

Для многих афроамериканцев в 1960-е годы — время самой напряжённой борьбы за гражданские права — Мухаммед Али был её знаменем наряду с Кингом, Малкольмом Иксом и другими профессиональными политиками и активистами.

Со свойственным ему бахвальством Али громогласно провозглашал свою афро идентичность, не опасаясь обвинений в расизме: "Я — Америка. Я — та часть её, которую вы отказываетесь признавать. Но привыкайте ко мне. Чёрный, уверенный в себе, дерзкий. Это моё имя, не ваше; моя религия, не ваша; мои цели, мои собственные. Привыкайте ко мне".

В таком же духе он обосновывал и свой отказ идти воевать во Вьетнам: "Мои враги — белые, а не Вьетконг или китайцы или японцы".
В 1960-е годы американская армия формировалась ещё по обязательному призыву, и никакой статус всемирно известной звезды от военной службы не освобождал. В 1958 году на вершине своей популярности Элвис Пресли был призван в армию и исправно прослужил в ней два года.

К тому времени, когда свою повестку в армию получил Мухаммед Али, война во Вьетнаме уже была в самом разгаре. Он заявил, что служить не будет, обосновывая отказ своими религиозными убеждениями: "Война противоречит учению Корана. Мы не должны принимать участие ни в какой войне, кроме той, которая объявлена Аллахом или его Посланником [то есть лидером "Нации Ислама Элайджей Мухаммадом]". Не преминул он к своему отказу добавить и расовую причину: "Почему я должен ехать за десять тысяч миль от дома и обрушивать пули и бомбы на вьетнамцев, в то время, как в моём родном Луисвилле к так называемым [banword] относятся как к собакам и лишают их основных прав человека?"

28 апреля 1967 года за отказ служить в армии Али был арестован. Его предупредили, что ему грозит тюремное заключение сроком на пять лет и штраф в 10 тысяч долларов. В тот же день государственная комиссия по спорту штата Нью-Йорк лишила его боксёрской лицензии и отобрала у него титул чемпиона мира.

20 июня суд признал его виновным, но Али подал апелляцию и, пока дело рассматривалось в более высоких инстанциях, он оставался на свободе. Несмотря на постоянный надзор ФБР и Агентства национальной безопасности, организовавших против него специальную секретную операцию слежки под кодовым названием "Минарет", он стал принимать самое активное участие в стремительно нарастающих антивоенных протестах: выступал на митингах, перед студентами университетов, проповедуя расовую справедливость и гордость за афроамериканскую идентичность. Он превратился в одну из самых видных фигур и один из самых ярких символов обоих движений — и антивоенного, и за гражданские права чёрной Америки.
В 1970 году за активное участие в движении за гражданские права и антивоенных протестах ему была присуждена Премия Мартина Лютера Кинга.

В 1971 году Верховный суд США отменил вынесенный Али приговор — причём не в связи с его статусом выдающегося спортсмена и мировой знаменитости, а признав необоснованность решения суда нижней инстанции признать его право отказываться от военной службы из-за религиозных убеждений.
Ещё до решения Верховного суда, в 1970 году Али была возвращена боксёрская лицензия, и всё последующее десятилетие было ознаменовано обретшими статус легенды боями с главными его соперниками за звание сильнейшего боксёра планеты.
Успех Али сопутствовал не всегда, были и поражения, но почти каждый бой становился мировым событием, некоторые вошли в историю под именами собственными.
Первый же поединок за мировую корону против тогдашнего чемпиона мира Джо Фрейзера 8 марта 1971 года в нью-йоркском "Мэдисон сквер-гарден" вызвал такой гигантский интерес, что был окрещён "Бой века". Али проиграл, потерпев первое поражение в своей профессиональной карьере.
Через три года 28 января 1974 года в том же "Мэдисон сквер-гарден" состоялся матч-реванш. Титул чемпиона мира, правда, на кону уже не стоял — Фрейзер к тому моменту утратил его, уступив Джорджу Форману.
Али выиграл, открыв для себя дорогу к бою с Форманом, который должен был вернуть ему звание сильнейшего боксёра планеты.
Бой с Форманом проходил в Африке, в столице Заира Киншасе 30 октября 1974 года. Статус Али к тому времени достиг уже таких пропорций, что поединок получил эпическое название "Грохот в джунглях". Форман был явным фаворитом. Ему было 25 лет, он был в расцвете сил и на пике своей профессиональной карьеры, к тому времени он не проиграл ни одного из 40 боёв.
Али было уже 32, в предшествовавшие несколько лет он проигрывал не только Фрейзеру, но и дважды Кену Нортону. И скорость, и реакция его были уже не сравнимы с теми, какими он поражал соперников и зрителей десятилетием раньше. Букмекеры принимали ставки 4:1 в пользу Формана.
В преддверии матча, для того, чтобы подогреть к нему всемирный интерес, в Заире был устроен трёхдневный музыкальный фестиваль с участием мировых звёзд по большей части африканских или афроамериканских: Джеймс Браун, Би Би Кинг, Ману Дибанго, Мириам Макеба, Crusaders, Селия Крус. Из-за разницы во времени, для того, чтобы за поединком могли следить в США, он был назначен на 4 часа утра по местному времени. Несмотря на раннее время, на главном стадионе Киншасы собрались 60 тысяч зрителей. Телевизионная аудитория по миру составила свыше миллиарда человек — рекордное по тому времени число.
Осознавая преимущество Формана в физической силе, Али победил его тактически. Он применил специальную технику, получившую название rope-a-dope, смысл которой состоял в уклонении от ударов, уходе на канаты и изматывании соперника. В итоге к концу восьмого раунда он сумел отправить Формана практически в нокаут и стал победителем, вновь громогласно подтвердив свой титул "величайший". Боксёрский термин rope-a-dope с тех пор вошёл в словари со значением "техника выматывания противника".

"Грохот в джунглях" не только укрепил репутацию Али как величайшего боксёра, но и стал крупнейшим, почти мифическим событием в медийной, социальной и культурной истории Америки. Знаменитый писатель Норман Мейлер посвятил ему вышедший в 1975 году документальный роман "Бой". Журнал Rolling Stone отправил в Киншасу основателя гонзо-журналистики, уже прославленного своей книгой об "ангелах ада" и романом "Страх и ненависть в Лос-Анджелесе", Хантера Томпсона. Однако тот, как рассказывал потом журнал Time, "с присущим ему раздолбайством, всё время боя провалялся с бутылкой какого-то пойла в руках в бассейне в своём отеле и так и не отправил в журнал ни строчки".
Однако, ещё одно большое дело в боксёрской карьере оставалось для него незавершённым. Два боя с Фрейзером привели к общему ничейному счету 1:1, и Али было жизненно важно поставить точку в этом важнейшем для него противостоянии. Как и первый поединок с Фрейзером ("Бой века"), и матч с Форманом ("Грохот в джунглях") этот бой тоже получил имя собственное — "Триллер в Маниле", так как проходил 1 октября 1975 года в столице Филиппин Маниле.
Тяжелейший, изнурительный бой продолжался все 15 раундов. Вновь применив ставшую для него излюбленной тактику rope-a-dope, Али вымотал соперника и в 15 раунде был признан победителем техническим нокаутом.

реванш над Форманом
Победа далась ему нелегко. "Никогда в жизни я не чувствовал себя так близко к смерти", - говорил он об этом бое. Он всерьёз заговорил об уходе из бокса: "У меня болит всё: руки, лицо, всё тело. Я безумно устал. Скорее всего я теперь уйду. Наверное, больше вы меня на ринге не увидите. Я хочу отдыхать, забрать свои деньги, жить у себя дома и на своей ферме, сосредоточиться на семье и помогать своему народу".
Мания величия его достигла таких масштабов, что в 1976 году он всерьёз решил добиться воссоединения "Битлз" — затея, обречённая на провал усилиями людей, куда более близких "великой четвёрке". "Битлз" остались к его инициативе совершенно равнодушными и никак на неё не отреагировали, хотя в феврале 1964 года, вскоре после победы Али над Листоном позировали вместе с ним в шутливом фотокадре.
Несмотря на заявления об уходе из бокса он продолжал боксировать до 1980 года, до тех пор, пока у него не начала заплетаться речь и трястись руки — первые симптомы преследовавшей его до самой смерти болезни Паркинсона
В 1984 году врачи поставили Али диагноз болезнь Паркинсона. Причина — многочисленные травмы головы, полученные за годы боксёрской карьеры. Все последующие годы, вплоть до смерти в 2016 году в возрасте 74 лет он боролся с болезнью.
Что не мешало ему вести активную жизнь в благотворительности, общественной жизни и политике. Жизнь, основанную, конечно же, на мировой славе великого боксёра, но принесшую ему признание, не менее значимое, чем то, которого он достиг за свои спортивные достижения.
Правительство США использовало его всемирную славу для самого разного толка дипломатических миссий: от турне по странам Африки в 1979 году с целью убедить их в бойкоте московской Олимпиады до поездки в Ирак накануне Войны в Заливе в 1990 году и встречи с Саддамом Хусейном для переговоров об освобождении американских заложников. В 1994 году он возглавил кампанию помощи жертвам геноцида в Руанде, а в 2002-м отправился со специальной миссией Посланника ООН в Афганистан.

Бесконечным потоком на него сыпались признания его огромной роли не только в спорте, но и во всей жизни Америки: в 1990 году журнал Life, а в 1999-м журнал Time включили его в число самых влиятельных американцев ХХ века; в 2001-м он получил специальную Президентскую медаль из рук Билла Клинтона, а в 2005-м - высшую награду Америки Медаль Свободы из рук Джорджа Буша-младшего.
Все эти годы множились посвящённые ему книги, фильмы, телевизионные передачи, произведения искусства.

• В 2001 году вышел байопик "Али", за главную роль в котором Уилл Смит получил оскаровскую номинацию. Смит долго не хотел сниматься и согласился лишь, когда его об этом попросил сам Али, сказав: "Ты почти такой же красивый, как я".
  
• В 2002-м он был удостоен звезды на голливудской "Аллее славы" — в знак признания его заслуг в шоу-бизнесе. Его звезда единственная размещённая не на горизонтальной, а на вертикальной поверхности. По его собственной просьбе: он не хотел, чтобы по имени Мухаммед, которое он разделяет с великим пророком ислама, люди ступали ногами.
  
• В 2013 году вышел документальный фильм "Процессы Мухаммеда Али", посвящённый судебной эпопее после его отказа служить во Вьетнаме.
  
• В 2019-м вышел документальный фильм Антуана Фукуа "Как меня зовут: Мухаммед Али".
  
• В 2021-м - четырехсерийный восьмичасовой фильм "Мухаммед Али" главного документалиста Америки Кена Бернса.

Он даже вошел в науку. Его высказывание: "Я говорил, что я самый великий, но не говорил, что самый умный" породило специальный термин в психологии, получивший название "эффект Мухаммеда Али" — психологическое состояние, при котором люди считают себя лучше и нравственнее других, но при этом не считают себя более умными.

Ну и, наконец, главный иконописец современности Энди Уорхол своей серией портретов Али еще в 1977 году поставил его в ряд с самыми узнаваемыми, самыми великими звёздами века: Элвисом Пресли, Мэрилин Монро, Джоном Ленноном, Джоном Кеннеди, Мао Цзэдуном.

Другие афроамериканские спортсмены, боровшиеся за права:
Предшественник Али в боксе Джек Джонсон — первый темнокожий чемпион мира в тяжёлом весе был в начале ХХ века, по словам документалиста-историка Кена Бёрнса, "самым известным афроамериканцем в мире". На фронтах Первой мировой войны британские солдаты прозвали именем "Джек Джонсон" приводившие их в ужас выкрашенные в чёрный цвет тяжёлые артиллерийские снаряды германской армии. Он прочно вошел в историю американской культуры, на основе его жизни снят фильм "Большая белая надежда", Майлс Дэвис посвятил ему свой альбом Jack Johnson, рэпер Mos Def читает о Джексоне в альбоме The New Danger.

Легкоатлет Джесси Оуэнс, выиграв четыре золотые медали на Олимпийских играх в нацистском Берлине 1936 года, привел в ярость Адольфа Гитлера, надеявшегося, что Игры станут триумфом немецких спортсменов и подтверждением превосходства арийской расы.
Стоя на пьедестале почёта, рядом со вскинувшим руку в нацистском приветствии немецким спортсменом, Оуэнс отдал честь американскому флагу — хотя в родной Америке после парада в честь победителей-олимпийцев ему не было позволено зайти на приём в отель "Уолдорф Астория" через главный вход, и он вынужден был подниматься в зал торжеств на грузовом лифте. А президент Франклин Рузвельт даже не счёл нужным пригласить четырёхкратного олимпийского чемпиона на приём в честь вернувшихся из Берлина спортсменов в Белом доме.

В 1968 году на Олимпийских играх в Мехико двое афроамериканцев — золотой медалист Томми Смит и бронзовый медалист Джон Карлос, вдохновлённые жестом Оуэнса 32 годами раньше, подняли вверх руки в чёрных перчатках со сжатым кулаком — символ достигшего в то время своего самого высокого накала движения за гражданские права афроамериканцев. Об этом я писал в одном из разделов выше.
Бейсболист Бейб Рут был настолько популярен и любим всей Америкой, что превратился в один из ярчайших символов американской жизни между двумя мировыми войнами. Его имя вошло в словари: слово "ruthian" означает "колоссальный, мощный, величественный, могучий". О нём написаны десятки книг, сняты байопики, выпущены почтовые марки. Даже спустя 70 лет после его смерти в 2018 году президент Дональд Трамп посмертно наградил Рута высшей наградой Америки — президентской Медалью Свободы.

Легенда НФЛ Джим Браун также упоминается в разговорах прохожих.

Джеймс Натаниэль Браун (1936 — 18 мая 2023) — американский профессиональный футболист, борец за гражданские права и актёр. Браун родился 17 февраля 1936 года на острове Сент-Саймонс, штат Джорджия, в семье профессионального боксера Суинтона Брауна и его жены Терезы, домохозяйки. Он учился в средней школе Манхассета в Манхассете, Нью-Йорк, и уже в школе увлёкся спортом, причём показывал успехи в самых разных дисциплинах и по окончании учёбы стал профессиональным спортсменом. Он играл в американский футбол, лакросс и баскетбол, впоследствии участвовал десятиборье. За свою девятилетнюю профессиональную карьеру в Национальной футбольной лиге за «Кливленд Браунс» он установил множество рекордов. В 2002 году журнал Sporting News назвал его величайшим профессиональным футболистом в истории. Его также часто называют величайшим профессиональным спортсменом в истории США.
Он играл на позиции фуллбека за команду «Кливленд Браунс» в Национальной футбольной лиге (НФЛ) с 1957 по 1965 год. Считается одним из величайших раннинбеков всех времён, а также одним из величайших игроков в истории НФЛ, Браун был выбран в команду Pro Bowl и All-Pro каждый сезон, когда он выступал в лиге, и был трижды признан самым ценным игроком AP NFL. Браун выиграл чемпионат НФЛ в 1964 году. Он лидировал в лиге по количеству пройденных ярдов в восьми из девяти сезонов, и к моменту выхода на пенсию у него было больше всего рекордов по пройденным ярдам. В 2002 году The Sporting News назвал его величайшим профессиональным футболистом всех времён.
Браун получил единогласное звание All-America, играя в студенческий футбол в Сиракузском университете, где он был универсальным игроком в футбольной команде Syracuse Orangemen. Позже был включён в Зал славы студенческого футбола в 1995 году. Он также широко считается одним из величайших игроков в лакросс всех времён и награда Premier Lacrosse League MVP названа в его честь. Браун также преуспел в баскетболе и лёгкой атлетике.
За свою профессиональную карьеру Браун пронёс мяч 2359 раз, набрав 12312 ярдов и 106 тачдаунов, что стало рекордом на момент его ухода на пенсию. В среднем он набирал 104,3 ярда за игру и является единственным игроком в истории НФЛ, который в среднем набирал более 100 ярдов за игру за свою карьеру. Браун был включен в Зал славы профессионального футбола в 1971 году. Он был включён в 50-ю , 75-ю и 100-ю юбилейные сборные НФЛ , в состав которых вошли лучшие игроки в истории НФЛ. Браун был удостоен чести на Национальном чемпионате плей-офф студенческого футбола 2020 года как величайший игрок студенческого футбола всех времён.

После ухода из спорта в возрасте 29 лет Джим сделал успешную карьеру в кино, снявшись в более чем 50 фильмах и сериалах. В их числе «Грязная дюжина», «Темнота солнца», «Полярная станция «Зебра», «Бунт», «Кондор», «Кузнечик», «Пальцы», «Бегущий человек», «Притон», «Жара в Лос-Анджелесе», «Марс атакует!» и др. Он сломал расовые барьеры с Рэкел Уэлч в фильме «100 винтовок» 1969 года, в котором была показана новаторская любовная сцена между чёрным мужчиной и белой женщиной.
После ухода из кино и профессионально спорта, Браун стал первым темнокожим спортивным комментатором бокса.

Браун и Али
Наряду со своей карьерой в спорте и кино, Браун также был борцом за гражданские права.
Он участвовал в саммите в Кливленде после того, как Мухаммед Али оказался в тюрьме за отказ от призыва на войну во Вьетнаме, и основал Black Economic Union, чтобы привлечь инвесторов для предприятий, принадлежащих афроамериканцам. Позже Браун основал фонд, целью которого была помощь афроамериканским подросткам из гетто с оплатой обучения и местами в колледжах, чтобы оградить из от криминала и уличных банд. Заслугой фонда было заключение перемирия между соперничающими уличными бандами в Лос-Анджелесе.
ФБР рассматривало Брауна как угрозу, как и других борцов за права, прослушивало его телефон и следило за его организациями. Рассекреченные в 2003 году файлы показали, что ФБР, Секретная служба США и несколько полицейских управлений следили за Брауном и Black Economic Union, пытаясь очернить их как источник коммунистического и радикального мусульманского экстремизма и собирали информацию, чтобы нанести ущерб репутации Брауна.

Репутацию Брауна подмачивала не только политика, но и скандалы, в которые он постоянно попадал. В те годы (как и сейчас) ложные обвинения в сексуальном или домашнем насилии в адрес знаменитостей не были редким явлением. Джим Браун не стал исключением. Многие модели и старлетки Голливуда, с кем у него были кратковременные интрижки, обвиняли его в изнасиловании или побоях, но, когда дело доходило до суда, дамы забирали назад свои претензии.
Однако, были несколько эпизодов, когда Браун давал своим эмоциям взять верх. В 1965 году он был арестован в своем гостиничном номере за избиение 18-летней Бренды Эйрес; позже он был оправдан по этим обвинениям. Целый год Браун подавал иск в суд на Бренду, утверждая, что он является отцом её ребёнка и просил суд вернуть её.
В 1968 году Брауну было предъявлено обвинение в покушении на убийство после того, как модель Ева Бон-Чин была найдена избитой под балконом квартиры Брауна. Обвинения были сняты после того, как Ева объяснила, что неудачно упала, когда выходила из машины. Но Браун всё же выплатил штраф в 300 долларов, за то, что ударил помощника шерифа, когда тот приехал на место происшествия. В автобиографии Браун писал об этом инциденте, что Бон-Чин ревновала его из-за его романа с Глорией Стайнем, и он выйдя из себя, толкнул девушку во время ссоры.

В 1970 году Браун снова оказался в участке после того, как полез в драку с водителем, который подрезал его машину. В 1975 году Браун был осуждён за драку со своим партнёром по гольфу Фрэнком Сноу, которому он нанёс удары по лицу и душил.
В 1986 году он был арестован за нападение на свою невесту Дебру Кларк. Кларк отказалась выдвигать обвинения, и Брауна отпустили.
В 1999 году Браун арестовали из-за угроз в адрес его жены Моник. По словам Брауна, пара часто ссорилась и у жены был скверный характер, который его начинал бесить. Помимо угроз физической расправой, Браун разбил машину жены лопатой и уже за вандализм его и арестовали. Он был приговорён к трём годам условно, одному году посещения консультаций по вопросам домашнего насилия и 400 часам общественных работ или 40 часам в рабочей бригаде вместе со штрафом в размере 1800 долларов. Браун проигнорировал условия своего приговора и в 2000 году был приговорён к шести месяцам тюремного заключения, которое он начал отбывать в 2002 году после отказа от назначенных судом консультаций и общественных работ. Он был освобождён через три месяца.

«Нет оправдания насилию», — сказал Браун в 2015 году. «Никогда не может быть оправдания тому, чтобы кто-то навязывал себя другому. Не важно, мужчина это или женщина, это одинаково неприемлемо. Нужно быть мужиком, чтобы держать удар. Это всегда лучший способ. Не поднимайте руки на женщину. Да и на мужчину тоже».

Умер Джим Браун в возрасте 83 лет 18 мая 2023 года.
Эмметт Смит, бессменный лидер НФЛ по количеству пройденных ярдов, написал: «Он был и есть настоящей легендой в спорте и обществе, использующим свою платформу для помощи другим». Роджер Гуделл: «Джим Браун был одарённым спортсменом — одним из самых влиятельных игроков, когда-либо выходивших на спортивную площадку, — но также и культурной фигурой, которая помогала продвигать перемены». Леброн Джеймс, звезда NBA: «Сегодня мы потеряли героя. Покойся с миром, легенда Джим Браун. Я надеюсь, что каждый темнокожий спортсмен найдёт время, чтобы узнать больше об этом невероятном человеке и о том, что он сделал, чтобы изменить все наши жизни. Мы все стоим на твоих плечах, Джим Браун». Барак Обама, 44-й президент и первый темнокожий президент Соединённых Штатов, писал: «Я был слишком молод, чтобы помнить Джима Брауна, но я знал его наследие. Один из величайших футболистов всех времён, он был также актёром и активистом — выступавшим за гражданские права и подталкивавшим других темнокожих спортсменов делать то же самое».

Новостной репортаж о том, что Билли Джин Кинг стала трёхкратной чемпионкой Уимблдона среди женщин в одиночном разряде.

Билли Джин Кинг — легендарная спортсменка, которая изменила теннис (и нет, легендарную песню Billie Jean Майкл Джексон посвятил не ей). Она отказалась признавать, что всё главное в жизни уже сделала: обыграла мужчину, создала Женскую теннисную ассоциацию и добилась равных призовых выплат. «У меня ещё много работы», — сказала она.
Билли Джин Моффитт родилась в 1943 году в калифорнийском Лонг-Бич, когда её отец Билл служил на военно-морской базе в Вирджинии. По окончании войны Билл вернулся в Калифорнию и стал пожарным. Он был человеком своего времени: приверженцем традиционных ценностей, консерватором и патриотом. «Папа был главой семьи, добытчиком, все решения принимал он. Мама не боялась высказывать своё мнение, но у неё и близко не было таких жёстких взглядов, как у него». Считается, что Билли Джин пошла в отца твёрдым характером, боевитостью и очевидными с детства амбициозностью и нежеланием вырасти типичной калифорнийской домохозяйкой. Билли Джин не интересовало рукоделие, научить которому её пыталась мать Бетти, равно как и куклы – зато она была хороша во всех играх с мячом, за что быстро прослыла пацанкой.
Билл Моффитт, сам занимавшийся баскетболом, бейсболом и легкой атлетикой, поощрял спортивные интересы дочери, так что вскоре она уже мечтала стать бейсболисткой – только, во-первых, в 50-е профессионального женского спорта еще не существовало, а во-вторых, даже рекреационно девушкам подобало заниматься условно утонченными видами спорта: например, плаванием или гольфом.
«Что такое теннис?» — спросила Билли Джин Моффит у родителей, когда они предложили ей переключиться с софтбола на более женственный вид спорта. «Теннис мне понравился тем, что в нем голова и тело работают в связке». По легенде, свою первую ракетку Билли Джин купила на отложенные с карманных денег восемь долларов – Моффитты жили небогато, а спортом, требующим затрат на экипировку и разъезды, занималась не только дочь, но и младший сын Рэнди, позднее ставший бейсболистом и 12 лет выступавший в MLB.
Платить за тренировки семья не могла, но в местном клубе — Моффиты жили в калифорнийском Лонг-Биче — были бесплатные занятия. Местные любители тенниса собирали деньги, чтобы Билли Джин могла принять участие в соревнованиях в Огайо. Именно там ей сказали, что она когда-нибудь обязательно добьётся успеха, но посоветовали перестать играть дешёвой ракеткой с нейлоновыми струнами. Пришлось признаться, что другую она позволить себе не может.

Интегрироваться в теннисное комьюнити Билли Джин оказалось непросто. Широко известна история о том, как 12-летнюю Моффитт в клубе Лос-Анджелеса не пустили на групповое фото, потому что на ней были (сшитые Бетти) шорты, а не платье. Позднее Кинг рассказывала, что сразу решила, что станет лучшей теннисисткой мира, но все равно чувствовала себя аутсайдером в замкнутом в своих благополучии и снобизме теннисном сообществе.
В 1958-м, например, региональная теннисная ассоциация отказалась оплатить ей поездку на чемпионат страны в Огайо. Выступить там она смогла только после того, как деньги для них с мамой собрали друзья, – на самолет не хватило, и они поехали на поезде. Впервые играя на грунте, Билли Джин дошла на турнире до четвертьфинала, а потом, когда остальные игроки поехали по соревнованиям на Восточном побережье США, была вынуждена вернуться домой. С самого начала теннисный путь Билли Джин Кинг открывал перед ней не только возможности, но и бесконечные системные ограничения, и именно это сформировало у нее глобальное видение профессии и в результате сделало ее знаковой для тенниса фигурой.
Летом-1961 Моффитт окончила школу, а через несколько недель выиграла свой первый «Уимблдон» в паре с Карен Хантзе (на чемпионский бал не пошли, потому что надеть им было нечего, а купить не на что). По возвращении домой Билли Джин поступила в университет и начала работать, чтобы платить за учебу (спортивных стипендий для женщин тогда – правильно – не существовало), так что тренироваться стало некогда.
Тем не менее, через год на «Уимблдоне» они с Хантзе защитили титул, а в одиночке Моффитт дошла до четвертьфинала, в первом круге обыграв действующую чемпионку Маргарет Смит. Еще через год Моффитт и Смит сыграли уже в финале – титул взяла австралийка, но New York Times провозгласил американку «самым ярким за многие годы персонажем на международной теннисной сцене». Учеба, которая никогда не была для Билли Джин приоритетом, окончательно превратилась в обузу, и в 1964-м она бросила университет, чтобы уехать в Австралию к известному тренеру Мервину Роузу. Этот тренировочный сбор продлился почти год, окончательно сформировал ее агрессивный игровой стиль и по сути стал началом ее профессиональной карьеры.
Вернувшись из Австралии осенью 1965-го, Моффитт вышла замуж за своего университетского бойфренда Ларри Кинга (не телеведущего). Их союз продлился больше 20 лет, но удивительным образом никогда не был семьей. Они были скорее деловыми, чем романтическими партнерами и сыграли важнейшие роли в карьерах друг друга. Юрист по образованию и промоутер по призванию, Ларри мечтал построить бизнес, и растущий статус жены открывал перед ним роскошные возможности. Ее бисексуальность, довольно быстро ставшая очевидной, не была для него проблемой: за пределами брака у обоих были отношения (а пресса в те времена еще умела держать дистанцию от селебрити), зато совместными усилиями они добились того, что вряд ли удалось бы им поодиночке.
Первой революцией, к которой оказалась причастна Кинг, стало начало так называемой Открытой эры – рождение профессионального тенниса в современном виде, с единым пулом игроков, которые выступают на официальных турнирах и получают за это официальные очки и призовые. До 1968 года соревновательный теннис был любительским спортом – формально теннисисты играли на интерес, а гонорары от руководителей турниров они получали «в конвертах». Чтобы заработать официально, игроки отказывались от права выступать на «Уимблдоне» и «Ролан Гаррос» и шли в профессионалы: заключали контракт с промоутером и небольшими группами ездили с сериями показательных междусобойчиков. Постепенно профессионалов становилось все больше, а любителей (которые, по существу, конечно, никакими любителями не были) все больше раздражало, что их не воспринимают всерьез.
«Больше всего меня бесило лицемерие всего этого, – говорила Кинг. – Я хотела просто честно зарабатывать – вот и все. А тогда я не могла даже оформить кредитную карту. Я просто хотела иметь возможность сказать: «У меня есть работа».

Первой такой работой для Кинг стал в 1968-м двухлетний контракт на 40 000 долларов с Национальной теннисной лигой – туром из игроков обоих полов, которые играли матчи друг с другом в разных городах. Проект свои два года не протянул, зато в том году «Уимблдон» стал первым любительским турниром, допустившим до участия профессионалов. Выиграли его товарищи по Лиге Род Лэйвер (заработал 4 800 долларов) и Кинг (1 800). Для Кинг это был третий «Уимблдон» подряд и пятый из 12 ее одиночных «Шлемов». Еще это был пролог к ее следующей битве – за права женщин в теннисе.

Начало «открытого тенниса» послужило мощным толчком для развития мужского тура, но количество женских турниров наоборот стало сокращаться – как утверждали промоутеры, никто не станет платить, чтобы смотреть, как играют женщины. Тригером для женского теннисного активизма стал в 1970-м комбинированный турнир Джека Крамера, чемпиону которого полагалось 12 500 долларов, а чемпионке – 1 500.

Возмущенные теннисистки при поддержке основательницы журнала World Tennis Глэдис Хелдмэн и главы Philip Morris Джозефа Каллмэна организовали альтернативный турнир Houston Virginia Slims Invitational. Билли Джин Кинг и восемь ее коллег (теперь известных как «Оригинальная девятка»), рискуя быть исключенными из национальной ассоциации, с большой помпой подписали однодолларовые контракты. Сейчас снимок, на котором они держат долларовые банкноты, считается моментом основания (предшественницы) WTA – организации, ежегодно проводящей больше 50 турниров в 31 стране мира с призовым фондом почти 140 000 000 долларов, которую представляют восемь из десяти самых высокооплачиваемых спортсменок планеты.

В первый год минимальный призовой фонд турнира серии Virginia Slims составлял 10 000 долларов, через два – 35 000, еще через год, когда он объединился с туром USTA, – 50 000. По словам Кинг, за три первых года существования тура теннисистки заработали больше, чем за 30 предыдущих лет. Она сама в 1971-м стала первой спортсменкой, за год заработавшей больше 100 000 долларов, по случаю чего ей даже позвонил президент Никсон – небольшой сторонник женского эмпауэрмента.
В 1972-м Кинг выиграла свой третий US Open и стала первой обладательницей премии «Спортсменка года» по версии Sports Illustrated, а через год Открытый чемпионат США стал первым «Шлемом», уравнявшим призовые для мужчин и женщин (последним это сделал «Уимблдон» всего десять лет назад). В том же году был организован женский теннисный профсоюз – WTA, – когда Кинг во время «Уимблдона» пригласила всех профессиональных теннисисток на встречу в гостиницу «Глостер», а одну попросила снаружи закрыть дверь и не открывать, пока они не договорятся.
Пару месяцев спустя произошло событие, которое окончательно укрепило Билли Джин Кинг в статусе первой американской спортивной суперзвезды женского пола и которому посвящен фильм со Стоун. «Когда я умру, – сказала однажды Кинг, – никто на моих похоронах не будет говорить обо мне. Все будут стоять и рассказывать, где они были в тот вечер, когда я обыграла Бобби Риггса».

20 сентября 1973 года 48 000 000 американцев включили телевизоры, чтобы увидеть, как пятикратная чемпионка «Уимблдона» 29-летняя Билли Джин Кинг обыграла 55-летнего Бобби Риггса – трехкратного чемпиона «Шлемов» и шоумена – в беспрецедентном матче-представлении, определившем развитие не только женского и не только спорта. «В отдельно взятом теннисном матче, – написали New York Times, – Билли Джин Кинг сделала для женского движения больше, чем большинство феминисток за всю жизнь». Важно понимать, впрочем, что победа Кинг была победой не только ее пола, но и ее спорта. «В тот вечер, – потом говорила она, – теннис наконец перестал быть забавой загородных клубов и стал настоящим спортом. <...> Это кульминация всей моей спортивной жизни. Теннис всегда был развлечением богатых белых мужчин, и я всегда боролась за то, чтобы это изменить».

Благодаря бешеному пиару, который обеспечила ей «Битва полов», Кинг превратилась в символ не только женского спорта, но и вообще изменения роли женщины в обществе. До конца десятилетия, пока ее славная теннисная карьера (39 титулов «Большого шлема» в разных разрядах) постепенно подходила к концу, Кинг стала одной из заметных фигур движения против гендерной дискриминации в сфере образования, которое возникло после принятия в 1972-м соответствующей поправки к закону (в историю вошла как «Раздел IX»), по сути обусловившей зарождение профессионального женского спорта.
Кроме спорта и общественной деятельности, в этот период Кинг при активной поддержке мужа занималась развитием своего персонального бренда. По подсчетам Wall Street Journal, в 1973-м на турнирах, «Битве» и рекламе (была лицом adidas, Wilson, зубной пасты Colgate, лака для волос Aquanet, мыла Phase III, носков Bonnie Doon, плоек Sunbeam) Кинг заработала фантастические по тем временам 500 000 долларов, в следующем году – под 1 000 000.
На волне коммерческого успеха и большой узнаваемости в 1974-м Кинги запустили тематический журнал womenSports (просуществовал четыре года, его реинкарнация – еще почти 20), командный теннисный турнир World Team Tennis (гимн команде Кинг написал Элтон Джон; турнир существует и сейчас, хотя и далеко не в планировавшемся масштабе) и некоммерческий Фонд женского спорта (тоже действует до сих пор, хотя, по замыслу Кинг, необходимость в нем должна была отпасть с достижением гендерного равенства).
Кинг стала пионером даже в области жизни, ассоциироваться с которой не хотела долгие годы из имиджевых опасений. В 1981 году ее бывшая любовница Мэрилин Барнетт предала их связь огласке, через суд потребовав у Кинг денежную компенсацию, – так она стала первой известной спортсменкой, совершившей подобие каминг-аута. В своем заявлении, однако, Кинг назвала связь с Барнетт ошибкой и просила поклонников о понимании – в общем, сделала то, что через 30 лет станет мейнстримом стараниями Тайгера Вудса, Эшли Коула и Харви Вайнштейна. Извинения не помогли, и такие спонсоры, как фармацевтическая компания E. R. Squibb & Sons, производитель одежды Murjani Jeans и ракеток Yonex, разорвали с ней контракты. Nike хотел сильно уменьшить сумму соглашения, но Кинг решила сама от них отказаться. В общей сумме потери составили около $500 000.
Говорят, что рекламные потери Кинг от скандала составили 2 000 000 долларов, а вот ее брак с Ларри устоял. Они развелись только через шесть лет из-за романа Билли Джин с партнершей по паре Иланой Кросс, с которой они вместе до сих пор (а сын Ларри от второго брака – крестник Билли Джин). Обсуждать свою сексуальность открыто, однако, Кинг стала еще позже – после того, как только в 51 год смогла поговорить об этом с родителями.
В 1978 году спортивный журналист Роберт Липсайт поставил Билли Джин Кинг в один ряд с Мохаммедом Али и другими спортсменами, «чье влияние на общественное сознание так же глубоко и значительно, как на спорт, в котором они побеждали». «В них всех есть что-то, – продолжал Липсайт, – что в глазах зрителей делает их воплощениями надежд и живыми символами». Еще раньше другой репортер Фрэнк Дефорд предсказал, что Кинг станет главной спортсменкой столетия.

Внешне «железная крутая стерва», как говорила про нее пресс-агент Патриция Кингсли, Билли Джин Кинг всегда в душе оставалась «застенчивой пухлой девочкой в уродливых очках». Она действительно всю жизнь испытывала проблемы с весом и могла поправиться на 20 кг, а потом снова усилием воли похудеть.
Она не была непобедимой на корте. У нее нет достижений Маргарет Корт с ее 24 «Шлемами», она не собирала «Золотой шлем», как Штеффи Граф. Но именно про нее говорят, что она изменила не только женский теннис, но и мышление женщин планеты.

Репортаж о победе Детройтских тигров в мировой серии 1968 года.
Сезон 1968 года для Detroit Tigers стал 68 сезоном команды. "Тигры" выиграли Мировую серию 1968 года, обыграв Сент-Луис Кардиналс со счётом 4:3. Бейсбольный сезон 1968 года, известный как «Год питчера», стал 68-м для Detroit Tigers с момента их вступления в Американскую лигу в 1901 году, их восьмым вымпелом и третьим чемпионатом Мировой серии. Питчер из Детройта Денни Маклейн был назван самым ценным игроком Американской лиги, выиграв 31 игру. Микки Лолич отыграл три полных игры в Мировой серии и выиграл все три, завоевав награду MVP Мировой серии.
После второго Кубка Мировой серии в 1945 году, «Тигры» были достаточно успешны в течение следующих 22 сезонов, имея 14 победных сезонов, но они ни разу не заняли позицию в таблице выше второго места.
«Тигры» начали сезон 1968 года с девяти побед и только одного поражения. К 10 мая их результат 17–9 оказался призовым первым местом, которое они и занимали до конца сезона.
К перерыву на Матч всех звёзд 9 июля у Детройта был впечатляющий результат 55–28. Четыре игрока Tigers вошли в команду "всех звёзд" Американской лиги. Кэтчер Билл Фрихан, питчер Денни Маклейн, третий бейсмен Дон Верт и левый филдер Вилли Хортон.
Но после перерыва на Матч всех звезд «Тигры» отыграли чуть выше среднего, с 11 июля по 8 сентября 35–26. Тем не менее, они всё ещё имели преимущество в девять игр над «Балтимор Ориолс», которые занимали второе место.
Но 9 сентября «Тигры» начали отрываться от остальных и выиграли одиннадцать игр подряд. Они закончили сезон со 103 победами и 59 поражениями, опередив «Ориолс» на двенадцать игр.
Вилли Хортон лидировал в команде по хоумранам — 36. Билл Фрихан и первый игрок базы Норм Кэш оба набрали по 25 хоумранов, в то время как правый филдер Джим Нортрап провёл 21 хоумран.
33-летний будущий член Зала славы Эл Калин пропустил два месяца сезона из-за перелома руки, но он сыграл в 102 матчах и лидировал в команде по среднему показателю отбивания.
Маклейн лидировал в составе питчеров, выиграв 31 игру и проиграв всего шесть. Микки Лолич отыграл 17-9 в этом сезоне.
В Мировой серии «Тигры» встретились с действующим чемпионом Мировой серии «Сент-Луис Кардиналс». «Кардиналс» завершили сезон с результатом 97–65, и у них также был лучший питчер Боб Гибсон, который отыграл 22–9 в сезоне.
9 апреля: День открытия Высшей лиги бейсбола был отложен из-за похорон Мартина Лютера Кинга-младшего.
«Тигры» выбили 185 хоумранов, а «Кардиналы» — всего 73. «Кардиналы» заняли 110 баз, а «Тигры» — всего 26.
Первая игра была классическим матчем двух лучших питчеров в бейсболе. Хотя Маклейн играл неплохо, в четвёртом иннинге он боролся, допустив два уока и два хита. Он также пропустил хоумран Лу Броку в седьмом иннинге. Отбивающие «Тигров» мало что могли сделать против Боба Гибсона, который допустил только пять хитов и выбил семнадцать отбивающих — окончательный счёт: Сент-Луис 4, Детройт 0.
Микки Лолич отыграл вторую игру за Детройт, пропустив всего шесть хитов и один забег. Лолич также выбил хоумран, единственный за всю свою карьеру. Вилли Хортон и Норм Кэш также выбили хоумраны. Второй бейсмен Дик Маколифф выбил два очка своевременным синглом в шестом иннинге.
Эл Калин набрал ран в седьмом иннинге, а их последние два рана пришлись на девятый иннинг с занятыми базами. Детройт легко выиграл 8–1.
Двухрановый хоумран Эла Калина дал Tigers раннее лидерство в третьем иннинге, но Cardinals набрали четыре очка в пятом иннинге. Сначала Курт Флуд ударил дабл, чтобы выбить стартового питчера Эрла Уилсона. Затем Уилсон допустил еще один хит, и менеджер Мэйо Смит заменил его реливером Пэтом Добсоном. Добсон выступил не лучше, пропустив три очка Тиму МакКарверу.
Дик МакОлифф выбил хоумран для «Тайгерс», сократив преимущество «Кардиналс» до 4–3, но в седьмом иннинге Орландо Сепеда выбил три очка для «Сент-Луиса», обеспечив им победу со счётом 7–3.
После того, как Лу Брок вывел игру хоумраном, Майк Шеннон добавил сингл, и Сент-Луис вышел вперёд со счётом 2–0. Кардиналы добавили ещё два очка в третьем иннинге на трипл Тима Маккарвера и дабл Майка Шеннона. Маклейн прошёлся по отбивающему в начале четвертого иннинга, а затем судьи остановили игру на час из-за дождя.
После задержки Маклейн не вернулся, но вернулся Боб Гибсон, и он выбил хоумран от реливера Джо Спармы. Затем Лу Брок выбил трипл и набрал очки на граунд-ауте Роджера Мариса. У «Кардиналс» было преимущество 6–0, но хоумран правого филдера Джима Нортапа дал «Тиграм» надежду. Гибсон был практически неуязвим до конца игры, в то время как питчеры «Детройта» продолжали терпеть неудачу.
В восьмом иннинге они прошли Гибсона с загруженными базами, а затем Лу Брок ударил дабл, чтобы забить ещё три очка. Кардиналы выиграли со счетом 10–1.
Сент-Луис переиграл Детройт со счётом 22–12 и вёл три игры к одной. С шестой и седьмой играми, которые должны были состояться в Сент-Луисе, и Бобом Гибсоном, который должен был начать последнюю игру серии, дела у Тигров шли неважно.
Микки Лолич начал игру в пятом иннинге и сразу же пропустил три очка. Норм Кэш сделал жертвенный флай в четвёртом иннинге, а Вилли Хортон сделал трипл. Джим Нортап провёл Хортона синглом, сократив преимущество Кардиналс до 3–2. У Кардиналс был шанс набрать ещё одно очко в пятом иннинге, но Лу Брок не смог обойти кэтчера Билла Фрихана.
С загруженными базами в седьмом иннинге, Эл Калин провёл два очка, чтобы вывести Детройт вперёд 4–3. Норм Кэш провёл ещё одно очко, а Лолич, который боролся в первом иннинге, блестяще играл до конца игры. Окончательный счёт был Детройт 5, Сент-Луис 3.
Денни Маклейн начал шестую игру всего с двухдневным отдыхом. Маклейн отыграл полную игру и допустил девять хитов, но только один забег. Вилли Хортон и Билл Фрихан каждый забили по забегу во втором иннинге, что дало «Тиграм» раннее преимущество.
Джим Нортап нанёс большой удар в третьем иннинге, и Детройт заработал десять ранов. Эл Калин добавил хоумран в пятом иннинге, и Тигры одержали победу со счётом 13–1, сравняв счёт в серии три игры против трёх.
В седьмой игре после шести иннингов без очков «Тигры» наконец-то пробились к Гибсону. Норм Кэш и Вилли Хортон сделали сингл, а затем Джим Нортап нанёс удар глубоко в центр, где центральный защитник «Кардиналс» Курт Флуд неверно оценил мяч, а затем Билл Фрихан забил дабл.
После семи полных иннингов «Тигры» вели со счётом 3–0. Дон Верт провёл ещё один забег в девятом иннинге, доведя счёт до 4–0. Третий игрок «Кардиналс» Майк Шеннон выбил хоумран в девятом иннинге. Это был единственный забег, который «Сент-Луис» смог набрать в MVP серии Микки Лолича, который пропустил всего пять хитов. Лолич отыграл три полных игры и пропустил всего пять ранов.
В течение следующих 15 сезонов «Тигры» лишь однажды вышли в постсезон, проиграв «Окленд Атлетикс» со счётом 3:2 в серии чемпионатов Американской лиги 1972 года. В 1984 году «Тигры» выиграли свой четвёртый трофей Мировой серии.

В разговорах NPC упоминается знаменитый гитарист и композитор Джими Хендрикс.
А в главном меню при каждом запуске игры звучит его композиция All Along The Watchtower https://www.youtube.com/watch?v=TLV4_xaYynY

В мире музыки Хендрикса называют виртуозом и гением электрогитары. Он заставил инструмент звучать совершенно по-новому. Работы Хендрикса оказали огромное влияние на развитие рок-музыки. Музыканты Фредди Меркьюри, Мэттью Беллами, Фли, Пол Маккартни, Дэвид Гилмор и Стив Вай называли его своим духовным наставником в творчестве.
Джими Хендрикс (Джонни Аллен Хендрикс) родился 27 ноября 1942 года в городе Сиэтл, штат Вашингтон. Отец – Эл Хендрикс, мать – Люсиль Джетер. Когда мальчику было 9 лет, родители развелись. В 1958 году мама Джими умерла. Он воспитывался бабушкой и дедом, актёрами Ванкуверского варьете. В ранней юности купил гитару и целыми днями играл или слушал пластинки Би Би Кинга, Роберта Джонсона и Элмора Джеймса. Школу так и не закончил. Юность была хулиганская. За угон машины Джими угодил за решётку на два года. Через время адвокату удалось заменить тюрьму на 2 года службы в армии. Там Хендрикс пробыл недолго, демобилизовавшись из-за травмы. Армейские характеристики Джими были ужасными – его обвиняли в недисциплинированности и ненадёжности.
Вернувшись из армии, Хендрикс поселился в Кларксвилле, где с другом Билли Коксом создал группу «King Kasuals». Затем жили в Нэшвилле, где играли в клубах на Джефферсон Стрит. В 1964 Джими переехал в Нью-Йорк. Работал приглашённым артистом с Сэмом Куком, Тиной Тёрнер. Основанная Хендриксом группа «The Rain Flowers», позже переименованная в «The Blue Flames».
На выступление группы попала подруга Кита Ричардса, Линда Кит. Она была потрясена игрой музыканта. Линде не верилось, что такой виртуоз может быть неизвестен. Девушка познакомила Хендрикса с продюсером Чесом Чандлером. Подписан контракт, создана новая группа «The Jimi Hendrix Experience», в которую кроме Хендрикса вошли басист Ноэль Реддинг и барабанщик Митч Митчелл.
Работа с Чесом подразумевала переезд в Англию. Среди прочих благ, открывающихся при переезде, Джими Хендрикс выделил знакомство с Эриком Клэптоном. Чандлер ответил, что, когда Эрик услышит игру Джими, предложит встретиться сам.
Дебютный альбом «Are You Experienced» признан фанатами и музыкальными критиками самым успешным в рок-музыке. С выходом альбома Джими Хендрикс стал мегазвездой. В Британии альбом уступил только альбому группы «The Beatles». В альбом не вошла песня из американской версии альбома «Purple Haze», занявшая 1 место в списке 100 величайших гитарных записей в журнале «Q» и 2 место в списке 100 величайших гитарных записей в журнале «Rolling Stone». «Purple Haze» считают гимном хиппи.
«Axis: Bold as Love» – второй альбом группы, созданный в романтично-психоделическом жанре. Раскрывает Хендрикса, как музыканта со сформировавшимся стилем. Песня «Bold As Love» , вошедшая в этот альбом, останется в истории примером виртуозного гитарного соло музыканта. Выход альбома мог и не состояться. В канун срока сдачи Джими потерял оригинал записи первой стороны диска. Пришлось собирать мастер-запись из записей разрозненных партий.
Весной 1968 года в Нью-Йорке началась запись третьего альбома «Electric Ladyland». Работа шла медленно, поскольку прерывалась концертами. Хендрикс хотел достичь совершенства в записях, снова и снова делая дубли. Привлекал для записей музыкантов со стороны. Результат превзошел смелые ожидания – альбом, по итогом продаж первой недели, получил статус «Золотого альбома». После выхода «Electric Ladyland» группа Хендрикса «The Jimi Hendrix Experience» стала одной из самых популярных в мире.

Одна из песен в исполнении группы «The Jimi Hendrix Experience» – «Hey, Joe». Песня была известна задолго до исполнения Джими Хендриксом, но только в исполнении культового гитариста приобрела всемирную славу. Мотив композиции не представляет особой музыкальной ценности. У песни незамысловатый текст, рассказывающий о побеге в Мексику неудачника мужа, убившего неверную жену. Однако в то время, когда ее сыграл Джими Хендрикс, шла война во Вьетнаме. Президентом США в это время был Линдон Джонсон. Люди переделывали четверостишья из «Hey, Joe», обращаясь к президенту и обвиняя в гибели солдат во Вьетнаме.
Каверы этой песни до сих пор играют исполнители разных музыкальных направлений. Она занимает 21 место среди хард-роковых песен в версии VH1, входит в 500 величайших музыкальных произведений по версии «Rolling Stone». Песню исполняли Дэвид Гилмор, «Deep Purple», Гэри Мур, Джо Кокер
Джими Хендрикс отличался еще одной особенностью. Умопомрачительный стиль в одежде являлся предметом зависти модников всего мира. Образ не походил на внешность типичного рок-музыканта – Джими не носил мятых джинсов и грязных футболок, волосы не свисали давно нечесаными космами. Стиль Хендрикса – рубашки кислотных расцветок с психоделическим рисунком, расстегнутыми верхними пуговицами и поднятым воротником.
Он надевал винтажные жилеты, военные куртки со всевозможными эполетами и галунами, принадлежавшие действительным войскам. Яркие банданы и платки Джими повязывал на руку или ногу. Фишки легенды рока – броские украшения и неизменный круглый медальон на шее.

На фестивале поп-музыки в Монтерее Хендрикс в конце виртуозного выступления поджег гитару и разбил на глазах у изумленной публики. Сам Джими объяснил эпатажный поступок так: «Я решил уничтожить мою гитару в конце песни как жертву. Вы приносите в жертву вещи, которые любите. Я люблю мою гитару».
Фото Джими Хендрикса, стоящего перед пылающей гитарой на коленях с вздернутыми руками, стало культовым в истории рока. А Хендрикс попал в больницу с ожогами рук.
Лучшим концертным выступлением Джими Хендрикса принято считать выступление на фестивале в Вудстоке в августе 1969 года.
Личная жизнь рок-музыканта интересовала фанатов меньше музыкальной деятельности – о его девушках ничего не известно. Единственной подтвержденной пассией Хендрикса, которая стала свидетельницей его смерти, была Моника Даннеман.
В конце августа 1970 года Джими Хендрикс в последний раз выступал на британском фестивале «Isle of Wight». 6 сентября на сцене фестиваля «Isle of Fehmarn» артиста встретил холодный прием публики. Артист отыграл 13 песен. До последнего дня Джими не уезжал из Лондона.
Утром 18 сентября 1970 года Джими Хендрикса увезли в карете скорой из гостиницы «Samarkand». По словам врача, на момент приезда скорой Джими был мертв. Накануне он проводил время со своей девушкой, немкой Моникой Данеман. По результатам экспертизы артист умер в постели, захлебнувшись рвотными массами при передозировке снотворного. По словам Моники, она медлила с вызовом скорой из-за того, что боялась попасть в полицию, т. к. в номере, где была пара в ту ночь, находились наркотики.
Джим Хендрикс умер в возрасте всего 27 лет. Его похоронили в городе Рентон, штата Вашингтон, в «Гринвудском Мемориальном Парке». Сам он мечтал быть похороненным в Англии.
Посмертная дискография гения гитары составила более 500 альбомов. В 1997 году вышел посмертный альбом Джими Хендрикса «First Rays Of The New Rising Sun», собравший в себя лучшие творческие работы периода 1968-1969 годов. В сборник вошли песни, над которыми он работал в конце жизни, готовя их для нового альбома. Известные из них: «Night Bird Flying», «Angel», «Dolly Dagger», «Hey Baby (New Rising Sun)» и «In From the Storm».
Джими Хендрикса можно встретить в игре Wolfenstein: The New Order, если сделать выбор в пользу Вайатта

В разговорах NPC упоминается известный певец Бобби Дарин.
Бобби Дарин родился под именем Уолден Роберт Кассотто 14 мая 1936 года. Выросший в неблагополучном районе Нью-Йорка, Бронксе, Бобби был очень болезненным ребёнком, пережившем несколько приступов сердечной недостаточности (что, несомненно, способствовало его ранней смерти). Целью Бобби было стать легендой к 25 годам. Переживая, что его сердце в конечном итоге убьёт его, он планировал прожить жизнь настолько полно, насколько это возможно. По одной из версий, свой псевдоним, «Дарин», он получил от неоновой вывески китайского ресторана, на которой должно было быть «Мандарин», но первые три буквы перегорели (по другой версии, он почерпнул её из телефонного справочника). Бобби самостоятельно научился играть на барабанах, пианино и гитаре. В конце подросткового возраста он встретил начинающего музыкального издателя Дона Киршнера в кондитерской, и вскоре они сошлись и совместно работали над коммерческими джинглами. Киршнер помог организовать пробный запуск на Atco Records.
В 1958 году, после нескольких посредственных записей, Бобби записал свой первый большой хит «Splish Splash», на написание которого, по его словам, ушло всего 12 минут. В 1958 году он исполнил «Splish, Splash» на концерте Дика Кларка. Песня стала популярным шлягером и в конечном итоге была продана тиражом более миллиона копий. Следующий год был знаменательным — Дарин выиграл две премии «Грэмми» за лучшую запись («Mack the Knife») и лучшего нового исполнителя. «Mack the Knife» оставалась в десятке лучших в течение 52 недель, девять из которых на первом месте. Это был четвёртый золотой альбом Бобби. Его следующей целью было снять фильм, и эта возможность появилась в 1960 году с фильмом «Приходи в сентябре» (1961), для которого он также написал заглавную песню. Фильм снимался в Риме, и именно там Дарин встретил Сандру Ди. Ей было 16 лет, и она была на пике своей карьеры.

Вряд ли словами можно описать ту магию, которая царила во время съёмок «Приходи в сентябре», ведь любовь оставалась в воздухе и после того, как звучала команда режиссёра Роберта Маллигана «Снято». Удивительные итальянские пейзажи, в которых снимался фильм, стали ещё и фоном к истории Дэрина и Ди. Воссоздать те старания, с которыми Бобби Дэрин добивался руки и сердца красавицы Сэнди, которой на тот момент было всего 19 лет (по другим данным – ещё меньше), довольно трудно.

Целеустремленный певец, который начинал делать первые шаги в кинематографе, всегда достигал всего, что хотел, и поэтому он решил, что к концу съёмок Сандра согласится стать миссис Бобби Дэрин. Одним из препятствий стала властная мама Сэнди. Чтобы добиться расположения будущей тёщи, Бобби отправлял ей каждый день по 18 жёлтых роз. Одноимённая песня (18 Yellow Roses), автором и исполнителем которой стал сам Бобби, является частью истории семьи Дэринов.
Пара в одночасье превратилась в любимцев Америки. В профессиональной карьере Сандры и Бобби это привело к созданию ещё двух совместных фильмов: «Если отвечает мужчина» (1962) и «Это забавное чувство» (1965).

Их творческий тандем был бесподобен, а Бобби совмещал музыкальную и актёрскую карьеру весьма успешно. Благодаря своему неповторимому таланту, уже в 1963 году он получил номинацию на премию «Оскар» за мужскую роль второго плана в фильме «Капитан Ньюмен, доктор медицины» (1963).
В середине 1960-х Бобби снялся в нескольких фильмах (получив особенно хорошие отзывы за свою игру в драме о Второй мировой войне «Ад для героев» (1962)), гастролировал по студенческим городкам и играл в Лас-Вегасе. Его песня «If I Were a Carpenter», написанная Тимом Хардином, взлетела до 8-го места в 1966 году.

Жизнь как в песнях, каждый день как в кино – так думали многие, однако любой сказке приходит конец. Брак Дэрина и Ди распался в 1967 году. Сандра сказала: «Он просто проснулся однажды утром и больше не хотел быть женатым». Для расставания было много причин, среди них – и карьера актрисы, и разногласия супругов, и желание Бобби переосмыслить свою жизнь, и его переживания по поводу смерти близкого друга – Бобби Кеннеди – и другие семейные проблемы. О сложных моментах в жизни своих родителей Додд Дэрин написал книгу, которая вышла в свет в 1994 году

В 1968 году он неустанно работал на президентскую кампанию Роберта Кеннеди, несмотря на болезнь сердца. После того, как Кеннеди был убит в Лос-Анджелесе в июне 1968 года, Бобби, разочаровавшись в жизни в частности и в состоянии мира в целом, отошёл от мира развлечений. Он продал свой дом и всё своё имущество и жил в уединении в домике на колёсах в Биг-Суре. После года вдали от публики Бобби понял, что скучает по многолюдным выступлениям и софитам сцены, и вернулся в музыкальную индустрию в 1969 году, основав собственную звукозаписывающую компанию Direction Records, и выпустив альбом "Born Walden Robert Cassotto".
Он женился во второй раз и вернулся к выступлениям на сцене Лас-Вегаса, хотя его это не так влекло, как раньше, из-за его слабого здоровья.
В январе 1971 года он перенёс лёгкий сердечный приступ и лёг на операцию на открытом сердце, чтобы вживить два искусственных клапана. Проведя большую часть года в медленном и тяжёлом восстановлении после операции, Бобби постепенно поправился и вернулся на сцену. Окрепнув, он продолжил выступать в ночных клубах, а в следующем году принял участие в популярном летнем варьете под названием «Шоу Бобби Дарина».
К 1973 году его жизнь, похоже, вернулась в прежнее русло. Но уже в декабре искусственные клапаны в его слабеющем сердце вышли из строя, и он снова лёг в больницу Cedars of Lebanon в Лос-Анджелесе для ещё одной операции на открытом сердце для замены клапанов. 20 декабря 1973 года началась операция. Хирургическая бригада из пяти человек работала более шести часов, чтобы спасти его жизнь. Но хотя операция прошла частично успешно, Дарин умер буквально через несколько минут в послеоперационной палате, не приходя в сознание. Одним из диагнозов врачей о смерти Бобби было то, что он был просто слишком слаб, чтобы поправиться. Официальной церемонии похорон не было. Певец завещал, чтобы его тело было передано в Медицинский центр Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе для исследований.
26 мая 1982 года ему посмертно присвоили звезду на Голливудской Аллее славы за заслуги в области звукозаписи.

Также из разговоров прохожих можно услышать разговор о группе The Doors. В частности упоминается факт, когда Джим Мориссон показал свой пенис во время концерта в Майами.
К 1969 году Джим Моррисон стал иконой контркультурного движения в США. Это, конечно, привлекло внимание газетных обозревателей и общественности: длинные волосы, кожаные штаны, неконвенциональная для рок-н-ролла поэзия и отказ подчиняться социальным устоям — таблоиды старались выжать из "Короля ящериц" максимум провокации. Дополнительная известность шла на пользу группе, их чаще звали выступать, но напряжение постепенно начало смущать некоторых участников группы, тем более что Моррисон будто бы дичал на глазах.
У Джима уже были проблемы с алкоголем и наркотическими веществами, и проблемы, кажется, только ухудшались. Однажды он пропустил стыковочный рейс в Майами прямо в день выступления и прибыл на концерт с опозданием более чем на час. Слушатели были в ярости. Была и другая проблема: ходили слухи, что промоутеры, пожелав увеличить прибыль, продали билетов в зал Dinner Key Auditorium, вмещающий 7000 человек, на 12000 человек. Так, ситуация стала пороховой бочкой проблем, учитывая, что кондиционеров в помещении не было.
Моррисон, уже хорошо известный своими дикими и возмутительными высказываниями во время выступлений и намеренно вызывающий раздражение властей, опоздав на концерт, вскоре и вовсе начал терять интерес во время исполнения песни «Break On Through». Тогда он обратился к толпе: «Вы все кучка **баных ид**тов!». Кто-то оценил такую выходку, кто-то нет, но в любом случае толпа людей в зале Dinner Key Auditorium разъярилась, а полиции ситуация нравилась всё меньше и меньше.

Поведение Моррисона с каждой минутой становилось все более странным, он призывал толпу присоединиться к нему на сцене, провоцировал буквально всех. Позже менеджер группы Билл Сиддонс вспоминал: «Концерт превратился в цирк, там был парень с овцой на руках, и самые дикие люди, которых я когда-либо видел». Затем случился один из самых запоминающихся моментов в истории рок-н-ролла: считается, что якобы Моррисон начал снимать с себя одежду и показал всем вокруг свой пенис. Местный работник Винс Тринор, который позже попытался пролить свет на ситуацию, объяснил: «Кто-то вскочил и облил Джима шампанским, поэтому он снял рубашку, – он был насквозь мокрым».

Несмотря на косвенные заявления тысяч присутствовавших, Моррисон и остальные участники The Doors всегда опровергали предположения о том, что он показал публике свой член. В какой-то момент Рэй Манзарек, клавишник, фактически описал инцидент как массовую «религиозную галлюцинацию» из-за резкого повышения температуры внутри концертного зала и эмоционально напряжённой ситуации.
«Они галлюцинировали. Клянусь, Джим никогда этого не делал. Это была одна из тех массовых галлюцинаций», — сказал Манзарек. Несмотря на опровержение, 5 марта 1969 года офис шерифа округа выдал ордер на арест Моррисона на основании заявлений о том, что певец «намеренно обнажил свой пенис» на сцене, имитировал оральный секс с гитарой Робби Кригера, был пьян и оскорблял полицейских во время выступления.

Несмотря на нестыковки в заявлениях свидетелей, Моррисона осудили и к тому же выписали ему штраф в размере 500 долларов. Он был арестован и позднее освобождён под залог, но именно этот день принято считать последним днем существования The Doors. Из-за отрицательного освещения в прессе произошедшего инцидента многие концерты группы были отменены, и в 1971 году The Doors официально заявили о своём распаде. Моррисон уехал в Париж, где в июле того же года, по официальной версии, был найден мёртвым в ванной в собственной квартире. Ему было всего 27 лет.

По радио упоминается о нападении на группу «Brandi Perry and the Bubble Machine» во Вьетнаме.

В 1968 году музыкальная группа, солисткой которой была Брэнди Перри (Паула Сью-Левин), которая отправилась во Вьетнам в рамках концерта поддержки американских военнослужащих, подверглась нападению из засады, устроенной Вьетконгом. Группа провела во Вьетнаме меньше месяца. Всем участникам не исполнилось и двадцати лет.
Двое коллег Брэнди погибли. Фил Пилл, игравший на пианино, «17-летний парень с огромным потенциалом» и Курт Уиллис. «Наш барабанщик, который умер у меня на руках», — сказала Брэнди об Уиллисе.

Брэнди и гитарист Джек Боун были ранены и притворились мёртвыми, пока их автомобиль обстреливали и грабили. «Мы ничего не могли сделать», — вспоминала она.
Сержант армии Дэвид Гамильтон, сопровождавший группу, фактически спасший жизнь Брэнди и Джеку, именно он посоветовал им замереть и притвориться мёртвыми, получил тяжёлые ранения. Позже он скончался в госпитале в Японии.
«Его имя там, на стене», — вспоминает Брэнди, показывая фото мемориала из своего альбома.
После этого Брэнди вернула прежнее имя, Пола, и стала простой учительницей музыки и вокала в средней школе её родного города, и 50 лет спустя она все еще поёт. Она проводит регулярные концерты с её братом.
Но её лучшее выступление всё же в классе. Пола призналась, что получает от преподавания ту же радость, что и от пения.

По воспоминаниям Боба О'Керна, ветерана Вьетнамской войны и друга погибшего Дэвида Гамильтона, пытавшегося спасти группу.
Кем был тот, кого с почестями и со славой Героя похоронили на родине?

Сам Боб, с Дэйвом и приятелем Фитци, перед отправкой Дэйва в Сайгон.
Боб встретился с Дэвидом задолго до Тетского наступления, он просто напросился жить в палатку, которую Боб делил с двумя приятелями по службе. Ни у кого не возникло вопросов и компания проводила дни, покуривая травушку и поедая дефицитные сладости, которые каким-то образом, добывал у интенданта Гамильтон. Вскоре люди начали говорить. «Кто этот парень?» «Где он должен быть?». Дэйв привлекал к себе много внимания. Он носил сержантские нашивки, шеврон десантников и значок боевой пехоты вместе взятые.
Перед наступлением Тет обстановка на базе накалялась. Пристальное внимание к присутствию Дэйва усилилось, и пламя подливал парень по имени Нортон, которому Дэйв не нравился, по той причине, что когда его стали допытываться о его нашивке десантника, Дэйв честно сказал, что он не прошёл подготовку десантников, за которую и давали нашивку, а получил её на халяву, пользуясь царящим в армии бардаком. Нортон, который тоже щеголял нашивкой, был в ярости, потому что он получил её честно.
Первый сержант Боба, который хотел посадить его в тюрьму Лонгбинь за то, что он использовал закреплённый за ним грузовик, чтобы привозить проституток на базу, сказал, что если он снова увидит Дэйва, то арестует его.
Правда всплыла скоро: Дэвид Гамильтон был смышлёным и изворотливым пареньком, который отлично разбирался в хаосе бюрократических форм и уставов и.. сам раздавал себе звания и шевроны. Он был своего рода армейским деловодом, который издавал свои собственные приказы, приписывал себя к любому подразделению и имел романтическое представление о войне и доблести.
Когда Дэйв выпрыгнул из грузовика на аэродроме залива Камрань, Боб пообещал писать и оставаться на связи. Гамильтон направлялся в Сайгон, и это был последний раз, когда Боб его видел.
Прошло шесть месяцев, и Боб отбыл свой ETS (предполагаемый срок) во Вьетнаме, когда на его имя пришло письмо от матери Гамильтона. Там была статья из Boston Globe о том, как Дэйв был убит в засаде. Его похоронили как героя.
Боб расспрашивал о случившемся тех, кто последним общался с Дэйвом и выяснилось следующее.
Когда группа Брэнды прибыла во Вьетнам, Дэйв состряпал приказ, согласно которому он был прикреплён как сопровождающий музыкантов, сержант. С этой липовой бумажкой он возил группу.. в обычном армейском грузовике, попутно беря задание по доставке припасов. Т.е. музыканты ездили от базы к базе в кузове, набитым боеприпасами и сухпайками. В машине, не приспособленной для перевозки людей.
Дэйв, в силу возраста (а ему было 19, ровесник музыкантов) относился к этому как к романтическому приключению, полному опасностей и героизма. К тому же, он влюбился в солистку группы и старался проводить с ней всё своё время.
За пару часов до нападения, его предупредил сослуживец, патрулировавший тот участок дороги, что дорога там опасная, засады Вьетконга участились. Он советовал отложить поездку и не рисковать, но Дэйв утверждал, что всё под контролем и он в состоянии в одиночку защитить группу в случае беды и вообще, он сержант, ему виднее, опасна дорога или нет. Загрузив полный кузов припасов и усадив туда группу, он поехал в сторону Вунгтау.
Когда они ехали в темноте, в лобовое стекло прилетела пуля. Дэйв пытался проскочить, но град пуль пробил шины и грузовик заглох. Всё, что смог сделать Дэйв, крикнуть музыкантам в кузове, чтобы они упали на пол и притворились мёртвыми и заслонить собой сидевшую рядом с ним в кабине Брэнди, приняв на себя несколько пуль, предназначавшихся ей.
Когда их нашли спустя время, грузовик был разграблен, а из группы выжили только Брэнди и Джек. Дэйва отправили в госпиталь в Осаке, куда срочно вызвали его мать. Там он и скончался на её руках.
...Прошли годы и Боб поехал на годовщину гибели Дэйва. Миссис Гамильтон и её родные засыпали Боба расспросами, но у него не хватило духу рассказать о том, чем на самом деле занимался Дэйв в армии. И что не будь этого вымышленного приказа, который он отдал сам себе, он был бы жив. И те ребята-музыканты, тоже. Не смог сказать о фальшивых званиях, которые её сын присваивал сам себе, о чужих шевронах, которые с гордостью носил.
Он взял лишь на память фото, которое я залил выше, на память об этом самозванце, который так или иначе был виновен в случившемся, но получившим звание Героя. Хотя заслуживал только серьёзного взыскания.

Персонаж Рокси Лаво во многом напоминает персонажа Фокси Браун из одноимённого фильма 1974 года.

По сюжету Фокси Браун встречалась с федеральным агентом Далтоном Фордом, которому получилось вскрыть крупную сеть наркоторговцев. Посадить же их в тюрьму у него не вышло, так как их оправдали подкупленные присяжные. Для того, чтобы наркомафия не отомстила агенту, правительство изменило его внешность и выдало документы на новое имя. Брат Фокси сдал Далтона наркомафии. Он был должен наркоторговцам большую сумму денег и рассчитывал таким образом искупить свой долг. Наркоторговцы расправляются с агентом.
Фокси Браун принимает решение мстить. Она узнаёт от брата, что наркомафией руководит пара в лице Стива Элайса и Мисс Кэтрин. Помимо наркотиков они ещё оказывают протекцию проституткам. Мисс Кэтрин руководит элитным борделем, который замаскирован под модельное агентство. Фокси выдаёт себя за проститутку и устраивается в «агентство». Ей дают задание ублажать судью, поскольку на следующий день должен состояться суд над двумя дилерами и по нему нужен оправдательный приговор. Фокси специально проваливает это задание и дилерам дают большие сроки.
Тем временем бандиты узнают, что Фокси девушка убитого ими федерального агента Далтона Форда. Брата Фокси бандиты убивают, а её саму отвозят на ферму с целью сделать из неё секс-рабыню. Фокси накачивают наркотиками, а один из реднеков насилует её. Тем не менее, Фокси удаётся сбежать и сжечь ферму. Она обращается за помощью к «Чёрным пантерам». В тот момент, когда наркомафия проводит очередную сделку по покупке наркотиков, появляются «Пантеры», которые разрушают их планы. Самому Стиву Элайсу отрезают гениталии. Фокси приносит их Мисс Кэтрин, а также стреляет той в руку. Фокси объясняет, что не собирается её убивать, а только хочет, чтобы она страдала.

Первоначально планировалось, что Джек Хилл будет снимать продолжение своего прошлого фильма «Коффи». Рабочим названием нового фильма было «Burn, Coffy, Burn!». Однако в последний момент в American International Pictures решили не делать вторую часть. Фильм переименовали в «Фокси Браун». По этой причине в фильме не сообщается, чем занимается Фокси. Коффи была медсестрой, поэтому Фокси уже не могла работать в больнице. Переписать же сценарий создатели не успели, поэтому в фильме вообще не упоминается место работы Фокси.
Поскольку после «Коффи» Пэм Гриер стала звездой, в этот раз у создателей была идея представить актрису ещё более стильной, чем она была в предыдущем фильме. 14 костюмов были созданы калифорнийским кутюрье Рути Уэстом. Сам режиссёр Джек Хилл был против такой затеи. По его мнению, эти наряды были слишком модными и специфическими. Через несколько лет, когда изменится мода, фильм будет выглядеть устаревшим. Позже уже много лет спустя Хилл изменил своё мнение, признав, что причёски и мода 70-х добавляют персонажам очарования.

В целом фильм был принят сдержанно. В The New York Times отметили, что фильм быстро наскучивает, даже несмотря на секс, драки и кровь. В Variety написали, что фильм представляет собой какую-то мешанину даже по меркам жанра блэксплотейшн. При этом издание похвалило игру Пэм Гриер и отметило, что было бы интересно посмотреть на неё в какой-нибудь другой роли. Джин Сискел из Chicago Tribune поставил фильму одну звезду из четырёх. По его мнению это очередная эксплуатация тела Гриер, как это уже много раз было до этого в фильмах с её участием.

Фильм подвергся критике за спорные стереотипы, связанные с насилием и злоупотреблением наркотиками среди афроамериканцев. Фокси Браун, мстительная темнокожая женщина, противоречила тому образу, который афроамериканцы создавали насчёт себя в обществе, добившись в то время прогресса в политической, социальной и культурной областях. С другой стороны Пэм Гриер понравилась феминисткам. Её персонажи были не только красивые, но и бесстрашные, способные отомстить мужчинам, если те бросали ей вызов.

Рамон Новарро родился под именем Хосе Рамон Хиль Саманиего 6 февраля 1899 года в Дуранго, Мексика, в семье Леонор и доктора Мариано Саманиего Сикейроса, преуспевающего дантиста. Рамон и его семья переехали в Лос-Анджелес в 1913 году, беженцами от Мексиканской революции.
Рамон выступал в балете, давал уроки игры на фортепиано и пел в барах. В 1917 году он пробовался статистом на киностудии. В течение пяти лет он оставался статистом, пока режиссер Рекс Ингрэм не взял его на роль Руперта в фильм "Узник крепости Зенда" (1922).
Был близким другом Габриэля Наварро, дедушки рокера Дэйва Наварро. Рамон решил позаимствовать фамилию Габриэля для своего сценического имени, но секретарь допустил опечатку, сделав его навсегда Рамоном Новарро.

Он работал с Ингрэмом в его следующих четырёх фильмах. Растущая популярность Новарро среди женщин-кинозрительниц привела к тому, что его стали называть «Новым Валентино». Рамон стал заложником образа Рудольфа Валентино — он носил причёски как у "Руди Вэли", одевался и копировал его актёрскую манеру игры. Отчего воспринимался зрителями как двойник Валентино. В 1925 году он появился в своей самой известной роли, в качестве главного героя в фильме «Бен-Гур» (1925), а позже снялся вместе с Нормой Ширер в фильме «Принц-студент в Старом Гейдельберге» (1927). Его первым говорящим фильмом был «Зов плоти» (1930), где он пел и танцевал танго. Он продолжал появляться в мюзиклах, но его популярность шла на убыль. Он снялся вместе с Гретой Гарбо в успешном фильме «Мата Хари» (1931), но его карьера начала быстро угасать. В 1935 году он покинул MGM и появился на Бродвее в шоу, которое быстро провалилось. Его более поздняя карьера, когда он смог найти работу в кино, состояла в основном из камео. Новарро несколько раз попадал в автомобильные аварии, когда разъезжал в пьяном виде. Пьянство усугубило и без того шаткую кинокарьеру, кинокритики освистывали его игру, фильмы проваливались один за другим или вовсе отменялись. В прошлом, идол кинематографа, ходил с вечно опухшим лицом и затягивался в корсет, чтобы скрыть растущий живот.

В 1962 году Рамон Новарро всё ещё придерживался своих старых привычек и разбил свою машину, разъезжая пьяным. Однако на этот раз он, казалось, был на грани здравомыслия, когда офицеры задержали его, и один из мужчин утверждал, что актер повернулся к нему и сказал: «Я стар и просто хочу умереть».

С возрастом, Рамон посвятил свою жизнь саморазрушению алкоголем и сомнительными связями с проститутами. Одним из любовников Новарро был молодой человек по имени Ларри Ортега, которому Новарро часто платил чеками, на которых было написано «Садоводство» или, что более красноречиво, «Массаж».

30 октября 1968 года актёр был убит двумя братьями, Полом и Томом Фергюсон, которых он вызвал к себе домой через агенство для получения сексуальных услуг. До этого он уже заказывал себе проститутов через это же агенство.
Во время расследования убийства выяснилось, что братья были уверены в том, что в доме Новарро спрятана большая сумма денег. Фергюсоны пытали актёра несколько часов, пытаясь выяснить, где он прячет несуществующие деньги. В итоге, они покинули дом с 20 долларами в руках. Новарро скончался от удушения, захлебнувшись собственной кровью. Вскрытие показало, что потерявший сознание Новарро задохнулся кровью из сломанного носа. Коронер также установил, что если бы нападавшие оставили его лежать на боку или животе, а не лицом вверх, он бы выжил после полученных травм.
В Голливуде годами ходили упорные слухи, что, когда Рамон Новарро встретил свою смерть, он захлебнулся не собственной кровью, а резиновым членом. В «Голливудском Вавилоне» Кеннет Энгер утверждал, что Фергюсоны засунули Новарро в глотку дилдо в стиле ар-деко.
Во многих отношениях суд над Новарро был похоронным звоном для Старого Голливуда. Происходивший всего за несколько недель до убийств, совершённых Чарльзом Мэнсоном, он стал символом конца свободной любви 1960-х годов, а также конца тщательно скрываемой личной жизни Новарро.
Оба брата были приговорены к тюремному сроку за убийство, но были выпущены на свободу по амнистии в середине 70-х годов. Впоследствии оба получили еще более длинные сроки, чем за убийство Новарро, за новые преступления. В 1998 году в интервью Пол Фергюсон публично принял вину за смерть легенды немого кино Голливуда.

Убийство Рамона легло в основу рассказа Чарльза Буковски «Убийство Рамона Новарро», а также песни Джерри Лейбера и Майка Столлера «Танго», записанной Пегги Ли.

Во время миссии «Fish Gotta Eat» между Линкольном и Вито всплывает разговор, где Вито сравнивает себя с Джеймсом Кэгни, а Линкольн предполагает, что Вито больше похож на Эдварда Робинсона. Что Джеймс Кэгни, что Эдвард Робинсон — одни из самых популярных актёров Золотого Века Голливуда.

Сложно найти любителя кино, который ни разу не смотрел такие классические криминальные ленты, как «Крёстный отец» Френсиса Форда Копполы или «Однажды в Америке» Серджио Леоне. Однако у этих нашумевших фильмов были свои истоки в истории кино. Картины, на которых учились не только Коппола и Леоне, но и Мартин Скорсезе, Жан-Люк Годар, Франсуа Трюффо, Райнер Вернер Фассбиндер и многие другие режиссёры.
В Нью-Йорке заправляла еврейская мафия. В Чикаго – итальянская. Ирландцы, как правило, работали на итальянцев, но нередко основывали и собственное «дело». Запрещённый алкоголь лился рекой, но эта река была замешана на крови. Интересы различных группировок постоянно сталкивались, что приводило к настоящим войнам. Газеты тех лет были переполнены сообщениями о кровавых разборках гангстеров. А 29 сентября 1929 года случился, так называемый, «чёрный вторник». Америка впала в «великую депрессию».
Вот на таком не самом радужном фоне возникло неожиданное и не характерное для Голливуда направление жанра, которое позже, в 40-х, в поствоенное время назовут "чёрный фильм" или "нуар". Героями этих фильмов были гангстеры, а позже полицейские, разочаровавшиеся в своей работе, прогнившей коррупцией и ставшие жертвой своей честности.
Лента 1931 года «Враг общества» Уильяма Уэллмана стала одной из первых и самых ярких картин этой серии.

Джеймс Кэгни был невысокого роста, как почти все первые исполнители гангстеров. По сути, это был «маленький человек» в городских джунглях, возомнивший себя бог знает кем. Каменные джунгли некоторое время беспристрастно наблюдали, как он отчаянно карабкается наверх, а потом, когда им это надоедало, скидывали его вниз.
Кэгни умел быть разным, особенно в более зрелых ролях. Он обладал обворожительной открытой улыбкой и наделял ею своих героев. Но в ту же секунду улыбка могла превратиться в зловещую ухмылку. Он умел быть непроницаемым и спокойным, но за этим спокойствием угадывалось спокойствие часовой мины. Взрыв происходил мгновенно и не вызывал и тени фальши. Орсон Уэллс отмечал: «Всё, что делает Кэгни чрезмерно, но никогда не подвергается сомнению». Он исполнял роли с изяществом и точностью балетного танцора. Его герои двигались с несгибаемой спиной. Это были отчаянные парни. Они восхищали, пугали и вызывали сочувствие одновременно.

Гангстер должен жить быстро и умереть молодым. Как звезда рок-н-ролла. Сложно себе представить постаревшего гангстера, почивающего на лаврах достигнутого. Нет, его место должны занять другие, идущие следом. «Та шпана, что сотрёт нас с лица земли». Связь гангстерской мифологии с рок-н-ролльной особенно проявила себя много позже, когда в 1968 году вышел фильм Артура Пенна «Бонни и Клайд». Картина стала флагом хиппующей молодёжи, активно протестующей против войны во Вьетнаме.
Картины о гангстерах начала тридцатых годов не отличались особой сложностью. Это были перенесённые на экран газетные криминальные сводки и биографии знаменитых гангстеров того времени: Аль Капоне, Джона Дилинджера и других. Никакого анализа и сложной психологии. Зато хватало пистолетных выстрелов, автоматных очередей, скрипа и скрежета шин, мчащихся на всех парах автомобилей, криков жертв и случайных свидетелей. Кинематограф к тому времени заговорил уже в полный голос, и всё это передавалось с особой достоверностью и убедительностью, захватывая дух и вселяя дрожь в зрителей. Сложно было забыть и грейпфрут, который герой Джеймса Кэгни в картине «Враг общества» залепил надоевшей ему даме. Это был период «грубого реализма».

Начало полицейским фильмам положил ещё и такой любопытный факт. Тайные тропы, что соединяют искусство и реальную жизнь, привели Джона Дилинджера, героя преступного мира, 22 сентября 1934 года в чикагский кинотеатр «Байограф». Дилинджер успешно скрывался от полиции, но в этот роковой для себя день захотел посмотреть гангстерскую ленту «Манхэттенская мелодрама». Фильм Дилинджер посмотрел, но по выходе из кинотеатра был застрелен агентом ФБР.
Ко второй половине тридцатых гангстер снова возвращается в криминальный фильм на место главного героя. Но изменилась сама концепция, сам подход к рассказу. Теперь создатели пытались ответить на вопрос, почему и как обыкновенные люди, рядовые американцы превращаются в гангстеров.
Одним из первых фильмов с таким взглядом стала картина Майкла Кёртиса «Ангелы с грязными лицами». Двое мальчишек живут в бедном квартале, у них нет денег даже на билет в кино. Они совершают мелкую кражу, по-случайности, по-глупости, по-бедности. Одного из них ловят и отправляют в колонию, а другой благополучно убегает. Какова же их дальнейшая судьба? Первый становится известным гангстером Роки Саливаном (его играет Джеймс Кэгни), другой – священником. Получалось, что гангстер не прирождённый убийца, а жертва обстоятельств. В его судьбе оказывалось слишком много случайного. Ему просто не повезло. Родись он в другом месте в другое время или просто бегай он чуть быстрее, и всё могло сложиться иначе. Бытие определяло сознание, а не наоборот. (Знакомая ситуация, не правда ли? Именно так началась Mafia II)
Роль Эдди Бартлета в картине сыграл Джеймс Кэгни.

Представитель «потерянного поколения», мечтавший на войне вернуться и работать в гараже, откуда ушёл на фронт, не вписывается в жизнь «ревущих 20-х». Связавшись случайно с бутлегерами, Бартлетт поднимается на самый верх преступного мира, а после «чёрного вторника» и отмены сухого закона опускается на самое дно. Кэгни с виртуозностью играет метаморфозы судьбы, происходящие с его героем.

Гангстеры Джеймса Кэгни достигали особенной пронзительности, когда их судьбы подходили к предсказуемому финалу. В «Ревущих 20-х» и особенно в «Ангелах с грязными лицами» герои Кэгни сполна искупили свою жизнь своей смертью. Они приносили себя в жертву, ещё раз доказывая, что сами были всего лишь жертвой обстоятельств, и тем самым поднимались на высоту совсем иного порядка. Роки Салливан брал на себя такой подвиг смирения, что смерть бандита превращалась в смерть святого на глазах ничего не подозревающих свидетелей.
Майкл Кёртис, режиссёр «Ангелов с грязными лицами», оказался добрым ангелом для обоих актёров. Богарта Кертис обессмертил «Касабланкой», а Кэгни получил единственный Оскар, снявшись в картине всё того же Кёртиса «Янки Дудль Дэнди».

Такого рода фильмов послужном списке Кэгни набралось много и они изрядно надоели актёру, возможности которого превосходили рамки гангстерского кино. В 1942 году он удостоился «Оскара» за ленту «Янки дудль денди», биографии композитора Джорджа Коэна, автора патриотической песни времен войны США за Независимость. На этот раз Кэгни проявил своё вокальное и танцевальное дарование. А всю полноту драматического таланта обнаружил в фильме Джозефа Пивни «Человек с тысячью лиц», тоже биографическом, рассказывавшем историю жизни знаменитого актёра 20-х годов Лона Чэни, обладавшего фантастическим даром перевоплощения. Но в 50-е годы Кэгни лишь повторял то, что играл когда-то, попробовал себя в режиссуре «Кратчайший путь в ад» — экранизация романа Грэма Грина «Наёмный убийца», но неудачно.

Вдоволь побывав гангстером, полицейским, ковбоем, поиграв в комедиях и мюзиклах, Джеймс Кэгни в 1962 году завязал с кинематографом. Он поселился на ранчо с женой, их свадьба состоялась ещё в самом начале двадцатых. Вернулся в кино Кэгни лишь спустя двадцать лет, снявшись в картине Милоша Формана «Рэгтайм». Глядя на восьмидесятилетнего комиссара полиции, не сразу узнаёшь Джеймса Кэгни. Но, приглядевшись, замечаешь всю ту же чуть искривлённую и агрессивную линию рта, – и глаз, готовый вот-вот, по-кэгниевски, подмигнуть.

---

Чёрно-белые фильмы-нуар и драмы с участием Эдварда Робинсона – шедевры Голливуда. Они и сейчас прекрасно смотрятся. Их украшает этот удивительно мягкий и обаятельный человек с добрым и умным лицом, который одинаково убедительно играл и гангстера и мужа-тряпку. В жизни сентиментальный и тихий, он был страстным коллекционером произведений искусства и полиглотом, говорящим на семи языках.
Эдвард Голденберг Робинсон (настоящее имя - Эммануэль Голденберг), голливудский актёр, которого американский институт киноискусства поместил на 24-е место в списке ста величайших звёзд кино, родился в 1893 году в Бухаресте, а в 1903 году с семьёй эмигрировал в США. Актёрскую карьеру румынский эмигрант начал в 1913 году, а в 30-40-х годах стал звездой криминальных драм и фильмов-нуар.

Во время Первой мировой войны Робинсон служил на флоте, а после начала Второй мировой стал активным критиком фашизма. В июне 1942 года он записался добровольцем на военную службу, но вскоре был списан – ему было 48 лет. Тем не менее, в 1944 году, после высадки союзных войск в Нормандии, Робинсон стал первой кинозвездой, побывавшей на фронте. Он выступал перед солдатами и пожертвовал в фонд обороны 100 тысяч долларов (на сегодняшние деньги, около двух миллионов). Выступал на верфях и оборонных заводах, помогал реализовывать облигации военного займа. Не будучи сторонником коммунизма, призывал оказать военную помощь СССР.

После окончания войны Робинсон публично высказался в поддержку прав темнокожих. Но 21 из более чем 850 благотворительных организаций, которым он помогал, была признана ФБР «коммунистическими организациями». Актёра трижды вызывали для дачи показаний в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, которая искала следы коммунистического влияния в киноиндустрии с 1934-го по 1975 год. В Вашингтон на допросы вызывали режиссёров, сценаристов, актёров. По закону конгресс США имел право, создавая комиссии, требовать публичной дачи показаний от любого гражданина. Правда, первая поправка к конституции гарантировала американцам свободу мнений, и преследовать в уголовном порядке за взгляды было нельзя. Но многих из тех, кто отказался отвечать на вопросы комиссии, обвинили в неуважении к конгрессу и после двух с половиной лет судебных разбирательств дали по году тюрьмы. Других оставили без работы и сделали изгоями.
Гильдия киноактёров во главе с Рональдом Рейганом обязала своих членов не сотрудничать с коммунистами. 50 киномагнатов и продюсеров подписали обращение об отказе от услуг тех, кто подозревался в левых взглядах. Был составлен чёрный список из 300 людей, которые не могли получить работу в Голливуде.
Робинсона трижды вызывали на комиссию. 30 апреля 1952 года он назвал имена сторонников коммунистов и сообщил, что его «обманули и использовали». В октябре актёр написал статью «Как красные сделали из меня сосунка» для журнала «American Legion Magazine». Но его карьера заметно пострадала. Он попал в так называемые «серые списки», и ему пришлось сниматься на вторых ролях в малобюджетных картинах. Многие коллеги осуждали его. Актёр пережил финансовый кризис и развод, был вынужден в 1956 году продать свою богатую коллекцию произведений искусства греческому магнату. Предполагалось, что ему дадут главную роль в «Крёстном отце», но режиссёр Фрэнсис Форд Коппола выбрал Марлона Брандо.

Карьера Робинсона возобновилась лишь после того, как в 1954 году известный своим антикоммунизмом кинорежиссёр Сесил Демилль предложил ему роль в фильме «Десять заповедей». В 1969 году Робинсон снялся в фильме «Золото Маккенны» с Грегори Пеком и Омаром Шарифом в главных ролях. Его последней работой была роль человека, выбравшего эвтаназию. Через 12 дней, в возрасте 79 лет, актёр умер от рака. Его гроб в числе других друзей нёс Фрэнк Синатра.
Из-за своей неоднозначной репутации Робинсон никогда не номинировался на «Оскар». И лишь в 1973 году был удостоен этой премии за достижения в кино. Через два месяца на церемонии вручения «Оскара» статуэтку вручили вдове.

Один из прохожих упомянёт актёра Чарлтона Хестона: «Тот актёр, сыгравший Моисея». Чарлтон Хестон сыграл Моисея в «Десяти Заповедях» 1956 года.

роль Моисея
Настоящим именем Хестона было Джон Чарльз Картер. Родился 4 октября 1923 года в семье Лилы (урождённая Чарлтон) и Рассела Уитфорда Картера, работавшего на лесопилке в городе Эванстоне (Иллинойс). Среди предков Хестона были шотландцы, в частности, клан Фрейзер, но большую часть составляли англичане. В детском возрасте вместе с семьёй он переехал в Сент-Хелен (Мичиган), уединённый город, где будущий актёр проводил время за охотой и рыбалкой.

Когда мальчику было 10 лет, его родители развелись. Мать повторно вышла замуж за Честера Хестона. Новая семья переехала в Уилметт, пригород Чикаго, а мальчик получил новую фамилию — Хестон.
Сценический псевдоним актёра был образован из девичьей фамилии матери — Чарлтон, и фамилии отчима — Хестон.

Будущий актёр заинтересовался актёрским ремеслом ещё до войны, сыграв заглавную роль в любительской постановке "Пер Гюнт". Во время Второй мировой войны служил пилотом на Алеутских островах, был удостоен ряда наград. Одно время работал фотомоделью в Нью-Йорке, где встретил свою будущую жену, которая тоже работала манекенщицей. В 1948 году дебютировал в бродвейском спектакле "Антоний и Клеопатра".
Сыграв мстителя в триллере жанра нуар "Темный город" (1950) и американского Маугли в вестерне "Дикий" (1952), высокий, мускулистый актёр с квадратной челюстью, яркими голубыми глазами и лаконичной манерой речи был замечен голливудскими продюсерами и стал соперничать с Бертом Ланкастером за роли "исторических плейбоев", которые требовали от актёра появления в кадре с голым торсом.



Оскароносный блокбастер "Величайшее шоу мира" (1952) выдвинул Хестона в число первых актёров Голливуда. Будучи атеистом, Ланкастер отказывался сниматься в ролях библейских персонажей, и эти роли неизменно перепадали Хестону. Он создал впечатляющую галерею легендарных фигур мировой истории, актёр смог убедительно представить их несгибаемые нравственные убеждения. Таковы Моисей в "Десяти заповедях" (1956) и Бен Гур в одноименном пеплуме 1959 года, за который Хестону досталась премия "Оскар". За этими последовали и другие, не менее харизматичные фигуры — Иоанн Креститель, Сид, Микеланджело и т. д.

В конце 1950-х и в 1960-е годы удачно снялся в героических ролях в нескольких вестернах, включая "Майора Данди" (1965). Колоритную роль ковбоя в фильме Тома Грайса "Уилл Пенни" (1968), основанного на одном из сюжетов телесериала Сэма Пекинпы "Житель Запада", считал лучшей в своей карьере. Вернулся вновь к жанру вестерна лишь в 70-летнем возрасте, получив роль в "Тумстоуне" Джорджа Пана Косматоса (1993).
В опросе, проведённом в 1962 году Ассоциацией иностранной прессы Голливуда, которая занимается присуждением Золотого Глобуса, Хестона назвали одной из двух самых любимых мировых кинозвезд. Второй оказалась актриса Мэрилин Монро. Это отметилось получением награды Золотой глобус в категории: мировой кинофаворит.

«Режиссёры часто выбирали вас на роли великих людей, супергероев», - сказал однажды ведущий. Чарлтон Хестон уточнил: «Да, они были супергероями, но ничто человеческое не было им чуждо. Может быть, точнее сказать, они были выдающимися личностями».
Чарлтон Хестон и сам был выдающейся личностью. В июне 1998 он был избран президентом Национальной стрелковой ассоциации, НСА, и стал одной из самых поляризующих фигур в американской политике.
«На съезде НСА вы потрясали винтовкой, как Моисей своим посохом, и подобно ему заявили: “Оружие у меня отберут только через мой труп”», - продолжал Дженнингс.
«Ну, это была игра. Конечно, я не имел в виду буквально — через мой труп. Я просто исполнял роль».

Но политический активизм Хестона был подлинным. В молодости он находился на левом фланге – участвовал в президентской кампании Джона Кеннеди и стоял плечом к плечу с Мартином Лютером Кингом.
Однако к 90-м годам Хестон сделал резкий поворот направо.
«Господин Клинтон, Америка не доверяет Вам своих двадцатилетних дочерей, а Господь Бог не доверяет Вам оружия», - заявил он президенту.
В 1968 году сыграл главную роль в фантастическом фильме "Планета обезьян" (за камео в современном ремейке этого фильма он был номинирован на Премию канала "MTV" в 2002 году в категории: Лучшая эпизодическая роль). Именно благодаря этой роли он стал известен новому поколению зрителей, а в 1970-е годы закрепил свой отход от исторических ролей многочисленными работами в новом для Голливуда жанре фильма-катастрофы.
В 1975 году получил премию "Сатурн", а в 1978 году — вторую премию "Оскар" за заслуги в кинематографе.

За свою жизнь он снялся в 60 с лишним картинах. Среди его ролей были такие великие персонажи, как Моисей, Микеланджело, Бен-Гур, за которого он получил «Оскара», и Джордж Тейлор в «Планете обезьян».
Сразу же после объявления о том, что у Хестона появились симптомы болезни Альцгеймера его жене Лидии позвонила Нэнси Рейган. У бывшего президента к тому времени болезнь Альцгеймера достигла своего апогея.
«Я спросила её, понимает ли это Рейган. Она ответила нет. И в этом «нет» было заложено очень многое», - вспоминает Лидия Хестон.
«Бывает, что вам кажется, будто болезнь — это какой-то кошмарный сон, проснётесь, и её нет?» - спросил ведущий в его последнем интервью.
«Это было бы прекрасно. Но болезнь никуда не уйдёт. Я должен набраться мужества и сдаться», - гласил ответ актёра.

В разговоре прохожих упоминается комик и актёр Бадди Хакетт.
Бадди Хэкетт (урождённый Леонард Хэкер ; 31 августа 1924 — 30 июня 2003) — американский комик и комический актёр. Известный своими похабными шутками и сильным нью-йоркским акцентом.
Хакетт родился в еврейской семье, проживавшей в Бруклине, Нью-Йорк. Его мать Анна (урождённая Геллер) работала в швейной промышленности, а его отец Филипп Хакер был обивщиком мебели и изобретателем. В детстве Хакетт страдал параличом Белла, остаточные последствия которого способствовали его характерной невнятной речи и выражению лица.
Будучи еще школьником, Хакетт работал тамадой и аниматором, развлекая гостей на курортах Catskills Borscht Belt. Там он начал выступать со стендапами в ночных клубах под псевдонимом «Бутч Хакер». Его дебют был в отеле Golden Hotel, где, как утверждал сам Хакетт, он не выжал из зрителей ни одного смешка. После окончания средней школы в 1942 году Хакетт поступил на военную службу в армию США и во время Второй мировой войны три года служил в зенитной батарее.
Первая работа Хакетта после войны была в Pink Elephant, бруклинском клубе. Именно здесь он сменил имя с Леонарда Хакера на Бадди Хакетта. Он выступал в Лос-Анджелесе и Лас-Вегасе и продолжал выступать в Кэтскиллс. Хакетт играл на Бродвее в мюзикле «Безумцы и любовники» , где его увидел Макс Либман и пригласил в два телевизионных спецвыпуска.
Карьера Хакетта в кино началась в 1950 году с 10-минутного ролика «Мир спорта» для Columbia Pictures под названием «Король кеглей». Фильм демонстрировал чемпионские приёмы игры в боулинг, где эксперт Джо Уилман демонстрировал правильные приёмы, а Хакетт (в пантомиме) показывал шуточные.
Хакетт не возвращался в кино до 1953 года, после того как одно из его выступлений в ночном клубе привлекло внимание публики. С резинкой на голове, делающей глаза раскосыми, в своём номере «Китайский официант» Хакетт высмеивал диалект и проблемы общения, с которыми сталкивается официант-мигрант в китайском ресторане.
Выступление стало таким хитом, что Хакетт сделал его запись и после повторил вживую в мюзикле Universal-International Walking My Baby Back Home (1953).

В те времена на пике популярности был комедийный дуэт Эбботта и Костелло. И Хакетта наняли для замены болеющего Костелло для роли в полнометражной комедии «Fireman save my child». Хью О'Брайан и Хакетт буквально спасли фильм, заменив собой легендарный комический дуэт. Костелло так и не вернулся в кино и вскоре умер.
12 июня 1955 года Хакетт женился на Шерри Коэн. В августе 1958 года они купили дом, ранее принадлежавший покойному криминальному авторитету Альберту Анастазии, где прожили большую часть 1960-х годов. В 2003 году Хакетт и его жена основали приют для животных Singita Animal Sanctuary в долине Сан-Фернандо в Калифорнии. Сын Хакетта, Сэнди, последовал за отцом в мир комедии и в течение многих лет выступал на разогреве у отца перед его выступлениями. Сэнди создал моноспектакль о своём отце после его смерти.
Бадди был страстным коллекционером огнестрельного оружия и владел большой коллекцией, которую распродал в последние годы жизни.
Хакетт стал известен широкой аудитории, когда он появился на телевидении в 1950-х и 60-х годах в качестве частого гостя на различных ток-шоу, которые вели Джек Парр и Артур Годфри, отпуская дерзкие, часто неприличные шутки и гримасничая перед камерой. Хакетт был частым гостем у Джека Парра, захаживал и к Джонни Карсону в его The Tonight Show. Он также появлялся на шуточных дебатах и в качестве таинственного гостя в программе CBS-TV What's My Line? и вёл шоу Treasure Hunt. Хакетт также появлялся вместе со своим соседом по комнате Ленни Брюсом на шоу Патриса Мансела (1957-1958), называя их комедийный дуэт «Не готовыми к игрокам прайм-тайма», за двадцать лет до того, как актёрский состав Saturday Night Live использует то же название.
Хакетт дважды появлялся в сериале «Стрелок» с Чаком Коннорсом и Джонни Кроуфордом в главных ролях.
В течение 1970-х годов Хакетт опубликовал книгу стихов под названием «The Naked Mind of Buddy Hackett», часто появлялся в Tonight Show Джонни Карсона вплоть до выхода Карсона на пенсию в 1992 году, сыграл драматическую роль Лу Костелло в телефильме «Bad and Lou» с Харви Корманом в роли Бада Эбботта и озвучивал рождественский спецвыпуск Rankin/Bass «Jack Frost» (1979). В течение этого десятилетия Хакетт регулярно появлялся в телерекламе леденцов и йогурта Tuscan Dairy, а его самым известным рекламным роликом была реклама картофельных чипсов Lay's («Никто не сможет съесть только один кусочек!»). В 1980 году он снялся в фильме «Hey Babe!». Хэкетт также появлялся в сериалах «Лодка любви», «Она написала убийство», «Закон Лос-Анджелеса» и был приглашённой звездой в эпизоде сериала «Космические рейнджеры» в роли бывшего комика Ленни Хэкера, пародии на самого себя.
За вклад в киноиндустрию Хакетт был удостоен звезды на Голливудской Аллее славы. В 2000 году ему была посвящена Золотая пальмовая ветвь на Аллее звезд в Палм-Спрингс.
В 2021 году Хакетт был включён в Зал славы Нью-Джерси.
Умер в 2003 году от тяжёлой болезни сердца, которую долгие годы игнорировал.

Фильм 1959 года «Gidget», ровно как и её звёзды Сандра Ди и Джеймс Даррен, упоминаются в разговорах прохожих.
О Сандре Ди я уже упоминал в разделе о Бобби Дарине.

Сандра и Джеймс
Сандра Ди, урожденная Александра Цук, родилась 23 апреля 1942 года в Нью-Йорке. Ее детство не было легким: родители развелись, когда она была еще младенцем, и Александра воспитывалась матерью, которая всячески старалась сделать из дочери звезду. Уже в возрасте пяти лет она начала карьеру модели, а к 12 годам была успешной детской моделью, работая для таких известных брендов, как "Seventeen" и "Life".

Карьера в кино началась с небольших ролей, но настоящий прорыв случился в 1957 году с фильмом "Завтра будет лучше". Однако настоящая слава пришла к ней после выхода картины "Гиджет" в 1959 году. Сандра воплотила образ типичной американской подростки, покорив сердца зрителей своей искренностью и очарованием. Этот фильм стал культовым и положил начало целой серии фильмов о приключениях юной сёрфингистки.
Фильм "Гиджет" 1959 года сделал Сандру настоящей звездой. Прозвище её героини, которое состоит из слов "girl" (девочка) и "midget" (карлик), закрепилось за ней в течение всей её карьеры.

В 1960-е годы Сандра Ди была воплощением идеальной американской девушки. Её образ в фильмах ассоциировался с невинностью, чистотой и юношеским обаянием. Сандра Ди была одной из самых востребованных актрис Голливуда. Она снялась в таких хитах, как "А теперь — о любви" (1959), "Печальная история" (1961) и "Тэмми, скажи мне правду" (1961). Её партнеры по съемочной площадке — Трой Донахью, Джеймс Даррен и другие — отмечали её профессионализм и трудолюбие.

Сандра также снискала славу благодаря фильмам "Папа — гусь" (1964) и "Доктор Джекл и мистер Хайд" (1968), где она продемонстрировала свой талант и способность воплощать самые разнообразные образы. В фильме "Доктор Джекл и мистер Хайд" она сыграла два противоположных характера, показав свою многогранность как актриса.
Мать Сандры, Мэри, была очень строгой и требовательной. Она контролировала карьеру дочери и её личную жизнь, что стало причиной множества конфликтов между ними.
Сандра Ди открыто говорила о своей борьбе с анорексией, которая началась в подростковом возрасте и продолжалась многие годы. Она была одной из первых знаменитостей, кто публично обсудил эту проблему.
В 1970-е и 1980-е годы Сандра снималась в телесериалах и фильмах, но её популярность уже не была такой, как в золотые годы Голливуда.


Джеймс Даррен (урождённый Эрколани), родился в Филадельфии в 1936 году в семье итальянских эмигрантов. В 16 лет он покинул школу, чтобы заниматься актёрским мастерством, и был замечен агентом по поиску талантов. Брал уроки актёрского мастерства у легендарной Стеллы Адлер в Нью-Йорке, после чего подписал контракт с Columbia Pictures и дебютировал в малобюджетном фильме Грохот в доках (Rumble on the Docks)
в 1956 году. В последующие годы он снялся в таких фильмах, как Операция Бешеный шар, Братья Рико и Прогулка стрелка.

Роль в фильме Гиджет 1959 стала самой значительной в его карьере. Фильм имел большой успех, популяризировав калифорнийскую культуру серфинга, и сделал Даррена кумиром подростков 1960-х годов. Благодаря этому проекту он также начал карьеру певца, исполнив главную песню к фильму. Успех этой песни привел к выпуску нескольких других треков, в том числе хита 1961 года Goodbye Cruel World, занявшего третье место в чарте Billboard Hot 100.
В 1970-х годах Даррен активно работал на телевидении, появляясь в сериалах Ангелы Чарли, Гавайи 5-0, Вегас, Лодка любви и других. Он также вел интервью-шоу PBS Портрет легенды и продолжал музыкальную деятельность.

С 1983-го по 1986-й Джеймс снимался в полицейской драме Ти Джей Хукер, где сыграл офицера Джима Корригана. он присоединился к актерскому составу сериала Звездный путь в роли Вика Фонтейна.
Даррен был дважды женат. В 1955 году он женился на Глории Терлитски, которая родила ему сына Джима.

Репортаж про то, что мюзикл «Волосы» недавно запрещён городским советом Нью Бордо из соображений порядочности. «Волосы» — психоделический мюзикл, который является вехой хиппи-движения 1960-х годов.

27 сентября 1968 года умерла крепившаяся столетиями традиция цензуры в британском театре. Уже через несколько часов труппа длинноволосых актёров вышла на сцену с мюзиклом, в котором демонстрировалось употребление наркотиков, шокирующая нагота и антивоенные протесты. Лондонский Вест-Энд изменился необратимо.

Мюзикл "Волосы" вывел на театральную сцену контркультуру 1960-х годов. Зрители, которых до этого оберегали от табуированных тем нормы цензуры, увидели на сцене бисексуальность, межрасовые отношения и отказ от моногамии.
Впервые в истории британского театра, в одной из сцен все актёры появлялись совершенно голыми, выходя из-за простыни и скандируя лозунг "бусы, цветы, свобода и счастье".
Несмотря на то, что эта сцена длилась всего несколько секунд, её сочли возмутительной: именно на этом моменте зрители часто покидали зал театра на Шафтсбери-Авеню с пальто в руках.
До осени 1968 года любую отсылку к гомосексуализму, бисексуальности или показ обнажённого тела сочли бы слишком скандальной для британской сцены. Цензура не пропускала даже совсем безобидные вещи. Например, отсылка к поэтическому сборнику Уолта Уитмена "Листья травы" была вычеркнута из спектакля Джона Озборна "Личный враг", так как цензоры посчитали её завуалированным намеком на гомосексуальность.
С 1737 года проверкой спектаклей на "пристойность" занимался один из высших церемониальных чинов Британии - лорд-гофмейстер. Осенью 1968 года с лорда эту обязанность сняли, и британский театр остался без цензуры.
Труппа мюзикла "Волосы" готовилась к премьере. Скандальный мюзикл, написанный безработными актерами Джеромом Раньи и Джеймсом Рэдо и поставленный в США годом раньше, уже успел стать хитом. На одну из ролей пробовался молодой Дэвид Боуи, причём четырежды, но будущую рок-звезду в труппу не взяли. Позже он заявил, что видел спектакль в Лондоне и тот не произвёл на него впечатления.

В центре сюжета "Волос" история "Племени" — группы политически активных молодых хиппи, ведущих богемную жизнь в Нью-Йорке. Главный герой Клод, которого в первой постановке играл 23-летний Пол Николас, живёт идеалами мира, любви и сексуальной революции, но вынужден бороться с родителями, которые хотят, чтобы он поехал воевать во Вьетнам. Длинные волосы членов "Племени" — символ контркультурного восстания и одновременно название мюзикла. "Когда идёшь в армию, волосы приходится стричь, и поэтому название "Волосы" очень символично", — поясняет директор департамента театра Музея Виктории и Альберта Джеффри Марш. Пол Николас, впоследствии ставший знаменитым актёром, как и его товарищи по труппе Элейн Пейдж и Оливер Тобиас, всё ещё помнит, какой гнев у зрителей вызывала та самая обнажённая сцена. "Пятьдесят лет назад в коммерческом театре не было наготы, так что это было большим шагом вперёд", — говорит он.
"Но сейчас, оглядываясь назад, нужно признать, что в этой "шокирующей" сцене не было ничего дурного — она была грамотно поставлена. Ничего пошлого там не было и близко. Но некоторые люди выходили из зала, знаете, с отвращением", — вспоминает актёр.
Аннабель Левентон играла одну из юных участниц "Племени". "Во время премьерного показа актёры спустились в зал. На тот момент, насколько мне известно, подобного не делал никто в мире. Мы танцевали в проходах, садились на колени зрителям, пугали их, а в конце спектакля снова спустились, распевая Let the Sun Shine In, а потом поднялись на сцену вместе со зрителями", — вспоминает Левентон. "В этот момент мы поняли, что наш мюзикл изменил Британию в большей степени, чем другие страны. "Волосы" по-настоящему шокировали и навсегда изменили мир театра", — говорит она.

В следующие пять лет мюзикл неизменно пользовался успехом, несмотря на то, что отзывы критиков диаметрально расходились. Колумнист Telegraph В. А. Дарлингтон, например, писал, что невзирая на все его старания, на протяжении всего просмотра отчаянно боролся со скукой. Впрочем, аудитория театральных критиков, состоявшая в основном из белых мужчин средних лет, слабо интересовала продюсеров "Волос". Мюзикл продолжали ставить до 1973 года и в общей сложности сыграли 1997 раз.

Вскоре стало заметно влияние мюзикла на другие постановки Вест-Энда, рассказывает Саймон Слейден из Музея Виктории и Альберта. После отмены цензуры многие драматурги и продюсеры начали энергично эксплуатировать до этого запрещенные мотивы.
"Молодёжное движение наконец-то появилось на сцене — полное энергии и жизнелюбия, —говорит Слейден. — "Волосы" были как фестиваль внутри театра — анархический взрыв, направленный против устоев".
Пол Николас, во время работы над мюзиклом познакомившийся со своей будущей женой Лизи, соглашается: "Все захотели, чтобы в их мюзикле была обнажённая сцена, или чтобы актеры матерились. Было похоже, что люди хотят сказать какие-то вещи, которые слишком долго были вынуждены носить в себе", — говорит актёр.

Репортаж о рождении первых шестерняшек в Англии, в Бирмингеме. Счастливая пара — супруги Шейла и Барри Торнс.

Шейла Торнс родила шестерых детей. Это первый зарегистрированный случай рождения шестерняшек в Великобритании.
Ей сделали кесарево сечение, в ходе которого на свет появились шестеро детей — четыре мальчика и две девочки. Миссис Торнс родила на два месяца раньше срока — в свой 30-й день рождения. При родах присутствовали двадцать восемь медицинских работников родильного дома Бирмингема.

Всех младенцев после рождения поместили в инкубаторы, но одна девочка вскоре умерла во время переливания крови. В последующие недели скончались ещё двое детей по имени Ян и Линн.
Родители, наконец, смогли забрать малышку Джули домой первой 29 ноября. Роджер и Сьюзан присоединились к своей сестре три недели спустя.
По словам врачей, примерно в одном случае на 300 миллионов родов рождаются шестерняшки. Однако для миссис Торнс эти шансы были снижены из-за лечения бесплодия, которое она проходила.



Мистер Торнс в интервью для газеты сообщил «Мы ожидали многоплодных родов, но были ошеломлены, когда нам впервые сказали, что у Шейлы, скорее всего, будет пять или шесть детей». «Мы хотели детей всю нашу супружескую жизнь», — добавил он.
В течение последних двух лет миссис Торнс проходила лечение гонадотропином, который содержит два гормона, известные как фолликулостимулирующий гормон (ФСГ, FSH) и лютеинизирующий гормон (ЛГ, LH).
Лечащий её доктор Кук, сказал, что миссис Торнс и несколько других женщин не могли забеременеть, пока не увеличилась доза ЛГ, но это привело к серии многоплодных беременностей.

выдержка из статьи научного журнала, посвящённая этому случаю
Однако доктор Кук считает, что врачи многому научились о воздействии препаратов для лечения бесплодия благодаря этим случаям: «Я думаю, что существует реальная возможность того, что однажды мы сможем позволить пациентке выбирать, сколько детей ей иметь», — сказал он.
До 1938 года рождения близнецов регистрировались как отдельные события, но считается, что в двадцатом веке в Великобритании родилось около 18 пар шестерняшек, хотя неизвестно, сколько из них выжило.

По завершению задания "Травничество" в дополнении "Быстрее, детка!", в финальном диалоге Эм-Джей похвалит Линкольна в его умении гровить травушку и сравнит его с Джоном Эпплсидом от мира марьванны, известным яблочным заводчиком, ещё при жизни ставшим героем американского фольклора.
Джона Чапмэна многие знали как Джонни Эпплсида. Американский заводчик яблочных питомников. Именно он своими руками насадил яблочные деревья в большой части Пенсильвании, Огайо, Индианы, Иллинойса, северной части Западной Вирджинии. Он превратился в легенду ещё при жизни из-за его доброты и успешной деятельности по сохранению и приумножению яблочных деревьев на Восточном побережье США.
Джон родился в Массачусетсе до войны за Независимость в семье минитмена, воевавшего под стягами Вашингтона. Позже, когда его отец переехал в Огайо, поступил помощником в сад, где и научился культивации яблонь. Народную любовь он снискал тем, что высаживал те сорта яблок, которые идеально подходили для получения сидра. Поэтому он был желанным гостем для любого салунщика от Пенсильвании до Огайо и носил прозвище Американского Диониса. В художественной литературе и детских книжках Эппсида представляли стариком, странствующим по штатам и бесцельно разбрасывающим семена вокруг. В этих походах его неизменным спутником был крупный пёс. Однако на самом деле Джон следовал точному научному подходу к садоводству. Находил пустые земли. Выращивал саженцы в собственном питомнике, высаживал их на участке и когда тот разрастался до яблоневой рощи, дарил его людям, живущим по соседству и отправлялся дальше.
В мультфильме Диснея "Melody time" (1948) начиная с примерно 15й минуты рассказывается легенда о Джоне Эпплсиде.

Кого заинтересует фольклор Северной и Южной Америки, предания коренных американцев — всё это можно найти в этом гайде.
https://sp.zhabite.com/sharedfiles/filedetails/?id=3145806712

В одной из миссий Бёрк напевает ирландскую песню 19 века «The Nation Once Again». После разборки с «Мясником» он будет напевать ирландскую поэму «Последняя роза лета».
«A Nation Once Again» — песня, написанная в начале-середине 1840-х годов Томасом Осборном Дэвисом. Дэвис был основателем «Молодой Ирландии», движения, целью которого было добиться независимости Ирландии от Британии.
Дэвис считал, что песни могут оказывать сильное эмоциональное воздействие на людей. Он отмечал, что «песня стоит тысячи речей». Он чувствовал, что музыка могла оказывать особенно сильное влияние на ирландцев в то время. Он писал: «Музыка — это первая способность ирландцев... мы постараемся научить людей петь песни своей страны, чтобы они могли сохранить в своих умах любовь к отечеству».
«A Nation Once Again» была впервые опубликована в газете The Nation 13 июля 1844 года и быстро стала призывом к объединению растущего в то время ирландского националистического движения.
Песня является ярким примером поджанра «ирландской повстанческой музыки». Рассказчик песни мечтает о времени, когда Ирландия станет, как следует из названия, свободной землёй, где «наши оковы разорваны надвое». Текст призывает ирландцев встать и бороться за свою землю: «И праведники должны снова сделать нашу землю нацией».
https://www.youtube.com/watch?v=KtwWu0oQgZM
«Последняя роза лета» — стихотворение ирландского поэта Томаса Мура. Он написал его в 1805 году, находясь в замке Дженкинстаун в графстве Килкенни, Ирландия, вдохновившись росшим в розарии замка экземпляром розы «Old Blush».
Стихотворение написано на народную мелодию под названием «Aisling an Óigfhear», или «Мечта юноши». Стихотворение и мелодия были опубликованы в декабре 1813 года в 5-м томе «Избранных ирландских мелодий» Томаса Мура. Оригинальное фортепианное сопровождение было написано Джоном Эндрю Стивенсоном, несколько других аранжировок последовали в 19-м и 20-м веках.
Вариации на тему песни были исполнены такими известными композиторами, как Людвиг ван-Бетховен, Феликс Мендельсон, Генрих Эрнст, Шарль Гуно, Шарль Обертюр, Михаил Глинка, Макс Регер.
В Японии мелодия широко известна как песня Нива-но-Чигуса, что означает «Растения в саду». Стихотворение было адаптировано Тадаси Сатоми и опубликовано в составе сборника песен для начальной школы в 1884 году Министерством образования Японии.
https://www.youtube.com/watch?v=WEe-cJwNkhQ

Название одного из местных ресторанов «Briar Patch» переводится одновременно как «Медвежий уголок» и «Терновый Куст». Его логотип отсылает к сказкам Дядюшки Римуса, а если конкретно, то к сказкам про Братца Кролика. В главе «Как братец Кролик перехитрил братца Лиса» Братец Кролик ловится на ловушку Лиса в виде смоляной куклы. Беспомощный, но хитрый Братец Кролик умоляет Братца Лиса делать с ним что угодно, но только не бросать его в терновый куст, чем в итоге убеждает последнего сделать именно это. Поскольку терновый куст является родным домом для Братца Кролика, тому в конце концов удаётся успешно сбежать от Братца Лиса. В современном английском языке термин «Tar-Baby» (Смоляное чучелко) используется для обозначения проблемной ситуации, которая лишь усугубляется, если ты её не бросаешь.
Все права на публикацию ниже, принадлежат Джоэлю Харрису, я привёл лишь отрывок из его книги, выложенный в публичный доступ.
— Что же, Лис никогда-никогда не поймал Кролика? А, дядюшка Римус? — спросил Джоэль на другой вечер.
— Было и так, дружок, чуть-чуть не поймал. Помнишь, как Братец Кролик надул его с укропом?
Вот вскоре после этого пошёл Братец Лис гулять, набрал смолы и слепил из неё человечка — Смоляное Чучелко.
Взял он это Чучелко и посадил у большой дороги, а сам спрятался под куст. Только спрятался, глядь — идёт по дороге вприскочку Кролик: скок-поскок, скок-поскок.
Старый Лис лежал тихо. А Кролик, как увидел Чучелко, удивился, даже — на задние лапки встал. Чучелко сидит и сидит, а Братец Лис — он лежит тихо.
— Доброго утра! — говорит Кролик. — Славная погодка нынче.
Чучелко молчит, а Лис лежит тихо.
— Что ж это ты молчишь? — говорит Кролик.
Старый Лис только глазом мигнул, а Чучелко — оно ничего не сказало.
— Да ты оглох, что ли? — говорит Кролик. — Если оглох, я могу погромче кричать.
Чучелко молчит, а Старый Лис лежит тихо.
— Ты грубиян, я тебя проучу за это! Да, да, проучу! — говорит Кролик.
Лис чуть не подавился со смеху, а Чучелко — оно ничего не сказало.
— Когда тебя спрашивают, надо отвечать, — говорит Кролик. — Сейчас же сними шляпу и поздоровайся, а нет — я с тобой разделаюсь по-свойски!
Чучелко молчит, а Братец Лис — он лежит тихо.
Вот Кролик отскочил назад, размахнулся и как стукнет Чучелко по голове кулаком!
Кулак прилип, никак не оторвёшь его: смола держит крепко.
А Чучелко всё молчит, и Старый Лис лежит тихо.
— Отпусти сейчас же, а то ударю! — говорит Кролик.
Ударил Чучелко другой рукой, и эта прилипла.
А Чучелко — ни гугу, а Братец Лис — он лежит тихо.
— Отпусти, не то я тебе все кости переломаю! — так сказал Братец Кролик.
Но Чучелко — оно ничего не сказало. Не пускает и только.
Тогда Кролик ударил его ногами, и ноги прилипли.
А Братец Лис лежит тихо.
Кролик кричит:
— Если не пустишь, я буду бодаться!
Боднул Чучелко — и голова прилипла. Тогда Лис выскочил из-под куста.
— Как поживаешь, Братец Кролик? — говорит Лис. — Да что ж ты не здороваешься со мною?
Повалился Лис на землю и ну смеяться. Уж он хохотал, хохотал, даже в боку закололо.
— Ну, сегодня-то мы пообедаем вместе, Братец Кролик! Нынче я и укроп припас, так что ты у меня не отвертишься, — сказал Лис.
…Тут дядюшка Римус замолчал и стал вынимать из золы картошку.
— Старый Лис съел Братца Кролика? — спросил мальчик дядюшку Римуса.
— А кто их знает, — ответил старик. — Сказка-то кончена. Кто говорит — Братец Медведь пришёл, его выручил, а кто говорит — нет. Слышишь, мама зовёт тебя.
Беги, дружок.
— Дядюшка Римус, — спросил Джоэль вечером, когда старик как будто ничем не был занят, — скажи, когда Лис поймал Кролика Чучелком, он не убил его и не съел?
— Разве ж я не рассказывал тебе об этом, дружок? Ну да, я ведь сонный был, и в голове у меня всё спуталось, и мама как раз позвала тебя. О чём же мы тогда толковали? Помню, помню. Ты, никак, и глазки уже трёшь? Нет, плакать по Братцу Кролику погоди. Даром, что ли, он был такой шустрый? Ты послушай, что дальше будет.
Приклеился, значит, Братец Кролик к Чучелку, а Старый Лис ну кататься по земле, ну хохотать. А потом говорит:
— Сдаётся мне, Братец Кролик, на этот раз я тебя поймал. Может, я и ошибаюсь, но кажется мне, что поймал. Ты всё тут скакал и потешался надо мной, но теперь конец твоим шуткам. И кто просил тебя лезть не в своё дело? И зачем сдалось тебе это Чучелко? И кто это прилепил тебя к нему? Никто, никто в целом свете! Никто не просил тебя, а просто ты сам взял и влепился в это Чучелко! И сам ты во всём виноват, Братец Кролик! Так и надо тебе, так и будешь сидеть, пока я не наберу хворосту и не зажгу его, потому что я, конечно, зажарю тебя сегодня, Братец Кролик.
Так сказал Старый Лис.
А Кролик отвечает так смирно, послушно:
— Делай со мной что хочешь, братец Лис, только, пожалуйста, не вздумай бросить меня в этот терновый куст. Жарь меня, как хочешь. Братец Лис, только не бросай меня в этот терновый куст.
— Пожалуй, слишком много возни с костром, — говорит Лис. — Пожалуй, я лучше, повешу тебя, Братец Кролик.
— Вешай, как хочешь высоко, Братец Лис, — говорит Кролик, — только бы ты не вздумал бросить меня в этот терновый куст.
— Верёвки-то у меня нет, — говорит Лис, — так что, пожалуй, я утоплю тебя.
— Топи меня так глубоко, как хочешь, Братец Лис, — говорит Кролик, — только не бросай меня в этот терновый куст.
Но Братец Лис хотел расправиться с Кроликом покрепче; — Ну, — говорит, — раз ты боишься, как раз и брошу тебя в терновый куст.
— Где тебе! — говорит Братец Кролик. — С Чучелком-то я слишком тяжёл, не добросишь.
Схватил Лис Кролика за уши да как тряхнёт! Отклеилось, упало Чучелко.
— А вот и доброшу, — говорит Лис.
Как размахнётся, как бросит Кролика в серёдку тернового куста, даже треск пошёл.
Встал Лис на задние лапы, смотрит, что будет с Кроликом. Вдруг слышит — кличет его кто-то. Глядь — там, на пригорке. Братец Кролик на брёвнышке, нога на ногу, сидит-посиживает, смолу из шерсти вычёсывает щепкой.
Понял тут Лис, что опять остался в дураках. А Братцу Кролику позлить его охота, он и кричит:
— Терновый куст — мой дом родной. Братец Лис! Терновый куст — мой дом родной!
Вскочил и пропал, как сверчок в золе.